Королевский Каприз

Я ощущал себя странно. Будто не был собой вовсе. Сны преследовали. Давили на сознание. Временами казалось, что я действительно бредил. Пребывал не в своём теле, не в своём времени и не в своём мире. Всё слилось в одно непонятное болотное месиво. Болото затягивало, заносило к подводным скалам, водоросли оплетали мои руки и ноги. А после наступало долгожданное облегчение. Очень странное чувство. Словно, наконец, всё стало правильнее и яснее. Умом я понимал, что всё осталось, как и раньше, но…. Карие омуты. В них увязнуть было легче, чем в болоте. Я не понимал, что испытываю. Это определённо не ненависть, однако и любовью вокруг не пахло. Рецепторы заполнял запах грусти и печали. Вселенской тоски, будто сердце сначала вырвали с корнем, а после усиленно постарались пришить обратно. Мне не нравилось. Мою душу выворачивало наизнанку. Её резали на части и лепили вновь. Сначала накатывал жар, а после приходил холод. Я хотел освободиться. Я звал Сынмина, звал маму и папу, но никто не откликался и единственным выходом оказалось полное погружение. Тело потеряло волю окончательно, отдавшись путам. Водоросли крепко приковали к подводным скалам. Наверху мерцал неясный свет и среди множества пузырьков я увидел ясный проблеск. Увы, я не мог и пальцем пошевелить, не то, что бы взять и дотянуться до него. Я не мог сделать абсолютно ничего. И в тот момент, когда моё отчаяние перешло грань, заполнило лёгкие вместо спасительного воздуха, чьи-то нежные руки потащили меня к берегу. Два ярких изумруда. Таинственных и завораживающих. Приковывающих взгляд. Повергающих в восторг и непреодолимое желание. Приковывающих взгляды. Повергающих в восторг и непреодолимое желание. Я не мог себя контролировать. И вместо водорослей попал в другие оковы. Оковы спокойствия и умиротворения. Изумруд и согревал, и холодил. В изумруде я увидел спасение. А после меня окутал мрак. ~O~o~O~ От Тэлэда до самой границы расстояние небольшое. Но сюда никогда никто не бил. Потому ли, что ловить здесь было нечего или же из-за банальной брезгливости чужеземной знати перед обычным людом – не столь важно. Чонин считал себя довольно глупым королём. Не всегда, но бывали моменты, когда совесть била по вискам, однако он запихивал её в ещё один пузатый мешок с мешающими эмоциями. Что бы сказал его отец, наблюдая с небес за тем, как его сын упустил из-под носа самый ценный изумруд Рэгнума? И что бы предпринял, осознав, каким образом собирался действовать Ян? Предосудительного покачивания головой покажется явно малым для развернувшейся ситуации. - Каковы их требования? – Фабиан резким шагом заходит в широкую палатку, поставленную на скорую руку. Снимает кожаные перчатки, бросая на наспех сооружённый стол с развёрнутой на его поверхности картой. Кристофер протягивает к нему короткий свёрток, развернув который король только хмыкает под нос - Сундук с золотом? – его возмущению не было предела. Всё происходило на его глазах и те варвары не казались настолько глупыми – Настолько банально. Они решили посмеяться надо мной. - не казались до тех пор, пока глаза не наткнулись на следующую строчку. «Один час промедления – одно убийство.» Левое нижнее веко, также, как и кожа над губой, задёргались, выдавая королевское возмущение – Когда его принесли сюда? – Чонин оглядывает собравшихся едким прищуром и под всеобщее молчание начинает раздражаться сильнее прежнего. Суть вопроса понял, однако, лишь рыцарь, приближённый к королю. - Вы же не собираетесь просто напросто выкупить деревенских? – и он спешит тут же озвучить свои подозрения. - Нам нужен запасной план на тот случай, если мы не успеем. - говорят, не обратив должного внимания на намёк дерзости в чужих словах. Подданные испытывали то же самое, что и рыцарь. Они были немного ошарашены, ведь до этого дня король никогда не опускался до выплаты выкупа вместо отстаивания всеобщей гордости. А она стоила гораздо больше. За неё умирали, за неё отдавались и убивали. Гордость бесценна. Кристофер подходит почти вплотную и просит еле слышно: - Ваше Святейшество, можно вас на пару слов? – король хмурится, но кивает, откладывая свёрток на тот же стол к небрежно распластавшимся перчаткам. Они выходят наружу и огибают палатку, углубляясь немного дальше. Почти за пределы лагеря. Кто-то из встреченных по пути кланяется, кто-то спешит поприветствовать, но мужчина продолжает вышагивать за приближённым, кидая на окружающих редкие взгляды. Когда лагерь остаётся за спиной, рыцарь замедляется и вскоре поворачивается к нему лицом. - Фабиан, ты понимаешь, чем рискуешь ради какой то низкородной омеги? – от произносимого и сам рыцарь не сдержался, поморщившись. Однако восприняли этот жест явно в ином свете. И собственное имя, вылетевшее с чужих уст под негодующие интонации, резало слух - На кону стоит честь королевства. Твоя честь, как правителя. – невольно повышают голос, тут же осекаясь, дабы не заполучить лишнего внимания со стороны, откуда уже начали кидать любопытные взгляды - А ты вот так быстро начинаешь играть по чужим условиям? - Всё сказал? – спрашивает Ян, не скрывая стали в голосе. Он рад, что верный друг за него беспокоится. Но то, в какой именно манере, сильно удручало. Омега и вправду не носил громкой фамилии, не славился высоким положением, не присужденный ни к каким-либо чинам, этот омега принадлежал лишь ему. На этот раз Ян не хотел сдаваться настолько просто. Пусть даже придётся прогнуться под варварскими насмешками. Он склонит колено, если понадобится, но не позволит омеге умереть. И как бы сильны не были его чувства, он не мог их озвучить. Чонин мог лишь прятаться в тени самого себя. Настоящего себя. Сломленного давней утратой, придавленного новой потерей - А теперь посмотри внимательно на своего короля и повтори. – Кристофер сникает и не узнаёт того, кому служил много лет верой и правдой. Его друг превратился в того капризного мальчишку, с которым его познакомил предыдущий король: не желал ничего и не от кого слушать, принимать, не хотел учиться на ошибках - Ты посмел усомниться во мне? – Кристофера пробило неприятной дрожью. Да, он усомнился. Да, он перечил. И будет продолжат в том же духе до скончания дней своих. Ведь в этом и заключался смысл его жизни. Перечить королю, дабы вразумить. Очень глупая работа для рыцаря, но разве он мог отказаться? - Я не отдам им ни монеты. Так же, как и не позволю забирать невинные жизни. Тут то, вместе со стремительно удаляющейся спиной разгневанного правителя, до приближённого и дошёл весь смысл королевского плана. Сундук будет приманкой. В голове Кристофера проскользнула мысль о том, что лучшая приманка находится отнюдь не у короля в казне.