Legenda Maris

Темные тучи со временем редели, пропуская тонкие солнечные лучи, не позволяя вновь затянуть небесную голубизну, что только успела показаться из необъятной тьмы. Вода постепенно впитывалась, уходя глубоко под землю, а птицы не прекращали свое кружение в танце под чистым небом. Обстановка теряла своё былое напряжение, позволяя немного свободнее двигаться, однако Дилюк всё так же, с огромной осторожностью, придерживаясь дистанции в воде, внимательно наблюдал за новым человеком, чья кожа была смуглой, а глаза подобно самому сердцу семи морей – кристально голубые, казалось, что в них можно утонуть, потерять себя и больше никогда не найти, не имея возможности подняться на поверхность воды; волосы такого же синего цвета, а одежда чистая и ухоженная, как и сам принц с головы до пят – значит человек, имеющий большой социальный статус. Ступая к корзине, Кэйа наклонился и увидел налитые ягоды спелого винограда, от чего не удержался, демонстративно прикладывая виноградину к губам, незамедлительно съедая её, и настолько сильно было возмущение Дилюка, что он и вовсе чуть не растерял все слова: – Как ты посмел съесть мой виноград? – русал в недоумении поднял брови, пытаясь выследить бесстыжий взгляд человека напротив, – Отойди оттуда. – Он растет на землях моей семьи, а значит этот виноград мой, – усмехнувшись краем губ, Кэйа оторвал с небольшой ветки ещё несколько ягод, показывая их морскому существу, – Хочешь его? – вопросительно вскинув одну бровь, Олберич подошёл к краю уступа, присаживаясь на корточки и протягивая собственную ладонь. Не долго думая, Дилюк взялся за чужое запястье и потянул на себя, роняя мужчину в морскую воду и победоносно задирая голову. – Как ты смеешь себя вести так с принцем? – Дилюк наблюдал, как мужчина вынырнул на морскую поверхность, убирая мокрые пряди назад, но не переставая усмехаться. – Если ты не забыл, я тоже принц, а ты повел себя некрасиво по отношению ко мне, – хмыкнув, Кэйа наигранно перевел взгляд куда-то в даль, изображая до глубины души задетого человека. – Издеваешься надо мной? Ты сам в этом виноват, более того, ещё и дразнить меня начал. – Я? Дразнить? Да никогда в жизни, – в лице мужчины плескалось детское озорство и некое веселье, чего нельзя было сказать о русале, – Разве таким ты меня считаешь? – Нет, я считаю тебя заносчивым павлином, – цыкнув на заданный ранее вопрос, морской принц залез обратно на каменный уступ, опуская взгляд на Олберича, что всё так же оставался в воде, рассматривая собеседника подобно картине в единственном экземпляре известного на весь мир художника. Была в этом русале какая-то загадка, тайна за семью замками, а ещё что-то очень знакомое, словно черты из его давнего сна, воплотившиеся за один миг в реальность. – Ты.. довольно таки красив, могу ли я..– Кэйа не понимал, как тактичнее задать собственный вопрос, потому выходило не особо удачно, как и попытка подобрать нужные слова. – Потрогать хвост? – скептически взглянув на мужчину, Дилюк лишь пожал плечами и тихо выдохнул,– Только без лишних телодвижений, пожалуйста. Осторожно опуская ладонь на скользкую плоть, Кэйа завороженно наблюдал за тем как чёрные чешуйки переливаются, поблескивая в теплых солнечных лучах. Пальцы осторожно огладили снизу-вверх, от чего нижние плавники Дилюка задвигались, вновь окатывая мужчину морской водой, на что Кэйа немного отплыл, наблюдая за тем, как русал пытается сдержать явную насмешку над ним, а вот Кли искренне посмеивалась, находя эту ситуацию не более чем забавной. – Я ведь предупреждал. – Такой чувствительный? – не уступая в усмешке, мужчина явно выжидал хоть какую-то колкую реакцию, но в ответ последовало лишь тихое хмыканье. Не долго думая, Олберич всё же залез на каменную поверхность, присаживаясь по левую сторону от русала, параллельно разминая правое плечо и невзначай задавая первый вопрос, что возник в голове: – Русалы испытывают какие-то чувства? – Кэйа смотрел куда-то вдаль, словно о чем-то раздумывал, Дилюк же непонимающим взглядом окинул рядом сидящего человека, выжидая, когда тот объяснит, к чему всё клонится. – Нет, я имею в виду не отчаяние, а.. Вы умеете чем-то дорожить, любить? Не просто испытывать комфорт благоприятной среды, а искренне, что-то или кого-то? После вопроса последовала тишина, а далее затянулась минутная пауза, но принц от этого не растерялся, предоставляя возможность обдумать ответ или вовсе промолчать, единственное, в чем он точно был уверен – чтобы узнать кого-то требуется познать его внутренний мир: душу, чувства, эмоции, тревоги и страхи. Познать то, что скрыто для простого взора и то, что не рассмотреть с наружной стороны. – Любовь..? – подобно острию ножа по нежной плоти, с такой же болью неслось данное слово, но на губах играла непривычная, крайне печальная, улыбка, – Ходят легенды, что одна, некогда юная, русалка полюбила моряка. Красивая история любви и пылающие страстью глаза, бьющееся сердце, что вот-вот проломит рёбра и лёгкая тревога от предвкушения долгожданной встречи, словно всё остальное утеряло былой смысл и лишь одно существо вселило в себя все мечты, надежды и веру. Кли внимательно смотрела на Дилюка, чьи эмоции были более выразительны, нежели в любой другой день, а Кэйа и вовсе молчал, не решаясь сделать лишний вдох, после чего русал продолжил: — Юнец каждый вечер прибегал к берегу моря, где его ждала она. Каждый вечер он клялся в любви, выцеловывая хрупкие руки, смотрел в глаза и рассказывал о том, что ради неё весь мир заставит пасть на колени и на собственных руках пронесёт сквозь опущенные к земле головы. Русалка полюбила до беспамятства, была готова отдать всё, что только можно, лишь бы находиться рядом с возлюбленным. И казалось, что такое вовсе невозможно – любовь человека и русалки, два абсолютно разных существа по разную сторону друг от друга внезапно станут бок о бок, разрывая границу столкновения двух миров, что просто не могли существовать как что-то единое. Слух юной девы ласкали слова верности и единства, сердце от этого трепещало – хотелось целиком и полностью погрузиться в это чувство, задохнуться, как от потери кислорода и больше никогда не вынырнуть ради нового глотка освежающего воздуха. – И что же было дальше? – повернув голову немного вбок, Олберич встретился взглядом с алыми глазами, что были сравнимы с кровавым закатом, разливающимся на нежно голубом небосводе. – Русалка нашла один из вариантов решения, вот только было это весьма опасно и конец был бы весьма трагичен. Когда ей удалось сойти на сушу, первым делом дева отправилась в город, что был неподалеку от берега. Неоднократно от мужчины она слышала рассказы о его любимой таверне и какие радушные люди в той местности, вот только это была её роковая ошибка – отправиться на поиски мужчины, что перестал посещать морские берега. "Ни одна не устоит перед моим очарованием, даже русалка с морских глубин" – мужчина сидел спиной к гостье, окружённый другими посетителями и женщинами, что обнимали, гладили и сидели на коленях у чужого, некогда возлюбленного, человека. И в ответ ему звучало: "Русалки? Да их не существует, а вот каждая из нас – более чем, в готовности одарить самыми страстными ласками. Мы не дадим тебе скучать". Губы собеседницы сомкнулись с губами мужчины, разбивая кристально чистое сердце вдребезги. – Не может быть..– грустно выдохнув, Кли внимательно посмотрела на Дилюка, – Что же было дальше? – Не сумев вытерпеть душераздирающей боли, девушка как можно скорее покинула город с желанием сбежать, забыться и стереть себе память. Но с самого начала ничего не сулило прекрасного конца, ведь это была не сказка, выдуманная юным фантазером. Вытаскивая ранее спрятанный под деревом кинжал, русалка подошла к самой воде, горько заплакав. Любимый человек, что клялся в любви и верности, на деле оказался лживым существом, что предавалось плотским утехам в тайне от всех. Море бушевало не только внутри, но и снаружи, двигаясь на глубину, девушка покрепче сжала в руке кинжал, горько усмехаясь – хватило нескольких минут, чтобы полностью сломаться, подобно тонкой соломинке. Сердце отчаянно стучало в агонии, болело, очень болело, на что русалка, не долго думая, пронзила грудную клетку насквозь, окрашивая белое платье, ранее подаренное по маленькому желанию девушки, в кровавые цветы на светлом полотне – картина, написанная самой смертью, отравой любви. – Что же стало с телом русалки и тем мужчиной? – Кэйа вопросительно вскинул бровь, ожидая ответа на свой вопрос. – Она умерла. Тело забрало море, что горько печалилось и бушевало от смерти своего дитя. Шторм три дня не прекращался, поговаривали, что один из кораблей и вовсе был разбит о скалы. А тот мужчина, – русал сделал небольшую паузу, после чего продолжил, – был проклят. Море не простило и не забыло, как и без следа не оставило. Спустя четыре дня человек оказался на том самом берегу, где на песке лежало окровавленное платье, с уже запекшейся кровью, ракушка, внутри которой находилась голубая жемчужина, и поблескивающий на солнце кинжал – в этих вещах он узнал собственные подарки. На его зов уже никто не приходил, как бы он об этом не молил и не просил. А спустя ещё какое время всё его тело начинало покрываться черными метками– началось всё с маленькой точки на безымянном пальце, охватывая всю левую руку и от плеча двигаясь тонкой полоской к голове. Некоторые говорили, что это началось после того, как жемчужина была унесена с берега моря, другие же молвили, что он сам подписал себе смертный приговор, убив своей ложью невинное существо. Когда проклятие охватило разум, мужчина утопился в морских водах: проник в один из грузовых кораблей, и когда тот отплыл на дальнюю дистанцию – ринулся за борт, где море ждало часа его смерти с распростёртыми объятиями. Поговаривали, что он умер в страшных муках, начавшихся ещё до того, как он захлебнулся морской водой, испытывая жжение в своих лёгких, осознавая собственную беспомощность в мертвых объятиях той, кого боялось всё живое на земле. – А ты любил когда-то? – взгляд человека направлен в небо, наблюдая за кружащими над водой птицами. Олберичу действительно был интересен ответ на данный вопрос. – Любить кого-то? Ценой жизни другого, а быть может и своей собственной. Разве оно того стоит? Да и что такое любовь? Обратный отсчёт дней, часов и минут, пока твой "возлюбленный" не выбьет из тебя последний вздох, вонзив нож в спину, а после чего и вовсе преподнесет твоё сердце на хрустальном блюдце с потеками некогда бурлящей крови? – Наверное, я.. не совсем с тобой согласен. Ты слишком критично воспринимаешь чужую историю и пытаешься её отобразить на себе, но люди вовсе не такие, как ты их вписал в один образ палача, лжеца и монстра. Я не пытаюсь кого-то оправдать, но и отзываться о других, толком не зная человеческую сущность – неправильно. – Человеческую сущность? – Дилюк нервно улыбнулся на слова наследного принца Мондштадта, словно услышал несусветную ересь. – Человеческая сущность заключается во лжи, плотских утехах, подчинении и ходьбе по головам ради достижения собственных целей. И ты считаешь, что я не прав в своих словах? В каждом из вас есть эта жажда овладеть тем, что вам не принадлежит, словно азарт, когда ты ставишь "всё или ничего". – Дилюк.. – грустно выдохнув, Кли обняла собственные коленки, параллельно разглядывая маленькие пальчики на своих руках. – Но что насчёт вас, Сэр Кэйа, вы когда-нибудь любили по-настоящему? – пронизывающий взгляд русала продолжал блуждать по лицу рядом сидящего человека, выжидая когда хоть один мускул собеседника дрогнет, выдавая всю ложь, которую пытались выдать за чистую монету, но принц был спокоен, не проигрывая в зрительном контакте. Казалось, что они смотрят друг на друга больше положенного, однако устремлённые взгляды превратились в негласную войну. – Скорее да, чем нет. Но это не та самая любовь, где ты видишь свой объект воздыхания каждый день, узнавая о нем что-то новое и влюбляясь в это с каждым разом сильнее. – И где же твоя любовь сейчас? – вновь ядовито прыснув, русал соскользнул с каменного уступа, погружаясь в прохладную воду. Кэйа молчал, потому что в действительности не знал, что и ответить, а в мыслях звучало: " Растворилась с первыми лучами утреннего солнца, теряясь вместе с моими снами". Однако Олберич не удосужился ответить, прекрасно осознавая, что в данный момент по его глазам четко читалось замешательство. – Я так и думал, – морской принц последний раз одарил своим взглядом мужчину, после чего погрузился с головой в морскую воду, исчезая из поля зрения. – Он просто взял и уплыл? – Кэйа перевел взгляд на Кли, что витала где-то в облаках и не сразу ответила на заданный вопрос. – Да.. по нему было видно, что он чем-то огорчён и.. опечален, – тихо вздохнув, девочка пожала плечами и мягко посмотрела на принца, — Каким бы грубым и сильным не казался, в действительности внутри он хрупкий и ранимый, только прячется в своей ракушке, как ЦиЦи во время игры в догонялки в своем "домике". – Его задели слова о любви? – Кэйа непонимающе изогнул бровь в вопросе, на секунду задумавшись, в попытках выстроить логическую цепочку. – Точно сказать не могу, но я знаю ещё одну историю с его же уст, что относится к этой теме, – покачав головой, Кли осмотрела морскую гладь, чтобы удостовериться, что более там никого нет, – Но это останется только между нами.