Sketchbook

— Вот глупая, — внезапно умерив свой пыл, негромко проговаривает Эдвард. — Захлопнись, блондинчик, — за последним словом последовала неприятная гримаса, похожая, скорее на неудавшуюся карикатуру Эдварда Элрика, чем на обычное кривляние. Йен часто дразнила юношу, пародировала его, а еще ласково называла «своим блондинчиком». Алое от гнева лицо Элрика в такие моменты стоило многого: ради этой минуты Райт готова была подвергать свою жизнь бесконечной опасности, лишь бы гнев вперемешку со стеснением не сходили с лица Элрика.       К слову, Йен жутко ревновала Эдварда к Уинри, и когда последняя каким-то чудесным образом все же оказалась в Бриггсе (да ладно?), Райт вдруг подумала, что кормить оголодавших северных медведей в окрестностях крепости — дело благородное. И не важно, чем именно.       «Если желаешь закадрить парня — будь милой, — слова лучшей подруги часто всплывали в темноволосой головушке Йен, — или хотя бы более-менее адекватной».       Мэдисон Вудс знала Йен как облупленную. Оттого советы ее становились чуточку ценнее. — Может, хватит вести себя, как капризный ребенок?       Темная бровь взметнулась вверх. Взгляд небесно-голубых глаз красноречиво прошелся по стану Стального. — Серьезно?       Эдвард был ниже Йен сантиметров так на пять, но отчего-то девушке всегда казалось, что он смотрит на нее свысока. Точнее, как взрослый. Мудрый, любящий взрослый.       Райт ревновала Эдварда к Уинри, но никогда себе в этом не признавалась.       Ожидаемые вопли и крики по поводу оскорблений про рост не последовали, чему Йен очень удивилась. Коротко вздохнув, Эдвард слегка нагнулся к девушке, что сейчас сидела перед ним на кровати, чуть сгорбившись. Легкая улыбка расцвела на юношеских губах, живая рука потянулась к девушке.       Безмолвно взирая из-под приоткрытых век, Эд любяще трепал темные, слегка вьющиеся пряди девичьих волос, при этом тихо посмеиваясь. Йен замерла.       Эдвард Элрик никогда не был дураком. Поэтому Райт могла обманывать себя, сколько влезет…       Но только не его.