Принц нищего переулка

      Появившись на аппарационной площадке, Октавиус не медля пошёл в сторону Принц-Мэнора. Счёт шёл на минуты: каждое мгновение может стать последним в жизни мальчика. Жасмин уже бежала за супругом, заклинанием открывая дверь.       Октавиус направился в подвал, неся на руках очень лёгкого для своего возраста ребёнка. Наконец-то дойдя до нужной двери, он отворил её и быстрым шагом зашёл внутрь.       Лаборатория, отделанная в белых тонах, была очень просторной. Прижавшись к стенке, стояли несколько больших столов. На одном из них виднелись котлы, второй был пуст. Напротив, у другой стенки, стояли шкафы.В них были разные отвратительные на вид и запах индигриенты. В самом углу стоял шкаф с книгами, а возле него находился маленький чёрный диван.       Жасмин, не отставая от супруга ни на шаг, тоже зашла в лабораторию и бросилась к шкафам, доставая какие-то склянки.       Октавиус подошёл к свободному лабораторному столу, и аккуратно положил на стол мальчика. Взмах палочки — и повторное диагностическое заклинание выявляет ещё несколько проблем из-за перемещения. Взяв склянки из рук жены, Октавиус молча приоткрыл одной рукой рот мальчика, а второй потихоньку влил Обезболивающее. Жасмин, желая помочь, подошла с другой стороны и начала массировать горло Северуса, чтобы тот не подавился. — Дай, пожалуйста, Костерост, — вливая в горло уже другое зелье, попросил Октавиус.       Жасмин не задумываясь выполнила поручение и подала маленькую хрустальную бутылочку. На её глазах были слёзы, но она сдерживалась.       «Слезами делу не поможешь, — подумала она, вспомнив русскую поговорку. — Только бы Октавиус успел!»       Октавиус, видя состояние жены произнёс мягко, но твёрдым голосом: — Иди выпей Успокоительное и подготовь комнату для мальчика.       Жасмин понимала, что в таком состоянии она мало чем поможет, поэтому сделала всё, не возражая.       Оставшись наедине с мальчиком, Октавиус продолжал лечение своего пациента.       «Мда, ему придется долго восстанавливаться, — подумал Октавиус, следя за тем, как тихонько поднимается и опускается грудь мальчика, — я ещё не всё залечил. Переломы, ссадины, раны — это всё легко, но это только начало. Несколько внутренних кровотечений, порванных вен, и ещё примерно столько же разной дряни, вот это уже сложно… Мерлин, что же пережил мальчик?»       Ища необходимые зелья, Октавиус понимал, что одному ему не справится. Да, он имел степень Колдомедика, но он получал её только для того, чтобы защитить звание Мастера Зелий, и это было так давно. Он подумал, что скорее всего придётся тревожить старого друга и по совместительству Колдомедика первой степени — Гордона Мальсибера.       Наложив лёгкие сонные чары на всякий случай, Октавиус взмахнул палочкой и произнёс: — Экспекто Патронум!       Из палочки вырвался голубой дым, принимая форму большого ворона. — Гордон, ты мне срочно нужен, счёт на минуты. Адрес — лаборатория Принц-Мэнора.       Мальчик в это время как-то подозрительно захрипел, и понимая, что проснуться Северус не мог, Октавиус напугался по-настоящему.       Внезапно дверь отворилась так быстро, что чуть не слетела с петель. В помещение залетел мужчина средних лет. Он был худ, резкие и аристократические скулы указывали на влиятельный и знатный род, глаза были цвета стали, а коричневые волосы торчали во все стороны. Одет гость был в чёрные штаны и рубашку, на плечах красовалась тёмно-синяя мантия. В руках он держал чемоданчик. — Что, чёрт побери, происходит? — явно взбешенно ответил мужчина.       Октавиус отошёл от стола, кивком головы показывая на мальчишку, который начал задыхаться.       Если Лорд Мальсибер и был возмущён, то виду не показал, а сразу ринулся к столу. Дальше происходила магия… Нет, нет так! Дальше происходила МАГИЯ. Он явно был профессионалом своего дела. Разные заклиная уже летели в мальчика, а целитель даже рта не раскрыл. Достав несколько склянок из аптечки, он начал вливать их в глотку мальчику. Внезапно какое-то заклинание начало издавать противный скрипучий звук и по телу ребёнка прошлись ярко-красные линии, тянущиеся к шее. Гордону, видимо, это что-то сказало. Он резко побледнел, выругался себе под нос и взял очень острый нож.       Октавиус побледнел и хотел что-то сказать, но Гордон остановил того одним взмахом руки. Одной рукой откинув голову задыхающегося мальчика назад, Гордон сделал небольшой порез на шее, прямо возле сонной артерии. Кровь хлынула незамедлительно.       Но это принесло быстрый результат. Пока кровь текла по шее, у ребёнка восстановилось дыхание. Гордон взмахнул палочкой, произнёс заклинание и кровь мгновенно пропала с шеи.       Дальше целитель решил заняться спиной малыша. Положив Северуса на живот, он взглянул на спину и выругался, правда уже громко: — Мордредовы носки, как он жив-то остался? — Я нашёл его уже таким, правда ему пришлось вынести перемещение, я не думал, что всё настолько серьёзно, — ответил хозяин мэнора. — Тут есть травмы несовместимые с жизнью, — намазывая спину какой-то дрянью, ответил сероглазый. — Я такие украшения видел всего несколько раз, и у всех этих людей был летальный исход.       Октавиус на такое заявление побледнел и нахмурил чёрные брови. — У него есть шансы…? — затаив дыхание, спросил он. — Больше 50%, что мальчик выживет, но обещать ничего не могу, ему нужен отдых. Я сделал всё возможное. Кстати, не хочешь рассказать, кто и откуда этот молодой человек у тебя?       Октавиус поджал губы и попросил домовика привести Жасмин.       Женщина не заставила себя долго ждать. Выглядела она не очень: красные, опухшие глаза, губы поджатые, как у супруга, в полоску, морщинки вокруг глаз — всё это выдавало её настоящий возраст. — Добрый день, Жасмин, — целуя руку женщины, сказал Гордон. — И тебе не хворать, Гордон. — Мальчик выживет, я уверен. Перенесите его в комнату и желательно подложите что-нибудь под спину. Только мягкое! А потом будете отвечать мне, как у вас появилось это чудо, — отдал распоряжения супругам целитель.       Принцев, видимо, эта новость обрадовала. На губах Жасмин даже заиграла улыбка. Октавиус вздохнул с облегчением.       «Вот уж не думал, что привяжусь к кому-нибудь, кроме Жасмин, настолько сильно, — пришла мысль в голову Октавиуса, — мы ведь даже не знакомы. Видимо, зов крови сказывается».       Взяв на руки внука, Октавиус последовал за Жасмин, которая вела его в подготовленную комнату.       Шли они недолго. Остановившись возле дубовой двери, Жасмин открыла её. Комната была великолепна. Отделана в зелёных тонах, с высокими окнами и прекрасным видом на сад. Возле окна стояла постель, покрытая изумрудным одеялом. Тут были ящики, письменный стол и выход на балкон.       Жасмин подошла к кровати откинула одеяло. Из дальнего уголка кровати она взяла подушку среднего размера и положила её посередине.       Октавиус положил внука так, чтобы вся его спина находилась на подушке, и укрыл одеялом. Переглянувшись с женой, он лёгким движением руки поставил сигнальные чары, на случай, когда мальчик очнётся.       Последний раз взглянув на ребёнка, муж с женой пошли в свою гостиную, зная, что сейчас придётся рассказывать всю историю Гордону.       Гордон уже ждал их в гостиной, сидя на диване и держа бокал вина. Ему явно было хорошо.       Хозяева даже не удивились, увидев бокал с вином у старого пройдохи. — Ну с чего начать? — рассевшись, спросил Октавиус. — Начни с начала, — дал логичный совет Гордон. — Ну слушай… — и Октавиус рассказал всё: про дочь, про гобелен, про внука, и к концу рассказа уже заметно охрип. — Как-то так. — Да уж, — это всё, что смог сказать Гордон, перед тем, как сработали чары, говорящие о том, что гость скоро проснётся. — Ну понеслись! Удача поможет нам.