***
После приезда Чонгука прошло около двух месяцев. Они наверстали все то время в разлуке, и даже больше. Поначалу Тэхён волновался, как он будет уживаться с Чонгуком. У них разный режим дня, а еще каждый из них жил долгое время один, и Кима пугало то, что в его квартире будет кто-то еще, не на время, как это было с Еном. Тот последние полгода больше пары часов или ночи не задерживался, Тэхёну было некомфортно, и он вежливо прогонял того. Нет, так с Гуком он не может поступить, он тут на постоянной основе. Тэхён понимал, что Чонгук будет всегда рядом с ним. У него не было родственников здесь. Последняя нить с родиной оборвалась еще пять лет назад, когда вся семья Чонгука приезжала на похороны бабушки, больше в Корею он не возвращался.flashback (прошлое)
Мальчик выжидает, когда все разойдутся по кабинетам, и шмыгает в раздевалку, чтобы сбежать с последнего урока к бабушке. — Гук, неужто ты опять за старое? — старушка откладывает работу, завидя черную макушку в дверях мастерской, смотрит на ребенка, что переводит дыхание после своего побега. — Я, — неуверенно заходя вовнутрь и глубоко дыша ртом, — не люблю физику, лучше побуду с тобой, — паренек бросает ветровку с портфелем на диван и обнимает бабушку. — Негодник, — смеется она, но крепче обнимает внука. — Вечером твои родители будут отчитывать меня за то, что ты сбежал. — Ба, я могу тебе помочь? — он смотрит на нее большими карими глазами, упрашивая согласиться. — Конечно, — та треплет мальчишку по волосам. — Гу, не задумывался куда будешь поступать? — между делом спрашивает она, выставляя для ребенка несколько отдушек для создания парфюма. — Не, — отмахивается ребенок, — мне до этого так далеко, а что? — он открывает по очереди банки и принюхивается, решая каким будет аромат. — А как у тебя с химией дела? Ее любишь больше чем физику? — Конечно, — он поворачивает голову к бабушке, а в глазах горит огонек. — Мы там опыты проводим: окрашиваем, взрываем — это весело. А по физике учитель зануда заставляет зубрить параграфы и решать кучу задач. Зачем мне это? — Не хотел бы пойти по моим стопам? — Эрлей поглядывает на внука и улыбается, замечая, сколько сходства с его дедушкой. — Работать как ты? — Чонгук серьезно задумался. — Мне нравится возиться с этим всем, — он провел взглядом по бабушкиному рабочему месту с кучей баночек, весов и ее записной книжкой. — Но у меня не получается парфюм. Он как-то не раскрывается, — уныло пробурчал, — а у тебя все в порядке с этим. — Я обучалась этому больше пятидесяти лет, — она улыбается на его мимику, подходя к внуку ближе и поглаживая по макушке. — Посвятила этому делу всю свою жизнь, конечно у меня получается. Я знаю пропорции и понимаю, что с чем лучше будет гармонировать. Ты ведь не учился этому, но как ты смотришь, чтобы после школы поехать во Францию учиться? — Это далеко. Как я тебя оставлю? — Я не пропаду, — заверяет Эрлей, — да и есть же связь, — старушка улыбается, возвращаясь к работе. — Я могу тебе звонить, и ты мне, когда пожелаешь. Чонгук, это хорошая возможность, особенно если тебе это нравится. — Ба, меня родители не отпустят так далеко. — Ты тогда уже будешь взрослым, хочешь-не хочешь, это твоя жизнь, и ты вправе решать.***
— Я уезжаю, — Чонгук смотрит в пол, боясь поднять взгляд на нее. — Я всегда буду рядом, ну же, — старушка сильней обняла юношу и потрепала его черные волосы. — Не волнуйся, будут вопросы — ты можешь спрашивать меня. — Мы переезжаем, зачем родители переезжают? — Гук, — Эрлей заглядывает в его влажные глаза, — тебе нравится парфюмерия, это такая же твоя родина, как и Корея. Ты, скорее всего, сюда не вернешься, — она старалась улыбаться, не выдавать свою печаль. Все когда-то вырастают.flashback
Двенадцать лет назад она сидела под цветущим деревом в своем доме, который располагался с южной стороны острова, а рядом был непоседливый мальчишка и он… Самое теплое воспоминание с того года. Тогда она наблюдала, как ее муж бегает за внуком, пока сама неспешно отдыхала в теньке, после рабочего дня. В тот год так много всего изменилось, муж скончался, а ее дочь рвется обратно во Францию и хочет забрать Гука с собой… А Эр не может бросить своего старика здесь одного, они договорились «вместе и навсегда», но и тут быть в одиночестве так долго не хочет. Она должна присутствовать в жизни внука. Этот непоседа уже в свои пять показывает родителям свой упертый характер, и единственный человек, кого он слушается — остается бабушка. Они с ним на одной волне. Вместе работают над парфюмом, когда Чонгук прибегает после школы. Вместе готовят персиковый пирог, и также в саду, под этим же огромным деревом проводят время. Пока Чонгук не вырастет, она хочет быть рядом с ним, как можно дольше…end of flashback
— Франция и твоя родина, ты же переехала из-за дедушки сюда, ты даже корейский не знала! — Чонгук уже начинает шмыгать носом. Почему бабушка уперлась и не хочет покидать Корею? — Милый, — старушка заглядывает в его глаза, — у меня здесь работа, да и я уже не молода. Как я брошу своего старика? — миссис Чон проводит морщинистой ладонью, смахивая слезы юноши. Чонгук прекрасно понимал, что имеет в виду бабушка, что не бросит старика. Она уже как-то говорила, что не вернется на родину, потому что ее муж уже никогда не уедет из Кореи. Так зачем ей на старости лет бросать его? Уже больше сорока лет у них работает фраза: раз и навсегда. И никто из них не нарушил данное обещание. Бабушка выбрала любить его до конца, хоть они больше и не могли быть вместе… Чонгук утыкается в плечо Эрлей и вдыхает ее аромат: смесь аккордов, что остается неизменным ее атрибутом. Она пахнет, как и когда-то в детстве.***
Как только Гуку исполнилось двадцать шесть, а его собственное дело начало приносить хорошие деньги — мама с бабушкой активизировались с новой силой и стали закидывать его вопросами о женитьбе и детях. До этого возраста Чонгук отмахивался учебой, поднятием бизнеса, так сказать обустраивался в жизни. Готовился к семье, а сейчас ему нужно сказать, что его не влечет к девушкам? Что он два года встречался с мальчишкой, а позже узнал, что тот с ним просто убивал время и искал себе посостоятельней, повыгодней… А Гук только начал подниматься и не мог соответствовать запросам «любимого». Он год на отношения не засматривался, утопая с утра до ночи в работе. А потом бизнес стал расширяться, и ходить на свидания стало банально лень и некогда… Они начали встречаться, когда Чонгуку было двадцать четыре, тогда он отсекал порывы бабушки найти ему девушку, говорил, что еще рано, а сам просто не знал. Как сказать ей? Главным человеком для него была бабушка, как он скажет старушке, что ее единственный внук по мальчикам? Поэтому и придумывал отмазки. А в двадцать шесть он в свой отпуск и зализывание душевных ран навестил бабушку в Корее. Они тогда неторопливо прогуливались по осеннему парку около пансионата. Эрлей показала ему на прошедшего паренька, довольно симпатичного, и смущенно протараторила: — Может, они в твоем сердце, а не девушки? Чонгук понял, что от этой прекрасной женщины не скрыть ничего. Тогда он впервые рассказал о своей ориентации, думал, что бабушка не поймет его, но миссис Чон удивила и в этот раз: — Милый мой, — она присела на лавочку и взяла в свою морщинистую ладонь его. — Какая разница кого ты любишь? Сердце-то у всех одинаковое. — Ба. — Послушай меня, не перебивай, Чонгук, просто найди человека, кто полюбит тебя всем сердцем. Станет для тебя путеводной звездой в этом мире, а ты дорожи и люби этого человека сильней. Они еще долго неспешно гуляли по парку, Гук шел под руку с ней. Бабушка вновь рассказывала, как она познакомилась с дедушкой. А он эту историю слушал уже под сотый раз, но на душе так приятно, хоть что-то остается неизменным, когда мы вырастаем.flashback
Она отдала парфюмерии всю свою жизнь и Чонгук видел, как это прекрасно: творить такое — создавать уникальный парфюм, который люди будут «носить» и вспоминать о важных датах и дорогих людях. Он в честь бабушки и сделал изысканный коктейль из аккордов освежающих цитрусовых, спокойной лаванды, душистых жасмина и розы — так пахла его бабушка, после целого дня создания духов и подбора ароматов к ним. Такой он ее запомнил: вечно улыбающейся и смеющейся. Домашней, уютной. В их с дедушкой доме всегда стояли свежие букеты из лилий, напоминающей об их любви. По праздникам, возвращаясь с работы, она пекла для мужа и внука персиковый пирог и разливала душистый чай. Чонгук любил проводить со стариками все свое время, в частности с бабушкой. Гук пошёл в нее и красотой, и чутким обонянием, улавливающим самые тонкие ароматы. Хотя Эрлей часто говорила, что упертый характер точно в старика.end of flashback
Через год она скончалась, Чонгук в свои двадцать семь очень болезненно пережил смерть бабушки. Он потерял самого любимого человека. Хоть он и вырос, но так же, как и в детстве, после долгой разлуки крепко обнимал бабушку, так же уплетал персиковый пирог, и они очень долго обсуждали работу под чашечку чая. Теперь этого нет, у него забрали частичку детства… Больше никто не поздравлял его в день парфюмера. Родители даже не знали, что есть такой праздник, а мадам Чон — знала! У них это был чуть ли не любимый праздник. В этот день на столе так же присутствовал персиковый пирог и большой букет лилий уже от Чонгука ей.***
Оставшееся время до знакомства с Тэхёном никаких серьезных отношений не было, а родителям он все же рассказал, что он по парням, и почти два года не виделся с ними. Не отвечал на звонки, не приходил на праздники, чтобы в очередной раз не выслушивать от матери, что любить свой пол — это ненормально. Была бы жива бабушка, она бы заступилась за внука, как и в детстве, когда родители отчитывали его за проступки в школе. Пока терпение матери не закончилось, она была кратка и написала всего ничего: «Если у тебя есть спутник жизни, ты можешь его пригласить к нам на праздник, и сам приходи, когда пожелаешь». Родители приняли его, пускай даже спустя два года…Настоящее время
На деле оказалось все куда лучше, и страхи Тэхёна отпустили спустя неделю после приезда Чонгука. Он даже жалел, что не встретил его раньше. Ему нравилось закидывать по ночам руки и ноги не на сверток одеяла, а на парня, а тот лишь крепче прижимал к себе и укрывал их одеялом. Ему даже кофе в постель приносили, правда, после такого широкого жеста Чонгук полдня таскался за Тэхёном хвостиком и говорил об «оплате», на что тот лукаво улыбался и отказывал в таком удовольствии. Он даже оценил тот парк с прудом, куда они не попали в первый день его прилета. Просидели там до самого захода солнца, кормили уток и очень много обнимались. Тэхёну было приятно до трясущихся коленей, что Гук не боялся проявлять нежность к нему вне дома, а это говорит для него о многом. Ен не позволял ни держаться за руки, ни тем более обниматься или целоваться, а Чонгук другой. В каждом его жесте, слове читается тихое «люблю». И Тэ готов с бубном плясать, что ошибся номером и тем самым познакомился с таким прекрасным мужчиной. За эти два месяца Тэ не раз слышал, как Гук разговаривал по работе с кем-то по телефону на французском. Конечно, ни черта не понимал, но эти слова, тон, манера речи его нехило заводили… Кажется, у Тэхёна новый кинк, а еще за это время он сам выучил пару фраз на французском. Да вот проблема — никому не может это сказать, кроме одного человека. Уж слишком пикантные фразочки… Вот и в этот раз он после душа на цыпочках подходит к нему на кухню. Начинает целовать шею, руками забираясь под футболку, всячески отвлекает от работы… Через минуту Гук договаривает или сбрасывает вызов — непонятно, но уже прижимает его на кухне, прямо на подоконнике. Стянув с Тэхёна полотенце и кинув его на стул. — Такой открытый, — сажает обнаженного Тэ, примостившись между его ног. Неторопливо и влажно сминает губы, пробираясь языком вовнутрь. — Bébé, trop sexy. — Я, конечно, эту фразу уже выучил, но говори по-корейски. — Я думал, тебе нравится мой язык, тебе его все равно учить. — Такие слова мне пригодятся только в постели. — Меня это устраивает, для других слов есть я. — Faire un french kiss à un Français, — неуверенно шепчет Тэ, откидываясь взад, спиной к прохладному окну, когда влажные губы обхватывают его сосок. — Мои уроки тебе на пользу, ты хочешь французский поцелуй с французом, — переводит на корейский фразу. — Будет исполнено, — и целует, как только что пожелали. Все исполнит… — Très bien, — шепчет в ухо Гук, покусывая лениво его мочку. Пока Тэхён все еще переводил дыхание, полностью лежа на груди у Чонгука. Он за это время так и не привык к такому сексу, и дыхание спирало после минут пятнадцати, а под конец у обоих голос заметно похрипывал. — Детка, — немного севшим голосом лепечет, тоже переводя дух. Рукой медленно зарывается в кудряшки и начинает копошиться в завитках. — Мм, — у него закрыты глаза, и он уже очень хочет спать. Теплая нега разливается по всему организму, горячая рука поглаживает талию, иногда спускаясь ниже к ягодицам. Другая делает ленивый массаж головы. Все его мышцы немного ноют из-за недавнего напряжения. Заниматься сексом на виду у соседей поджигает страсть, будоражит дух. Конечно, прохожие навряд ли смогли разглядеть что-то на двадцатом этаже, но вот соседнее здание могло лицезреть обнаженную подкачанную спину Тэхёна. Заниматься на твердой поверхности не очень удобно, и ближе к финалу они переместились на кровать. Сегодня он заканчивал последнюю картину на заказ в Корее, а остальной вечер упаковывал и перебирал вещи. Что-то отвезет родителям, что-то выбросит, а что-то повезет за тридевять земель. — Знаешь, я так долго думал над этим… — Над чем? — Тэхён поднимает голову с груди Чонгука и смотрит сонными глазами в его, полные любви. — Я ведь после смерти бабушки все хотел избавиться от корейского номера, но так и не смог. Тэхён обратно укладывается на нагретое местечко и закрывает глаза, слушая Чонгука. Его голос может как возбуждать, так и убаюкивать.flashback
Чонгук сидит за ноутбуком, проверяя отчетность за месяц, что прислал ему бухгалтер, пока телефон не вибрирует. Он тяжело вздыхает и берет в руки смартфон. Если это опять миссис Харезен, то он ее заблокирует. Ну ясно же сказал, что духи будут готовы через две недели, а она на дню по пять раз написывает. От этого они не созреют быстрее, только Чонгук состарится. Неизвестный номер, Гук открывает сообщение, и его мозг упорно вспоминает язык. Проходит чуть-чуть ниже и зависает. Куча провокационных фотографий, чертовски сексуальное тело, и Чонгук возвращается к тексту, напрягая свой мозг вспомнить последнее слово. Это точно ругательство, но какое? Так и не вспомнив, он копирует весь текст в переводчик, чтоб наверняка не ошибиться и не попасть в неловкую ситуацию. Незнакомый номер: «Смотри, что ты потерял, сволочь» — Сволочь, ага, — Гук возвращается к интересным фотографиям, наконец, может в полной мере насладиться прекрасными изображениями. Портупея, аккуратно расположенная на талии: черные кожаные ремешки с металлическими вставками в виде колец и заклепками спускаются еще и вниз до бедер, обвязав их. Лобок без волоска, а на правом боку милая родинка, чем-то напоминающая сердце. Он переходит к следующей фотографии и замирает. На фото парень повернут спиной к зеркалу и фоткает себя с такого ракурса, а самое интересное — у него анальная пробка. Портупея еще обхватывает сочные половинки, приподнимая и очерчивая их. Возбуждение Чонгука растет вверх — кажется, финансовый отчет придется отложить. — Незаконно такие провокационные фотки кидать на ночь глядя, — активно сохраняет снимки в персональную папочку под названием «горячая детка». Чонгук отвлекается на сообщение бухгалтера и возвращается к остальным фотографиям. Самое любопытное то, что незнакомец отправлял это определенному человеку, и не в самом положительном ключе, парню? «Потерял», «сволочь», значит можно предположить, что бывшему… Капелька азарта появилась, Чонгук выключает ноутбук, сейчас он точно не в состоянии работать. Скачивает корейскую клавиатуру на телефон и пытается вспомнить, как строятся предложения. Если незнакомец отправлял их бывшему, то зачем закрыл лицо? Тело у него прекрасное, что же скрывается под телефоном? Чонгук решает узнать и познакомиться с неизвестным человеком. Он удобно располагается на кровати и пишет ответную Смс-ку: «Воу, я, конечно, не та сволочь, но твои фотографии мне понравились, даже очень. Может, познакомимся?» Нужно брать ситуацию в свои руки, Чонгук покусывает губу и возвращается к тем пятнадцати фото, разглядывая все по новой. Член неприятно зажат в штанах, ему срочно нужна разрядка, и тот незнакомец может ему помочь. Он развязывает шнурок на спортивках, и телефон звякает, сообщая о новой Смс-ке: «Не горю желанием» Чонгук уже живее читает и переводит, ухмыляется, когда догоняет смысл слов. Его не заблокировали — это уже хорошо, ему отвечают — это двигает их процесс знакомства в нужную сторону. Чонгук ловит на последних трех фотографиях недопитый бокал на комоде. — Горе запивал, значит. Шанс разговорить его увеличивается. — Не горишь желанием, так не гори, не новогодняя елка все-таки, — но Чонгук не торопится это писать, за такое его пошлют далеко и надолго. Да вот проблема: не туда, куда ему нужно. Ничего лучше, как наглядно показать свою заинтересованность в знакомстве, он не находит, и отправляет фото вставшего члена в штанах. Тут три исхода событий. Первый — его пошлют, второй — они вместе подрочат, третий, самый благоприятный — они подрочат и, может, разговорятся, и из этого что-то получится? Терять Чонгуку нечего, почему бы, собственно говоря, не перейти к действиям? Он уверенно набирает сообщение, в надежде, что собеседник все же не сбежит: «Ну же, что ты такой трус, тело у тебя отменное. Смотри, я вот горю желанием с тобой познакомиться», и следом отправляет только что сделанное фото. Добивать так добивать. Еще неизвестно кто кого. Чонгук от недотраха уже готов на все: и на фото незнакомца подрочить, и настоять на знакомстве. Если он не утолит свое желание, как ему уснуть после такого? Немного эгоистично, ну, совсем капельку. Последнее решение все равно за этой горячей штучкой. Чонгук удобно устраивается на кровати, доставая смазку (не любит на сухую), и поглядывает в диалог, а там тишина… Сдаваться без боя он не намерен, и на молчание незнакомца отправляет грустный смайлик, дабы показать свое присутствие и немного заинтересованности. Неизвестный: «Перейдем в KakaoTalk?» Гук оживляется и по-дурацки улыбается на это сообщение. Все-таки его не заблокировали. Что из этого выйдет? Непонятно, но, по крайней мере, это лучше простой дрочки на порно. Быстрее скачивает давно удаленное приложение и пытается вспомнить, как же там звонить. Он слышит через пару гудков приветствие и готов улыбаться как фонарь, сердце учащенно бьется. Чонгуку любопытно узнать про незнакомца, залезть в душу и не только. Ну а как без этого? Учитывая все обстоятельства их знакомства…***
Все как в бреду, он вел — за ним шли, почти без упреков и стеснения. Сейчас, заканчивая разговор, Гук чувствует грусть. Что если на утро он окажется в черном списке? Он согласен попытаться построить отношения, если Тэхён захочет этого же. А пока Чонгук достает салфетки и вытирает себя. Ему еще сегодня столько работать, а в голове одна детка. Его голос, тело, характер, шутки. Слишком много его, но в то же время недостаточно. Сейчас он второй раз в жизни жалеет, что не в Корее… Он давно не чувствовал колотящееся сердце, и, даже смотря в финансовый отчет, у него присутствует улыбка от скорого звонка. Он верит в хорошее и в то, что они еще не раз созвонятся. Чонгук постарается не упустить этого прекрасного мужчину из своей жизни.end of flashback
— Все-таки это судьба, — подводит итог своему рассказу. — Детка, ты слушаешь? Тэхён лишь промычал, наверное, в знак согласия. А Чонгук улыбается, вспоминая былое: волнение от утреннего звонка, предложение Тэхёна сходить на онлайн свидание. Вот так просто в один вечер тебе отправляют провокационные фото — и спустя шесть месяцев вы съезжаетесь… Жизнь удивительная штука. Одно СМС рушит все планы на счастье, а другая возвращает их, хоть и по ошибке, но результат прекрасный. — Ты там такой сексуальный, такой открытый, со всех сторон себя сфотографировал, что я возбудился от парочки фотографий. — Там не парочка, а целых пятнадцать, — сонно бурчит Тэхён. — Добить решил меня? У которого несколько лет ни отношений не было, ни секса. — То ты такой ненасытный? — Тэхён поднимает на него сонный взгляд и видит его довольное лицо и усмешку. — Я же обещал тебе, что ты ни ходить, ни сидеть не сможешь, а я словами не разбрасываюсь. Действительно Тэхён понял это, и когда Чонгук сделал первый подарок, тот самый лавандовый букет и парфюм, что хранит до сих пор, даже когда духи закончились. Сейчас планирует перевезти эти красивые флаконы обратно во Францию. И на онлайн свидание они сходили уже через неделю после знакомства. Люди странно поглядывали на Тэхёна, как он кусал кусок пиццы, о чем-то шепча в микрофон и по-дурацки счастливо улыбаясь. А потом и Чонгук приехал его навестить, и, кажется, слова о переезде тоже были правдивы. Ведь они уже собирают вещи! А то белое «колечко» из-под того самого вишневого сока все еще красуется на пальце. И ведь налезло оно, как полагается, на безымянный, и сидит отлично. Каждый раз, когда он поглядывает на него, внутри так тепло становится. Хоть и Чонгук предложил купить кольцо из золота, но ведь там не такие воспоминания, поэтому Тэхён пока носит пластмассовое. Действительно словами Гук не разбрасывается, и за эти два месяца они облюбовали и гостиную, и кухню, и подоконник. Но все же любимым местом Тэхёна остается кровать: мягкая и удобная. На столе было слишком жестко для спины, в ванне они чуть не упали, поэтому эту идею отмели. По крайней мере, в его ванне было слишком неудобно и мало места для секса. Чонгук тогда пошутил, сказав, что для минета самое то, но на эту фразу Тэ тактично промолчал. Грудь, бедра, руки и ягодицы — все в засосах, а Чонгук ходит и любуется своими творениями, подходит и засасывает кожу, а потом наблюдает, как медленно расцветает на новом месте пятнышко, и радуется еще больше. — Как дитё малое, — однажды сказал Тэхён, за что его укусили за ягодицу! — И мнение нельзя высказать в этом доме!***
Тэхён обводит взглядом свои картины, которые остались в его личной коллекции, и сердце невольно сжимается. Он же столько сидел над ними, каждый мазок на холсте с любовью, а сейчас ему предлагают оставить все в Корее, отдать знакомым, распродать (спасибо, что не выбросить). Но он столько души вложил в них, это его воспоминания, как он может избавиться от них?! Это жестоко… — Не хочу, — совсем тихо сообщил он, отворачиваясь от любимого, что пришел позвать его кушать. — Очень хочешь их с собой увезти? — несмело его спрашивают, прыгая в сторону отвернувшегося парня от одного просвета к другому, надо же было почти весь пол занять. Еще ведь не дай бог наступить на все это добро, его же проклянут до пятого колена. — Очень, — Тэхён даже не повернулся к нему, продолжая пялиться в стену, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не расплакаться. Для художника — его картины как дети. — Может, мне договориться о выставке? Тогда проблем не должно быть, все оформим, и потом они доедут. — Правда? — несмело спрашивает, разворачиваясь к нему, и смотрит в глаза, прожигает своим взглядом, просит… Чонгук готов весь мир к ногам Тэхёна бросить, он догадывался, что ему придется очень попотеть, чтобы организовать выставку, но какая разница, если он увидит его улыбку? — Правда, — Чонгук убирает за ухо непослушный тэхёнов завиток и прижимает его к себе, — все сделаю. После той «шутки» с предложением Тэ светился, как новогодний диско шар, и долгое время отказывался снимать эту пластмассу. Все же уговоры дали плоды, и он снял кольцо с пальца, но переместил его на цепочку, и теперь носит на шее. Стоял вечер, они почти упаковали все вещи, уже купили билеты в Париж и даже отправили первую часть вещей Тэхёна. Воспользовавшись такой услугой, как международный переезд личных вещей. Остались предметы, которые оба повезут сами, ну и картины, которые должны скоро забрать для отправки… Чонгук читал книгу, откинувшись на спинку кровати, пока Тэ был в душе. Сегодня он устал так, что просто хочет побыть вместо Тэхёна «бревнышком» вот так на кроватке и не шевелиться. Его отпуск через день заканчивается, а они еще не все упаковали, не подтвердили бронь с галереей. Хоть уже все необходимые документы готовы, но волнение присутствует, как у Тэхёна, так и у него. Он своей головой, и не только верхней, отвечает за сохранность картин. Страшно? Очень… Он приведет парня в то самое холостяцкое логово, которое с появлением Тэ уже никогда не будет таким как раньше. Оно теперь «семейное», и Гук даже рад: за два месяца жизни тут они приспособились и выучили повадки друг друга. Тэ проходит обнаженный до шкафа, по телу скатываются редкие капельки с волос. Чонгук откладывает книгу, перемещая все свое внимание на этот эстетический субъект. Этот взгляд не замечают, они уже давно перестали стесняться друг друга. Он, конечно, первое время мялся и не злоупотреблял, а вот Гук специально провоцировал его, расхаживая перед ним обнаженным туда-сюда, наблюдая, как Тэхён краснеет. — Может, не будешь одеваться? — поинтересовался. — Ты же целый вечер сокрушался, как ты сегодня набегался. А сейчас что, силы появились? — Тэхён перебирает несколько больших футболок, которые обязательно упакует перед отъездом. — Пока ты плескался в ванне, я уже отдохнул, сил набрался, но если ты хочешь руководить процессом, то милости прошу, — он указывает на свой член в трусах и толкает язык за щеку. — Не в этот раз. — Боишься? Тут бревнышком не получится, да, побыть? — Да я тебе как покажу! Девственником себя почувствуешь! — вспыхивает Тэхён, его удалось вывести, что на руку одному и побоку другому. — Покажи, давай, смелее, детка, — подначивает. Тэхён закрывает гулко шкаф, страдальчески развернувшись к нему лицом. Он бы и сам с радостью порадовал Чонгука великими умениями в этом, но он никогда не делал минет. От этого страшно. После просьбы Гука он пытался, правда пытался, даже купил резиновый член, но вот рвотные позывы сильней желания, поэтому Тэхён каждый раз переводит эту тему, отшучиваясь. Не получается расслабить глотку и взять весь член в себя. Ну не каждому дано, а, может, больше практиковаться нужно, или переоценил способности свои… — Иди ко мне, — Чонгук хлопает по бедру и прожигающе смотрит на Тэхёна. Вода все еще капает с волос, пробегая по участкам кожи, багровые отметины их прошлых игрищ все еще присутствуют на его теле. У него такой же прекрасный пресс, как и на тех пятнадцати фото, может даже отчетливей из-за их нагрузок с Чонгуком. А абонемент в зал Тэхёна закончился как месяц назад, во Франции ему нужно найти новый, подходящий для него, но об этом они подумают уже на месте, сейчас есть думы поинтересней. Тэхёну неловко, он мечется между попробовать снова или все же рассказать о своей проблеме? Была не была. Он устраивается между его ног, приспускает боксеры, уже вставший член призывно истекает смазкой. Тэхён от нервов смачивает губы слюной и собирается с силами. — Смазку достань из тумбочки, — просит, скорее, умоляет, она тоже еще не упакована, как говорится, оставлена напоследок, на дорожку. — Обычную или фруктовую? — У нас есть фруктовая? — Тэхён не помнит этого. — Специально купил для оральных ласк, — лукаво улыбается Чонгук и тянется к ящику. — С каким вкусом? — ему на самом деле наплевать на вкус, он таким образом свой провал пытается отодвинуть. Его «мастерство» осталось в телефоне, когда они занимались виртуальным сексом. Тут он не прочь включить режим «бревнышко» и просто открыть рот. Вот только оба понимают, что сейчас такое не прокатит. Чонгук не сможет контролировать себя, а Тэхён не сможет урегулировать тошноту. Поэтому тут хочешь-не хочешь ему нужно самому. Пока Чон вертит красивую черную бутылочку с яркой розовой упаковкой. — Со вкусом клубники и шампанского. — Такое бывает? — Ну у них, видимо, да. Марка Шунга, разогревающее и съедобное масло для тела, — читает он этикетку и поглядывает на Тэхёна. А Чонгук подготовился, зараза. Тэ страдальчески оглядывает бутылочку, забирает ее из рук Чонгука, открывает, принюхивается. — Пахнет больше клубникой, не чувствуется шампанское. — Я ее не готовил и отдушки не добавлял, так что не знаю, — смеется он, понимая, что Тэхён старается отодвинуть неизбежное. Устраивается на кровати поудобнее и с заинтересованностью наблюдает за своей деткой. Он тяжело вздыхает, грустно посматривая то на бутылку, то на любимого, посылая тому сигналы своего волнения. — Все хорошо? — интересуется Гук, поднимая бедра, чтобы полностью стянуть боксеры с себя. Нет, совсем нет, Тэхёну страшно, неловко. — Ну не совсем, — честно признается, строить из себя героя он не собирается. Теорию он понимает, а вот как унять волнение и тошноту — без понятия. — Делай, как считаешь нужным, только без зубов. Тэхёна должна порадовать эта фраза, но от волнения его не избавляет. Глубокий вдох. Выдох. Может, не резиновый член лучше пойдет? Как говорится: «Хитрость остаётся хитростью ровно до тех пор, пока о ней никто не догадывается». Ким готов юлить, как только может… Тэхён выливает смазку себе на руку и растирает по члену любимого медленно, лаская пальчиком головку и спускаясь ниже. Обратно вверх и кружит пальцем по крайней плоти. Почти еле касается ее пальчиком и вновь вниз. Чонгук от неторопливых действий, этих легких касаний, готов расплавиться прямо на этой кровати, это чертовски будоражит. Дразнит. Возбуждает. Тэхён закусывает губу от волнения, пододвигаясь ближе к Чонгуку, обхватывает член одной рукой и начинает более активно надрачивать, другой играясь с яичками. Гук откидывает голову на подушки и закрывает глаза. Выжидает, когда же парень перейдет к столь долгожданному, но не торопит его. Как будет готов, так и возьмет. Тэ максимально близко своими губами от члена, легонько дует на головку, иногда опаляет дыханием, чтобы смазка начала греть. Посматривает на парня, пытается понять хорошо ему или нет. — Детка, ты провокатор, — шепчет Чон между стонами. Тэхён глубоко дышит, собирается со своим мужеством. Облизывает губы и целует головку. Чонгук открывает глаза, переводя дыхание — Тэхён полностью убрал руки от его члена. — Все нормально, детка? — Наверное, — выходит до ужаса неуверенно. Тэхён берет смазку, размазывая и по своему члену тоже. Он тоже требует внимания и ласки. Надрачивает себе, опять наклоняется к члену и берет головку, правда не всю, боясь все испортить. Во рту появляется вкус клубники. Он то выпускает полностью головку изо рта, то берет самую малость. Добавляет движения языком, проходясь по головке, и легонько втягивает щеки. Свободной рукой в медленном темпе надрачивает парню у основания. От такого действия по комнате разлетаются смущающие, но такие заводящие звуки. По подбородку бежит собственная слюна, в горле из-за недостатка влаги слегка саднит. Чонгук одобрительно мычит и немного толкается в рот, из-за чего Тэхён чувствует подкатывающий ком тошноты и отстраняется. Он свободной рукой в такт своим движениям надрачивает обоим, доводя себя до разрядки. Сперма пачкает ноги и кровать. Он видит, что скоро Чонгук кончит, и еще раз пробует, погружая головку в рот, нечаянно проходя зубами по нежной коже. Недостаточно широко раскрыл рот, уже челюсть устала. — Зубы! — пыхтит Гук, и Тэхён раскрывает рот шире и отстраняется, собираясь вставать с кровати и сбежать с позором. — Детка, это что сейчас было? — сам надрачивает себе, следя за побегом Тэ. — Расплата за твои грехи, — Тэхён весь красный направляется в ванную. — Детка, мне ждать сие чудо? — Чонгук не сдается, слегка дожимает его. Видит напоследок, что вся его нижняя часть лица в смазке и собственной слюне. Гуку нравится такой вид Тэ… — Когда рак на горе свистнет, вот тогда и будет минет, возможно, — лукаво улыбается, у него кончики ушей краснющие, щеки пышут жаром. Алые опухшие губы и слишком быстро колотящееся сердце. Он убегает в ванную, а Чонгук, доводя себя до исступления, направляется за ним. Тэхён умничка, он сделал так, как смог, пусть даже так. Чонгук не ожидал от него мастерства, спасибо, что зубами почти не прошелся, и уже славно. — Детка, — Чонгук наблюдает за Тэхёном, который достает из аптечки хлоргексидин. — Можешь ничего не говорить. — Ты умничка, — Чонгук подходит сзади и пока Тэ открывает раствор, чтобы прополоскать рот, Чонгук на обратной стороне шеи оставляет дорожку мокрых поцелуев. — Ты молодец. Тэхён успокаивается, самое страшное позади. Это не было так страшно, не было больно. Чонгук не позволял себе зарыться в его волосы и давить, заставляя опуститься ниже, он довольствовался тем, что Тэ мог сделать, еще и рад этому… — Иди в душ, — Гук оставляет последний поцелуй на лопатке. — Я же только что там был. — Еще разок. — Что ты удумал? — Тэхён недоверчиво смотрит на парня через зеркало. — Тебе понравится, советую поторопиться, — Чонгук удаляется из ванной, прихватив с собой раствор. Тэхён вновь обнаженный, немного нервничая, заходит в спальню. — Насиловать тебя не буду, расслабься, просто сделаю тебе приятно. — Я и не думал, что ты сможешь. — Иди сюда, тебе понравится. Тэхён забирается на кровать, подползая ближе к Гуку. — Ложись на живот, — звучит слишком властно. Тэ выполняет то ли просьбу, то ли приказ? — Чувствую себя странно. — Просто побудь бревнышком, а я тут сам, — посмеивается Чонгук, попутно выливая себе на ладони это же масло-смазку. Разогревает на пальцах и начинает поглаживать плечи. Мнет, жамкает и направляется ниже по позвоночнику, потом обратно вверх. Иногда слизывает масло языком, жадно целует и вновь продолжает массаж. Поглаживает поясницу, особое внимание уделяет мягким ягодицам. Сминает, ласкает, кусает, оставляет засосы. Про бедра тоже не забывает, оставляя и на них парочку поцелуев. Наливает еще смазки на руку, просит раздвинуть ноги, отодвигает ягодицу и обильно льет в дырочку. Тэхён задерживает дыхание, пытаясь посмотреть через плечо, что там Чонгук удумал. Тот приближается к анусу и проводит языком на пробу. — Вот теперь ты точно клубничка, — смеется и мажет языком еще раз, и еще. Смазанной рукой ласкает вновь возбудившийся член. Тэ распахивает глаза на влажные непрекращающиеся мазки. — Ты что там делаешь? — Доставляю тебе удовольствие, — Гук круговым движением проводит языком между половинок. — Нравится или мне прекратить? Тэхён утыкается в постель, шире разведя ноги в знак согласия. — Любой опыт прекрасен, — пищит он из того же положения. — Отлично, — Чонгук толкается языком глубже и притягивает Тэхёна за бедра ближе к себе. Тэ, не стесняясь ночи, стонет, пыхтит в постель. Все же пытаясь быть тише, насколько ситуация позволяет, а ведь им завтра вставать рано, между прочим.***
— Боже, Гу, что на тебя нашло? — переводит сбившееся дыхание и тянется за бутылкой воды. Завтра они оба будут охрипшие, но удовлетворенные. Постель уже не спасти, она вся в сперме, смазке и поте. — Хотел тебе сделать тоже приятно, — Чонгук дотягивается вновь до тюбика, который Тэ сбросил ногами после оргазма. Обильно обмазывает свой член и еще раз проходит пальцем в жидкости по анусу Тэхёна, сразу два на пробу аккуратно вводит. Растянулся. Самостоятельно в душе. — Ты готов, детка? — Нагрузки в зале по сравнению с твоим недотрахом просто небо и земля, — Тэхён все еще переводит дыхание, пока Чонгук помогает переворачиваться на спину и подкладывает под спину подушку. Оставляет мелкие поцелуи на шее, груди, спускаясь ниже к животу и целуя в область пупка, прокладывая дорожку мелких влажных поцелуев до лобка, попутно с поцелуями оглаживая тело Тэхёна, заново возбуждает. — Ну что, позаботимся о природе? Тэ не успел понять к чему относился вопрос, как почувствовал к своему входу подставленную головку. — Без презерватива? Дошло все-таки. — Мы же проверились, — разгоряченно шепчут в самое ухо, сминая талию, — сам хотел быть гринписовцем, а я тебя обещал поддержать в этом начинании. — Хочешь кончить в меня? — ведет пальцами по его груди и ласкает соски. Вот они, здоровые, гармоничные отношения. Когда решают вопросы вдвоем, принимают совместное решение. Учитывают пожелание партнера и его комфорт. Особенно в таком тонком деле как анальный секс. — Если позволишь, детка. — Давай.***
— Гринписовец хренов, — смеется Тэхен. — Мне сейчас из-за того, что ты опять в меня кончил, четвертый раз идти в душ. Разве это экономно? — В следующий раз обойдемся двумя походами в душ, — посмеивается тот. — Зато мы снизим использование презервативов. — Мы, конечно, проверились и все такое, но давай ты не будешь кончать каждый раз в меня. А то я смотрю, ты вошел во вкус. — Как тебе римминг? — Интересный опыт. Почему ты такой у меня ненасытный? — Просто у меня отпуск, потом наша сексуальная жизнь пойдет на спад, — они вновь направляются в душ. — Я буду поздно приезжать с работы, уставать тоже могу, поэтому так часто не будет, да и твоей заднице, — он легонько ударяет по измученной красноватой половинке, — нужна передышка, если не хочешь проблем в будущем. — Это так мило, что ты заботишься о моем комфорте и здоровье, — Тэхён запрыгивает на Чонгука и сзади ногами сцепляется, а руками за шею обнимает, прикрывая глаза с дурацкой улыбкой. Им нужно перевести дыхание. Нужен еще один поход в душ. На этом они сегодня не остановятся… Тэхён в эту ночь был слишком окрылен, возбужден, до предела. Сколько раз за ночь они кончали — не сосчитать. Пока Гук переводил дыхание, Тэхён, разморенный словечками на французском, что-то уже запомнил и сам «опробовал» этот язык. Гуку конкретно сорвало крышу, из всего им сказанного Тэ запомнил простую фразу «помуа», что переводится «возьми меня». Он между их отдыхом в ухо нашептывал «помуа», стараясь интонацию делать такой же, как шептал ему это Гук. — Ты хоть помнишь, как переводится это? — Что-то с сексом связанное, — улыбается, оставляет жаркие поцелуи на шее, спускаясь на мускулистую грудь, вновь возбуждается и помогает возбудиться Гуку. Самостоятельно седлает бедра, направляя член в себя. Баночка смазки к утру опустела, на постели были высохшие разводы их семени, смазки и пота, по всей спальне так и летал запах клубники. Слишком уставшие, слишком счастливые. Правда Чонгук нехотя таскал в ванную себя и Тэхёна. В частности, отправлял Тэ после того, как наполнял его, чтобы избежать проблем. Да и принять прохладный душ, лениво целуясь под ним, прижимать тело, что покрылось гусиной кожей. Вдыхать запах клубники и тропического геля для душа. До самого соития в ванной не дошло, побоялись остаться с травмами, посерьезней уставшей поясницы, расцарапанной спины и засосами в самых мягких местах. Спали они от силы час. Будили Тэхёна свежезаваренным кофе и поцелуями. В холодильнике ничего не осталось, поэтому планы просты — собрать вещи и в путь. — Грустно осознавать, что все это заканчивается. — Ты не хочешь уезжать? — Хочу, просто это… — Волнительно, — договаривает за него Чонгук. — Да, а еще тут я проводил все свое время, рисовал, учился, отдыхал. — То же самое ты можешь делать у нас в Париже. Звучит чертовски заманчиво, и Чонгук уже называет его жилье «их». — У нас до самолета почти семь часов, давай напоследок сходим в ту пиццерию? После вчерашних нагрузок нужно хорошо покушать. Чонгук улыбается, забирая тэхёновы два чемодана, и закидывает их в такси. — Хорошо. Соскучился по пицце или по тому месту? — По месту, там было наше первое свидание. А я так и не знаю, где ты был на нашем свидании… — Я был в кофейне, ел круассан с кофе. — Мы туда тоже заглянем? — интересуется Тэхён, сонно плетясь за мужчиной. — Конечно, клубничка, — Чонгук быстро чмокает его в щеку, таксист непонимающе смотрит на пару в зеркало заднего вида, но ничего не говорит. Тэхён каждый раз умиляется с этой «клубнички», и это точно лучше, чем «деткой» при посторонних — в Корее не очень дела с однополыми парами. А у него теперь еще одно прозвище «клубничка», которое Гук опытным путем узнал. Тогда Тэ с рынка принес килограмм спелой клубники и уплетал ее весь вечер (и смазку Гук выбрал такую специально, только тс-с). Чонгук переплетает пальцы, так они и едут до пиццерии, на самом деле Тэхён его уже водил сюда. Все показывал: где он сидел, какую пиццу ел и всякое такое. Чонгук просто наблюдал, какой Тэхён счастливый, и улыбался, что этот молодой человек его.***
— Вкусно было, — Тэхён кутается в пальто, на дворе плюс четыре и солнечно, тогда как в Париже идут дожди, хотя в интернете пишут, что плюс десять. Осень подкралась незаметно, а на душе тепло. Пока рядом шагает под руку он, никакие холода не страшны. — Запомню, что ты такую любишь, можем потом приготовить сами. — Ловлю тебя на слове. Бум. Беда приходит, откуда не ждали, Тэхён замирает, глядя на мужчину. Он непроизвольно кутается сильнее в шарф и будто уменьшается в размерах. Что за карма-то у него такая? Ему через несколько часов быть в самолете, и все прошло бы отлично, а так привет, прошлое. — Тэхён, — Ен усмехается действию парня и вообще не смотрит на Чонгука, будто это прохожий. Гук делает шаг навстречу, обозначая свое присутствие, и немного прикрывает собой Тэхёна, оценив всю ситуацию за считанные секунды. Смотрит прожигающе, защищает свое. — М-м, — тянет бывший, оглядывая свою «замену». — Нового мужика себе нашел, похвально быстро ты отошел и ноги раздвинул. Тэхён полностью встает за спину Чонгука, впечатываясь в его джинсовку. — Во-первых, не твое собачье дело. Во-вторых, прошло восемь месяцев, ему что, из-за такого ничтожества теперь не смотреть на других мужчин? В-третьих, — Чон указывает на него пальцем, — если ты любишь чтоб перед тобой ноги раздвигали, то это только твоя проблема, и к моему мужу это никак не относится. Надеюсь, ты не вспомнишь его номер, и мы больше не услышим о тебе, — Чонгук берет холодную руку Тэхёна, и они делают пару шагов от бывшего. Тэ все еще находится в какой-то прострации, и просто следует за «мужем». — Я все еще помню, где он живет, — цедит Ен им вслед. — Удачи, попробуй туда вломиться, пустота тебя очень приветливо встретит, — Чонгук усмехается с этого детского сада. — Найти где вы живете теперь не составит труда. — Похвально, могу даже подсказку дать, — он разворачивается и смотрит прямо в глаза. — За пределами Кореи, так что копи деньги, если хочешь приехать, но смысла не вижу. Я его люблю, он любит меня, а ты пытаешься мне что-то доказать, я даже не понимаю что, — Чонгук усмехается со злобного выражения бывшего. — У него слишком много было мужиков, он шлюха, — цедит Ен. — А ты свечку держал? Тебя что, тот бросил, и теперь некому перед тобой ноги раздвинуть? — Чонгуку правда смешно с этого мудака. — Ты думаешь, меня интересует твое мнение? Я его люблю и точка, а теперь забудь нас и живи отдельно. Номер мы поменяем, если ты будешь звонить, так что не позорься, — Чонгук обнимает Тэхёна и уводит на скамейку поблизости, дожидаясь пока Ен свалит в туман. — Тэхён, все в порядке? — Чонгук поворачивает его лицо к себе, разматывает шарф и целует в щеку. Он потихоньку приходит в себя после встречи, вспоминает услышанный диалог, «муж», «мой», «я его люблю». Когда-нибудь Тэхёну говорили эти слова прямо? Вот так постороннему обозначая, что он занят. Нет… — Неожиданно его встретить, — измученно выдыхает Тэ и прикрывает глаза. — Тэхён, я люблю тебя. Поехали в аэропорт? — Чонгук вызывает такси и греет ему руки своим дыханием, а Тэхён медленно, но верно возвращается в прежнее состояние. — Я тоже люблю тебя. Тот дотлевающий уголек давно остыл, когда вместо бывшего его долбил СМС-ками неизвестный человек. Когда услышал его мелодичный голос, когда увидел его не только низ, но и лицо. Понял, что все его мысли занимает Чонгук, а про бывшего он забыл после хорошего онлайн секса, и больше до сегодняшнего дня не вспоминал. Да и сейчас, когда он покрепче обнимет «мужа», то бывший быстро стирается из памяти. Для Тэхёна — это прошлое, неудачное, но опыт получил бесценный. Правда за все то, что Ен сделал, доверие теперь страдает, но ведь это можно поправить?***
Тэхён проходит металлоискатель после Чонгука и ставит свои чемоданы на ленту. — Можете показать содержимое? — молодая девушка указывает на последний чемодан. Тэ напрягается: в том чемодане были пижамы и его коллекция игрушек. Он изучил правила и убрал все батарейки отдельно в мешочек, возможно, это они на просвете показались. Ким молится, чтобы это был мешок батареек, и ему не придется показывать тут свои агрегаты. — Хорошо, — Тэ краснеет, открывает чемодан и достает виновников. — Батарейки, если без них? Девушка прогоняет еще раз, и снова. — Нет, показывайте еще, тут два предмета. Возможно, Тэхён забыл достать откуда-нибудь батарейки. Страдальчески он убирает вещи и открывает вид на вибраторы. Девушка непонимающе смотрит то на вибраторы, то на краснеющего мужчину, потом смотрит на улыбающегося Чонгука. И до нее доходит. — Так, нам нужно найти предмет, и если все будет хорошо, то больше мы вас не задержим, — шепчет девушка и зовет его подальше от толпы. Сама невольно краснеет и пытается не смущаться. Мало ли что люди провозят? По правилам — можно. Если это разрешено, то милости просим, уезжайте со своими вибраторами хоть куда. Просто на просвете батарейки выглядят как пули, так что девушка выполняет свою работу. Вот Тэхён и мучается теперь от смущения, люди сзади него шушукаются между собой, а кто-то смеется с увиденного. Люди на то и люди… Он поочередно включает игрушку за игрушкой, девушка любопытно осматривает девайсы. Как хорошо, что наручники уехали той перевозкой, а вот парочка любимых агрегатов Тэхён решил лично перевезти, и уже жалеет об этом. Наконец один заработал, обозначая присутствие батареек. Ким облегченно вздохнул, доставая предателей. Девушка еще раз прогоняет чемодан. — Все в порядке, а батарейки лучше выкиньте, если не хотите еще раз показывать содержимое, — шепчет кореянка Тэхёну, почти что на ухо. — А парень у вас симпатичный. Где вы таких берете? — Во Франции, по нечаянной СМС-ке, — посмеивается Тэ, отходит и утыкается лицом в спину Чонгука. Шепчет ему на ухо куда-нибудь спрятать его. — Это было эпично, — Чонгук старается, не смеется в открытую, но улыбается во все зубы. — Я тебя сейчас стукну. — Чем? — не перестает посмеиваться он, а Тэ все еще красный, все еще смущенный. — Этими же вибраторами! — Хочешь кофе, чай, булочку, меня? — переводит тему, дабы не получить за свои шутки. Тэхён устало смотрит на мужчину. — Хочу спать и кофе с шоколадным батончиком. — Ладно, — грустно соглашается Чонгук. — Я думал, ты меня выберешь. Посидишь здесь, я схожу? — Хорошо. У Тэхёна сегодня невезучий день: сначала бывший, теперь досмотр. Что будет дальше? До посадки осталось два часа, они сидят в зале ожидания и занимаются своими делами. Чонгук решает скопившиеся дела по работе, Тэхён зевает и просматривает свои соцсети. — Ложись, — Чонгук хлопает по своим бедрам, — поспи чуток. — Все нормально, в самолете буду спать, да и тебя не хочу отвлекать. — В самолете у нас будут другие планы, — игриво говорит Чонгук и просто укладывает Тэ к себе на колени, накинув на него свою джинсовку. — Отдохни, детка, — Гук целует его в кудряшки и возвращается к смартфону.***
Они долго обсуждали секс в самолете, и оба были готовы поэкспериментировать, но бывший немного внес коррективы. Настроение после словесной перепалки упало. Так что вместо секса в тесном пространстве туалета, Тэхёна крепче прижимали к себе и гладили по спине — успокаивали, а он, наконец, выпустил все, рыдая в родное теплое и любимое плечо. — Детка, я рядом, все хорошо. — Извини. — Все в порядке, умойся холодной водой и попроси у стюардессы попить. Тэ открывает дверь туалета и пятится назад, внутрь, пока не упирается в возбуждение Чонгука и его грудь. Все же планы у них были… — Там это… — Детка, что? — Чонгук выглядывает и улавливает взгляд старушки, которая отходит в сторону, тем самым пропуская их. Тэхён выбегает пулей, даже не взглянув на старушку. — Была бы я моложе, я бы тоже со своим мужем занялась сексом на высоте, — посмеивается француженка. — Сегодня он не в духе, — кратко отвечает Гук и прощается с женщиной, возвращаясь на место, где Тэ на английском просит воды. — Что она сказала? — Что ты очень милый. — Чонгук, я серьезно. Он бы хотел и дальше в шутку изводиться над ним, но видит состояние, поэтому просто шепчет на ушко: — Она сказала, что будь она моложе, она бы со своим мужем тоже занялась сексом в самолете. — Сегодня явно не мой день. — Все в порядке, ничего страшного не случилось, — он целует его в висок. — Я хочу спать, — Тэхён кутается в плед, который Гук попросил у бортпроводника. — Мое плечо для тебя, — он укладывает его голову к себе на плечо и переплетает их пальцы. — Спи, детка.***
Тэхён очнулся уже в такси, он не особо помнит, как прошел остаток полета. Как его будил Чонгук поцелуями в ушко, как они забирали багаж, все такое смутное. Он смотрит из окна такси на ночной Париж. Из-за дождя плохо видно город, уже давно ночь и заметны только огни и, конечно, красавицу Парижа. В этом городе ему придется жить. Ему страшно. Он не знает языка, только парочку основных фраз и кучу пошлостей от Чонгука. У обоих получился кинк на речь, но оба пока не обговорили это. Такси останавливается, Чонгук расплачивается и галантно открывает дверь уже в не холостяцкую берлогу, пропуская нового хозяина. В квартире свежо и прохладно, слышно, как барабанит дождь по фасаду здания. Они ставят все свои три огромных чемодана и наконец-то раздеваются. Оба устали, сегодня был слишком насыщенный день. Все, чего они хотят — это горячий душ и крепкий сон. Тэхен осматривает огромные владения Чонгука и немного тушуется, не веря, что тут он жил один. Может, с кем-то, и от этой мысли на душе скребут кошки и ему становится страшно услышать положительный ответ. — Ты точно тут живёшь один? — Сейчас да, — поправляется, — ну, с тобой уже не один. Проходи, чувствуй себя как дома. Тэхен громко сглатывает скопившуюся слюну и проходит глубже, заворачивая налево — это оказывается кухня. — Я жил с родителями лет десять, потом они переехали, подарив эту квартиру мне, — Чонгук обнимает Тэ за талию, прижимаясь грудью к его спине. — Думали, что из-за них я не привожу девушку домой. — А сейчас они? — Тэхён понимает, что сомневался в нем, но после Ена сложно поверить, что слова сто процентов правда, без обмана и утаивания. — На другом конце Парижа. Им обоим ближе на работу, а здесь жили из-за того, что я не хотел нигде больше жить. В двадцать семь они подарили мне эту квартиру, когда стало понятно, что в Корею я не вернусь. — Ты думал о возвращении? — Да, — соглашается Чонгук, — хотел очень вернуться туда. — К бабушке? — предполагает Тэхён, вновь вертит головой, осматривая квартиру. — Да, родители увезли меня в семнадцать сюда. Эрлей подарила мне маленький цветок, — Чон указывает на сушеную лилию в рамке, — и сказала добро пожаловать домой. — Домой? — Я все же наполовину француз, — смеётся Чонгук, зарываясь носом в его кудряшки. — Эрлей… Имя твоей бабушки? — Верно. — Красивое. — Она любила родину, но полюбив однажды и навсегда… — грустно говорит Чонгук, вспоминая, что почти всю жизнь бабушка прожила одна, только он скрашивал ее одинокие дни. — Она переехала в Корею к моему дедушке, хотя они познакомились во Франции. — Может, чаю? — Тэхен разворачивается к нему и кивает на маленькую коробку эклеров, что они купили около их дома. — Хочу, наконец, попробовать их. — Хорошо. — Я бы хотел услышать продолжение твоего рассказа, — Тэхён по-хозяйски заглядывает во все шкафчики, ища необходимое. — Мой дедушка путешествовал по Франции и однажды забежал в магазин парфюмерии по ошибке. Ему настолько понравилась моя бабушка, что он начал за ней ухаживать. Она, правда, его долго игнорировала из-за маленького возраста. — А сколько им было? — Ей семнадцать, ему двадцать. Она не думала тогда о парнях, она строила карьеру. Тогда она два года уже стажировалась, ей сразу сказали: «Вы слишком милая, чтобы добиться успеха». Ее это задело. Она всегда мне говорила, что ни пол, ни предпочтения не зависят от того, как ты работаешь. Она всячески игнорировала его, а он носил белую лилию каждый раз. — Почему именно лилию? — Этот цветок национальный символ Франции. Красивый, утонченный, как и Эрлей. — Она полностью француженка? — Да, — Гук подливает себе чаю и продолжает: — Дедушка два месяца каждый день приносил ей цветок, а потом уже целую охапку. Позвал ее на свидание, потом завертелось у них все. Свадьба, переезд в Корею к дедушке, моя мама родилась, ну и там они все и остались… — А твой папа? — Ба с мамой полетели к родственникам, там мама познакомилась с отцом. Он ее уговаривал остаться в Париже, но мама не особо трепетно относилась к городу, внешне она походила на кореянку. Они долго переписывались письмами, и мама думала уже бросить его и найти жениха в Корее, но папа приехал к ней. Сделал предложение, согласился переехать в Корею. А там уже и я родился через три года. В семнадцать, когда мне нужно было поступать в университет, родители решили переехать. Я думал, что отучусь и вернусь в Корею, но не получилось… — Ты не хотел оставаться в Париже? — Тэхен смотрит, как он задумывается над сказанным. — Я был привязан к бабушке, — Чонгук откусывает шоколадный эклер, запивая фруктовым чаем. — Хотел остаться с ней в Корее? — Да, я бы остался, если бы не бабушка. Она подарила засохшую лилию. Она любила сушить их, на память. Это, — он вновь указал на цветок, — была последняя от дедушки, а дальше он ушёл из жизни, рано, но бабушка осталась верная ему до конца своих дней. Я хотел отучиться, поднять бизнес и уехать к бабушке обратно, но ее не стало. Я пережил это очень сложно, поэтому остался в ее квартире. Мы сделали более современный ремонт. Потом уже годам к тридцати сделал все по-новому. — Ты однолюб? — выдает Тэхён и стреляет глазками, желая получить ответ. — Ага, влюбился по уши в одного корейца, стечение обстоятельств, странных, не спорю, но я рад, что ты не заблокировал меня тогда. — А я хотел, — честно признается, убирая грязную посуду со стола. Хозяйничает уже вовсю. Не любит он беспорядок. Благо Гук не свинюша и может и за собой прибрать, и еду приготовить. Вообще одни плюсы. — А я настоял, и рад этому. Потому что мое сердце бьётся для тебя, и ты не представляешь, как я рад такому исходу. Надеюсь, Франция тебе понравится. — Я уже влюбился в нее. — Так быстро? — Правда, на пятьдесят процентов, — смеётся Тэхён, пока Чонгук начинает думать непонимающе, а когда доходит и до него — расплывается в довольной улыбке. — Хорошо, тогда по-другому сформулирую. Надеюсь, тебе понравится город. — Устроишь экскурсию? — Конечно, можем прямо сейчас. По правую руку две двери: спальня с ванной, а также кабинет. — Там ты делаешь духи? — Нет, — улыбнулся, — у меня за городом находится работа. Если бы я делал дома, ты бы выбежал, как пробка из шампанского. — Почему? — Представляешь, когда больше трех тысяч пахучих баночек стоит? — Оу. — Вот и я о том же. Пройдемте на экскурсию, — он в этой же позе, сзади Тэхёна, ведет его к спальне. В спальне включает маленький ночник в виде звездочки. Тэхён осматривает комнату: стильная, полупустая. Сюда бы он поставил белое зеркало на колесиках с кучей лампочек, вот сюда под кровать белый махровый ковер. А на тумбочку маленький кактус, рядом с теми влажными салфетками в коробке. Стоп! Ким подходит ближе к тумбочке и замечает тюбик смазки, уже на половину использованный, кидает взгляд на Чонгука, что подходит к нему, и задает всплывающий в его голове огромными буквами вопрос: — Ты говорил, что у тебя не было партнеров. Откуда тут смазка? — Кулак и я — лучшие друзья, — смеется Чонгук, раздеваясь. — Мне нужен горячий душ и твои объятья. А вообще ты знаешь, я не люблю дрочить на сухую. — Я должен тебе поверить? — воскликнул Тэ, разворачиваясь к нему лицом. — По-моему, моя ненасытность говорит все за себя, а еще мы оба проверились, так что тот запас презервативов в тумбочке оставим на потом, — целует в шею, попутно обнимая за талию. — Тэхён, верь мне, пожалуйста… Ты же знаешь, я не люблю на сухую дрочить. — Иди в душ, потом я, — устало шепчет. За вчерашний день и сегодняшний он вымотался. Гук не давал поводов усомниться в себе, но после лжи и предательства раз за разом всплывают такие мысли. Только безжалостно их топить… — Мы должны быть экономными и с водой, — Чонгук коротко целует в область ключиц, стягивая свитер с Тэхёна. — Не сегодня. — Тогда я надеюсь на тот обещанный минет в душе. — Когда рак на горе свистнет, милый, когда рак, — Тэхён тяжело вздыхает, когда Гук стаскивает с себя джинсы и ищет в шкафу пижаму. — Я уже жалею, Чонгук, что однажды рассказал, как отсасываю тебе. Ты теперь хочешь этого вживую, а я не готов. — Не хочешь или не готов? — подначивает его Чонгук. — Не готов, дай мне время. — Когда рак на горе свистнет? — шутит он, идя в ванную, замечая, как парень идет за ним. — Именно, — улыбается Тэхён. — Ловлю тебя на слове, потом не отнекивайся. — Иди давай, я тоже хочу поскорее в кроватку забраться. — Мое предложение все еще в силе, моя душевая свободней твоей, мы там прекрасно поместимся. — Как-нибудь в другой раз, я сегодня устал. — Люблю тебя, Тэхён, — Чонгук отправляет воздушный поцелуй и скрывается в ванной, а Тэхён осматривает квартиру. Теперь они будут жить тут. Он выглядывает из окна на кухне и замечает Эйфелеву башню. Квартира довольно уютная, выполненная в минимализме и светлых тонах. Здесь будет хорошо рисовать архитектуру города прямо глядя в окно. Тэхён запрыгивает в кровать, Чонгук только что поменял белье на свежее. Оно пахнет кондиционером с отдушкой лаванды. Тэхён подминает под себя большую бамбуковую подушку и прижимается к парню, закидывая на него ногу. — Наконец-то, кроватка, — Тэ сильнее прижимается к его спине. — Сегодня был длинный день. — Завтра ты проснешься один, — шепчет Чонгук, поворачиваясь к нему лицом и обнимая его за талию. — Уже? — Я и так не работал два месяца, у меня много работы. — Поздно вернешься? — Постараюсь пораньше, а ты пока разбери вещи. Разрешаю переставлять тут все, как вздумается. — А когда картины приедут? — Наверное, через неделю. На ужин мы куда-нибудь съездим, хорошо? Оставлю завтра на кухне кредитку на всякий случай, и закажу тебе продукты онлайн. — Такое чувство, что я в замке под заточением. — Нет, просто боюсь, что ты потеряешься. Нужно будет тебе купить местную симку, открыть счет в банке, до конца оформить все документы, страховку и показать, где что в округе находится — и все, гуляй, где хочешь. — Сколько мороки, — Тэ трется носом об его шею, вдыхая фруктовый гель для душа. Точно так же он и сам пахнет, потому что даже не притронулся разбирать свои чемоданы. Все завтра. — Давай спать, мне вставать через пару часов. Второй день такого режима и я не выдержу. Я постараюсь к шести вечера приехать, и мы поедем на ужин, а завтрак и обед я тебе закажу, хорошо? — Да, я буду блинчики, — он немного думает и меняет свое решение, — нет, круассаны с вареньем клубничным и кофе. Чонгук улыбается клубничному варенью. — А на обед? — Доверюсь твоему выбору. — Курица с рисом и соком. Подойдет? — Да, было бы здорово. — Хорошо, — Чонгук заводит будильник и выключает ночник. — А вечером куда поедем? — В ресторан. Тэхён ничего не ответил, уже заснув под тихое бурчание Гука.***
Встал он ближе к двенадцати, Чонгук уже уехал на работу. Собирается, конечно, он шумно, и его будильник — прямо из ада звенит, ей богу. Тэ вскакивает, как ошпаренный, и озирается в темноте на писклявый шум. Просыпается, а когда доходит, что это не пожарка, а будильник (не его будильник, между прочим), берет свою подушку и со всей любовью и добротой бьет Гука, чтобы проснулся и отключил это исчадье ада. Он творческая личность, и чаще вел ночной образ жизни. Для него встать в три часа дня, а лечь в шесть утра — прекрасный распорядок дня. Ночью, включая тихую инструментальную музыку, несколько маленьких светильников. Выставляя в центр мольберт, палитру, банку с водой и кисточки. Он начинал творить. Что-то на заказ, а что-то в свою личную коллекцию. Он любил такие умиротворенные вечера. Надеется, что и тут сможет творить картины. А пока он несколько дней отдохнет, привыкнет к городу и новому режиму дня, ибо так вскакивать он не может, а там уже приятные хлопоты с галереей ждут. Тэхён выспался за всю неделю, что судорожно дорисовывал картины, а вместо отдыха собирал вещи. Это все явно стоило того. Чонгук стоил того, чтобы рискнуть и продолжить столь пикантное общение. Только кухня со спальней выходили на утренний свет. Солнышко пробиралось на кровать и оглаживало сонное тело. Минут десять Тэхён пытался уснуть, но не вышло. Поясница все еще ныла, как и пятая точка. Нужно вставать на разведку. Небольшой кованный решеткой балкон — символ Франции, а на нем все еще яркие розы радовали глаз, скорее всего, это зимостойкие растения. Поэтому они прекрасно сохранились. Тэхён по памяти пытается вспомнить, где тут кухня, заходя пару раз в кладовку и кабинет Чонгука. Все же доходит до кухни, приглядывая на пути закрытую комнату, о которой вчера и речи не было… Открытое окно, теплый, но все же осенний воздух. Весь Париж затянут грозовыми облаками, намеревающимися вот-вот выплеснуть всю влагу, что копилась в них. Солнце упорно выглядывает из-за них, то прячется за пробегающей мрачной тучкой. Тэхён переводит взгляд на барную стойку, где красивым курсивным почерком написано приятное послание и оставлена кредитка. «Доброе утро, детка, — рядом с прозвищем несколько торопливых сердечек, — выражаю тебе благодарность за этот нежный подъем…» Тэхён присаживается на барный стул и хохочет — ну а кто будит сову в такую рань? Правильно, сам напросился. « …Я тебе кофе в постель и поцелуи с утра, а ты меня подушкой отдубасил. Я так понимаю, руководствуясь правилом: бьет — значит любит? — здесь какой-то грустный то ли обиженный смайлик. — Позвони мне как проснешься, и я закажу завтрак, решил дождаться звонка, чтоб по приходе домой не получить вторую порцию побоев. Тэхёну все еще неловко брать его деньги, он, между прочим, тоже зарабатывает, и неплохо. Ему нужен крепкий кофе и еда. В самолете ему было не до еды, а после пиццерии и того батончика с кофе он и крошки больше не брал. Теперь желудок просит свою законную порцию. В холодильнике ничего кроме протухшего сыра и банки корнишонов не оказывается. Тэхён переодевается в свободные штаны, огромную черную футболку, убирает выпавший завиток за ухо и принимается разбирать чемоданы. Через час ему привозят завтрак, а от обеда он отказывается, потому что до шести вечера он не проголодается, а там и поест. После всех разобранных чемоданов, генеральной уборки во всей квартире он минут двадцать лежал и просматривал ленты соцсетей. Из открытой дверцы балкона доносились медленные раскаты грома, солнце приобретает свинцовый оттенок, готовясь скрыться за пробегающими тучами. Тэхён начинает волноваться, Гук задерживается, он где-то едет, но та черная туча не сулит ничего хорошего. Звонить ему Тэ отказывается, чтобы не отвлекать от дороги. Вот первые капли стучат по балкону. Буквально через пару минут дождь льет стеной. Дальше пары метров ничего не видно. А Тэхён вновь и вновь наворачивает круги по квартире, не решаясь позвонить.***
— Ты промок, — заключает Тэ, опираясь на стену и осматривая Чонгука сверху донизу. Джинсовка сырая, брюки в пятнах грязи. — Немного, — улыбается, разуваясь и проходя в гостиную. — Я смотрю, ты сегодня поработал на славу. — Как и ты, — Тэ обнимает его и неторопливо целует. — Я соскучился, непривычно без тебя, вечно ходящего за мной по пятам. — Теперь эта роль может полностью достаться тебе, хочешь теперь за мной хвостиком? — Пожалуй, откажусь. Мы поедем в ресторан? — Да, посидим там часик, отдохнем, поболтаем. — А ты завтра так же планируешь долго вставать? — Детка, уже претензии? Гук крепче обнимает его и другой рукой зарывается в кудряшки. — Просто я проснулся быстрей, чем ты, это напрягает, — честно признается тот. — Ты моя совушка, раньше двенадцати не встаешь? — Да. — Просто я спал два часа от силы и нехотя вставал. Сегодня ляжем пораньше, и я быстрее встану. Не серчай на меня. — Два часа? — еле доходит до Тэхёна. И он еще хочет в какой-то ресторан? — Давай дома поедим? — Жалеешь меня? Тэ трется носом о сырую из-за дождя шею. — Правда, в твоем холодильнике мышь повесилась, а скоро и мы, если не купим продуктов. — Вместо ресторана в магазин и дома приготовить? — Да. Вся эта атмосфера веет романтикой. Чонгук сегодня в таком же кашемировом пальто, как и он. Только цвета различаются: у Тэхёна молочный, а у него тёмно-синий. Они идут под огромным зонтиком, не спеша, обсуждая, что хотят на ужин. Это уже обыденно, в Корее за эти два месяца они привыкли учитывать вкусы и пожелания друг друга. Тэ пытается запомнить хоть какие-то слова, но все слишком быстро и непонятно. Не заморачиваются и в приготовлении ужина: омлет с сыром и эклеры из знаменитой кондитерской недалеко от их дома. Теперь их ждет тихая и размеренная жизнь. Тэхён после своего заслуженного отпуска и проведения выставки вновь сядет за мольберт. Столько нервов было потрачено, когда в установленный день картины не пришли. Сколько Чонгук ругался с ними, но все позади. Тэхён смотрит на свои картины на выставке в Париже, и сердце сжимается. К нему подходят люди, спрашивая о значении той или иной картины, помощница, что помогает ему с французским, очень выручает его. Он знает корейский и английский язык, а то, что он может сказануть на французском, должен слышать только один мужчина. Пока его хвалят и рекомендуют, как юное дарование, всовывают в руки визитки, он лишь поглядывает на стрелку часов. Чонгук обещал после выставки свозить его кое-куда. — Тэхён, я же просил что-нибудь теплое взять, — Чонгук, опираясь сбоку на капот машины, наблюдает за любимым, как тот шустро сбегает по лестнице. — Нормально, на улице не холодно, да и мы на машине, — он все еще румяный после чонгуковой ревности к критику, но довольный, как слон. — Садись пока не простудился. — Оо, — тянет Тэ, открыв дверцу, — это мне? — А кому еще-то? — усмехается мужчина, заводя мотор. — Пристегивайся, — аккуратно выезжает на магистраль за город. — Красивые, — Тэ нюхает лавандовый букет. — Спасибо. — Тэхён, я горжусь тобой, ты прекрасно справился. — Ты же мне помогал. — Картины я рисовать не умею, — смеется тот, делая круговое движение, следуя за голосом навигатора. — Мы разве не домой? — Догадливый, — ухмыляется Гук. — Загород? Зачем? — Сюрприз, сиди и смотри по сторонам. — Ты такой сексуальный, — Тэ закусывает губу, наблюдая за Гуком. — Когда в этой белой рубашке с закатанными рукавами сосредоточен на дороге. — Новый кинк? — неотрывно от дороги интересуются, сбавляя радио. — Кинк на тебя всего, — Тэхён проводит рукой от колена до паха. — Детка, — шумно выдыхает, сильнее сжимая руль, — не играй с судьбой, мы на дороге. — А в фильмах другие фразы говорят, — обиженно бурчит Тэ, но руку не убирает. — Давай ты проявишь капельку терпения и получишь свой подарок. — Какой? — с долей задорности. — Меня, — он убирает руку с паха. — Только пожирать глазками, ручонками своими не трогать. — Ревнуешь к тому старику? — Нет.flashback
У французов есть традиция целовать при встрече. В разных регионах отличается количество. В Париже, как и в Ницце, целуются дважды. Вот опять этот старичок подходит попрощаться к Тэ и целует его аж четыре раза, что уже говорит само за себя. А-ля на прощанье, всовывая в задний карман джинс свою визитку. «Нечаянно» поглаживая упругую половинку и что-то шепча в ухо на французском. Гости уже расходятся, мало кто видит это прощанье, но одна пара карих глаз следит за этим действием. Он приехал забрать Тэхёна на свидание, а тут этот старик, прикрываясь дружелюбностью, лапает его парня. Нет, на Кима он не злится вовсе, тот выглядит взволнованным и ищет поддержки в оставшихся людях, но кто скажет главному критику Франции по искусству, Пор Дуле, что он перегибает палку? А Чонгук и не собирается ничего говорить. Он покажет на пальцах, что его и чтоб ручищами своими не трогал больше его любовь. Подходит, коротко приветствует присутствующих, нежно обнимает Тэхёна за талию и целует с языком, руки на задницу кладет, в наглую. Это все его. Только он может его трогать, ласкать, целовать.end of flashback
— Мы к тебе на работу приехали? — Лучше, ты же помнишь, я показывал поля лаванды, они недалеко от моей работы. — Сейчас же ночь. — Детка, терпение, возьми в багажнике корзинку. — Мы не на работу? — вновь интересуется, идя за Гуком. — Терпение. Чонгук удобнее берется за его руку, перехватывая корзинку, и шагает по заросшей тропинке куда-то в темноту. Тэ кидает быстрый взгляд на припаркованную машину и сильнее прижимает черно-белый клетчатый плед к себе. Стараясь не волочить его по земле, пока за руку его ведут в непонятном направлении. Может, Чонгук все-таки маньяк. Слишком красивый, любвеобильный, но убийца… Втирается в доверие, «приезжает», строит из себя француза, приглашает к себе на родину, а позже, когда жертва полностью потеряется в любви, окунется с головой в это чувство… под милым предлогом увозят за город и насилуют, а позже наносят удар в область сердца. Добив не только морально, но и физически… Сердце непроизвольно слишком громко в ночи стучит от страха. Поздно спохватилось… Перед ним машут руками, Гук выглядит обеспокоенно. — Тэ, все хорошо? Что обычно отвечают на этот вопрос? Да, нормально все, вот только представил, как я крупно облажался и сам в лапы судьбы прыгнул, нечаянно, по глупой ошибке. Страшно осознать, что такое может случиться с ним в жизни. Он спустя пару глубоких вдохов все же выдает почти шепотом: — Замерз немного. Чтобы хоть как-то оправдать свою дрожь в теле, да и голосе тоже. — А я тебе говорил взять что-то теплое. Что ты мне ответил? В машине тепло, а вот в поле холодно, — делает замечание, хмурясь. Он прижимается всем телом к Тэхёну со спины и забирает плед. — Мы пришли. Тэхён вновь оглядывает местность. Небольшое поле уже скошенной лаванды, наверное, в производство. Приехали бы они в августе или сентябре, тогда бы застали хоть капельку красоты, а теперь ждать следующего года. Дождется ли Тэхён? Его мрачные мысли не отпускают. Повода не было сомневаться в Чонгуке, но на это и есть природа человека — когда страшно, тогда мозг дорисовывает, додумывает моменты. И вот ты уже дрожишь, как суслик, ни с чего, просто так, из-за парочки негативных мыслей. — Тэхён, тебя что-то волнует? — Чонгук принимается разворачивать плед и стелет, плюхаясь на него, пододвигает корзинку и достает пиджак. Видно после работы все это приготовил. Тэ так же и стоит, смотрит на Гука, ему отчего-то страшно. Страшно ошибиться в выборе? — На выставке что-то случилось? Он приставал не только на прощанье? — не унимается Гук, подползая к онемевшему парню и беря холодную руку. — Эй, Тэ, что случилось? Я волнуюсь. Тэхёна тянут на себя, и он как тряпичная кукла падает на Чонгука, его обнимают крепче и прикрывают пиджаком. — Так сильно замерз? — улыбается, но ему не весело. Все же было хорошо… — Сюрприз не понравился? Так он еще толком и не начался. — Чонгук, — Тэхён сжимает руки, чтобы они не дрожали. В ушах стоит шум, а сердце стучит. Он, наверное, ощущает это сумасшедшее сердце. Оно рядом с его. Стучит в два раза быстрей, но под ним тихое «тудум», замедляет собственное, успокаивает. Стараясь привести в спокойствие. — Если тебя что-то мучает, просто скажи, я не умею читать мысли. — Ты меня любишь? — А ты как думаешь? — вновь улыбается, поглаживая горячей ладонью по холодной спине, старается успокоить и отогреть. — Не любил бы, приехал бы в Корею? Позвал бы во Францию? Жить к себе домой, в одну кровать? Сделал бы, в конце концов, два предложения? Сердце, вроде, верит и успокаивается, но мозг все выискивает подвох. Ен зародил в нем недоверчивость. Разбил нежное и доверчивое сердце на осколки, а на прощанье потоптался на нем. Только по поступкам можно делать выводы. Громкие красивые слова зачастую бывают пустые…flashback
— Привет, Ен, отвезешь меня? Мне нужно заказчице картину отвезти. — Я занят, — недовольно бурчит голос в трубке. Даже ни привета, ни ответа… — Может, вечером? Это рядом с центром, мы могли бы потом зайти в кафе и поужинать вместе, — последние слова почти шепчут понуро в трубку. — Вечером у нас будет корпоративный ужин. Тэхён, давай сам. — Я думал, мы проведем время вместе, мы не виделись целую неделю, я соскучился. — Давай я приеду после ужина к тебе? — А картины, не повезу же я их ночью, — он все еще наивно верит, что Ен ему поможет. — А картины возьми такси и езжай, ты не бедствуешь. На этом Ким услышал гудки. Вот такая вот любовь, ты пытаешься что-то сделать, а тебя разносят в пух и прах. Ладно, и сам справится, не впервой слышать от него отказ в помощи… Не впервые и явно не в последний раз… Сейчас он, уже доехав и отдав заказчице картину, открывает карту и ищет поблизости ресторан, чтобы поужинать и взять что-нибудь на завтрак и для себя, и для Ена. Готовить сегодня не хотелось, от слова совсем, ему бы выспаться. В последнее время слишком много заказов, и у него просто нет времени ни для кого, даже для себя. Его волосы вместо привычных упругих завитков — спутанные, сухие, больше походящие на мочалку, а не на кудри. Возможно, в это воскресенье он отдохнет, сходит в СПА, закажет клининг и что-нибудь сам приготовит на неделю. С этим графиком он на все забил, прошлую неделю он питался бутербродами и яичницей. Даже в зал за две недели не сходил, что не походит на него. Он всегда следовал режиму и систематично уже на протяжении семи лет трижды в неделю ходит в спортзал. Исключением была болезнь, но даже тогда он дома делал зарядку и ходил гулять в ближайший парк. Когда твоя работа — это рисовать картины, часто бывает, что из дома ты не высовываешься. Слишком много нужно с собой тащить, все это тяжелое и неудобное, а еще погодные условия. Это они студентами выходили на пленэры и целый день рисовали. Тэхён не очень любил эти вылазки, но для художника — это незаменимый опыт. Через триста метров неплохой ресторанчик по отзывам, и его все устраивает. Он направляется туда — центр города, здесь удобно. Многие офисные работники живут поблизости, да и инфраструктура здесь прекрасная, но Тэхёну нравится жить там, где живет. Тишина, из одной комнаты вид на парк, из другой на озеро с уточками. До них минут пятнадцать идти, поэтому его все устраивает, и съезжаться с Еном он никогда не хотел. Его, по правде говоря, Ен немного бесил в плане сожительства: когда они у Тэ дома, то тот чувствует себя как в гостях, ни посуду за собой не вымоет, ни крошки не уберет, никакой помощи. Когда у него дома, Тэхён так же и оставался домработницей, хозяйничая в чужой обители. Поэтому несколько часов, максимум ночь — и давай на выход. Он любил ходить по выставкам, музеям, быть в тишине. С Еном так не получалось, он любил смотреть дурацкие шоу, есть закуски на тэхёновом диване, не очень аккуратно, но его никогда это не смущало: уборку делал не он.***
Тэ делает заказ и присаживается за свободный столик, невольно залипает в телефон от скуки. Ищет, на каком автобусе ему уехать домой. Он не транжира и спокойно доедет теперь-то налегке. Взглядом пробегается по посетителям и задерживается на дальнем столике, немного ширма загораживает вид, но зрение у него стопроцентное. Ен мило сидит и общается с каким-то парнем, никаких коллег и босса нет. Очередной обман Ена. Не впервой. Это первые раз шесть Тэ выл в подушку и накручивал себя, а потом зарос корочкой, охладился. Ну обманывает, ну видится с кем-то — это же не значит, что он спит с кем-то помимо Тэхёна. Правда же? Он дожидается свой заказ, бросив мимолетный, холодный взгляд на этот дальний столик, и направляется домой. Посмотрим: придет ли он сегодня к нему или у него теперь новая домработница?***
Тэ прождал до трех, так и заснул с книжкой на животе и включенным светом. Проснулся, когда солнце всходило. Проснулся из-за перегара прямо в нос и слишком интенсивных поглаживаний по груди. — Привет, — поцелуй в шею, — я пришел. — Как посидели с коллективом? — Тэхён специально, хоть и сонно, выделяет это слово, морщась от запаха. — Неплохо, потом в караоке поехали уже меньшей группой, немного голос сорвал, завтра буду сиплым. — Ен, хватит, я сплю, — запротестовал Тэ, отталкивая руку парня от себя. — Я соскучился, — кисть проворно оттягивает кромку белья и поглаживает вялый член. — Раньше нужно было приходить, я сплю. — Ты уже проснулся, давай по-быстрому? — он более настойчиво оглаживает член и целует грудь, обводит языком сосок. — Покажешь фотки с корпоратива? Тут он замечает, как рука остановилась, и парень на несколько секунд застыл. Видно все-таки и вправду они были вдвоем… — Они у других ребят, я на свой телефон не снимал, — он с силой переворачивает Тэ на живот и пытается снять трусы окончательно. — Ен, я тебе сказал нет, ты не понимаешь? — его уже раздражает вся эта ситуация. Не в настроении он после увиденного ноги раздвигать. Он усаживается на кровать. Сначала разговор. — Мы уже две недели не занимались сексом, — сразу выпаливает Ен свою претензию. — Мы уже месяц не ходили на свидание. Один, один.***
Разговор шел немирно, но тарелки не летели на пол. После ответа Ена, что сегодня секс, а завтра-послезавтра свидание, Тэ насильно выпихнул его за дверь. Сказав, что они не в банке, чтобы в долг давать… Кинув в парня заблаговременно снятые джинсы с бельем. Ен уже был готов Тэхёна взять сонного, отчего на душе становится невыносимо больно. В последние полгода их отношения плавно скатываются в пропасть. С каждым разом Ен грубее в постели, меньше романтики, меньше встреч, меньше поцелуев. Приелись? Отношения изжили себя? Ен перестал думать о его комфорте, забыл о нежности… Наутро Ким подумал, что перегнул палку, и ближе к обеду, взяв в холодильнике то, что купил в ресторане, направился к нему. Без звонка и СМС-ки, около его дома зашел в аптеку и купил лекарства. Заботился о нем все же, но вот вчера Тэ не жалеет не о чем. Он спал, а Ен не унимался, не было настроения заниматься любовью после всего увиденного и этих мыслей. Тэхён набирает в лифте необходимый этаж и находит из своей связки ключей нужный. Они остались с того момента как Ким приходил кормить его рыжего кота. Пока парень отсутствовал в трехдневной командировке, а ключи обратно и не попросил. В Корее не особо любят котов, а Ен почему-то предпочитал их. А Тэ мучился аллергией на кошачью шерсть. Поэтому на втором году их отношений, когда появилась эта рыжая пушистая моська, они почти у него не были. Либо у Тэхёна дома, либо в отеле. Снять номер на сутки — неплохая идея. Ким хотя бы отдыхал от всего: не нужно было готовить, прибираться после, менять постельное белье. Он пришел, отдохнул, и они вновь на неделю разбегались из-за их графиков. Просто не могли поладить с режимом сна. Тэ работал сам на себя, еще в универе на одной из первых выставок его заметили, а там с каждым годом обучения техника становилась лучше, а желающие приобрести его картины потихоньку росли. Так что он трудился по ночам и обычно к шести утра добирался до кровати, а Ен — офисный работник. Он вставал в семь и ехал на работу. Когда возвращался уставший домой, Тэхён только начинал работать. Так что их ласки, поцелуи были в последние полгода теперь не вовремя для одного из них. Чаще страдал Тэхён. Его просто брали сонного, вытаскивая из сна быстрыми поцелуями, вот его уже на живот переворачивают. Он все еще сонный, даже не соображает, что с ним делают, пока не ощущает, как в него погружают холодные скользкие пальцы. Спешно растягивают и вставляют. Ен не брезговал и не стеснялся в такие моменты «нюансов» анального секса, в презервативе же. А на комфорт парня ему было, мягко говоря, наплевать. У него потребность: нужно утренний стояк снять, а тут под боком как час назад пришедший парень спит. Когда их долгие нежные прелюдии переросли в утренний быстрый перепих? Тэхён все надеялся, что это кризис отношений, и вот-вот из-за горизонта придет Ен, тот, в которого влюбился Тэхён еще три года назад. Вариант быть у Ена для него был плох — ему нужно было тащить к нему мольберт, краски и так далее. Прав, как и машины, у него не было, поэтому Ен чаще жил у него. Он был неопрятен, что Тэхёна подбешивало неимоверно. Самое долгое, сколько они жили — это год, на дальнейшее сожительство сил и терпения не хватило. Сегодня выходной, значит, парень отсыпается, он старается тихо открыть дверь, пройти, устроить сюрприз, примирение… Тихонько крадется и видит мирно спящих парней. Кажется, это тот вчерашний… Что ж, мирно так же уйти не получается, крокодильи слезы льются, он не ожидал, что вот так трехлетние отношения закончатся. Когда это началось? Он встречался с кем-то на постоянке или всегда разные были? Он достает сироп, купленный пару минут назад, и выливает на этих двоих. Больше льет на розового. Незнакомец морщится, сначала не понимает, что происходит, а потом вскакивает и трясет Ена. — Обычно всегда застают за самым интересным, а вы уже закончили, — Тэ тяжело вздыхает, оглядывая комнату еще раз. Разбросанные вещи и использованные презервативы выдают их с потрохами. — Тэ, это… — Не то, что я думаю? — усмехается. — А вы сразу к тебе приехали или ты ко мне, а потом этого выхватил? Или сразу из ресторана к тебе, потрахались, а потом ко мне за добавкой? — слезы беспощадно его выдавали, дрожащий голос тоже пользы не добавлял, но обидно. Вот так просто, раз — и тебе когда-то начинают изменять, а ты даже долгое время не в курсе. — Как давно? — Тэ… — Я спрашиваю, как давно ты спишь со всякими! — Я не всякий и у нас отношения! — обиженно встревает в разговор розововолосое чудо с ботоксом в губах. На кого его променяли… — С ним, — Ен кивает на парня в сиропе, — месяца три, когда мы поссорились в прошлый раз. — Что ж, больше мы с тобой не увидимся. Не позволю топтаться на своих чувствах, и простить тебя не смогу… Все, что кричали ему вслед, он не помнит, пелена в глазах стояла такая, что он не с первого раза нашел лифт и не сразу же тыкнул на нужный этаж. Сейчас он купит себе бутылку вина, новую игрушку в секс-шопе и проведет вечер один в полном удовольствии и любви к себе. Может быть, подразнит Ена жаркими фотками, но для этого нужно настроение и слишком горячий наряд. Этот губошлеп явно такое никогда не сделает…end of flashback
— Тэхён, что тебя мучает, давай напрямую. — Я подумал, что ты… — он немного замялся. Как такое сказать человеку? Что ты его подозреваешь в не самых лучших мотивах. — Что я? — Убьешь меня на этой полянке? — правильно, вот так в лицо возможному убийце план действий кидать, молодец, Тэхён. Но его не пытаются убить, над ним смеются. Так, а что это тут ржут-то? — У меня в корзинке есть нож, даю фору три минуты, и я буду охотиться на тебя, — смеется Гук и вправду тянется за корзинкой. Так, а вот тут Тэ уже придумывает план в какую сторону бежать и откуда они пришли. Он, если честно, немного заплутал, вроде шли по тропинке, но на полянке с какой стороны они пришли не вспомнит… Кима подминают под себя и достают складной ножик. Тэ жмурится и задерживает дыхание в ожидании. — Я вот думаю, то ли в сердце тебе его воткнуть, то ли в задницу. — Ч-чего? — Тэхён открывает один глаз посмотреть на своего убийцу, а тот лишь улыбается во все зубы и крутит в руке черный ножичек с толстой ручкой. — Знаешь, где мы находимся? — На полянке, — боязливо ему отвечают. — А если быть точнее, то у нас пикник, детка, ночной, романтический пикник. Который ты минут десять оттягиваешь своим безучастием и дурными мыслями. А этот ножик я взял, чтоб фрукты порезать, но, если ты питаешь большую любовь к постороннему предмету, вроде такого, — он еще раз помаячил ножиком перед глазами, — то можем поэкспериментировать. Правда, я больше за свой член, но тут как твоя душенька пожелает. — А сразу сказать, куда ты меня везешь, нельзя? Я тут напридумывал себе, а ему смешно, видите ли. — Очень. Ты думал, — тот пытается разобраться в этой ситуации, — что мы девять месяцев, значит, узнавали друг друга, три из них живем вместе, и я решаю тебя убить на поляне. Сколько же мороки можно было избежать, а я вот не догадался, — опять улыбается и убирает ножик обратно в корзинку. — Я думал, мы звезды посмотрим, пообнимаемся, а ты меня в убийцы записал, я же даже ничего не сделал, — обижается. — Просто знакомство через интернет и все дела. Знаешь, я даже стал закрываться на все шесть замков после того как адрес тебе сбросил. Было страшно пару дней, потом вроде отпустило. — Ага, а через девять месяцев до тебя со скоростью улитки дошло это. — Лучше перестраховаться. — Ага, а если бы ты вправду сейчас деру дал, мне тебя по всей полянке догонять? — Спорт — это жизнь. Пойдешь со мной вместе в спортзал? — Пойду, всегда хотел секс в публичных местах попробовать, — смеется Гук, притягивая его к себе ближе. — А ты от страха согрелся, это хорошо. Теперь раз уж ты понял, что я не маньяк, мы можем продолжить свидание? — Наверное. — Отлично, но на счет ножика, если хочешь, то я могу, — издевается ведь специально! — Чон Чонгук, заткнись, а! — Тэхён утыкается ему в шею, пока его заново накрывают пиджаком. Из-за страха он действительно согрелся.***
Наконец-то они разливают вино по бокалам, достают фрукты и этот ножичек. Гук еще раз интересуется желанием Тэ, обещая, что поддержит и такую шалость своего парня. Кто еще тут извращенец-то! А Ким успокаивается. Возможно, все это — лес, ночь и только они вдвоем — навеяли фильмы, которые так же безобидно начинаются, а заканчиваются так печально… — Ты же за рулем. — Ага, но моя работа в десяти минутах от этой полянки, так что потом мы пойдем туда. — Ты ни разу не показывал, где работаешь. — Самое время узнать, но сначала мы тут посмотрим на звезды. Тэхён заворожено смотрит на небо, которое усыпано миллионами звёзд. Окончательно успокаивается. Бывает, когда таинственно везут бог весть куда посреди ночи, мозг отчаянно вспоминает все фильмы с дурацким похищением и прекрасной липовой любовью. Хорошо, что для Тэхёна закончилось все издевательствами и подколками. — Красиво, — тянет Тэ, удобнее устраиваясь на чужой руке. — Рад, что тебе понравился сюрприз, — Чонгук пододвигается к нему поближе и целует в щеку. — Ага, масса эмоций, — кидает тот, все еще увлечённо рассматривая ночное небо, не обращая внимания на Гука, который занят изучением своего ненаглядного. — Эй, ты совсем не смотришь, звезды там, — Тэхён показательно тыкает пальцем в небо. — Я смотрю, просто у меня другая звезда. — Смотри туда. — Зачем мне те звезды, если моя звездочка лежит совсем рядом, я могу до нее и рукой дотянуться, — Чонгук прикасается ладонью к холодной щеке Тэхёна и большим пальцем поглаживает кожу. — О, ты будешь первым, кто достанет звезду с небосвода, — посмеивается, но льнет в ответ к Чонгуку. — А у других не будет и шанса достать тебя своими ручонками. — Ревнуешь? — Тэхён поворачивает голову и смотрит в глаза парню, выжидая ответ. — Немного, но все же я знаю, что ты любишь меня. — Люблю тебя, — повторяет Тэхён и пододвигается совсем близко к Гуку, утыкаясь холодным носом в горячую шею. — Ты тёплый, — и жмется всем телом к нему. — А я говорил одеваться теплее, в полях всегда холоднее, а мы лежим на траве, — в шутку отчитывает его Чонгук. — Зато ты тёплый, — он забирается руками под рубашку Гука, проводя холодными пальцами от груди вниз и обратно, вызывая мурашки. Дразнит, как и всегда… — Детка, люблю тебя, поэтому я хочу смотреть на тебя, небо меня не сильно интересует, а вот ты — очень, — Чонгук притягивает Тэхёна на себя и целует, руками прижимая ближе, согревая.***
— Предлагаю все же переместиться на работу. — Почему так далеко от города? — Это напоминает мне Чеджу, я там вырос. Тут хоть и нет океана, но все же. Чонгук открывает небольшое просторное помещение, включает свет и ставит корзинку на пол. — Тут я работаю вот уже семь лет. — Вау, — тянет загадочно парень, осматривая светлое уютное помещение. — А что это? — Провести тебе экскурсию? В ответ лишь частые кивки. — Это рабочий стол парфюмера, здесь ряды флаконов с эфирными маслами, расставленные по нотам, — он рассказывает такие очевидные для него вещи, но совсем непонятные для Тэхёна, но тот не выдает себя, с пониманием следит за рукой парня. — Это эфирные цитрусовые масла, — он переводит руку левее, — это цветочные абсолюты, травы, цветы, пряности, бальзамы, молекулы, концентраты, экстракты, парфюмерные синтетические материалы, природные изоляты, — заканчивает вести руку и рассказывать про кучу пузырьков. Для Тэ тут половина слов какие-то непонятные, но он старается себя не выдавать. Ему это интересно, какие-то пахучие пузырьки, а как они называются, для чего они — это неважно. Он в красках и кистях разбирается, а Чонгук вот в этом всем. — И ты знаешь, что где находится? — Это все расставляется в удобном порядке, и чтобы проще ориентироваться во всем этом многообразии. Когда количество подходит к трем тысячам, лучше все это систематизировать, чтобы облегчить работу. В отдельной коробочке находятся абсолютные масла. На полках чаще всего в закрытых шкафах — абсолютные и эфирные масла в разведениях. Весы, чтобы правильно приготовить рабочие растворы, пипетки, калькулятор для расчетов и тетрадь с готовыми формулами. Флаконы с созревающими духами, что стоят на отдельной полочке в шкафу. Блоттеры у меня тоже есть, но в работе я пользуюсь ими редко, предпочитая слушать ароматы с кожи. — Блоттеры? — неуверенно повторяет Тэхён, вглядываясь в вытянутую руку парня. — На что смотреть-то? — Прости, — с извиняющейся улыбкой он достает белые полоски из нижнего шкафчика. — Это специальные бумажные полоски, используемые для тестирования, ну, проверки парфюмерии. — О, это же бумажка для духов, — он видел такие в магазинах парфюмерии, теперь будет знать, как правильно называются полоски. — Да, они изготавливаются из бумаги, но не простой. Она отличается от обычной хорошими впитывающими свойствами, при этом она не имеет собственного запаха и не содержит в своем составе клеящие вещества. — Вот как, — он смотрит, как Гук убирает их на место, открывая другой шкаф. — На этих полках стоят спиртовые тинктуры собственного приготовления и растительное сырье. Благовонные смолы, пряности, ароматная древесина, травы и сухоцветы — собственноручно собранные. — А эти тинктуры почему цветные? — Вообще, тинктурирование — это настаивание на спиртовом растворе растений или их частей с целью экстракции эфирных масел, пигментов. Вот и получается цвет из-за растений. — А они портятся быстро? — Все зависит от хранения. Все ароматические продукты должны храниться в темном стекле, в шкафу, защищенные от солнца и перепадов температуры. В соседнем шкафу хранятся готовые духи — отфильтрованные и герметично закрытые. Ждут своих владельцев. А так ситуации, в которой мои духи или ингредиенты испортились бы, у меня пока не было. — А в коробках что? Тэхёну действительно интересно тут все. Правда от избытка запахов голова тяжелая стала и болеть затылок начинает. Не привык. — А в этих коробках, — он открывает небольшие светлые металлические коробочки с рисунком розы, — я храню пустые флаконы для духов. — В коробке куча маленьких прозрачных пустых пузырьков с золотой крышечкой. В конце комнаты стоит небольшой стол со стулом и ноутбуком, открыт блокнот, где что-то написано на французском. — А на этом столе что ты делаешь? — Здесь я веду переписку с заказчиками и бухгалтером. — У тебя есть сотрудники? — Только бухгалтер и я. — А что ты изучал, чтобы понимать все это? — он вновь обводит глазами комнату. — Биологию, химию, математику, ароматерапию, токсикологию, пусть ее и совсем косвенно, но тоже знаю. Без этого минимума духи создать не получится. Чувства — это отлично, но ведь надо и не отравить кого-то духами, — обнимает сзади Тэхёна покрепче. — Что еще тебе интересно? — Почему ты работаешь на себя? — Мне нравится. — Хотел работать в большой парфюмерной компании? — Я стажировался там три года и один работал, а потом медленно стал переходить на свой собственный бизнес. — А как устроился на стажировку? — Бабушка по связям устроила, сказала чем раньше начну, тем будет лучше. А на каникулах, когда я приезжал к ней на Чеджу, вместе с ней практиковался. Она за своей работой рассказывала хитрости, нюансы этого дела. — Круто, наверное, было учиться у бабушки. — Я многому научился от нее, так что да. — Мне нравятся ароматы, что ты подарил мне. — Хочешь, создадим парные духи? — Парные? — Ага, как футболки, а мы духи. — Они же женские и мужские? — Ну, а мы сделаем два схожих мужских парфюма, все же я понимаю, как их создавать. — Я не умею. — Научу, — заверяет его Чонгук, — разбираться, конечно, во всем вряд ли ты сможешь, но в паре моментов… — Какой мне следует взять аромат? Чонгук отлепляется от парня, беря все необходимое. — Тот дальний по правую руку, вот весы и пипетки. — Я чувствую, ты тут уже настроился на работу. — Детка, — смеется он, вновь обнимая Тэхёна сзади, и целует тыльную сторону шеи. — Предлагаю завтра с утра заняться духами, — ведет носом по прохладной шее и целует в лопатку через рубашку. — А сейчас мы слияние устроим двух тел, а не ароматов. Тэхён аккуратно присаживается на краешек стола и разводит ноги. — Как в фильмах мы, конечно же, делать не будем, — пояснил Чонгук на это действие парня. — Почему? Так сексуально, — он игриво закусывает губу и притягивает за ворот рубашки Гука. — Ты подходишь и одним взмахом все лишнее со стола. — Мы тогда еще неделю сюда не зайдем, — смеется Чонгук, подхватывая его, и несет на небольшой диванчик в соседнюю комнату. Так как в прошлом он работал слишком много, то достроил соседнюю комнатушку, с раскладным диваном, небольшой кухней и ванной. В первое время он жил здесь неделями, чтобы сэкономить бензин и не мотаться каждый день домой, его там никто не ждал… — Часто приводил сюда кого-нибудь? — вновь любопытствует. — Ты единственный. Тэ сужает глаза и клюет в щеку, пока его аккуратно кладут на диван. — Никому не было интересно, чем я тут занимаюсь, кому показывать кучу банок и склянок, если они ни черта в этом не понимают. — Я же тоже ничего в этом… — Ты первый начал спрашивать обо всем. Я открою тебе маленькую тайну, но я никаким бывшим не готовил духи. Только для бабушки и мамы. — Я особенный? — Самая особенная детка в моей жизни. Тэхён смущается этим фразам. Он любимый, он особенный для Чонгука. — Честно, ни для кого не хотелось устраивать свидания, готовить духи, забирать с работы. Рваться быстрей домой, к семье. Но после появления тебя в моей жизни, я будто обрел дом. Тепло, уют, — Гук целует его ладонь и поочередно каждый пальчик, шепча что-то на французском. — Я люблю тебя, — притягивает Чона ближе к себе и шепчет ему в ухо, пока горячие руки парня расстегивают рубашку снизу, доставая края из брюк и целуя рядом с пупком. Телефон Чонгука в корзинке вновь звонит, и им приходится оторваться от поглаживаний и поцелуев. — Пока я разговариваю, можешь в душ сходить. Я быстро, — еще раз поцеловав в губы, с него слазят и идут отвечать на надоедливый звонок. Кому в такую рань нужно звонить? За окном еще ночь…***
— Это был мой будильник, уже шесть утра. Представляешь? — к Тэхёну в небольшую душевую кабину заходит. — Потеснимся тут, чтоб быстрей освежиться после поля? — рука нежно оглаживает бока. Тэхён вспыхивает. Ему нужно подготовиться на всякий случай, а когда на тебя пожирающе смотрят, сделать это сложно. Процесс слишком интимный и деликатный. — Давай ты сполоснешься и выйдешь, мне нужно больше времени. Если честно, в голове вспыхивает картинка, как Ен его торопил, особенно с утра, когда он ни в душ не сходил, ни по делам. Тэхён не любил такое. В такие моменты, ни о каких оргазмах и речи не шло. Ему было далеко не до этого… — Конечно, — его целуют в плечо, проходятся пенными ладонями по животу, — не тороплю тебя, подожду в комнате. Тэхён уверенно подходит к дивану и ладонями в грудь толкает Гука, заставляя лечь на диван спиной. — Лежи смирно. — Поинтересуюсь, где у тебя кнопочка, включающая и выключающая режим бревнышка, а, детка? — закидывая руки за голову и наблюдая, как полностью обнаженный парень оглядывает комнату. — Помочь? — Есть галстук или ленты? — Что-то интересное удумал? — Чонгук загорается, он еще не видел такого открытого и уверенного Тэхёна. Кажется, сегодня он будет вести. — Посмотри в шкафчике, вон там, — указывает рядом с холодильником. — А смазка и презервативы? — Только в корзинке, тут не для кого было держать. — Очко в твою пользу, я мигом, — Тэ целует в шею и уносится к корзинке, закрывая от греха подальше ножичек салфетками. К такому он точно не готов. Завязав Гуку руки спереди, как преступнику, он устраивается рядом с его ногами к нему спиной. Открывает новую смазку. Принюхивается: — Опять клубника? — Тебе не нравится? Чонгук при любом удобном случае выбирает со вкусом клубники. И смазку, и пару раз презервативы с этим же вкусом. Тэхён так и не догадывается, из-за чего его иногда кличут клубничкой, вместо привычной детки. — Откуда такая любовь к клубнике? — Просто, — пожимает плечами. Выдавать себя не намерен. — Так, а как растяжка? — Самостоятельно, детка, самостоятельно. Видишь же, у меня лапки, — он поднимает руки, завязанные черным атласным галстуком, и пожимает плечами. Тэхён игриво закусывает губу, оглядывая парня еще раз. — Да начнется шоу. Вылив немного смазки себе на пальцы и погрев ее, заводит руку за спину и погружает в себя сразу два пальца. Разводит колени на мягком пледе пошире, дабы у Гука был лучший вид. Из-за положения часть смазки выбегает из него и пачкает плед, но на это никто не смотрит. Чонгук следит за каждым движением его кисти, как голодный хищник за добычей. Возбуждается с такого шоу. Руки крутит, дабы освободить немного кисти, и накрывает одной ладонью пах, правда правая рука мешает дрочить на полную. Придется довольствоваться меньшим, изначальный вариант детки был хуже — руки за спину. Тэ забывается в ощущениях, рукой без смазки играется с членом, когда другой подготавливает себя, ловя тихие вздохи парня. — Нравится шоу? — Тэхён немного разворачивается к нему, чтобы боковым зрением его видеть. — Очень, вернись в исходное положение, там вид возбуждающее. — Все-таки твои руки мне нравятся больше, — он нащупывает на пледе баночку и поливает верхнюю руку парня, своими размазывая и грея смазку. — Пальцы к верху, будьте любезны. — Детка, — восторженно отозвался, — это сумасшествие, — Тэхён поворачивается полностью лицом к нему, своей рукой нащупывая пальцы Гука, и насаживается на них. Сумасшествие на двоих. Тэхён садился в своем темпе. То руками оглаживал грудь Гука, то игрался со своим членом, давая полностью наблюдать за этим всем парню. Были бы свободны его руки — сам бы дрочил ему. — Детка, давай к следующей программе. — Нетерпеливый, — но с пальцев слазит, растянут достаточно был еще в душе. Но поизводить парня сегодня хотелось за все: за аэропорт, ранние подъемы, пикник и ножичек в частности. Сначала смазку на свою руку, а потом игривыми, легкими касаниями по члену проводит. Чонгука ведет от этой дикости. От этой самостоятельности. От этого человека. — Я сейчас кончу, если ты не ускоришься. — Не старый, вновь возбудишься. Мы уже это проверяли в прошлый марафон, — наклоняется к члену и глазками своими невинными хлопает, смотря прямо в глаза Гуку. А тот сегодня чувствует себя девственником. Сердце колотится, как сумасшедшее, все тело горит, Тэхёна охота обласкать, ощутить каждый миллиметр подтянутого гладкого тела. Помять ягодицы, погладить бедра, поцеловать шею. А все, что может Чонгук — это вертеть головой и брыкаться ногами. Слишком уязвим. Слишком влюблен. Тэ дыханием опаляет, из-за чего смазка начинает работать сильнее: — Печет. — Ага, — соглашается, как ни в чем не бывало, он, продолжая свою игру, нанеся не жалея еще смазки. — У меня тоже греет все, сам купил такую. — Детка, руки развяжешь? — Обещаешь быть хорошим мальчиком? — он сужает глаза и расплывается в улыбке. Развлекается. — А я и так хороший мальчик, — протягивает руки, проговаривая и смотря прямо в глаза. Вино давно уже в голову ударило. Но его не слушают. Тэ одной рукой придавливает чонгуковы чуть выше головы. Немного неудобная поза, что поделать. Подползает чуть выше и заводит другую руку в поисках члена. — Ты забыл о презервативе, — дружелюбно напоминают или хотят освободить зажатые руки. Они начинают уже неметь. — Я же гринписовец, — веселится со всей ситуации. — Хочу сегодня без. Иногда, думаю, можно позаботиться о планете. Здоровье не пострадает, если нечасто так делать, — и направляет член в себя, насаживаясь до конца. Немного привыкает и начинает приподниматься и снова опускаться, так же держит его руки. Сегодня он докажет ему, что может быть «небревнышком» в постели. Чонгук расслабляется, и его руки отпускают, он ими проводит по соску, сжимая. Руки бесповоротно занемели. — Больно, — стонет Тэ и свободной рукой вновь руки парня от себя убирает. — Прости, я их уже совсем не чувствую. Развяжешь? — как говорится: попытка не пытка. — Хорошо.***
— Я скоро кончу, — шепчет Тэхён куда-то в шею, пока его вдавливают в плед. Плед весь мокрый, скомканный в середину, из-за чего лежать Киму на спине крайне неудобно. Но эти поглаживания, поцелуи: в шею, губы и грудь — сводят с ума. Пока рука в такт его движениям дрочит Тэхёну, а член попадает по простате. Собственные яички уже подтянулись к паху. — Я сейчас кончу, — на эти слова Гук перестает ему дрочить и перехватывает член у основания. — Торопыжка, подожди меня, детка, давай хоть раз кончим вместе, — он замедляется и входит не на полную, из-за чего стимулирование простаты прекращается. Пара толчков — и уже собственный оргазм подкрадывается. — Готов? Рука опять быстро дрочит, а член целенаправленно попадает по простате. Толчки грубее и темп быстрее. Тэхён притягивает парня к себе, обнимая ногами чуть выше талии. Он сжимается, когда ощущает внутри себя горячее семя, попутно собственный член пачкает живот и грудь. Слишком сильный оргазм. Гук ложится на него, и Тэ слышит его рваное дыхание, у самого такое же, но дышать полностью не может, на нем Чонгук лежит. А он в свои тридцать два — тяжелый. — Может, я сверху? А то ты не пушинка. Они неотрывно перекатываются на край дивана, и теперь Тэхён лежит на нем. Теперь он может дышать полной грудью. Чонгук чувствует, как по собственным бедрам бежит его же сперма. — Пора и тебе в зал, ты обещал пойти со мной. Я уже неделю хожу, а ты работой прикрываешься. — Через недельку, другую. Работа, — смеется с возмущения парня. Одной рукой оттягивает ягодицу, пальцем семя подцепляет. — Попробуешь меня? — теперь пришло его время издеваться. — Мы не в фильме, так что нет. Хочешь — сам кушай, ты же отказался сносить все со стола, — он нехотя поднимается с него. Задница печет, поясница ноет. Сперма на их животах начинает подсыхать, нужно срочно ее убрать из себя и с себя. — Через десять минут я присоединюсь к тебе. А пока Тэхён уединился в ванне, он сворачивает влажный плед, относя к корзинке. Благо тут было постельное белье и тонкое покрывало. Расстилает его, пока комната проветривается: от запаха клубничной смазки и жара двух тел. А пока утреннее солнышко уже пробирается сквозь шторку, они остужаются в прохладном душе, лениво целуясь и обнимаясь. Тэхён радостный заворачивается в пододеяльник и двигается к стенке. — Мне нужно работать. — Давай поспим чуть-чуть. Чонгук сдается и укладывается рядышком, через него вновь перебрасывают ногу и дышат в грудь. А он любуется своим ненаглядным. Взглядом ведет от кудряшек до линии челюсти, и эти губы… Они сводят с ума. Как только Тэхён заснул, он укрыл его остальной частью пододеяльника, поправил подушку и вышел в кабинет. Много работы, правда. Спустя пару часов он разгреб сообщения на почте, позвонил бухгалтеру и допил вторую кружку кофе, пока сзади его не обнимают, утыкаясь в спину. — Доброе утро, — Тэ щурится из-за яркого света, в той комнате были плотные шторы и темно. — Доброе, как себя чувствуешь? — он поворачивается, осматривая заспанное лицо парня. Слишком мило, уютно и по-домашнему. — Жить буду, но, если по пути домой мы купим мазь в аптеке, лишним не будет. — Хорошо. Кофе, чай, меня? — Я выбрал тебя вчера, так что сегодня кофе, — крепче обнимает Чонгука, утыкаясь холодным носом в шею. — Давно встал? — Я и не ложился, работы много. Пойдем завтракать. — Из-за меня ты теперь не высыпаешься, — плетется хвостиком за ним. — Детка, — он резко поворачивается, и Тэхён утыкается ему в подбородок носом. — Завтра выспимся, у меня тогда будет заслуженный отдых, а пока я ужасно голоден, и если не поем, то съем тебя, — он руками поднимает собственную рубашку и смотрит на нагое прекрасное тело. — Ты меня уже покусал от голода, смотри, сколько засосов, — он тыкает в бедра, где на внутренней стороне уже они налились. — Видишь? — Вижу, — Чонгук встает на колени и целует его нежные бедра снова и снова. Оставляет утренние засосы и стаскивает рубашку с него. — Ты прекрасен, Тэхён, — и переходит целовать его ладони. Каждый миллиметр, потихоньку поднимаясь с колен и оставляя поцелуи уже на предплечье, груди и в области сердца. У Тэхёна, кажется, это самое сердце готово выпрыгнуть от этих действий, от такого парня. — Гу, — он берет его за подбородок и поворачивает к себе, заставляя отпустить красный и измученный сосок. Ногами как панда обвивает его и вновь целует. Жадно, дико, нетерпеливо.***
— Мы домой? — Тэхён спрыгивает с кухонного гарнитура, и теперь мышцы ноют сильней. — Мы хотели духи приготовить вместе, а вечером еще заказчица приедет. — Мы тут до вечера? — Да. Не волнуйся, голодом мучиться не будем, в тридцати минутах есть кафешка, съездим туда пообедать. — Ты работать будешь? — Да, детка, придется тебе самостоятельно тут развлекаться. Можешь со мной сидеть.***
После плотного завтрака они приготовили парные духи с легким запахом персика. Тэхён стал смотреть мастер-классы, которые скоро должны были проводиться во Франции, а Чонгук работал. — А наши духи когда будут готовы? — он кинул взгляд на недавно приготовленные бутылочки. — Им нужно настояться несколько дней как минимум, а лучше пару недель. Доверься мне. Заслуженный выходной они встретили валянием в кровати и долгими поцелуями. — Как же хорошо просыпаться с тобой рядом, — Гук зарывается в кудряшки носом и вдыхает свой гель для душа. Кажется, кто-то упорно не пользуется своим привезенным, но пахнуть одинаково так приятно, если честно. — Встаем, детка, встаем. — Не-а, — пыхтит Тэхён, ныряя головой под подушку. — Сегодня выходной, нужно отсыпаться, — недовольно фыркает, пытаясь уснуть в смешной позе: к верху жопкой. Погода в этот выходной радует: никаких дождей, уже с утра светит долгожданное солнце, а столбик термометра поднялся вновь до плюс шестнадцати. Забывая, что на улице давно осень. — Встаем, детка, встаем, — вновь повторяет Чонгук, сползая с кровати. Он привык вставать рано, а вот Тэхён поздняя пташка и вчера еще долго ворочался, все не мог заснуть. Чон переходит к крайним мерам и забирает подушку. Подло играет… — У тебя же выходной, — Тэ сонно бурчит, жмурясь от утреннего солнца, и отворачивается от него, зарываясь с головой в одеяло. Скоро лишится и этого укрытия. — Пойдем на свидание, — он ныряет к нему в пушистое мягкое одеяло и валится на его спину, обнимая. — Поехали в Диснейленд. — А как же отоспаться за вчерашний день? — Уже девять утра, подъем, совушка, — в наглую стаскивает одеяло, откидывая на другую часть кровати, и ногой пытается сбросить полностью на пол. — Изверг, — Тэ закрывает лицо рукой от солнца и пытается вновь уснуть. Но его хватают за ногу и тянут с кровати. — Если хочешь на ручки, так и скажи, у нас плотная программа, давай шевели булочками. Отговориться не получилось, и через пять минут Тэ брызгал на него холодной водой в ванной. А когда они принимали совместный душ, отошел к крану, где почти не попадала вода от душа, и вырубил горячую воду, подло хихикая над парнем. — Мстительная детка. — У меня немного болит тело после вчерашнего, а ты тут устроил плотную программу, — фыркает Тэхён, готовя тосты, пока парень варит кофе. — Люблю свидания с тобой, — он переливает свежезаваренный кофе по кружкам и обнимает его сзади за талию. Так и стоят, наслаждаясь тихими песнями по радио, звуками улицы и прохладным утренним ветерком, что дует с балкона. Такие семейные дни безумно веют романтикой и счастьем. Вот так вместе готовить, обсуждая планы на день. — Там будут очереди, — Тэхён опять недовольно бурчит на всю эту затею, попивая за последние два часа второй стакан кофе. — Вот что значит разбудить совушку рано, целый день будет бурчать и кукситься, грозный комочек. — Ну мы целый день под палящим солнцем будем стоять в этих очередях. — Для бурчащих совушек придумали фаст пасс, — не отвлекаясь от дороги, говорит и тоже тянется за своим кофе. Парень заинтересовано на него глянул из-под темных очков, шумно допивая свой напиток. — Как этот фаст пасс работает? — Там много таких приколюх, возьмем самый лучший, пройдем, минуя огромную очередь. — Правда? — Правда, детка. — Будем за ручки держаться и купим ушки Микки? — залазит в телефон за подробной информацией. — И целоваться будем, купим и сладкую вату, и лимонад, и еще что-нибудь, — заверяет его. — Я тут посмотрел, самый лучший — это который выдается отелем: с безлимитным входом на большую часть аттракционов. Но мы же не бронировали отель. На эту Гук лукаво улыбнулся. — Я вчера посмотрел, там был отель, и я все оформил, поэтому сегодня тебя пришлось будить. Ничего, целый день походим, в отеле поспим, отдохнем, если что, можем второй день там побродить и домой уехать. Иногда классно вновь окунуться в детство. Бегать по парку, смешно фотографироваться с разными героями. Они в этих смешных ушках Микки и парных футболках. Дуют пузыри, едят обещанную сладкую вату. Лучшим временем для поездки в Диснейленд считается первая половина осени или вторая половина весны, тогда туристов не так много, а французские дети учатся в школе. Еще сегодня и с погодой им повезло. — Детка, а завтра, если не хочешь долго стоять, в районе с восьми до девяти утра очередь будет минимальная, только из людей кто проживает в отеле, так что придется тебе морально приготовиться. — Ну не-ет, — протяжно подвывает Тэ, утыкаясь в шею любимого. — Это месть у тебя такая за связанные руки? Признавайся! — Расскажешь, где кнопочка эта находится, режим бревнышка выключает, м? — Эта информация конфиденциальна, пошли вот на этот аттракцион, — Тэ тянет за руку в страну приключений. Этот аттракцион про пиратские легенды и истории о путешествиях. Они поучаствовали в самом путешествии капитана Джека Воробья, и нашли спрятанное сокровище с другими посетителями. В страну фантазий они тактично не пошли. На принцесс они не хотели смотреть, и в тридцатилетнем возрасте кататься с детьми и их родителями на детских карусельках со слониками — смешно. — Были бы у нас дети, мы бы обязательно сюда сходили. — Признайся, Гу, ты все еще смотришь мультики с принцессами и безумно хотел прокатиться на этих карусельках. — Слоники огонь, ты как будто не хотел на них покататься. — У меня такой аттракцион постоянно есть. Я на этом слонике знаешь, как часто езжу? Уже профессиональный наездник, — смеется. Им больше понравилась приграничная страна. Они окунулись в настоящий Дикий Запад: ковбои, искатели золота. А после такого путешествия они зашли попробовать барбекю в настоящем ковбойском салуне. Когда они скатывались по американским горкам, которая носит название Большая Гремучая Гора, Чонгук вцепился в рукав тэхёнового пальто. — Точно тебе подойдут те слоники, — веселится Тэхён. — Если боишься высоты, зачем пошел-то? — С тобой вместе, — это же аттракционы для детей, зачем такой спуск-то делать?.. Но в призрачном поместье уже отыгрался Чон. Мрачный особняк, где выползают из разных сторон пугающие призраки и скелеты и все покрыто густым дымом. Как только их пугало привидение, Чонгук резко поворачивался к Тэхёну с громким «бу». Явно мстит за слоников! — Смотри, машинки, поехали? — У тебя же есть настоящая, не наигрался? — Для тебя стараюсь, вкуси каково это крутить баранку, поехали-поехали, — Гук ведет их на это чудо. — Может, я хочу на настоящей. — У меня на коленках? — А мне нравится это предложение! Возвращались они уже под вечер уставшие, но счастливые. На второй день Тэхён морально настроился, что его разбудят рано, и не сильно зудил. Успокаивали поцелуи и долгие тестирования домашнего аттракциона. — Сломался слоник, — делает свое заключение Тэхён, поднимаясь с парня. — Технические работы, через пятнадцать минут все починится. Я понял, как надо будить тебя. — Еще раз холодную воду выльешь на меня — твой аттракцион прикроется на ближайший месяц. — Злая детка, завтрак, думаю, тебя задобрит.***
Наконец спустя пару недель Тэхён вновь вернулся к работе. Уже две заказчицы ждут свои картины. Правда, теперь его режим сменился. Встает он, когда Чон уезжает на работу, а спать ложатся вместе. Еще полчасика болтают о чем-то, иногда спорят о какой-нибудь мелочи и долго-долго целуются. Обычно после долгих разговоров ни о чем Тэхён под тихий монолог парня засыпает на его предплечье, перекинув через него ногу — самая удобная поза в мире. Последние пару недель перед новогодними праздниками они оба работали без выходных. Иногда Тэ перебирался рисовать картины к Чонгуку в мастерскую. Если честно, он рад новому климату, он чуточку поприятней, чем в Корее. А еще, наконец-то, снег не тает к полудню. А сейчас пару дней во всей Франции обильные снегопады, и снег попросту не успевает таять, наслаиваясь друг на друга, но продержится вся эта зимняя сказка недолго, максимум пару дней. — Я дома! — кричит Чонгук с порога, отряхаясь от снега. — На улице настоящая зима. — Я уже готов, пять минут, и я… — второпях завязывает шарф и запрыгивает в ботинки. — Ты так и не сказал, куда мы сегодня. Опять сюрприз? — Возможно, — загадочно улыбается и помогает поправить шарф. — Приятный аромат, — утыкается в шею и целует. — Один знакомый парфюмер сделал, у моего парня схожий, они парные, — дразнится, лохмача волосы, на которых остались снежинки. — Знакомый парфюмер, я думал любимый, — вновь засасывает кожу под ключицей. — Эй, — стукает по плечу, — видно же будет. — У тебя свитерок, там не видно, — ведет носом выше и чмокает в центр шеи. — Вот если бы здесь поставил — видно, — и еще раз целует. — Мы опоздаем, пошли к твоему сюрпризу. — Еще есть время, дай пообниматься, я соскучился, — крепче в объятьях сжимает. Вечерний заснеженный Париж прекрасен. Они неспешно выходят из машины, и Тэхён следует за парнем. — Так какие планы у нас? — Поужинать. — Где? — не понимает Тэхён, оглядываясь. Здесь же нет вывесок и ресторанов. На самом деле, здесь они бывали редко, поэтому местность эту он не знает. — Вон там, — он указывает рукой на Эйфелеву башню. — Сумасшедший, — смеется, следуя за парнем под тягучий скрип под ногами, — высоты же боишься. — Любовь — настоящее безумие, и она творит чудеса. Тэ оглядывает высокую конструкцию, на ней уже включилась подсветка. Красота. Все деревья в округе украшены белоснежными гирляндами. — А как мы туда? А где ресторан? Тэхён не знал, что на башню можно не только смотреть с земли, но и подняться туда, наверх, а также на втором этаже есть рестораны. — На втором этаже. Не переживай, я все уже оформил, так что поужинаем там. Тем более сейчас не сезон, туристов мало. — А на смотровую площадку поднимемся? — Конечно, детка, вот наши билетики. — Что тут написано? Пешком? — Прогресс в твоем обучении, молодец. Да, пешком. Вот еще два билета на третий этаж — смотровую. — Это все пешком?! — в ужасе поднимает голову к верху. — Мы же до вечера будем идти туда. А Чонгук веселится с этой картины, он-то все предусмотрел, но поизводить парня — это святое. Ради этой шутки купил после второго этажа на лифт билеты и на лестницу. Отдал Киму, конечно же, все пешие билетики. Тэхён довольно бодро шагал весь путь и злорадствовал над запыхавшимся парнем. «Старичок» бросил он на жалостливый взгляд Гука. «Говорил я тебе ходить со мной в зал постоянно, а ты отнекивался, вкуси плоды тренировок», и прибавил ходу, под тихий злобный вздох Чона. Минуя второй уровень и выжидая короткую очередь на лифт, уже Гук пожалел о своем решении пешком дойти, лучше бы на лифте и до сюда. Шутка не удалась. Тэхён-то спортивен, а вот сам злоупотреблял и отнекивался от совместных тренировок. Кажется, зря. Ничего, в новом году, возможно, пойдет, но это не точно… — Тут красиво, — Тэхён озирается по сторонам. На самом последнем уровне еще одна пожилая французская пара и какие-то иностранцы. Ночной Париж с воздуха — завораживает дух. Тэ и не заметил отсутствие Чонгука, пока на его плечи не ложится что-то теплое и мягкое. — Здесь ветрено, не замерзни, душа моя, — руками поправляет небольшой махровый пледик, прижимаясь к Тэхёну спиной. — Мне не холодно. — Ты весь дрожишь. — Это не из-за ветра. Это из-за тебя, твоей любви, теплой ладони на моей щеке, твои утренние поцелуи, ты рядом, все те мелочи, что называются заботой… — разворачивается он лицом к парню. — И ты тоже можешь простудиться, так что… — стаскивает с себя часть пледа и укрывает Гука, сильнее прижимаясь к нему. Сколько они так простояли не сосчитать. Тихо слушая чужое сердцебиение и дыша одним воздухом. Дыхания, опаляющие губы, поцелуй. Чонгук никогда не боялся проявлять любовь на людях. Он никогда не стеснялся любить. Он всегда помогал чувствовать свою любовь. Не громкими словами, брошенными во время секса, нет. Тихими вечерами за чашкой чая и просмотром комедии. Когда вставал ночью, чтобы закрыть окно, так как нос Тэхёна опять холодный. Опять замерз и не говорил до последнего. Помогал и всегда отвозил вместе с ним картины заказчикам. Еще не было ни разу, чтобы он буркнул недовольно на эту просьбу. Помогал прибираться, готовить. А когда оба уставали, ездили в отели и СПА. Романтика никуда не делась из их жизни, хоть уже пять месяцев они жили вместе. Они полюбили друг друга сильней. Иногда шли на компромиссы, разговаривали, слышали друг друга. Решали проблемы вместе, как семья. Тэхён за все свои двадцать восемь лет впервые обрел свою семью. Он хотел поскорее увидеть его, скучал, когда ездили они в командировки или на курсы. Тэхён ездил с ним, и пока Гук повышал квалификацию, то неподалеку гулял, изучал страну. Когда Тэхён ездил на мастер-классы, тогда Чонгук где-то ходил и ждал. Просто хотел провести время в дороге вместе. Просто потому что могут себе позволить рвануть в другой город и не работать этот день. — Я люблю тебя, Чонгук, — поднимает взгляд на него. — Спасибо, что появился в моей жизни, — и целует вновь в губы, на морозе они покалывают. Минуты вновь медленно начали тянуться, давая время на поцелуй. Холодный ветер безжалостно жжет лицо. Для этих двоих, что в поцелуе сплелись, время остановилось. Застыло. — Спасибо, что появился в моей жизни. — Детка, — слишком игриво мурлычет. — Что? — Свистни, пожалуйста. На него странно смотрит, но исполняет такую необычную просьбу. — Я тут вспомнил твои слова, — загадочно в ухо шепчет, покрепче обнимая. — Мне уже страшно. — Ты же рак по гороскопу? Рак. Раком любишь? Любишь. Тэ пытается уловить связь, но как-то не догоняет, к чему это все ведется… — Мы высоко стоим? — Да, — неуверенно шепчет и вновь прижимается к нему, слушая монолог. — Значит, можем считать, что Эйфелева башня — гора. Ты свистнул — свистнул. А что ты мне обещал, когда рак на горе свистнет? — улыбается своей гениальности.flashback
«Когда рак на горе свистнет, вот тогда и будет полноценный минет, возможно» «Когда рак на горе свистнет, милый, когда рак» «Когда рак на горе свистнет? — шутит он, идя в ванную, замечая, как Тэ идет за ним. — Именно, — улыбается Тэхён. — Ловлю тебя на слове, потом не отнекивайся»end of flashback
— Минет, — вспыхивает Тэхён, вспоминая все слова. Сам свистнул. Сам родился под этим знаком. Сам пришел на высоту. Он не против, просто волнительно, но не против. Тем более Гук столько усилий приложил. — Когда ждать? — улыбается и выжидает, когда парень обдумает слова, может быть, принцип внезапности сработает, и Тэ не поймет подвоха. — Секундочку, — Тэхён сужает глаза, — вообще-то он был, меня не проведешь! — хихикает и кусает его за нижнюю губу. — Попытка была одна, — смеется в ответ и крепче прижимает Тэхёна, — но как насчет повторить, м-м?.. — Как только ты сбросишь пару килограмм, тогда может быть и порадую, а то ишь какой хитрый. Кто обещал мне со мной в спортзал ходить? Кто чуть копытца не откинул, пока поднимался? — Хитрюга.***
Сколько минут они простояли, прежде чем спуститься в ресторан, неизвестно, но сейчас, когда попивают глинтвейн и отогреваются в объятьях любимого, из самого сердца расходится обжигающее тепло по телу. И пробегающие мурашки, когда целуют в шею. Просидели там пару часов, болтая о предстоящих планах. Тэхён замечал, что Гук что-то смотрит на часы, и чем дольше они находились здесь, тем сильнее нервничал парень. — Все хорошо, Гу? — он берет его ладони в свои и нежно поглаживает. — Да, просто жду… — Кого? — Чего, правильнее сказать. Салюта. — У вас в Рождество салюты? Тот лишь согласно кивает и попивает ароматный напиток. — Мне сегодня мама звонила, — начинает он, замечая, что вот-вот начнется зрелище. Страшно все это делать. В третий раз должно быть легче, но почему сердце так колотится, а руки дрожат? Неужели отдавать кому-то свое сердце так волнительно? Тэхён перестает жевать пирожное и со страхом смотрит парню в глаза. Он помнит, что тот несколько лет не разговаривал с родителями, полностью оборвав все связи. — Что она сказала? — голос заметно дрожит. А вдруг они против него? — Она с папой будет ждать нас на Новый год, я ей сказал, что встретил замечательного мужчину, — и после этих слов начался салют. А у Тэхёна сейчас в душе такой же, если не сильнее. Они встречаются так мало, а уже через пару дней знакомство с родителями. Так быстро и так приятно, так нужно, чтобы понять, что это все серьезно. С родителями Тэхёна Чонгук познакомился еще в сентябре. Они просто заглянули к сыну проездом, не предупредив, замечая постороннего мужчину на кухне.flashback
— Милый, ты спишь? — раздается с заметным диалектом женский голос. А Чонгук пытается взять себя в руки и накидывает наспех фартук на обнаженное тело. Тэхён забыл предупредить о приезде родителей? А что стоит сказать Чонгуку? Кофе ушло не в то горло, и он закашлялся, присаживаясь вновь на стул и расправляя фартук на бедрах. — Милая, кажется Тэхёни на кухне, — раздается басистый мужской голос. — Сынок, ты встал так рано… — мать застывает в проходе, оглядывая незнакомого мужчину в черном фартуке и с обнаженной грудью. Кажется, на нем ничего нет кроме этой тряпочки. Женщина поспешно отворачивается к окну. — Здравствуйте, я Чон Чонгук, — он в знак уважения кивает головой, так же неподвижно сидя, немного заливаясь румянцем. Такого знакомства с родителями он не предполагал. Думал, как впечатлить их, а он тут походит на стриптизера, в этой тряпке.***
— На ночь пришел? — женщина метнула на него злобный взгляд и вновь смотрит в окно. — Мы встречаемся с Тэхёном. Отец присаживается за стол и понимающе кивает. Становится зрителем. Тихим, спокойным зрителем… — Ен тоже с моим сыном встречался, только вот не ценил и, — женщина не договаривает, усмехаясь своим мыслям. Ладно хоть это не тот бывший. Потому что Ена они никогда не видели, и уже она надумала, что сын совсем сумасшедший, раз после стольких слез вновь зажил с ним. Хоть другой… — Дайте нам пять минут, мы все расскажем, и я приготовлю вам чай или кофе. Минутку, — Гук бочком двигается на выход из кухни, стараясь не светить своими ягодицами. — Детка, вставай. — Нет, я еще не выспался, — он переворачивается на другую сторону кровати. — Детка, там пожар, — шепчет тревожно в ухо и стягивает полностью одеяло. — Там твои родители приехали. — Родители?! — сразу же вскакивает с кровати, оглядываясь. — Они на кухне. Ты забыл мне сказать о приезде или они не предупреждали? — Второе, — он начинает одеваться и оглядывает парня. — Это что такое? Ты так родителей встретил? — А ты хотел, чтоб я к твоей маме голым вышел? — шепчет Чон, доставая из шкафа одежду. — Я кофе пил, и они пришли, скажи спасибо, что это под рукой было. А то ладонями закрываться было бы совсем. — Они ушли? — Они ждут нас и рассказ кто я такой. — Мой муж, кто еще-то, — смеется Тэхён, веселится со всей ситуации. Опуская подробности, что уже как две недели просил родителей «заскочить» к нему. — Ага, а как им объяснить это? Ты им не сказал, как мы познакомились? — О, это и будет нашей историей. Я не выспавшийся не придумаю историю, чуть-чуть выкинем из рассказа мою фотосессию и секс. Оставил злое сообщение и пошло-поехало оттуда все.end of flashback
Заканчивается фейерверк, и официанты несут большой букет с лавандой и хлопком. Целенаправленно двигаются к их столику. — Детка, — Чонгук привлекает его внимание к себе. — Ты самое лучшее, что со мной случалось за эти годы, — присаживается поближе к нему, беря за руку, и громче говорит из-за других посетителей, что оживились после фейерверка. — Я безумно рад, что твое сообщение пришло ко мне. Что ты меня не заблокировал и все так сложилось, — целует тэхёнову ладонь и продолжает, смотря тому в глаза. — В августе, как только мы встретились, на следующее утро я предложил тебе переехать ко мне. Сделал первое предложение. Второй раз захотел поменять ту пластмасску на настоящее кольцо. Ты мне вновь отказал, я надеюсь, в третий раз ты все же примешь кольцо и мое сердце. Официанты подошли, отдавая ему букет и дожигая огни. Чонгук достает из кармана пальто черную коробочку и открывает ее. Внутри два золотых кольца. — Ты хотел эмоции от предложения, как то первое. Я надеюсь, я справился, и ты выйдешь за меня. Я действительно не шутил. Я действительно хочу с тобой семью. Я действительно тебя люблю, Тэхён. Тот только кивает и слишком крепко обнимает, шепча лишь для него одного тихое, скромное «да». — Я люблю тебя, Чонгук. — Позволишь мне надеть кольцо? Кажется, этот год становится все прекрасней, а там и целая новая жизнь. Рядом с ним. Вместе и навсегда.