А не надо было меня злить

Несмотря на то, что мне удалось убедить Стеллу, что Добби не раб, а вполне себе свободный эльф и у нас с ним отношения не хозяин — слуга, а мы друзья и соратники, мне всё же пришлось отпустить Добби, так как он неуютно чувствовал себя рядом с сильфами и сам попросил об этом. Узнав от него, что Уизли и Грейнджер так и остались в доме Блэка и у него часто бывает Дамблдор, а ещё он подслушал их разговор между Дамблдором и Блэком о том, что Блэку нужно провести ритуал магического крестничества надо мной в ближайшее время — Дамблдору не нравится моё поведение, а сам Блэк даже не побеспокоился о том, где может быть сын того, кого он называл своим другом, я ещё больше расстроился и попросил Добби передать записку с просьбой о встрече мистеру Холмсу. Пока ожидал ответа от Холмса, поднялся к портретам предков. Первым делом у меня стоял вопрос о вассалах и что с ними делать, если они есть. Вассалов, которые приносили оммаж, было всего несколько, остальные просто находились под покровительством семьи Поттеров. А таких было более двухсот волшебников и ведьм рождённых в семьях сквибов и считавшихся в магическом сообществе — маглорождёнными. Они проживали в старинном поселении в графстве Суффолк близ окраины Лавенхем, где находился ещё один домен Поттеров, включающий в себя населенные пункты, пашни, пастбища и леса. Этот дом, в котором я в данный момент находился — главный дом Поттеров, а остальные (их было два, в Суффолке и в Годриковой впадине) считались загородными, и выход к ним был в дверях-порталах находящихся в ритуальном зале. Среди озвученных фамилий вассалов прозвучала одна очень даже знакомая — Персиваль Дамблдор. Старшая сестра Персиваля стала женой Харли Поттера, а сам Персиваль женился на внебрачной дочери младшего брата Харли, Симионе и у них родилось трое детей — Альбус, Абефорт и Ариана. Я, кстати, и понятия не имел, что у Дамблдора были младший брат и сестра. Оммаж — это такая клятва на верность сюзерену, которая передается из поколения в поколение. Так что выходит, что Альбус Дамблдор — (та-дам!) был вассалом Джеймса, погибшего по его косвенной вине, и мой вассал, независимо от того, давал он личную клятву или нет!!! А Арабелла Фигг, соседка живущая в доме напротив коттеджа Дурслей, никакая не Арабелла Фигг, а младшая сестра Дамблдора — Ариана, которая считается погибшей много лет назад и её приставили присматривать за мной Хранители, когда Дамблдор отдал меня родственникам на воспитание. Она была сквибом. Надо сказать, что хреново она присматривала. А Хранители?.. Если они были в курсе моей жизни у Дурслей, то почему ничего не сделали, когда те издевались над ребёнком? Могли бы забрать наследника и сами его растить, учить и воспитывать. Мои претензии к сильфам возросли ещё больше, чем были из-за плохого отношения к тем, кто ниже их по положению. Тоже мне — принцессы и принцы! Интересно, в курсе ли сам Дамблдор о том, что является моими, хоть и дальним, но кровным родственником, и того, что я его сюзерен? Семья Поттеров очень старая, но она никогда не была на передовых позициях в волшебной истории, довольствуясь крепким и комфортным существованием в своих доменах. Кроме некоторых исключений. Генри Поттер, один из младших братьев Чарльза Поттера, моего прадеда, работал в Визенгамоте во время первой мировой войны маглов и используя своё положение, публично выступил против законопроекта тогдашнего министра Магии, запрещающего магам помогать маглам в войне. Остальные члены семьи поддержали его, что имело последствия для всего социального положения семейства. Поттеры были исключены из «Священных двадцати восьми» — справочник, где значились фамилии всех чистокровных семей волшебников Великобритании. Сами же Поттеры к этому отнеслись равнодушно и хладнокровно. Генри собрал отряд из маглорождённых волшебников и ведьм и повёл за собой на помощь армии, в основном они действовали в госпиталях и полевых лазаретах, а также в разведке. Генри был анимагом и мог беспрепятственно проникать на вражеские территории и узнавать планы неприятелей. Маг и Чародей Генри Амодей Поттер был награждён королевой Великобритании орденом Рыцаря подвязки и удостоен звания Рыцаря, к сожалению — посмертно. Но его орден, шлем, щит и меч с честью хранились в библиотеке Поттеров. Жениться и завести детей он не успел.

***

Добби принёс письмо от Холмса утром в первый день Нового года. Детектив написал, что и сам хотел со мной встретиться, но не знал как это сделать. У него есть для меня какие-то новости, и он будет ждать сегодня к часу пополудни в Лондоне на улице Бейкер-стрит 221б. Он проживает в доме, где ранее жил его двоюродный дед Шерлок Холмс. Пароль для активации порт-ключа в виде маленькой трубки для курения табака — Истина где-то рядом. Время до встречи ещё было и я спустился в кухню, чтобы попросить Стайса приготовить что-нибудь вкусное. Ходить в гости с пустыми руками — дурной тон. — Вы собираетесь куда-то уйти, Гарри? — спросил Стайс. Стелла молча продолжала вышивать руны на моей мантии. Она дулась на меня из-за скандала, который я устроил вчера вечером после беседы с портретами предков. — Да, — усаживаясь за стол, — мне надо встретиться и поговорить с один человеком. Я уйду до обеда, так что обед можешь не готовить. — Я приготовлю пирог с яблоками и корицей, — сказал Стайс, ставя передо мной овсянку и глиняную кружку с горячим какао. — Хорошо, — кивнул я, принимаясь за завтрак. Не знаю, что добавляет в обыкновенную овсяную кашу Стайс, но она намного вкуснее и выглядит аппетитнее, чем Хогвартсе и даже у тёти Петунии.

***

В куртке-пуховике, которую я нашёл в гардеробе Джеймса и которая была мне впору, с герметичной коробкой с пирогом в руках, я стоял перед несуществующим в реальном магловском мире домом 221б на улице Бейкер-стрит. То, что этот дом находится в магической складке, так же как и дом Блэков и «Дырявый котёл», я понял из-за потоков магии, исходивших от него и из-за того, что прохожие равнодушно проходили мимо, не обращая внимания ни на меня, ни на сам деревянный двухэтажный дом старинной постройки. Вместо ручки — металлический молоточек, прикрепленный к такой же металлической пластинке. Я несколько раз стукнул молоточком по пластинке, дверь с протяжным скрипом открылась и мне навстречу вышел сам хозяин дома. — Добрый день, мистер Поттер, — радушно улыбаясь, проговорил он, — я рад видеть вас в своём доме. — Добрый день, мистер Холмс, — так же улыбнулся я. — Вхожу в ваш дом с чистым сердцем и благими намерениями. — Я поставил коробку на стоящий рядом с дверью столик и поднял руки вперёд ладонями, показывая, что в них нет никакого оружия. — О! Признаюсь, вы меня приятно удивили, мистер Поттер, — удивлённо приподнял он лохматые брови. — В наше время мало кто, даже из старшего поколения, применяет ритуальную фразу гостеприимства. Я ухмыльнулся и пожал плечами. Хоть что-то полезное подсказал мне Блэк. — Гарри, мистер Холмс. Просто зовите меня Гарри. И на «ты», пожалуйста. Ну какой я для вас мистер? — Ну тогда и ты зови меня просто Майкл, — согласно кивнул Холмс и протянул мне руку. — Ты прав, официоз и на службе приелся. — Спасибо, Майкл Это пирог с яблоками и корицей, от дома Поттеров дому Холмсов. — О, домашняя выпечка! — громко потянув носом воздух, он принюхался к запаху. — Скуппи! — перед нами материализовался домовик, и низко поклонился. — Скуппи, возьми у нашего гостя пальто и вот эту вкуснятину и можешь подавать на стол. Эльф шмыгнул носом, схватил мою куртку и коробку и снова исчез. — Скуппи хороший эльф, но он преотвратно готовит, — с тихим смешком проговорил Майкл, — так что твой пирог будет нам как нельзя кстати. Ну, пойдём в комнату. Я тебя кое с кем познакомлю. В соседней комнате в кресле возле окна сидел уже знакомый мне журналист еженедельного журнала «Вестник Магии» Фалькенгайн. — Дорогой Майкл, мы уже знакомы с мистером Поттером, — добродушно улыбнулся он и протянул мне руку. — Вот как? — непритворно удивился Холмс, — А почему ты мне не сказал, что знаком с Гарри Поттером, Амос? — надулся детектив, нахмуря брови. — Если бы спросил меня об этом, я бы тебе сказал. Но ты не спрашивал, — задорно и громко расхохотался журналист, глядя на обиженное лицо друга. — Ну и ладно. Зато Гарри не знает, что ты мой кузен и соратник, — по-детски выпалил тот. — Добрый день, мистер Фалькенгайн, — я от души пожал руку журналиста. — Как у вас дела? — О! Спасибо, Гарри. У меня всё отлично. А ты как? Держишься? — Стараюсь, мистер Фалькенгайн, как говорится, вашими молитвами. — Амос. В неформальной обстановке можешь обращаться ко мне по имени, — отвечая крепким пожатием, сказал Фалькенгайн. — Кушать подано, господа, — появился домовик.

***

Во время обеда, который и вправду был приготовлен преотвратно и почти всё оставлено в блюдах, кроме десерта, за столом велась непринуждённая беседа, как говорят — ни о чём. Разговаривали в основном Холмс и Фалькенгайн: о непостоянной английской погоде, о курсе валют на бирже, о каких-то нововведениях в законопроекты, как в магическом мире, так и в магловском. На меня, конечно, обращали внимание, интересовались моим мнением, которого у меня в помине не было, ввиду отсутствия какой-либо информации по теме беседы. Я только тупо угукал и кивал головой. Когда был съеден последний кусок пирога, мы перешли в другую комнату на втором этаже — судя по обстановке и разложенным повсюду папкам и свиткам, это был рабочий кабинет хозяина. Мы уселись в удобные кресла, домовик подал мужчинам вино, а мне гранатовый сок, который с первого же глотка стал моим любимым соком. — Гарри, ты хотел встретиться со мной, — с наслаждением смакуя вино, проговорил Холмс, — что за причина? Я допил сок и начал рассказывать о том, что узнал в отделе по надзору за несовершеннолетними сиротами. — Какая бы не была неприятная женщина Кэрроу, я сам её терпеть не могу, — после надолгого переваривания того, что я запальчиво и возмущенно выпалил за несколько минут, проговорил Холмс, — и как бы это тебе, да и другим тоже, не нравилось, но такие законы на самом деле есть. Зачастую подопечные бывают недовольны пристальным контролем опекунов, как в плане воспитания, так и в финансовом, а также наказаниями за ослушание и невыполнения правил, и хотят сменить опекунов, если, конечно, они не завязаны на магии. Раньше было достаточно одной-двух жалоб от ребёнка, даже устной и ему шли навстречу. Но вот уже больше десяти лет, Визенгамот принял законопроект, что иски на рассмотрение в суд принимаются только от тех, кому уже исполнилось семнадцать лет. Так что я не знаю, что можно сделать в твоём случае, — беспомощно развёл он руками. — Жди до семнадцати лет. Что там тебе осталось? Три года? Как раз закончишь Хогвартс. — Ты не совсем прав, Майкл, — вступил в разговор журналист. — Ты говоришь о тех случаях, когда подопечный жил в семье опекунов. Ключевое здесь слово ЖИЛ, на протяжение более года. В случае же Гарри, он ни одного полного месяца не провёл в доме тех, кого Визенгамот назначил его опекунами. — Но ведь есть официальные подтверждения, что они тратили на него свои средства и показания надзирающего, — недовольно скривился Холмс. — Я провёл небольшое журналистское расследование. Нашёл магловских родичей Гарри и представился им как корреспондент женского журнала, по запросу которого провожу исследования как живётся приёмным детям в патронажных семьях. Так вот, у меня есть достаточно информации о том, что Гарри Поттер жил с одного года и трёх месяцев и до одиннадцати лет, а потом и во время летних каникул в Хогвартсе, с семьёй сестры своей матери Лили Поттер в девичестве Эванс, Петунии Дурсль, в девичестве Эванс. Она не стопроцентная магла, скорее всего она сквиб. Так глубоко у меня не было времени и возможности проверить. Но это не столь важно — важно то, что Гарри ни на единую минуту не отлучался от этой семьи. И она, кстати, предоставила мне тоже документально подтверждённые чеки и товарные ярлыки, трат на содержание племянника. Они у меня есть. Я сделал копии, пока миссис Дурсль заваривала чай. Так что доказать, что и Уизли, и Дамблдор брешут как сивые мерины, мы сможем. Если только у них нет другого Гарри Поттера. Мальчика ежедневно видели соседи, продавцы в магазинах, он учился в магловской начальной школе, даже стоял на учёте в детской комнате полиции за драку в школе. Это одно. Но есть ещё кое-что интересное лично для тебя, Гарри. Я общался со многими людьми, живущими в том районе и случайно разговорился с одним очень уважаемым человеком. Он был знаком с родителями твоей мамы, мистером и миссис Эванс. Он сейчас на пенсии, а до этого работал в нотариальной конторе в городе Коукворт, и лично помогал составлять завещание чете Эванс перед тем, как они отправились на заграничный отдых. Гарри, ты в курсе, что твои бабушка и дедушка погибли в авиакатастрофе? — Да, — кивнул я, — тётя как-то обмолвилась об этом. Странно, она не любила говорить не только о своей сестре, но и родителях. Лишь один раз мы ездили на кладбище, где они похоронены. — Мистер Крейг, это тот самый нотариус, рассказывал, что хоронили их в закрытых гробах. — проговорил Фалькенгайн и сочувственно похлопал по моей коленке. — Так вот, по-поводу завещания Гарри и Элизабет Эванс. Дом, в котором ты жил с семьёй Дурслей и та фирма, в которой работает мистер Дурсль, всё это было приобретено мистером Эвансом, на средства их младшей дочери Лили. Крейг это знает по рассказам Эвансов. Лили привезла родителям большую сумму денег и попросила купить на них дом в магловском районе, а остальную часть вложить в какое-нибудь магловское производство. Что они и сделали. Купили дом в графстве Суррей и, не вложили деньги в уже существующую фирму, а купили на торгах обанкротившуюся фирму по производству и продаже дрелей и поставили в ней управляющим мужа своей старшей дочери, мистера Дурсля. Так вот, Крейг уверил меня, что в архиве нотариальной конторы до сих пор лежит нераспечатанное завещание на имя Гарри Джеймс Поттера. Невостребованные завещания у маглов хранятся пятнадцать лет. Ещё пару лет и всё имущество перейдёт к другим родственникам, а если таковые не обнаружатся, то всё уйдёт на торги. Мистер Крейг, я его помнил. Его дом стоял рядом со школьной спортивной площадкой, и он каждое утро стоял возле калитки, провожал детей в школу, а иногда подсовывал мне то пирожки, то конфеты, а то и немного мелочи, на которую я мог купить себе в школьном буфете булочку и горячий чай, так как нередко уходил в школу голодный. То, что давали мне на завтрак Дурсли и для котёнка было бы мало. Я же тоже помогал ему в саду, когда тётка отпускала меня немного погулять. Почему же он ничего мне не рассказывал про бабушку и дедушку? Видимо этот вопрос я высказал вслух, потому что Фалькенгайн ответил. — Старик и сам этому удивлялся. Как он мог забыть своих друзей? А тебя он привечал лишь потому, что видел, как нелегко тебе приходится жить с родственниками. Я так думаю, что во всём этом замешаны маги и, конкретно, одно частное бородатое лицо. — И что? Как мне получить это завещание? — Проще всего. Тебе надо с твоей тётей обратиться в архив этой нотариальной конторы и прочитать завещание. Но я бы тебе посоветовал взять с собой кого-то, кому ты больше всего доверяешь, мало ли что может быть написано в этом завещании. Хм. Кому я больше всего доверяю? Да никому я не доверяю! Как в магловском мире, так и в магическом. — А вы не можете пойти со мной? — просящим тоном спросил я Фалькенгайна. — Ты мне доверяешь или хочешь, как на интервью — просто под честное слово? Я пожал плечами кивнул. Не знаю, что там увидел из моих жестов журналист, но тепло улыбнувшись он ответил. — Хорошо, я согласен тебе помочь. — А когда? — нетерпеливо заёрзал я на кресле. Уж очень мне хотелось, поскорее посмотреть на Дурслей, когда они узнают, что и дом, где они называли меня приживалой и любимая дядюшкина фирма, принадлежат их «ненормальному» и презираемому «дармоеду». И вышвырнуть их на улицу! Или к тётушке Мардж к её бульдогам! — Сейчас все магловские конторы закрыты на рождественские каникулы. А потом у тебя занятия в школе начнутся. Может, потерпишь до летних каникул, а я побольше наберу сведений, разоблачающих Уизли и Дамблдора? — Конечно, потерплю, — разочарованно вздохнул я. — Куда я денусь? Столько лет терпел, что там несколько месяцев.