А не надо было меня злить

Следующий день я посвятил знакомству с домом и окрестностями. Дом был пятиэтажным, выстроен и оформлен в стиле эпохи раннего ренессанса. Снаружи обложен серым камнем, а внутри обит деревянными панелями с высокими арочными окнами. Первый этаж — он же цокольный — уходил в землю метра на три. В нём располагались: прямо под кухней — бойлерная, почти такая же, как была в доме у Дурслей (и даже работающая на природном газе), вода в бойлеры поступала из реки, естественной границей окружающей поместье Поттеров. Рядом с бойлерной находилась зельеварная лаборатория, что на мой взгляд было неразумно — а вдруг какое-то зелье взорвётся, тогда может разрушиться весь дом. На что, сопровождающая меня Стелла, скептически улыбнулась и сказала, что это только кажется, что всё это находится прямо под домом, а на самом деле — в приличном отдалении от всех строений. Далее располагались артефакторная мастерская, помещение для отработки заклинаний и чар и комната для проведения спарринга и дуэлей. Везде была идеальная чистота и свежий воздух, тётя Петуния, та ещё аккуратистка моими руками, захлебнулась бы слюнями от зависти. На втором этаже — по сути первом — находилась кухня, столовая и каминная комната. Третий этаж занимала огромная библиотека, я не стал задерживаться в ней, так как знал — если засяду в библиотеке, то выйду из неё нескоро и решил ознакомиться с нею отдельно. Четвёртый этаж был отдан под жилые апартаменты. Из супружеской спальни выходили три двери: одна вела в женский будуар, другая в рабочий кабинет главы Рода, а третья — в ванную, из ванной — в гардеробную с зеркальными стенами. Я же, непроизвольно, по какому-то наитию, занял комнату наследника Рода. Хоть мебель и была стариной, но всё остальное убранство явно указывало на то, что в ней жил парень нашего времени. Над массивным письменным столом на стене висела полка, а на ней стояли шесть золотых кубков с надписью: Джеймсу Поттеру. Лучшему охотнику в игре квиддич. и на каждом кубке даты, начиная с тысяча девятьсот семьдесят второго по тысяча девятьсот семьдесят восьмой год. А вот мне не отдали ни одного кубка. Обидно. Ниже вся стена обклеена снимками: Джеймс на метле в воздухе, Джеймс с Блэком, Джеймс с Сириусом и Люпиным, вот вся четверка «мародеров», Джеймс с Дамблдором — тот обнимает парня за плечи… Одногруппники Джеймса, команда по квиддичу и много других фотографий. И что странно, они не двигались. Или были сделаны магловским способом, или — что всего вероятнее — выдохлась магия. Я сел на вращающийся стул с красной мягкой обивкой и начал выдвигать ящики письменного стола. Мне была интересна подростковая и юношеская жизнь моего отца. Но ничего познавательного я в ящиках не обнаружил — обыкновенный мальчишеский мусор. Если бы у меня был свой письменный стол, он был бы точно так же захламлён всякой ерундой, которая в принципе и не нужна, но выбросить жалко — мало ли, вдруг пригодится. Рядом со столом стоял такой же массивный книжный шкаф со стеклянными дверцами. На полках были учебники за все курсы Хогвартса, а также дополнительная учебная литература по чарам, трансфигурирации, рунам, зельеварению, боевой магии и артефакторики. На первый просмотр, учебники и книги сильно отличались от тех, по каким обучались мы, и даты издания почти всех были не нашего века. На некоторых стояли имена авторов; Фрэнсис Поттер (1875 год издания) — руны, Арнольд Поттер (1758) — зельеварение и алхимия, Конрад Поттер (1754) — учебник по боевой магии и дуэлингу, Чарльз Поттер (1937) — история магического мира Британии, Шотландии и Ирландии. Карлус Поттер (1946) — трансгрессия и порталы. Флимонт Поттер (1965) — целительство и косметическое зельеварение. А в самом дальнем углу, спрятанная под исписанными мелкими иероглифами свитками — книга в чёрной кожаной обложке — «Некромагия. Хоркруксы. Перерождение». — Иоланта Поттер-Певерелл. Я с содроганием во всём теле отложил эту книгу на потом, мне показалось, что я её уже где-то видел и даже читал, а взял историю магической Британии и, забравшись с ногами на кровать, углубился в чтение, забыв обо всём на свете и ничего не замечая вокруг. Это было совсем не то, о чём нам рассказывал призрак профессора Бинса и не то, что было написано в учебнике по истории Магии под авторством Батилды Бэгшот. Повествование шло от имени двух друзей, путешествующих во времени и пространстве со своими питомцами — котом по кличке Кот и собакой по кличке Пёс, с захватывающими приключениями, в которые они попадали и удачно из них выходили, встречами с волшебными животными и магическими существами и сущностями, загадками и толковыми объяснениями происходящего — написано как будто для детей. Я настолько ушёл в чтение в неизвестный, но чрезвычайно интересный и познавательный мир, что чуть не подпрыгнул, когда до моей коленки дотронулась Стелла, чтобы вернуть меня на грешную землю и пригласить на обед, после которого мы отправимся с ней оглядывать окрестности вокруг дома. — Стелла, а почему эти книги не находятся в общей доступности? — поинтересовался я за поеданием жаренного барашка с овощами. — Потому что они написаны для частной школы. — Для частной школы? — удивлённо переспросил я. — У Поттеров была своя частная школа? — Да. Так же как и у всех глав доменов, — кивнула Стелла, не прекращая своей работы — она вышивала на моей школьной мантии семейные защитные руны. — И кто в ней учился? — В основном дети вассалов. — У Поттеров были вассалы? — ещё больше удивился я, широко распахнув глаза. — Конечно, — горделиво кивнула она, — в основном это были сквибы и их дети, у которых проявилась волшебная сила. Первым начал находить таких детей сын Стефана и Вальбурги Поттер, Арнольд Поттер, где-то в начале шестнадцатого века. Они и построили этот дом и всё прилегающее к нему на найденом ими же Источнике магии. До этого Поттеры жили в Годриковой впадине, в доме доставшемся в дар от Годрика Гриффиндора его сестре Гертруде, которая была замужем за Линфредом Стинчкомбским. Отец Годрика и Гертруды — был сыном богини Мокши и демиурга Рога, а матерью земная смертная ведьма. Что? Не веришь? — Стелла подняла голову и звонко расхохоталась, глядя на моё ошарашенное лицо. — Я лично принимала это дитя у Мокши. Ребёнок был рождён с божественной силой, но человеком и отправлен жить человеческой жизнью на эту планету, а нас с мужем назначили его хранителями и хранителями его потомков. У Рогши — как я его назвала — и его жены родились сын Годрик и дочь Герта, Гертруда, как я уже сказала, вышла замуж за Стинчкомбского. У них родились семеро сыновей и три дочери. Все они были сильными волшебниками и, выйдя из семьи основали каждый свои Рода. А старший сын, Хардвин, остался с родителями, женился на внучке Игнотуса Певерелла — крестника Вечной Леди — Иоланте Певерелл и стал основателем Рода Поттеров. У Годрика своих детей не случилось. Он был геем, как это сейчас называют. — А те, которые основали свои Рода? Куда они делись? Их можно найти? — хриплым от волнения голосом спросил я. — Навряд ли, — печально покачала головой Стелла, откладывая шитьё в сторону, — они разлетелись по всему миру и уже не имеют никакого отношения к Поттерам. Вы уже закончили кушать, Гарри? — А? — встрепенулся я, выходя из задумчивости, — А. Да, спасибо, Стайс, всё было очень вкусно. Вам ещё нужны деньги? — Нет, Гарри, — довольно улыбаясь, ответил тот, — денег достаточно. Гарри, сегодня по-земному календарю последний день года. Вы не желаете что-то необычное на праздничный ужин? — Да нет. — пожал я плечами, — Я как-то не особо привык отмечать этот день. Приготовьте всё, как обычно. — И не хотите украсить дом? — состряпав расстроенную мордочку, спросил Стайс. — Зачем? — но заметив его огорчённое лицо, я махнул рукой, — Делайте как хотите. Мне правда, этого не очень надо. Но если вам хочется. Стайс расплылся в счастливой улыбке и растворился в воздухе, как всегда, оставив тихий перезвон колокольчиков. — Стайс любит дарить людям праздники и хорошее настроение, — тепло улыбаясь, произнесла Стелла. — Гарри, — озабоченно посмотрела она на меня, — разве вам некого пригласить на праздник? У вас есть же друзья, однокурсники? Я хмуро ухмыльнулся, вспоминая Блэка, Рона, Гермиону и всех Уизли. Они-то меня ни разу не приглашали к себе домой ни на Рождество, ни на Новый год. Хотелось бы показать им, что я не нуждаюсь в их обществе, что мне и без них отлично, но тем не менее, что-то всё же свербило в сердце и от этого становилось тоскливо и гадостно на душе. — Друзья? Однокурсники? Я раньше думал, что у меня самые замечательные друзья, но оказалось, что я заблуждался. Нет у меня друзей. А однокурсники… Они даже не приятелями оказались. Просто однокурсниками. Стелла печально вздохнула и кивнула чему-то своему.

***

Я надел на себя утеплённую мехом мантию и тёплые ботинки, наверное, когда-то принадлежавшие Джеймсу, Стелла тоже накинула на себя меховую накидку и обула на ножки меховые сапожки и мы вышли на крыльцо. Близлежащие окрестности лежали под толстым слоем снега, переливающегося под солнечными лучами разноцветными искорками, резко полоснувшими по глазам. Так что рассмотреть красоту приусадебного парка не было возможности. Сильфа взмахнула рукой и перед нами появилась очищенная от снега тропинка, ведущая к стоявшему в отдалении от дома строению, напоминавшему часовню, которую я видел на кладбище, когда Дурсли взяли меня с собой, чтобы навестить могилы дедушки и бабушки Эвансов. Эту фамилию я прочитал на могильной плите. Гарри и Элизабет Эванс. 17. 09.1981 год. Как тогда сказала тетя Петуния, они погибли в один день, в авиакатастрофе, когда возвращались из отдыха в Швейцарии домой. Мама назвала меня в честь своего отца. Строение было из белого камня и действительно похоже на часовню. Стелла открыла дверь, на которой были начертаны руны и щёлкнула пальцами. Под потолком по периметру стали поочерёдно зажигаться огоньки, всё больше освещая чёрные стены помещения. В вырезанных в камне прямоугольных нишах стояли урны, а под каждой надпись. Имя, фамилия и дата. — Это колумбарий Поттеров, — тихо произнесла она. — Колумбарий? Вы хотите сказать, что они… Что они сжигали тела умерших? — судорожно сглотнув образовавшийся горле воздух, так же тихо спросил я. — Конечно, сжигали. Ведь что есть тело человека? Просто сосуд для души и магии. А после ухода души и магии — это пустой сосуд, которым может воспользоваться в своих целях всякая нечисть, — после этих слов, произнесённых столь обыденным голосом, по коже пробежали мурашки. Три стены, в них по десять ниш в каждой, над которыми золотыми буквами написано: «Прах ты и в прах возвратишься… Главы Рода и их спутницы по жизни и в посмертии." Если сказать честно, то я не чувствовал здесь никого благоговения. Это действительно был всего лишь прах моих предков. — Вы можете сюда больше не ходить. Но показать это я вам была должна. — А я могу перенести сюда прах отца и мамы? — неожиданно даже для самого себя, спросил я. — Конечно можете. Если знаете, где их тела. Я моргнул несколько раз. Мне даже никто не сказал, где захороненны тела моих родители. Да чего уж там, я ведь и сам не спрашивал об этом никого. Мы постоял ещё немного и вышли из Колумбария. Стелла прикрыла дверь и повернулась ко мне. — Сейчас, Гарри, мы переместился в здание школы. Возьмите меня за руку. Не волнуйтесь, это не больно, — чуть насмешливо сказала она и сама протянула мне ладошку. — А я и не боюсь. Я несколько раз с Добби перемещался. Ох! — хлопнул я себя по лбу ладонью — Добби! Я совсем же забыл про него. Он там, наверное, потерял меня и с ума сходит от волнения! — Добби? Кто такой — Добби? — заинтересованно спросила сильфа. — Добби, это эльф. Он помогает мне. Стелла, можно позвать его сюда? — просящим тоном обратился я к ней. — Попробуйте. — Добби! Через несколько секунд воздух перед нами заклубился и из него буквально вылетел эльф. Он испуганно заозирался вокруг, видимо, не понимая куда попал, а когда увидел меня, то сначала было кинулся ко мне, а потом резко остановился. — Сэр Гарри? — осёкся эльф и уставился на меня вытаращенными глазами-блюдцами. — Добби, ты что, не узнаешь меня? — хохотнул я, протягивая к нему руку. — Сэр Гарри вернулся? — растерянно пролепетал эльф и схватил меня за руку. — Что ты имеешь в виду, Добби? — так же растерянно спросил я. — Настоящий сэр Гарри вернулся! — вдруг закричал он и стал подпрыгивать на месте. — Добби всегда был уверен, что сэр Гарри никогда не бросит своего друга Добби, — он обнял меня за ноги и начал что-то причитать, при этом вытирая свой длинный и острый нос об мою мантию. — Кобольд! — резкий властный голос отвлёк Добби от меня. Он сначала вытянулся по струнке, а потом повернувшись и увидев девочку, нахмурившую брови и сложившую руки на груди, грозно смотревшую на него, он вдруг весь задрожал и упал на колени. — Ваше высочество! Добби не узнал вас. Добби плохой эльф, — и стал биться головой о снег. — Что такое, Добби? — подхватил я его на руки, — Ты чего испугался? Стелла, что случилось? — Кобольды — низшие из низших эльфов. Они позволили людям поработить себя и превратились в бессловесных тварей. Рабы! — презрительно поморщилась сильфа и брезгливо посмотрела на моего эльфа. Мне это не понравилось. — Но вы ведь тоже служите людям, — недоумённо произнёс я. — Мы не прислужники! Мы Хранители! — гордо задрав голову, надменно проговорила сильфа. — Добби мой друг и помощник. Вы даже не представляете сколько он для меня сделал. Я не брошу Добби и мне всё равно, как вы к этому отнесётесь, Ваше высочество, — с сарказмом сказал я и поднял Добби с колен. — П-ф-ф, — высокомерно фыркнула сильфа и испарилась в воздухе, оставив за собой звон колокольчиков. — Сэр Гарри заступился за презренного Добби перед принцессой Высших эльфов, — со слезами тихо лепетал эльф. — Чего это она на тебя напустилась? — непонимающе спросил я. — Это принцесса эльфов. Такие как Добби — ничтожество рядом с Высшими эльфами. — Ну да и ладно, — немного растерянно протянул я, — подумаешь — принцесса. Не королева же. А ты зато мой друг и это мой дом. Я хозяин и кого хочу, того и привожу, — крикнул я в воздух, — пошли, Добби. Я тебе свой новый дом покажу. — Добби не смеет ступать там, где ступала нога принцессы Высших эльфов, — угрюмо покачал головой эльф. — за это Добби может развоплотиться. — Хорошо, — кивнул я, — раз ты не можешь идти сам, я понесу тебя на руках, — и подхватив эльфа на руки, как ребёнка, решительно направился к дому.