Принц нищего переулка

      Появились они около чёрной из-за отходов реки. Без колебаний оба одновременно шагнули по направлению к заводу. Идя вдоль домов, они перекидывались парой незначительных фраз. Наконец они дошли до дома номер 8, и Октавиус не раздумывая постучал.       Жасмин от волнения ещё сильней сжала руку супруга. На стук никто не ответил. Октавиус переглянулся с женщиной и, попытав счастье, постучал ещё. Тишина. Мужчина выхватил свою палочку и направил на дверь: — Алохомора.       Дверной замок скрипнул и повернулся. Октавиус открыл дверь и придержал её, пропуская супругу вперёд. Когда они зашли, мужчина презрительно сжал губы. Пройдя в комнату, гордо именуемую гостиной, он сел на диван и стал ждать прихода Эйлин. Жасмин устроилась неподалеку от него.       Сверху послышались голоса: — Он меня чуть не убил, Эйлин! — воскликнул бас. — Я не понимаю почему. У него не должно быть магии, а даже если она есть, то вся уходит внутрь, чтобы вылечить организм. Я и так отобрала бо́льшую часть его магии, и искренне не понимаю, как ему удалось обойти ритуал сокрытия, — бормотала женщина.       Пока молодая пара спускалась с лестницы и шла в сторону гостиной, супруги постарше были потрясены такой информацией.       Эйлин первой вошла в комнату, и сразу отступила, пискнув. — Мама?! Отец?! Что? Как? — Эйлин видимо хотела сказать что-то конкретное, но у неё это не получалось. — Здравствуй, дорогая дочь, — выделив слово «дорогая», холодно произнёс Октавиус. — Я ожидала более радушный приём. Чему мы тебя учили в детстве? — с притворной мягкостью в голосе почти пропела Леди Принц.       Но не успела Эйлин ответить, как в комнату вошёл Тобиас. — Кто это? Твои родаки, что ль? — весело сказал он. — Ну здрасьте! Чего приперлись? — Добрый день, Тобиас. Вижу, Вы не обучены простейшим манерам. Хотя мы сюда с вами не диалог пришли вести, — ледяным голосом сказал Октавиус Принц. — Эйлин где наш внук?       Похоже, этот вопрос поставил миссис Снейп в тупик. Она помотала головой, пытаясь понять, правильно ли она расслышала. — Что? — только и смогла сказать она. — Хорошо, повторю вопрос, где наш внук? И не надо делать такие большие глаза, ты правильно всё расслышала, — как будто прочитав мысли, ответил Октавиус. — Как, как вы узнали? Я же… — Эйлин осеклась. — Ты сделала всё, чтобы мы о нём не узнали, — любезно помогла закончить дочке предложение Жасмин. — Что вы хотите с ним сделать? — на удивление всем подал голос Тобиас. — Мы хотим получить над ним опеку и воспитать как наследника рода, — не видя смысл скрывать правду, сказал Октавиус. — Нет! — твёрдо сказал Тобиас, несмотря на то что был пьян. — Вы его не получите. Они говорили как будто о какой-то игрушке, а не о своём родном сыне. — Почему же? — опасный голосом проговорила Жасмин. — Мы его не отдадим вам! За этого ублюдка слишком хорошо платят, чтобы вот так взять и отдать вам, — с усмешкой сказал Тобиас. — Но у меня есть предложение. Мы его вам продадим.       Кажется, эта мысль поставила волшебников в тупик. Они не могли понять, как так можно управлять жизнью ребёнка. Дети — неприкосновенны, это было первое правило МагБритании. Даже среди чистокровных никто вот так не торговал собственными детьми. Нет, конечно, попадались такие снобы, но это было редко и за это жёстко карали. — Как вы можете говорит так о своём сыне? Платить мы вам не будем ни гроша. Мы забираем его сейчас же! — воскликнула возмущенная Жасмин. — Сначала мы спросим его, хочет ли он поехать с нами! Где он? — Тогда мы подадим на вас в суд! Хотя… Если хотите — забирайте, я бы всё равно его из дома вышвырнул. Он на втором этаже, — пьяно выговорил Тобиас. — Эйлин я хочу есть! Быстрей!       Эйлин ничего не сказав, даже не посмотрев в сторону Тобиаса, повернулась к родителям: — Забирайте его и убирайтесь из моего дома! Знать вас не хочу! — гневно крикнула Эйлин и пошла на кухню, хлопнув дверью.       Тобиас последовал за супругой.       Октавиус и Жасмин переглянулись, и синхронно мягким шагом пошли на второй этаж. Октавиус пытался представить, как начать разговор. Вот они уже дошли до обшарпанной двери. Жасмин вышла вперёд и легонько постучала. Ответа не последовало. Женщина насторожилась. Аккуратно приоткрыв дверь, она заглянула внутрь. Октавиус стоял не двигаясь, в руке он сжимал волшебную палочку. Он насторожился, когда его жена прикрыв рот рукой, кинулась к… кровати? Тогда он решил войти полностью, и сфокусировав взгляд через несколько секунд, тоже бросился к матрасу.       Зрелище было отвратительное. Мальчик, напоминавший скелет, лежал лицом вниз, на животе. На нём были коричневые штаны, доходящие до щиколоток, порванные в некоторых местах, и слишком большая для мальчика шести лет футболка, парусом прикрывающая тело ребёнка. Из-за того, что мальчик лежал лицом вниз, были видны только чёрные пушистые волосы, отливающие иссиня-чёрным. Жасмин сидела на коленях возле матраса и поглаживала Северуса по волосам. Он явно спал. Октавиус тоже подошёл к матрасу и присел на корточки. Один край футболки был немного отвёрнут, из-за чего можно было увидеть кусочек обнажённой спины. Этого хватило Октавиусу, чтобы через мгновение разорвать футболку и полностью стянуть её с мальчика. На спине виднелась незастывшая кровь. Где её не было, красовались рубцы всех оттенков: красные, фиолетовые, синие. На руках были большие синяки. Октавиус подозревал, что так было украшено всё тело мальчика. Жасмин не могла на это смотреть. — Бедный ребёнок! — всхлипнув, сказала она.       Если присмотреться, можно было заметить, что грудь мальчика то подымается, то опускается. Только это свидетельствовало о том, что он всё ещё жив.       Октавиус взмахнул палочкой, произнося диагностическое заклинание. — Тут слишком много всего. Я не могу сейчас хоть что-нибудь исправить. Все зелья в лаборатории, — произнёс Октавиус. — Он почти на грани, соберись, Жасмин. Сейчас главное, чтобы он перенёс аппарацию. — Мерлин, Моргана, Мордред, Господь, хоть кто-нибудь! Помогите ему выжить, молю Вас. — стирая слёзы с глаз, прошептала Жасмин       Октавиус аккуратно поднял внука на руки. — Аппарируем отсюда, — сказал он, глядя на Жасмин.       Жасмин сжала плечо Октавиуса и они исчезли. Ничто не напоминало о том, что здесь только что были трое человек.       Эйлин в это время слушала Тобиаса, который старательно выговаривал: — Наконец мы избавились от этого щенка! — Да уж, сколько от него проблем было, почему мы раньше не отдали его? Теперь в доме такая тишина, — отвечала Эйлин. — Да кто знает! Наверно это какие-то его фокусы! — Нет, Тобиас! С помощью магии такое внушение невозможно, — успокоила супруга Эйлин.       Хотя внутри себя Эйлин понимала, что такое внушение вполне мог сделать какой-нибудь маг. Только зачем? Ведь они при рождении ребенка сразу хотели того сдать, понимая, что в приюте тому будет лучше. Тогда Эйлин может быть даже любила Северуса, поэтому она даже написала заявление, но в последнюю минуту передумала и забрала мальчика домой. Тогда всё и поехало под откос. Она начала ненавидеть мальчишку, Тобиас запил, и начал поднимать руку на сына, оскорблять его. Из бедной счастливой семьи они превратились нищих нелюдимых оборванцев. От этих мыслей у Эйлин заболела голова, и она, пожелав Тобиасу доброй ночи, отправилась спать.