***
Срочный выпуск газеты «Ежедневный пророк» В ночь на двенадцатое июня тысяча девятьсот девяносто пятого года скончался уважаемый и любимый множеством волшебников профессор, директор школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, Верховный Чародей Визенгамота, кавалер ордена Мерлина первой степени, председатель Международной Конфедерации Магов, сильнейший волшебник нашей современности, маг, победивший Тёмного Лорда Гриндевальда — Альбус Персиваль Вульфрик Брайн Дамблдор. Причину смерти установить не удалось, но есть подозрение, что директор скончался от неизвестного проклятия, поразившего его полгода назад. Торжественные похороны прослужившего более полувека школе человека пройдут в школе Хогвартс после окончания последнего этапа турнира Трех волшебников, шестнадцатого июня. Редакция «Ежедневного пророка» взяла на себя смелость опубликовать, конечно, с разрешения редакции журнала «Вестник Магии», интервью мистера Поттера, данное корреспонденту журнала мистеру Фалькенгайн задолго до смерти Дамблдора.***
Откровения Мальчика-который-выжил
…Я научился терпеть и ждать подходящего момента. Вы не поверите, но терпения у меня бездна. Ему я научился ещё во время своего «счастливого детства» у своих родственников. Благодаря им я прошёл прекрасную школу жизни. Они меня никогда не любили, отчаянно ненавидели и до жути боялись. Мои «обожаемые» дядя и кузен часто избивали меня и до одиннадцати лет я жил в каморке под лестницей, питался, как беспризорник и пахал на них как домовой эльф. Но кое-чему они меня всё же научили: никому нельзя доверять. Никому, кроме самого себя. Ведь, что бы ни случилось, всегда есть одно-единственное существо, которое никогда не предаст — это ты сам. А как же друзья? — спросите вы. Друзья — это хорошо, они очень нужны и порой довольно полезны. Но вот беда, видимо, я не очень хороший человек, мне с друзьями не повезло. Мои друзья, такие верные и преданные… но не мне, а мистеру Дамблдору. Я с самого первого курса подозревал, а на четвёртом убедился в этом. Герой, а это был, ваш покорный до некоторого времени слуга, не может дружить с неугодными стороне Света детьми, герой не может общаться с теми, кто не поддерживает официально «светлую» сторону, герой должен быть храбрым, смелым и сражаться на стороне «добра и общего блага». Противное плохо скажется на его репутации и репутации «светлой» стороны в целом, если он окажется не таким, каким его представляет общественное мнение. И не важно, что те дети и есть те, кто должен составлять моё окружение. Я всё-таки наследник древнейшего и чистокровного семейства. Пусть и бастард, но это не моя вина, правда ведь? А кто виноват в том, что мои родители пошли на поводу профессионального интригана и манипулятора Дамблдора, отринув вековые традиции предков? С таким огромным опытом, как у него, куда уж там простым смертным тягаться с ним. Да и зелья разные есть… Но это так, мои мысли вслух. Главное то, что Род и Магия предков признали меня, так как я последний представитель своей семьи. А что получилось? Наследник древнейшего и благороднейшего чистокровного Рода общается и дружит с предателями крови (а, как известно, такие «титулы» просто так ни за что, ни про что не дают, не так ли?) и грязнокровкой с небольшим магическим потенциалом, зато с запредельными амбициями. Подобное отрицательно сказывается на репутации, о чём мне неоднократно напоминал Драко Малфой, а я дурак, злился на него, за то что он оскорбляет моих «друзей». Нет бы, идиоту, прислушаться к нему ещё тогда в поезде перед первым курсом, глядишь и не получил бы предательского удара в спину… Можно подумать — а кому какая разница с кем я общаюсь. Но нет, люди всё видят и всё знают, и они расскажут, кому надо. А это действительно плохо и скажется на репутации не только моей, но и всего Рода. И тут не помогут деньги, титулы и прочее. Исправить испорченную репутацию в кругах чистокровных не так просто. Так что мои верные и преданные кому надо друзья шли на всё, чтобы не допустить моего общения с потенциально опасными людьми, то есть со всеми, кто не на Гриффиндоре (хотя и на этом факультете есть здравомыслящие на удивление люди, но мои верные то ли друзья, то ли охранники меня к ним или их ко мне близко не подпускали). А так же зорко следили, чтобы мне в руки не попала «опасная» литература. Например — родословные магической Британии, я как-то перед третьим курсом купил подобную брошюру, так моя «подруга» как только увидела её у меня на тумбочке — да, эта правильная девушка могла беззастенчиво входить в общежитие мальчиков — так сразу же раскричалась, что я трачу время на всякую ерунду, вместо того, чтобы читать учебники и отобрала её у меня. Ну какие они мои друзья, эти Рональд Уизли и Гермиона Грейнджер? Разве должны друзья следить за каждым твоим шагом и докладывать директору о каждом твоём слове, действии, что и кому ты сказал? Даже то, что я взял в библиотеке почитать, было чётко законспектировано и дисциплинированно передано ему. Разве это дружба, когда каждый твой шаг контролируется, даже если это «ради моей же безопасности». И разве за дружбу нужно платить? Да, и я выходит, что платил семье Уизли, они же считаются моими опекунами и у них, как у опекунов, свободный доступ к моему сейфу в Гринготтсе. Но об этом потом, сегодня я о своих «друзьях». Но именно Рону и Гермионе платил сам Дамблдор, вот только не знаю, из каких средств. Всё же думаю, навряд ли из собственных… Мне поверенный в банке, после того, как я вступил в наследство, прислал отчёт: стабильно пять раз в год с моего ученического счёта снимались суммы для поддержания правильного настроя семьи, которую я считал чуть ли не родной и моих верных «друзей». А Рональд и Джинни Уизли вообще учились за мой счёт. Как же — Рон лучший друг, чуть ли не брат. А Джинни — потенциальная невеста. Вот такие у меня друзья, господа волшебники. И да, Драко, ты прав, я сам виноват, что выбрал их. А самое забавное знаете что? Что все, кому надо, знали, что Дамблдор делает со мной и с моей жизнью, и… ничего не предпринимали, чтобы как-то исправить это, так ведь, профессор Макгонагалл? Один ответ на все мои просьбы и жалобы — директор великий человек и знает, что делает. Да и зачем что-то менять? Ведь проще прикинуться ветошью и сделать вид, что всё идёт так, как надо, ведь так сказал сам Дамблдор! Но вернёмся к моим, так называемым, друзьям. Рон Уизли, мой первый и единственный друг — вспыльчив, неуравновешен, завистлив, невоспитан, груб, ленив… Поверьте, была бы его воля, он с огромным удовольствием придушил бы меня голыми руками, но только после того, как я написал бы завещание в его пользу. Его с самого детства готовили в «лучшие друзья герою», пообещав и славу, и уважение, и деньги… только и нужно что проследить за «героем», побыть его тенью, чтобы, не дай Мерлин, он не свернул с того пути, который для него уготовил наш великий и могущественный директор школы Альбус Дамблдор, а за это получишь лимонную дольку из рук самого кумира. Гермиона Грейнджер, милая, умная Гермиона… Заучка, зазнайка, высокомерная настолько, что Малфой нервно грызёт ногти в сторонке со всей своей чистокровностью. Правильная, всегда хорошая пай-девочка, которая считает всех, кроме себя, идиотами, болванами и просто стадом баранов. Всегда слушается взрослых и поучает сверстников, ведь они по сравнению с ней, глупые и ничего не знают. Если она так верит всему, что написано в книгах, ведь их писали взрослые умные люди, то почему она до сих пор не прочитала про традиции магического мира и законы магии? В этом году она взялась за освобождение «униженных и обездоленных» домовых эльфов, не принимая во внимание то, что говорят ей люди, которые знают, что эти существа просто сойдут с ума на свободе, вдали от подпитки магией хозяев… Не думаю, что магическому миру нужна ещё и такая встряска, как восстание домовых эльфов. Во всём мире и природе никогда не быть равенству и единству… Иерархия, власть сильным, тем, у кого есть связи, деньги, а для волшебников ещё и магический потенциал. Что бы там ни пропагандировал ради общего блага его «светлейшество», но большая часть людей, и магов в частности, устраивает такая ситуация, что сейчас во всём мире. Всегда были, есть и будут сильные и слабые, ведущие и ведомые, хищники и травоядные, таковы законы жизни и природы. И тех, кто продолжает верить сладким сказкам Дамблдора о равенстве и свободе «для всех», я считаю по меньшей мере, слабоумными, а по большей — полными идиотами. У каждого своё понятие о благе и каждый, в первую очередь, печётся о своём, личном благе, даже сильные мира сего. Знаете, а мне жалко тех, кто закончил Хогвартс до тысяча девятьсот девяносто первого года. Как же вам, наверное, скучно было в школе! Вам приходилось самим придумывать себе развлечения, а вот нам повезло больше — нам их придумывал сам директор школы… при этом оставаясь в тени, скромный он очень. Разве у вас были такие развлечения, как тролль, трехголовый и трёхметровый в холке пёсик по кличке Пушок? Вам приходилось спасать дракона, или спасаться от дракона, были ли вы на «экскурсии» в Запретном лесу, ночью, в то время, когда там бесчинствовал неизвестный монстр, убивая единорогов и выпивая их кровь? Кто-нибудь из вас смотрелся в волшебное зеркало, которое действует на человека не хуже наркотика? Ползали ли по замку во время вашей учёбы такие монстры, как василиск? Приходилось ли вам общаться с акромантулами? А дементоры? Десятки дементоров вокруг школы, полной эмоциональных детей, не умеющих сдерживать свои эмоции, а так же защищать себя? А в этом году — международный турнир и драконы, спасибо ещё мистеру Делакуру, что он потребовал, чтобы из озера, в котором проходил второй тур, убрали на время подводный народ. И ещё преподаватели по защите от тёмных искусств… Разве у вас были: одержимый нежитью профессор, с которым мне пришлось столкнуться в конце моего первого учебного года; на втором курсе — придурок, враль и преступник, да именно преступник, вор, место которому в Азкабане, скольким людям он стёр память, чтобы присвоить себе их героические поступки, но так любимый всем женским населением и директором школы… Третий курс — оборотень… Но этот хоть честно и добросовестно выполнял свои обязанности педагога и ничего плохого я лично про него сказать не могу, кроме того, что он, называя себя другом моего отца, за все эти годы ни разу даже не поинтересовался, а как живётся сыну его погибшего друга… Но это пусть останется на его совести. А в этом году так и вообще, профессором по ЗоТИ стал преступник, сбежавший из Азкабана и в образе известного всему магическому сообществу, доблестного мракоборца, полгода преподавал в школе. И никто, даже величайший и могущественнейший маг Альбус Дамблдор не смог его распознать… И опять этим пришлось заниматься мне… Мне, да я думаю и не только мне одному, интересно — администрация школы и попечительский совет специально подыскивают нам таких горе-педагогов, чтобы мы не научились защищать себя? Впереди остался последний этап турнира… Я не жду ни от кого поддержки и сочувствия, но хоть не посылайте мне в спину проклятия. Пожалейте хотя бы себя, они вернутся к вам бумерангом. Уже были прецеденты. Это была первая статья из цикла статей о жизни Мальчика-который-выжил. В следующей статье мы с Кронлордом постараемся разобраться, что же произошло на самом деле в доме Поттеров в Годриковой впадине в ночь на Хэллоуин тысяча девятьсот восемьдесят первого года. Если у кого-то есть мало-мальски достоверная информация об этом, просьба написать в журнал, анонимность гарантируется. Ваш корреспондент журнала «Вестник Магии» А. Фалькенгайн.***
После окончания турнира, где хаффлпаффец Диггори занял первое место, а я последнее, что меня ничуть не расстроило, я решил закончить или, наоборот, начать разбираться с делами Рода Блэков, чтобы побыстрее спихнуть с себя обязанности регента Рода и отправился в банк Гринготтс, прихватив с собой картину с изображением Арктуруса Блэка. Гоблины, как ни странно, встретили меня достаточно приветливо. Проводив в небольшой кабинет, клерк наколдовал мягкое кресло и, предложив напитки, быстро исчез. Осматривать помещение было интересно. На большом столе лежали обыкновенные картонные папки, неизвестные символы, вырезанные на стенах, казались смутно знакомыми, и спустя пару минут я с удивлением признал несколько рунических формул, но сконцентрироваться на них не вышло, в помещение буквально вплыл статный гоблин с цепким и заинтересованным взглядом. — Добрый день, милорд, — произнёс он глубоким звучным голосом, отчётливо выговаривая слова. — Меня зовут Дитгард и я уже почти триста лет являюсь управляющим финансами Рода Блэков в банке Гринготтс и его зарубежных филиалах. Отметив для себя спокойный и учтивый тон, я, приподнялся с кресла, расслабленно кивнул и протянул руку гоблину, тот удивился, но пожал её, при этом расплываясь в улыбке, больше похожий на оскал хищника. — И много у Рода Блэков этих финансов? — с нескрываемым испугом поинтересовался я. Возиться с отчётами, дебетами и кредитами чужого для себя семейства мне не очень хотелось. В своём Роду дел было по горло и я ещё не во всём разобрался. — Не так уж и много, — всё ещё улыбаясь ответил гоблин, усаживаясь за стол. — В основном это недвижимость… Золота в хранилищах Блэков практически не осталось. — Как это не осталось золота? — раздался возмущённый вопль из моего кармана, от которого мы с гоблинов буквально подпрыгнули на месте, — А куда оно делось? Дитгард, я тебя спрашиваю… — заорал бывший Глава Рода Блэков, когда я достал картину и поставил её на стол.