А не надо было меня злить

После недолгих препирательств между управляющим и портретом, в которые я не собирался встревать, но, тем не менее, с интересом слушал, было выяснено, что Арктурус Блэк, последний из титулованных представителей этого Рода, после смерти своего сына Ориона, без вести пропавшего младшего внука Регулуса и помещения в Азкабан любимого внука Сириуса, совсем «съехал с катушек» и переписал своё завещание — после его физической смерти, всё накопленное (читай награбленное) и хранившееся в банке Гринготтс золото Блэков он завещал последнему представителю Рода Поттеров, с условием — что, когда тот войдёт в силу, он позаботился о тех, кто на тот момент будет ещё жив и «находиться в здравом теле и твёрдом рассудке». За невесткой и двоюродной племянницей Вальбургой Блэк лорд оставил старый дом в Лондоне на Площади Гриммо и всё что находилось в этом доме, а так же финансовую ренту (на шпильки, булавки и так далее), которая должна выплачиваться до самой её смерти. Усадьбу в России он завещал старшему внуку Сириусу, чтобы когда тот «сбежит» (а дед был уверен, что этот непоседа и бунтарь именно так и поступит) было где приклонить голову и спрятаться от «министерских дураков», справедливо считая, что у них «короткие лапы и до России не дотянутся». К завещанию был приложен документ составленный ещё в тысяча девятьсот семидесятых годах между Арктурусом Блэк и русским колдуном графом Минским (соседом по усадьбе в России, другом, соратником и непревзойдённым собутыльником) брачный договор — один из внуков Арктуруса (Сириус или Регулус) должен жениться на одной из дочерей графа (Елене или Анастасии. Девочки были близнецами). Этот договор, закреплённый на крови и волшебной силе обеих сторон, до сих пор находился в силе и девушки ждали, каким будет выбор. В общем, всё оказалось не так печально и мрачно и даже решена одна из насущных задач — женитьба Сириуса, но для этого мне нужно было поехать в Россию и встретиться с графом Минским и его дочерьми, которым навскидку было уже около тридцати лет. Только вот я не был уверен, помнил ли об этом сам Сириус, в брачном договоре был оговор, что обе стороны должны оставаться девственниками на момент вступления в брак. В девственности Сириуса я сильно сомневался.       После подписания кучи разных бумаг: принятие завещания и вступление в наследство, выплаты всяких налогов, пошлин и арендных платежей, после которых на счету, перешедшем на моё имя, осталось, как говорится, хрен, да маленько я вышел на крыльцо банка и полной грудью вдохнул свежий воздух…

Жить хорошо, а хорошо жить ещё лучше!

      Подняв голову кверху, я посмотрел на часы украшавшие фронтон здания банка, было уже два часа пополудни — через час начнётся прощальная панихида по Альбусу Персивалю Вульфрику Брайену Дамблдору.       Я никак не мог понять, почему этот безродный волшебник приписывал к своему имени столько имён и ведь все жители магического мира — может быть кроме маглорождённых — были в курсе, что нет и не было никогда в магической Британии такого Рода, как Дамблдор. Только главы старейших родов могли позволить себе иметь, кроме имени, данного родителями и подтверждённого на родовом алтаре, несколько имён, и это могли быть не обязательно имена предков. И вообще, после победы на «дуэли» с Гриндевальдом, простому профессору, преподававшему в Хогварсе трансфигурацию, было слишком много дано…       Через два года, после смерти директора Диппета, Альбус Дамблдор был назначен на его место, назначен министерством, но не принят магией Хогвартса. Ещё через несколько лет стал Верховным Чародеем Визенгамота магической Британии, а спустя три года и Председателем МКМ. Но вот за какие такие заслуги, кроме пленения тогдашнего Тёмного Лорда, Дамблдор получил все эти звания, непонятно.       Официального вызова на магическую дуэль не было, да Лорд Гриндевальд и не принял бы этот вызов, он хоть и был «другом» и любовником молодого Альбуса, но они всё же не были равны в титулах. Гриндевальд — Лорд, а Дамблдор — простой смерд, находящийся в вассалитете и без дозволения сюзерена не имел никакого права вызывать на дуэль высшего по титулу и званию человека. Геллерт Гриндевальд был уже приговорён магами, волшебниками, волхвами, шаманами, вудуистами, а так же магловской частью Мира Земли, к уничтожению физической, духовной и магической составляющих этого индивидуама, до публичной казни оставалось несколько дней, но вмешательство английского, никому тогда ещё не известного волшебника Альбуса Дамблдора помешало этому случиться. Геллерт Гриндевальд не был уничтожен как преступник, а всего лишь лишился магии (по-мнению некоторых — добровольно передал её своему бывшему любовнику, так как магия и волшебная палочка служит только тому, кому бывший владелец передает её без принуждения или же тому, кто завоёвывает в бою, при этом убив хозяина, право на магию и её проводника, а Гриндевальд жив и по сей день, и даже неплохо себя чувствует, прячась в своём родовом замке).       Из разговора с мсье Делакуром я понял, что зарубежные маги и волшебники не очень жаловали Дамблдора, но тем не менее, выбрали его на пост Председателя Международной конфедерации магов. На мой вопрос: «Почему?» француз засмеялся и ответил: «Да чтоб не путался под ногами…» Не разбираясь в политической иерархии, я не стал зацикливаться на этом. Как говорится жираф большой, ему видней.       После того, как я прочитал в «Ежедневном пророке» некролог по Альбусу Дамблдору, я просмотрел Книгу Живых и Мёртвых вассалов Рода Поттеров… И в той, и другой после имени Альбус Дамблдор стояли вопросительные знаки, а вот Аберфорт и Ариана Дамблдор были на самом деле мертвы. Я тут же отправил Добби в трактир «Кабанья голова» и на улицу Тисовая, узнать что с Аберфортом и Арианой. Добби доложил, что этот волшебник жив и выглядит абсолютно здоровым. А миссис Фигг соседи нашли мёртвой на крыльце её дома. Смерть произошла от обширного инфаркта. А кошки миссис Фигг разбежались по городу Литтл-Уингинг и никто не может их поймать. Наверное, мне нужно будет принять участие в похоронах этой несчастной женщины, так беззаветно любившей своего старшего брата.       Я не мог понять, что задумал старый пройдоха, но мне всё это однозначно не нравилось. ОЧЕНЬ НЕ НРАВИЛОСЬ!       Я вышел на булыжную мостовую Косой Аллеи, она была совершенно пуста. Магазины были закрыты, а в витринах висели траурные ленты. Через камин в пабе «Дырявый котёл» я переместился в Хогсмид, в трактир «Кабанья голова». В трактире тоже было пусто. Я пожал плечами и направился к месту, где должна была проходить панихида.       На берегу Чёрного озера стоял высокий обсидиановый постамент с гробом, в котором лежало тело усопшего. Его руки были сложены на груди, а них была зажата волшебная палочка… Мастер-артефактор Олливандер, когда я покупал свою первую волшебную палочку, сказал, что палочка умирает вместе с хозяином. Но, разглядев её более внимательно, пока делал вид, что скорблю о смерти своего наставника, я понял, что эта палочка не принадлежала Альбусу Дамблдору. Она была похожа, но не та. Я хорошо помнил чуть шероховатую, кривую, без каких-либо украшений и рисунков палочку, напоминающую оторванную от дерева ветку. Я видел её рисунок в рукописях барда Бидля, четвёртого, самого младшего, брата Певереллов, бережно хранимых его внучатой племянницей Иолантой Поттер-Певерелл. Так что я был на сто процентов уверен, что палочка, лежащая в руках покойника, это не та самая, которую называют старшей палочкой. А это ещё раз доказывало, что в гробу лежит не тело Альбуса Персиваля Вульфрика Брайена Дамблдора. Зная историю побега из Азкабана Барти Крауча-младшего — как его отец подменил сына на мать, принявшую Оборотное зелье и вскоре умершую в камере, так и оставшись в образе сына, я уверился в своих подозрениях по поводу мнимой смерти Альбуса Дамблдора. Только вот сколько он сможет продержать облик своего брата?       Сгорбившись, низко опустив голову и засунув глубоко в карманы мантии сжатые в кулаки руки, я прошёл через толпу волшебников, собравшихся проводить в последний путь великого мага, учителя, товарища и наставника. Все молча раступались передо мной, меня никто не останавливал, я только слышал сочувствующие вздохи, всхлипывания и шмыгания носом.       Проходя мимо Снейпа, стоявшего уперевшись спиной к стволу дерева и пытавшегося удержать на лице маску скорби, я вскинул на него короткий взгляд и тихо произнёс: — Оборотка, — брови Снейпа на мгновение взлетели вверх, а в глазах полыхнуло недоумение. Я кивнул в сторону хижины Хагрида и пошёл дальше, ещё ниже опуская голову.       В огороде лесника я уселся на самую большую тыкву и стал невербально рубить оранжевые тыквины на мелкие кусочки.       Снейп меня понял и присоединился ко мне через несколько минут, он молча стоял надо мной, наблюдая за тем, как я выбираю семечки из мякоти. — Хагрид как-то угостил меня жаренными тыквенными семечками. Мне понравилось. Профессор, вы не знаете, почему в Хогвартсе дают только тыквенный сок? — В тыкве вообще много полезных веществ и витаминов… — глухим голосом ответил Снейп. — В других овощах и фруктах тоже много полезных веществ и витаминов, — покачал я головой, — например в гранате или апельсине. Да в любом плоде много полезного, но нам почему-то дают только тыквенный сок… — Вы об этом хотели со мной поговорить? — Нет, не только об этом, — оторвавшись от выковыривания семечек, я поднял голову и пристально посмотрел в глаза зельевара, — но и этот вопрос тоже немаловажен. Сэр, вы же определённо знаете, что тыквенный сок не содержит ни кислот, ни щелочей и поэтому подходит для подливания различных зелий… Таких как зелье доверия и подчинения. Так называемый жидкий империум. Снейп присел на тыкву напротив меня и криво усмехнувшись, сказал: — Оборотное зелье нельзя принимать в разбавленном другими жидкостями виде.       Я молча кивнул.       Воровато оглянувшись вокруг, Снейп, как бы невзначай дотронулся правой рукой до своего предплечья левой руки. Активировав магическое зрение, я увидел через плотную ткань чёрный рисунок на его коже. Это была метка Волдеморта и она была живая. — Кто? — вскинув на него ошарашенный взгляд, недоумённо спросил я. — Лестрейнджи… Ритуал — кость родителя, плоть слуги, кровь врага. — Кто враг? — Кто же если не ты, Поттер. — Интересно… А откуда у них моя кровь? Снейп скептически посмотрел на меня и ухмыльнулся. — Я думаю, что это риторический вопрос? — Почему риторический? — я непонимающе дёрнул плечами. — Откуда у них взялась моя кровь? — Не знаю. —  Когда это произошло? — Три дня назад.       Я уткнулся лицом в колени и задумался. Связанны ли между собой оживление метки, возрождение Волдеморта и «смерть Дамблдора». Первые два однозначно связаны, а вот как вовремя подгадал Дамблдор со своей «смертью», меня напрягало.       Со стороны, наверное, можно было подумать, что я плачу, а я и взаправду хотел разрыдаться. Ведь только посчитал, что все проблемы в моей жизни закончились… — Сейчас будут опускать гроб в могилу, — вырвал меня из саможаления голос профессора.       Я поднял голову и повернулся к толпе, над которой взлетали и тут же гасли тысячи маленьких светящихся звёздочек. — Идите, сэр. Я не пойду туда. Противно, — помотав головой, буркнул я. — Сегодня после отбоя, в том же месте, — сказал Снейп. Я коротко кивнул и опять уткнулся в колени. Поговорить нам и правда было необходимо.