Время ненавидеть.

Ты умираешь. Это может быть завтра или спустя пятьдесят лет, но – рано или поздно – ты умрешь. Даже если ты этого не захочешь. Даже если у тебя другие планы. Думай тщательно о том, что ты собираешься сделать сегодня. И завтра. И со своей оставшейся жизнью (с).

- И что теперь делать? – Генма, весь напрочь замученный, стоял с кипой бумаг и смотрел, как Конан почти молниеносно пробегается по документам, подписывает тот или иной и дает свое разрешение на какое-либо действие. - В первую очередь, когда три страны сейчас в мирном соглашении с нами, нужно пользоваться этим временем и укреплять военную мощь государства, наращивать свои силы, - Конан остановилась чуть дольше на одном из документов. - Нам нужны новые люди, на фронт их отправлять пока никто не будет, тем более, даже там более-менее все спокойно, - женщина подняла руку вверх, видя, как мужчина собирался возразить, тем самым показав Генме, что сейчас говорит она, а не он. - Нам нужны новые рекруты, я напишу указ, отбирать должны тщательно. Никаких стариков и детей. Нам нужны юноши от шестнадцати лет. Их разговор потревожил шум за стенкой. В зале засуетились стражники и оттуда теперь доносились многочисленные голоса. Вдруг, дверь открылась, и вошел слуга. Посмотрев на Генму, он прошел к Конан и шепнул ей на ухо: - Представитель Истиндора с внезапным визитом. Никто не видел даже, как он подошел к зданию. И на границе никто ничего не знает. Он... - слуга запнулся, когда Пейн собственной персоной вошел в кабинет, игнорируя правила и порядок. Черные доспехи на мужчине выглядели слишком устрашающе. Нельзя было сказать, что они смотрелись громоздко, однако из-за них генерал Истиндора казался более крупным и мощным. Его шаги сопровождал довольно жутковатый звук - дрожь кольчуги и соприкосновение мраморного пола с металлом сапог. - Проникли на территорию государства без какого-либо предупреждения? - спокойный тон Конан выбил Генму из колеи, но никак не сказался на госте. «Суккуба... - буркнул про себя советник, поправив очередную стопку документов. Однако, только он хотел забрать документ, содержащий новый закон о наборе рекрутов, как увидел, что женщина его, оказывается, уже даже подписала. - Когда эта бестия все успевает?» - он удивленно пялился на Конан, которая восседала по-прежнему за столом, изящно подперев лицо рукой. Невольно вспомнились первые ее дни правления. Тогда в стране царила сущая неразбериха, однако, она умудрилась воодушевить народ и повести его за собой. Не без его помощи конечно, однако он помнил и понимал, что вряд ли бы сумел править страной так самоотверженно, как она. - Заключили договор с Белиадом? - парировал Пейн, подходя ближе. Он посмотрел на Генму, откровенно давая понять, что ему пора заняться делами, а не пялиться в упор на него. Смерив мужчину с ног до головы оценивающим взглядом, генерал потерял к нему тут же всякий интерес, вновь сконцентрировав внимание на Конан. - Ваши объяснения происходящему? - Я хочу мира и спокойствия для своей страны, и все же, уделяю должное внимание и миру в целом. Проход через Мирагон имеет право только король Белиада, - холодно ответила женщина. - Я не хочу, чтобы миллионы людей страдали из-за распрей королевской семьи Учиха. Внезапно Пейн просто усмехнулся, смотря на Конан. Он не злился на нее за такое решение, но что же он тогда проверял и для чего пришел? - У меня для тебя есть подарок. От Итачи, - добавил он, подчеркивая, что не от него. - Интересно, какой же? - Конан с почтением склонила голову перед Генмой, намекая ему мягко на то, что лучше ему сейчас покинуть зал. Правая рука королевы лишь закатил глаза и, собрав необходимые документы, направился прочь. - Что самое ценное для правителей? Информация, - Пейн прошел к окну и остановился возле него, сцепив руки за спиной. - Думаю, вам полезно знать, где находится Неджи, пропавший более месяца назад. А еще мы нашли вашего человека. Конан посерьезнела. Она отправила несколько отрядов на поиски пропавшего представителя Дизаэрона и Тентен. Сама она, увы, не сумела отправиться вместе с ними, поскольку, нужнее была здесь. Она лично отбирала лучших следопытов, и груз тяжким бременем упал на ее плечи и сердце. Приходилось брать себя в руки и не раз. И даже если они и погибли, как некогда она считала, она не должна была впадать в уныние и отчаянье. Она предводитель - это и есть ее суть. - И что же вы выяснили, - женщине с трудом удалось удержать дрожь собственного голоса. - Неджи жив, хоть и немало потрепан. Был еще один человек - Райдан. Его мы нашли случайно в одном из борделей небольшого городка, где обычно оседают разбойники и воры. Возвращаться он не желал, до тех пор, пока ему не сообщили... - уголок губ Пейна приподнялся, а его глаза внимательно наблюдали за женщиной, собираясь насладиться моментом, когда он обрадует ее, - что Тентен жива и находится рядом с Неджи. Райдан даже, несмотря на то, что был пьян в стельку, сначала просто обрадовался, а потом тут же начал собираться чтобы, как он выразился: «Набить морду дизаэронской заднице». Новость о Тентен - мой подарок. Ее никто не узнал, но мне удалось выяснить подробности судьбы этой девочки, - договорив, Пейн вновь отвернулся к окну. Конан долго смотрела в спину истиндорского генерала, однако потом она выпрямилась в кресле и устремила свой взор прямо, в одну точку. Она облокотилась подбородком о полусогнутую кисть и закрыла медленно глаза. А затем громко вздохнула. Глубоко в душе она была несказанно рада тому, что услышала. Все те переживания, которые изводили ее ежечасно, ежеминутно, ежесекундно свалились с плеч. - Ну, где моя награда, женщина? И что это за ледяной прием? - сухо спросил Пейн, вновь переведя взгляд на улицу. - Спасибо, - тихо, но четко ответила женщина. Она еще успеет поблагодарить этого мужчину. Сегодня ночью. - Насколько ты здесь? - Зависит от вашего маленького друга, - ответил Пейн, чьи губы тут же сжались в узкую полоску. - Хотя, у Итачи есть мысль по поводу Саске, и если вы согласитесь, то все будет зависеть от меня. - Интересно, что же это за мысль, - Конан порядком надоели эти распри и все вокруг одной лишь королевской семьи. Она по-прежнему смотрела вперед. - Это не то, что могут знать больше двух человек, Конан. Но если Итачи решится - все закончится, - пообещал Пейн. - Не хочешь ли ты сказать, что... - королева боялась представить подобную мысль. Ей оставалось лишь гадать, как Итачи может разрешить в одиночку конфликт. Если он убьет собственного брата, то Белиад станет неуправляемым. Самое страшное - это толпа. Толпа, в чьих жилах кровь легендарных кочевников, ведь они не знают ни страха, ни упрека. Толпа, знающая свою силу. - Ты боишься Белиада? - спросил Пейн, проследив за выражением ее лица. Мало кто что-нибудь бы понял, но он узнал ее достаточно хорошо. - Кто же его не боится, - проговорила женщина. - Если убивают их короля - это просто неуправляемая необузданная сила. Веками наши предводители старались удерживать их. Мирагон достаточно натерпелся в прошлом. Я не могу пойти на такое. - Ты смотришь не в ту сторону, Конан. Но больше я не могу ничего сказать. Ты должна понимать, что мой правитель всегда просчитывает все последствия и никогда не поставит другие страны под удар. - И где же гарантии? - спросила твердо королева Мирагона. На глаза, как на зло, попался тот самый документ, которого она так долго добивалась - это договор о мире с Белиадом. И такая драгоценная подпись короля. - Только мое слово, - честно ответил Пейн. - Если тебе нужно большее - добро пожаловать в Истиндор. - Я не могу вот так все бросить, все, на что ушло столько сил, все, в чем может быть уверен мой народ, - ответила женщина, устало потерев висок. - Но ведь раньше тебя это не останавливало, - заметил Пейн, усмехнувшись. Он еще помнил те жаркие неуправляемые ночи вместе. - Раньше не было того самого мира, которого мы так долго добивались, - ответила Конан в противовес всему, - и у вас, - выделила она последнее слово, - не было достаточно сил, чтобы справиться с Белиадом. - Теперь силы не потребуются, уж поверь, - ответил Пейн. - Перед нами стоит другая проблема - Мадара и химеры. Что с ними делать, мы пока не придумали. - Отчего вы так уверены?! - Конан начинала злиться - откуда столько уверенности, ведь сколько пришлось ждать, скольким пришлось погибнуть, сколькие пострадали и потеряли близких, прежде чем, наконец, кочевники приобрели единого лидера, обосновали целое государство. И даже мир с ними у нее в руках! - Не повышай на меня тон, Конан, - с рычащими нотками в голосе проговорил Пейн, оборачиваясь к ней. - Я уже сказал, хочешь подробностей и гарантий - получишь их только в Истиндоре, - произнеся это, генерал подошел к ее столу и, заметив договор с Саске, взял его в руки, небрежно вчитываясь, а затем легким движением руки кинул в камин. Конан едва успела встать из-за стола, но листочек с заветной информацией сгорел за мгновение, оставив после себя лишь пепел. - Как это понимать? - тон женщины опустился до угрожающего. - Он тебе больше не понадобится. И пора бы тебе научиться верить мне, - ответил Пейн, шагая ей навстречу. - Что ты предлагаешь? - спросила обреченно Конан, которая внутри все еще сопротивлялась планам Истиндора. - Просто подождать, расслабиться и... - что это за «и» Пейн не договорил, обняв Конан за талию и плавно прижав к своему телу. Как же он скучал по ней... И как же трудно было сдерживать злость на нее. Женщина, посмевшая не доверять ему, посмевшая повышать на него голос. И много чего еще задело его в ее поведении, а в особенности – молчание за все это безумно долгое время. Как же ему хотелось наказать ее! - Скажи мне, ты доверяешь своему королю? - спросила Конан, внимательно посмотрев в глаза Пейна. Она не отстранялась, а наоборот льнула к нему, к его ласкам, к его теплу. Он нужен был ей все это время, но нельзя было показывать никаких личных чувств. - Я знаю, на что он способен, знаю, на что способен Саске и как им можно воспользоваться. Я знаю, что собирается сделать Итачи, и все эти знания приводят меня к выводу, что да. В этом я доверяю Итачи. Тем более, он еще ни разу не подводил моих ожиданий, - ответил Пейн, отстраняясь от Конан и нагло усаживаясь в ее кресло. - Нравится мое место? - спросила Конан, обходя стол и вставая рядом с Пейном. Женщина внимательно посмотрела в глаза генерала и села на стол, закинув ногу на ногу. - С таким ракурсом - особенно, - ледяным тоном ответил Пейн, при этом пожирая глазами ее длинные ноги и изящные изгибы тела. - У тебя есть все шансы заполучить его, - серьезно и с некой грустью в голосе сказала Конан. Она склонила голову набок и посмотрела на Пейна - очень редко в ее глазах мелькала столь искренняя ласка. - Что ты имеешь ввиду? - безучастно спросил генерал в ответ. - Что говорю, то и имею, - правая бровь Конан вызывающе выгнулась вверх. Она чуть склонилась над ним так, что теперь могла легко взять его рукой за подбородок. Медленно закрыв глаза, женщина коснулась его губ. Но Пейн отстранился, вальяжно откинувшись на спинку кресла и хмуро смотря на Конан. - Не дразни. Я не желаю сдерживаться и играть в этикет. - Я полагаю, генерал Истиндора устал, - Конан ласково коснулась пальцами губ мужчины и улыбнулась. - Королева будет ждать Вас, сир, - прошептала она, после чего, встав со стола, направилась к главным дверям зала. Услышав это, Пейн проводил Конан изумленным взглядом, но задерживаться не стал. Ведь он так долго ждал ее. Стоило ему выйти из зала, как две девушки-служанки предстали перед ним. Обе изящно поклонились и попросили его следовать за ними. Конан приказала показать ее покои, а так же приготовить ванну для нежданного, однако желанного гостя. Но ее по-прежнему заботила другая проблема – Саске. Пейн чувствовал себя как дома, пользуясь всем, что ему предлагали. Но при этом он неустанно был настороже, готовый в любой момент сорваться с места – военное время откладывает свой отпечаток, и в отличии от местных жителей, его страну не защищал рельеф местности. Фактически, вся страна была в его руках – с вторжениями имел дело он лично, а солдат отсылали на задания только в том случае, если Итачи был уверен, что обойдется без потерь. Сам же Учиха лишь берег силы, скрывая свои возможности и способности от глаз главного врага. - Она дорожила этим договором, Пейн, - голос короля смешался с размеренным плеском воды в ванной, а генерал ни капли не смутился, что его застали в таком виде. Он знал, что Итачи где-то недалеко с того самого момента, как доложил ему, где конкретно сейчас его младший брат. - Она все поймет, - твердо ответил Пейн, не пытаясь даже найти хозяина обладателя этого голоса. Он уже заметил черного ворона, уместившегося на подоконнике небольшого окошка, располагавшегося высоко в стене, почти под самым потолком. - Она мудрая правительница для женщины, но я не склонен доверять ее ветреной натуре, в особенности сейчас, когда она не верит ни единому твоему слову. - Она поверит. - Контролируй ее, пока нужно, иначе она может помешать, - ответил Итачи, и ворон, сорвавшись с места, улетел, шурша перьями. Пейн не боялся, что кто-то подслушает разговор, ведь голос короля раздавался прямо в его голове – это была иллюзия, которую Итачи передал через своего пернатого посланца, поэтому риска не было. Спустя некоторое время, когда девушки закончили приготовления, они молча поклонились и покинули королевские покои. После чего Пейн едва смог различить тихие шаги. Он не сомневался, что она наконец-то пришла. Чем только она занималась все это время? - Его превосходительство доволен? - прозвучал ее мелодичный и спокойный голос почти над самым ухом генерала. Женщина оперлась локтями о мраморную стенку купальни так, что теперь ее лицо было на одном уровне с Пейном - только он сидел к ней спиной. - Доволен, - ответил мужчина циничным тоном, но затем, более мягко спросил, намекая на их первый раз: - Тебе настолько понравилось, что ты решила повторить? - Не исключено, - многозначно ответила Конан, коснувшись губами мочки уха Пейна. Она слегка обвела языком нежную кожу, после чего укусила его. - А ты что решил? - Я не могу оставить Истиндор, но ты можешь оставить Мирагон, - ответил Пейн, протягивая руку и касаясь ее щеки костяшками пальцев. Склонив голову так, чтобы у Конан было больше простора для действий, мужчина прикрыл глаза, наслаждаясь дикой чувственностью. - Ты говоришь это правителю страны? - спросила женщина, взяв его ладонь в свою и поцеловав тыльную сторону. - Я правильно тебя понимаю? - сама идея Конан казалась просто абсурдной - она с таким трудом добилась доверия народа, что не может променять его на беззаботную жизнь в Истиндоре. Во всяком случае пока. - Нет. Мне хватает Истиндора с его проблемами, - честно ответил Пейн. - А ты? Почему стремишься удержать эту страну в своих руках? - Она мне дорога, - прямо ответила женщина. - Пять лет назад, когда я взошла на престол, люди мне не доверяли, а все потому, что члены королевской семьи были жестоко убиты, а выжила лишь я одна, - Конан говорила, словно поясняла, а не рассказывала трагическую судьбу. Здесь это было ни к чему. - Что ты скажешь о Цунаде, как о человеке? – спросил Пейн, смотря на блики от воды на потолке. - При чем здесь она? - спросила Конан, начав водить пальцами по груди Пейна. Женщина чуть приобняла его, чтобы было удобнее дарить ему ласку. Для нее было неожиданностью понять, как много они знают о ее стране. Тяжело вдохнув воздух, Пейн перехватил руку женщины и начал нежно перебирать ее пальцы. - Я задал вопрос, и было бы не вежливо с твоей стороны отвечать на него вопросом. - Она – лучший лекарь страны, - Конан подумала еще об одной девушке, чьи способности почти наравне с Цунаде, как никак именно эта боевая женщина учила ее. Все же, Конан решила умолчать об этой детали. - Как человек, - правительница Мирагона задумалась, - она очень ветрена и чертовски любит выпить. - Не стоит умалчивать и об ее тяге к азарту, - заметил Пейн, но затем потянул Конан за руку, намекая, что хотел бы видеть ее рядом с собой прямо сейчас. - Так же, как и о ее способностях к аналитике. К тому же, человек такого склада мировоззрения, как у нее, идеально подходит вашей стране. - Что ты хочешь этим сказать? - спросила женщина, ловко и немного игриво выпутываясь из его объятий. Она обошла купальню, поднялась и, скинув с себя шелковое облачение, так же, как и тогда, спустилась по каменной лестнице в воду. Давние чувства нахлынули такой волной, что на душе стало так тепло. Несколько недель тогда она провела в замке Истиндора, наслаждаясь покоем и гармонией. - Она сможет продолжить твое дело. А ты сможешь оберегать свою страну со стороны, правя Истиндором вместе со мной, - произнося это, Пейн приложил раскрытую ладонь к своей груди и слегка склонил голову. - Что я слышу, - покачала головой Конан. - Могу я узнать, как именно ты решил править Истиндором? - брови женщины вопросительно вскинулись.. - Ты же умная женщина, сообрази, - Пейн встал и подошел к Конан, вновь стремясь приласкать ее и никуда не отпускать. - Я ни за что не поверю, что ты собрался его свергнуть, - королева посмотрела на мужчину снизу вверх. - Ты не похож на человека, способного предать. - Вспомни наш разговор до этого, - едва слышно прошептал Пейн прямо на ухо Конан, зная, что еще чуть-чуть, и они не смогут продолжить никакого разговора. - Что же я буду делать в Истиндоре? - плавно перевела разговор Конан. От части она начала понимать, что именно имел ввиду Пейн. Однако обстановку это в корне изменить не могло. - Рожать и воспитывать моих детей, - проговорил Пейн, и при мысли об этом его глаза зажглись искорками жажды. Движения его рук стали более грубыми и сильными, нежели были прежде – легкими и нежными. Пейн сдерживал себя только ради ее ответа на такие слова. - Вот как, - положив руки на грудь мужчины, Конан, откровенно говоря, наслаждалась тем, какой эффект произвело на Пейна ее касание. - Заманчивое предложение, - она немного устало улыбнулась, в глазах царило искреннее веселье и радость. Сама не понимала почему, но порой можно все отодвинуть на второй план - она не бог, пусть даже если и правительница, но в первую очередь - женщина. Больше он не дал произнести ни одного вразумительного слова. Пейн завладел ее разумом, голосом, губами. Начав с них, он тут же резко перешел к главному, столь тесно прижав ее к себе, будто собираясь стать единым целым. В купальне разразилась самая настоящая битва за первенство. Словно дрались лев и львица, пытаясь удержать власть друг над другом. Грубые поцелуи и дерзкие объятия. Борьба продолжалась даже в постели, где королева Мирагона, прикусив губу, стонала от быстрых и ритмичных движений Пейна. Она отвернула лицо в сторону, от чего выбившиеся из прически пряди попали ей на глаза, щеки и губы. Для демонстрации своей силы и власти мужчина положил ладонь ей на шею. Соприкосновение горячей кожи пробудило внутри обоих сладкую негу и желание, желание, которые непременно нужно было утолить - здесь и сейчас. Это было прекрасно, бурно и скоротечно. Долгие дни, недели он ждал этого, и теперь их любовь была похожа на настоящий взрыв. Огромный, раскатистый, подмявший под себя и разрушивший все, до чего мог дотянуться, и ушедший так же быстро, как и появившийся. Но это было поистине захватывающе и незабываемо. Как и всегда. Прекрасный рай, подаренный друг другу, к сожалению, не длился для Пейна долго. Он слегка удивился, когда Конан заснула спустя какие-то минуты: напряжение, обстановка, война – все дало о себе знать. Но с другой стороны так было даже лучше. Мужчина наслаждался ее теплом в постели и негой, не желая выплывать из сладкого тумана дремы, но необходимо было идти. Осторожно выбравшись из кровати, генерал так же тихо оделся и вышел, притворив за собой дверь. От легкого дуновения с подоконника слетело черное перо ворона, которое плавно опустилось на одеяло. Потратив секунды на задумчивое разглядывание двери, которую он только что закрыл, Пейн собрался с мыслями и направился на улицу. Необходимо было действовать предельно правдоподобно, а что бы сделал он, если бы на руках был приказ об устранении Саске? «Жди, белиадец», - выдохнул Пейн клуб пара, выйдя на улицу. Ночью резко похолодало, что было особенно заметно после жаркой любви с этой необузданной женщиной. Генерал планировал проникнуть в покои короля и попытаться убить его. Не ранить, а именно убить, потому что он понимал, что Саске не так прост и по-другому это будет выглядеть смешно, тем более, что шансов лишить его жизни так – ноль. Но как же сильно удивился Пейн, который пробрался незамеченным на балкон короля, когда увидел там абсолютно пустую комнату. Он дернулся, скрывшись за выступом стены, заметив, как открылась одна из дверей, ведущая в ванную, но когда вновь заглянул в окно, понял, что немного ошибся – это была комната ярко-рыжей женщины, которая состояла в свите короля Белиада. Генерал раздумывал не больше минуты, убить ее или нет. Но решив не портить столь замечательное начало ночи кровью на руках, он просто направился к нужному окну. И здесь его ждала неудача – он понял, что его присутствие обнаружила эта женщина, когда она целенаправленно быстро направилась к балконным дверям. Карин не могла понять, кого она почувствовала совсем рядом. Но еще больше ее огорчил тот факт, что кто бы это ни был – он уже ушел, не оставив после себя и следа. Осмотрев внимательно деревья и кусты, улицы, которые было видно с этого ракурса, и окна близстоящих домов, Карин, поняв, что вокруг больше нет этого чужака, расслабилась. Вздохнув, она оперлась о перила и уставилась печальным взглядом на луну, не заботясь о том, что уже начала замерзать, стоя так в одном полотенце. Решив сказать обо всем завтра, девушка вернулась в комнату, закрыв дверь и зашторив окна.