Мой бывший

Мой мир перевернулся, когда я узнала, что мой пусть не родной, но дорогой брат Том баловался наркотиками, но я даже не подозревала, что еще он скрывал от меня и что я узнаю лишь после его подозрительного исчезновения. — Долг будешь платить, девочка? — крупный мужчина — одна груда мышц — склонился угрожающе надо мной, пытаясь испугать мощью, и хлопнул кулаком по обшарпанной стене, высказывая свой гнев, отчего невольно я вздрогнула, чуть не вскрикнула в страхе, но в истерику не ударилась, лишь села ровнее и напряженно следила за ним глазами, стараясь уловить малейшие, не вызывающие доверия движения. Меня переполняла тревога, я не знала, чего ожидать от этого мужчины, предчувствовала что-то нехорошее и тщетно пыталась собраться, чтобы мыслить логично. В итоге дрожала и еле выговаривала предложения, но голос ломался, к горлу подкатывали тщательно сдерживаемые рыдания. Это была катастрофа. Меня похитили вечером, когда я, ни о чем не подозревающая, не спеша направлялась к своему дому, в который наконец спокойно могла вернуться и жить дальше. Поначалу, что логично, полиция запрещала даже близко к нему подходить: шли следственные действия, собирались улики, потому я несколько дней жила у своего бывшего парня, а сейчас просто друга, к котором испытывала чувства, у Эдриана Ньюмана, по его же приглашению. Но Маршалл в этот треклятый день позвонил и кратко уведомил, что могу прийти в свою квартиру, и я чуть ли не на крыльях поспешила, желая побыстрее сделать уборку — бардак точно остался после обыска. Я думала лишь о фильме, который обязательно потом посмотрю, отдыхая в чистой квартире, и о заказанной пицце, потому, наверное, стало неожиданностью, когда в подъезде меня грубо схватили и прижали ко рту и носу платок с чем-то вроде снотворного, как догадалась впоследствии. Я обмякла, попыталась позвать на помощь, но не смогла, проваливаясь в темноту. И сейчас дрожащая, но не сломленная я сидела в комнатке на полу, а этот бугай пока что грубыми словами пытался мне вбить в голову, что я должна платить, и желательно немедленно, поскольку до сих пор не выяснилось, где находится Том. Сроки поджимали, терпение некоторых было на исходе, а за неделю не уплатили ни доллара. Если верить его рассказу, мой брат задолжал очень крупную сумму одному криминальному элементу и, не желая отдавать ее, спрятался, но теперь всё это было не так уж важно. Долг при случае переходил на ближайших родственников, то есть, по их мнению, платить буду я или найду брата и заставлю его это сделать в принудительном порядке. Всего лишь два варианта, которые были мне представлены, и выбор невелик: не имеет значения, кто возьмется возвещать, главное, чтобы успеть к сроку. И без разницы, что я понятия не имею, где Том спрятался. И спрятался ли? Всё больше предполагаю, что Тома увезли насильно, но разве этому бугаю всё объяснишь? Разве докажешь, что нужно хотя бы полгода, чтобы наскрести такую непомерную сумму, а еще лучше — вообще не влезать в эти разборки. Он уверен в своей правоте и как бы не применил ко мне пыток, чтобы оставить огромное впечатление после встречи, чтобы я тут же побежала в ближайший банк, но ни в коем случае не обратилась в полицию. Ему достаточно начать меня душить этими потными руками. Или избить до полусмерти… Об одной только этой мысли сердце застучало сильнее обычного, пульс участился, хотелось сжаться в комок и разрыдаться, но я не позволила себя раскисать. Не время показывать слабость, которая лишь начнет раздражать моих похитителей, нужно было самой спасаться. Но вот как, когда времени почти нет? И когда требуют у меня немедленного ответа на поставленный вопросы, а я и не знаю, что говорить. Как назло, даже в голову не приходила ложь или гипотеза, где же мой братец, страх всё затмил. А если я скажу, то, может быть, смогу убедить об отсрочке. — М-м-можно мне пару минут подумать, чтобы… чтобы предположить, где может быть Том? И как я буду платить дальше? — я пошла ва-банк и чудом сдержала облегченный вздох, когда бугай кивнул, милостиво разрешив пораскинуть мозгами. Вот бы также спокойно разрешил мне уйти… Я привалилась к холодной стене и быстро огляделась, пытаясь в темноте найти окно, если не оно, так хотя бы лом или какой-то строительный мусор — всё что угодно, лишь бы или помогло в моем спасении, или дало бы шанс на побег. Параллельно старалась избавиться от веревки, её жесткие узлы неприятно давили — но не получалось. Тогда я решила встать, не желая терять драгоценное время на размышления. Ноги еле слушались, руки онемели, но я не сдавалась, прижимаясь к грязной стене, как тут кто-то меня аккуратно поддержал, помогая принять горизонтальное положение, на секунду крепко обнял, но тут же отстранился. Я удивилась, почувствовав приятный парфюм с древесно-пряными нотками, потом узнала очертания фигуры. Эдриан поспешил мне на помощь! — Андреа, сейчас мы отсюда уйдем, — твердо заявил он, и я лишь кивнула, решив не спрашивать, как он узнал о моем местоположении и как появился в этом заброшенном здании, а самое главное, какой у него был план. Сейчас хотелось поскорее уйти из этого места, убежать подальше и забыть о похищении, как о съедающем моральные силы кошмаре. Никогда не думала, что с исчезновением брата у меня начнутся такие проблемы вроде появившихся нежданно-негаданно отморозков. Они, явно выполняя чей-то приказ, меня похитили и пока что остановились на угрозах, если бы не появление Эдриана, то я не знаю, что произошло бы дальше и как бы продолжился этот диалог. Похоже, что мои страхи превратили бы в реальность. Но, слава Богу, Эдриан здесь, быстро освободил мои руки и, поддерживая за талию, сейчас вел меня прямо на выход из этой мрачной комнаты, в которой я провела неприятные минуты. На несколько мгновений я замерла, увидев двух лежащих на холодном полу моих похитителей — они были без сознания, сейчас казались неопасными, но я всё равно ощутила дрожь и нервно сглотнула. Нет, не потому что в голову пришло, что они могут вскочить и с яростью броситься на нас с Эдрианом. Просто я всё больше осознавала, что меня пленили самые реальные преступники. Не из фильма, в котором всё казалось таким простым и понятным, а набор клише давал надежду, что героя обязательно спасут. Именно эти похитители могли мне действительно навредить, я для них — расходный материал, нужный, пока долг не уплачен, но потом они могли бы запросто меня убить. Зачем кому-то лишние свидетели, верно? *** Путь до дома я плохо помнила, меня одолевали мысли насчет похищения, и избавиться от них не могла. Глядела с безразличием на монотонную, усыпанную сухой, вселяющей отчаяние листвой дорогу, мелькающие многоэтажки перед глазами и всё чаще думала о своем брате. Когда он настолько пристрастился к наркотикам да настолько, чтобы брать в долг большие суммы? И действительно ли тот похититель прав, и Том сбежал, не желая платить по счетам? Испугался, что их жестко потребуют, не слушая мольбы об отсрочке? Я покачала головой. Нет, на моего брата это не похоже. Он бы так не обошелся со мной, я просто в это не верю. Он являлся подчас легкомысленным, бесспорно, и где-то неискушенным в делах, но чтобы так поступить, оставить проблемы решать близким, а самому скрыться, зная, чем грозит это сестре, для этого нужно быть редкостным эгоистичным мерзавцем. Тем, кто не любит меня и готов прибавить проблем. Тем, чья жизнь намного дороже, и нет желания отвечать за собственные поступки, кому легче махнуть рукой на невзгоды и сбежать куда-то подальше. Машина остановилась, и я очнулась от размышлений. Огромный дом Эдриана встретил нас тишиной, и я этому обрадовалась, мне совсем не хотелось сейчас либо эмоционально рассказывать о своем похищении Аиде и Коре, либо им же расточать приторные милые улыбки и делать вид, что у меня всё хорошо. Когда у меня явно не всё в порядке, и проблемы растут в геометрической прогрессии, а Том так и не появился на горизонте. На смену апатии, которая пришла после стресса, наступила истерика, и я разрыдалась, прокручивая кадры из похищения, пробирающие до мурашек. Голые стены здания, холодный серый пол с разным мусором, не только строительным, злое лицо моего похитителя сменялось насмешливым, обещающим наказание за неверный ответ или за упрямство, неприятный запах из-за рта, вызывающий тошноту — все эти образы запечатлелись в памяти. И мне по-настоящему становилось страшно. Я дрожала, вытирая платком нескончаемые слезы, и не замечала, как Эдриан, сжав губы в жесткую линию, крепко сжимал меня, разрешил припасть от слабости к груди, не позволяя дальше мне окончательно опускаться в пучину страха и отчаяния. Постепенно я успокоилась, хоть и различные тревожные мысли не покидали, но Эдриан по-прежнему меня не отпускал. Он укрыл пледом, прижался губами к моему виску, безмолвно даря поддержку, и прикрыл серые глаза. — Не уходи, — прошептала я, и услышала твердый ответ, что он никогда не оставит меня одну и не подвергнет меня больше такой опасности. *** Сегодня день мистера Картера как-то не задался. Два наемника давно должны были разобраться с одной девчонкой, припугнуть ее в неприятных условиях — пока что устно, чтобы усвоила урок на будущее и почаще вспомнила о свое новой обязанности, и согласно приказу потребовать у нее лично долг, но не выходили на связь, будто в воду канули. Тогда пришлось отправить своих людей, чтобы потом с удивлением услышать, что эти два наемника, которые казались преданными свою делу, ничего абсолютно не помнят: ни своих имен, ни как они оказались в заброшенном здании, а об исчезнувшей девчонке и говорить нечего. Проворонили каким-то образом, а мистеру Картеру ее искать. Надо было бы сразу же сюда ее привести, в это казино и переговорить наедине. Мистер Картер умел подбирать правильную, вселяющую либо ужас, либо подобострастие интонацию и при случае нажимать на нужные кнопки, а у этой девчонки всё как у простых добропорядочных людей, аж скучно. Есть близкие друзья и брат, которым она тоже дорожит и явно не желает как-то доставить проблем. Ньюманы также входят в список контактов, но убедить скрыть правду — проще простого. Никто ж не хотел бы, чтобы тот же Эдриан как-то пострадал? Мистер Картер усмехнулся, представив лицо жертвы после этой фразы, и тут же посуровел. По отработанной схеме теперь не пройтись. Нет ни уплаты долга, ни этой девчонки самой. Хотя может быть ясно, где она прячется, забилась в какой-то угол, решив не обращаться в полицию, и остается только ее найти, а там всего лишь произнести пару слов на ухо вкрадчивым шепотом, и она сама бросится выполнять возложенные на ее хрупкие плечи обязательства. Но вдруг послышался мужской безразличный голос: — Босс, к вам Эдриан Ньюман. Говорит, что насчет долга Тома Кэмпбелла… — Приведите его сюда, — кивнул мистер Картер. Через пару минут дверь открылась, и молодой человек в черном костюме невозмутимо прошел в кабинет, быстро его оглядел, впрочем, не задерживая долго свой взгляд, и мистер Картер подумал, что он действительно похож на свою мать Аиду, а значит, с ним будет легко договориться. Кажется, он испытывает еще самые теплые чувства к сестре Тома? Это просто великолепно. На этом тоже можно сыграть, если вдруг он окажется несговорчивым, можно напомнить еще про проценты и про то, как ужасно бывает, когда близкие страдают… — Я пришел сюда с вами разобраться. Твердый тон, на удивление, вдруг вызвал у мистера Картера какую-то смутную тревогу, захотелось быстро проводить назад нежданного посетителя, несмотря на прошлые мелькнувшие мысли, или завершить разговор, пока не случилось непоправимое. Над каким-то другим человеком он бы посмеялся, услышав такую в высшей степени уверенную формулировку, а к Эдриану Ньюману хотелось прислушаться. Интересно, с чего этого? Его мать тут точно не при чем, сам молодой человек с белой прядкой вызывал опасение и настороженность, будто змея, готовая напасть. И будто яд у него намного губительнее. — Что вы хотите сказать? Вы пришли оплатить долг, верно? — попытался вежливо начать мистер Картер, не обращая внимание на свою интуицию, и эти его слова стали последними. Темная, мрачная, неузнаваемая обычным человеком сила атаковала его. Эдриан выпустил ее благодаря простому щелчку пальцев и молча смотрел, как тело начинает медленно, но верно чернеть, сжиматься, как яблоко, лишенное сока, как этот мистер Картер глядел, умирая, своими широко распахнутыми от ужаса и бессилия глазами, приоткрытым ртом в немом крике. И сделать ничего не мог, только чувствовать адскую боль, когда по капле жизнь покидает его. Теперь он не навредит Андреа Кэмпбелл…