Крепостная

Григорий Червинский уже больше недели находился в больнице: оперировавший пана хирург каждый день приходит проверять его самочувствие и то, как заживает рана, медсестры два раза в день меняют повязки и дают необходимые лекарства. Навещать Григория почти никто не приходит- боятся. Уже весь Нежин и пол Киева знают о том, что пуля в ноге некогда благородного дворянина была своя, советская. Все те, кто когда-то клялись ему в дружбе и верности до гроба, сейчас громче всех поливают грязью. Но несмотря и на этот страшный позор в его жизни есть люди, которым он действительно небезразличен, хотя их и можно посчитать по пальцам одной только руки: его отец, кухарка и крепостная девка Катя. Петр, которому пришлось переступить через гордыню принял своего сына таким, какой он есть, хотя бы потому что смысла его перевоспитывать уже нет. Петр Червинский во всю занимался судебным делом старшего сына и за все время навестил его в больнице всего дважды. Он понимал свою вину в произошедшем и пытался всеми возможными способами спасти сына хотя бы от виселицы, если и не от тюремного срока. Павлина, которая каждый вечер рассказывала ему обо всем произошедшем за время его отсутствия, объяснила как Григорий с каждым новым днём всё глубже погружался в омут, как рушил свою жизнь, и каким одиноким он был. Рассказала также и о том, как круто изменилось все вокруг после возвращения Кати в Червинку, сумела сменить гнев и ненависть Петра к крепостной на благодарность и отныне паныч начал относится к девушке куда лучше, нежели когда-то. Кухарка Павлина вместе с Катей покончив со всеми домашними делами приехали в Нежинскую больницу, проведать пана Григория: собрали в корзину свежий хлеб, варенье из черной смородины и куриный бульон для бодрости и скорейшего выздоровления. Молодая девушка легко отворила дверь палаты и войдя увидела женщину сидящую на стуле рядом с кроватью, та с грустью смотрела на спящего мужчину. Услышав звук открывшейся двери, Наталья Александровна медленно подняла голову и на секунду потеряв над собой контроль застыла в удивлении. - Добрый день, Наталья Александровна- первая поздоровалась Катя - Добрый, Катя...- глаза панночки были красными от недавних слез, небольшие мешки, говорящие об усталости и бессонной ночи. Она встала со стула и подошла к людям, стоящим у двери- Я не хотела, чтобы кто-то знал о моем приходе... И хотя мы ещё не успели развестись с Григорием, вы верно думаете, что благородная дама делает рядом с дезертиром... даже если он ее муж?... Но я не могла остаться в стороне...- секунды три она стояла молча, смотря на измученного мужа- Впрочем я уже собиралась уходить. Прошу вас, Катя, пусть никто не узнает о том, что я приходила навестить Григория.- сказала Натали, смотря крепостной в глаза. И в этих небесных глазах больше не было и следа от обиды. Катя это заметила - Конечно, Наталья Александровна, можете быть спокойны.- женщина благодарно кивнула и хотела уходить, как остановилась напротив и добавила - Ах да!- барышня в фиолетовом пышном платье достала из сумочки сложенный листок- Медсестра заходила. Она дала мне список необходимых лекарств... Прошу- и протянула его Кате - Так много... Благодарю вас...- ещё раз кивнув, Натали вышла из палаты и лёгкой походкой направилась к выходу из здания. - Катруся, ты дай мне это- Павлина глазами показала на лист,- я сбегаю и куплю, а ты посиди рядом. Авось проснется... Павлина быстрым шагом направилась в ближайшую аптеку, а Катя прошла вглубь комнаты и села на тот самый стул, на котором три минуты назад сидела Натали. С некой опаской, будто бы пан сейчас проснется, крепостная дотронулась до его руки - " Холодные..."- подумала она и поправила его одеяло Катя сидела на старом деревянном стуле в больнице, рядом с тем человеком, которого ещё полгода назад ненавидела. Если бы кто-нибудь тогда ей сказал, что она придет к нему по собственной воле, девушка бы ни за что в это не поверила. Крепостная чувствовала себя виноватой перед Григорием, ведь если бы она не убежала этого бы возможно не случилось. Хотя с другой стороны, если бы не пощёчина Петра Ивановича никто бы возможно и не узнал никогда о том, что Григорий Червинский на самом деле трус и дезертир. Катя терзала себя мыслями о неизвестном будущем пана понимая, что переживает о нем не из чувства вины. - Простите меня...- шепотом, сквозь слезы проговорила крепостная- Это я во всём виновата... Почему же я всегда становлюсь причиной страшных бед?- Катя закрыла лицо руками. Она заплакала навзрыд, не в силах больше сдерживать эмоции- Знаю, что по-другому не смогу признаться... Смелости нет, да и полной уверенности тоже... Но... Григорий Петрович, вы мне дороги... Сама не верю тому, что говорю. Меня разрывают смешанные чувства и я не знаю как с этим справиться: с одной стороны я вас всей своей душой ненавижу, ведь именно вы тот человек, который лишил меня детства и счастья... Но также благодаря вам я увидела совсем иной мир, испытала ранее незнакомые мне чувства. Кажется, что до вас я не была свободна душой, хотя всегда считала иначе...- Катя взяла Григория за руку- Я не считаю вас трусом и предателем, Григорий Петрович... Можно представить как страшно и тяжело всем тем, кто воюет... Каждый человек хочет выжить, это естественно...- она слегка улыбнулась- Кажется теперь мы квиты... А ещё я тоже...- Катя не успела договорить, потому что в этот момент в палату зашла молоденькая медсестра - Добрый день- вежливо поздоровалась сероглазая девушка лет двадцати - Добрый день.- смущённо ответила Катя, вытирая слезы - Барышня, вы не отчаивайтесь! Все наладится.- медицинской сестре было жаль Катю, потому что не сложно представить себе, что чувствуют семьи дезертиров. - Благодарю.- после минутной паузы она продолжила- Как скоро его выпишут? Известно уже?- спросила крепостная, чуть подняв голову. Медсестра вздохнула. - На следующей неделе должны, если все будет идти также... - А что есть какой-то риск?!- заволновалась крепачка - Барышня, риск есть всегда.- твердо ответила сероглазка- Все зависит лишь от него самого. Но опасности для жизни нет, так что не переживайте. Я это сказала к тому, что если раны будут медленно заживать, то он задержится у нас... - Да, я все поняла... Ещё раз благодарю- Катя встала и подошла к окну. Весеннее солнце скрылось за большими тучами: зима не торопилась уходить, сдавая свои позиции. Очередной дождливый день, слякоть и грязь. От такой погоды грусть будто оседает на душе и никакой тряпкой ее не вытереть. Холодный ветер прокрался к девушке через щели окон нежно целуя ее плечи, румяна на щеках, заставляя дрожать и сильнее укрываться в красивый персиковый платок с рисунками. Катя и Павлина просидели рядом со своим паном больше двух часов, временами душевно о чем-то беседуя, а временами молча поглядывая то на мужчину, то на улицу за окном. Но в этот день Григорий так и не проснулся. * Пять дней спустя Катерина распахнула окна в своей просторной, светлой комнате, чтобы утренний прохладный ветерок смог наполнить ее свежестью. Девушка переоделась в пышное сиреневое платье, когда-то подаренное Андреем Жаданом. Сев за туалетный столик, она расчесала пшеничные волосы, которые за год снова вернулись к своей длине. Сделав аккуратную прическу, Катерина заколола кончик волос и ещё раз посмотрев на своё отражение в зеркале спустилась вниз, чтобы помочь Павлине с приготовлением завтрака для панов. После завтрака, где-то к часам одиннадцати Катя и Павлина поехали в больницу к Григорию. - Вчера ночью он кричал во сне чье то имя- рассказывала медсестра, пока вела их к палате пана - Вы не расслышали чье именно?- спросила крепостная. Молодая медсестра погрузилась в свои мысли, пытаясь вспомнить слова пана - А... Точно сказать не могу, но кажется " Катя"...- крепостная с кухаркой переглянулись, девушка не сумев сдержаться улыбнулась, но быстро взяла себя в руки. Женщины вошли в палату, Григорий с первым скрипом двери повернул голову в ее сторону. Ступив лишь шаг Катерина застыла на месте, увидев что Григ наконец за несколько дней проснулся. Тяня за собой платье, девушка медленно шла к кровате. Григорий попытался сесть, поднимаясь на локтях - Не утруждайте себя, Григорий Петрович...- ласково сказала она и села на край кровати. Павлина решила оставить их наедине и они вместе с русоволосой медсестрой вышли из палаты. - Я ждал твоего прихода... Боялся, что не захочешь меня видеть после случившегося...- говорил Григорий, пряча от нее глаза. - То, что случилось и вправду ужасно... Но из-за этого я не могу считать вас плохим человеком... Не могу судить вас, потому что не знаю, что бы я сделала будь на вашем месте...- Молодые люди с нежностью смотрели друг на друга. Григорий взял Катю за руку и крепко сжал. - Знаешь, я тут недавно услышал кое-что весьма интересное...- с иронией в голосе сказал пан - Что же?- Катя внимательно на него смотрела - Я слышал чей-то голос... И это был самый нежный голос, который я слышал в своей жизни... И мне показалась, что он говорит со мной... Обращается ко мне, зовёт меня с собой... Ради того, чтобы снова услышать этот голос я проснулся, нашел в себе силы дальше жить...- он посмотрел крепостной в глаза- Я думал, что это сон и в реальности такое невозможно... Думал, что лишь брежу... Но затем я почувствовал как теплая рука коснулась меня и... Оказалось, что это явь... Это была ты, Катенька... Ты спасла меня своей любовью...- он подвинулся к ней и обхватил ее лицо. Девушка смущённо округлила голубые глаза и перестала дышать, хотела что-то сказать, но он не позволил.- Катя, отныне я понял, что пройду через любые беды, чтобы потом вернуться к тебе... Я тебя так сильно люблю... И никому не позволю нас разлучить.- слезы счастья и страха покатились из глаз крепостной. Григорий нежно, дождавшись согласия, поцеловал ее в алые, желанные губы. Их поцелуй прервал хирург вошедший в палату - Доброе утро, господин Червинский. Вижу вы полностью поправились.- быстро, не смотря в сторону молодых людей, проговорил он - Доброе утро, сегодня мое самочувствие действительно намного лучше...- сказал пан, он весь побледнел от страха. Было понятно, что скоро случится самое страшное - Мария, дорогуша, поменяйте повязки господина Червинского.- медсестра принялась за работу- Через несколько дней выпишем вас, а пока наслаждайтесь моментом- с ухмылкой, сказал седой мужчина * Петр Червинский грозной, быстрой походкой шел по коридорам больницы. Резко распахнув дверь палаты, в которой находился его сын Григорий, он застал спящую на стуле крепостную: положив голову на руку пана Григория, она спала безмятежным сном, небрежные волосы лежат подле его колено, а руки скрещены на ее собственных. Катерина приехала в больницу ещё вчера и уговорила врачей остаться на ночь. Крепостная проснулась от звука шагов доносящихся извне. - Петр Иванович...- удивлённо проговорила она - Как он?- сухо спросил пан - Ночью снова поднялась температура... Петр устало потер лицо - Когда проснется- отпиши.- Катя кивнула. Петр ещё раз посмотрев на сына вышел из палаты * Два дня спустя Через час начнется суд над паном Григорием, но перед этим надо покончить с ещё одним делом- разорвать брак с благородной панночкой Натальей Александровной Дорошенко. Молодая женщина не глядя на Григория говорила с батюшкой и только перед уходом сказала прощальное - Пусть Бог бережет тебя, Григорий. Григорий Червинский стоял перед судом облаченный в военный мундир, его взгляд был устремлён куда-то в пустоту. Страха больше не было- он сумел сознаться самому себе в содеянном, но отныне его душу переполнял стыд и он точно знал, что никогда не расплатится за преступления, всю жизнь будет себя корить. Он был тем человеком, который никогда не верил в рог судьбы, что за каждую ошибку все равно в один день придется платить. Мужчина был окружён толпой знакомых людей, которые ранее казалось бы ему и в подмётки не годятся. Теперь же настал их час: они с нескрываемым отвращением и призрением смотрели на него, смеялись так громко как только могли. Хирург подошёл к судье и отдал ему пулю, тот минуту рассматривал ее, затем сказал: - Григорий Петрович, вы узнаете эту пулю?- Дворянин медленно поднял голову и не моргая, проговорил - Да... - Признаете ли вы, что это та самая пуля, которой вы выстрелили себе в ногу, дабы сбежать с поля войны и тем самым спасти себе жизнь? - Да...- весь зал ахнул. - Вам есть что сказать в свое оправдание? - Нет, ваша честь...- Петр Червинский стоял неподалеку от сына, напряженно сжимая ладони, он сделал все что мог, чтобы сохранить сыну жизнь, но последнее слово оставалось за судом - Неженским судом определенно, пан Григорий Петрович Червинский признан виновным в предательстве родины, признан дезертиром и отправляется на каторгу в Сибирь сроком в 10 лет, с лишением дворянского титула.- тут Григорий застыл в ступоре, он был уверен что его приговорят к смертной казни. Он посмотрел на своего плачущего отца, впервые в жизни он увидел как его отец плачет: сердце разрывалось от боли и стыда. Он понял что это дело рук его отца, ему хотелось подойти к нему, но ноги не слушались, словно приклеились к полу. * Приехав в усадьбу Григорий первым делом направился в свой кабинет. Достав из тумбочки чистую бумагу он принялся писать два важных документа. Ещё раз пробежав по строчкам, Григорий поставил на них печать рода Червинских. Стук в дверь - Войдите- Петр подошёл к стеклянному шкафу и достав оттуда коньяк налил себе. Он с трудом сел на кресло напротив письменного стола и молча посмотрел на сына. Секунда, минута, час. Они молча сидели смотря друг на друга. Каждый хотел сказать что-то очень важное, но не знал как начать. Перед глазами проплывали теплые воспоминания из детства, из того счастливого времени, когда каждый верил в прекрасное будущее и грёзил о нем ночами, не подозревая о том, какую злую шутку подготовила для них судьба. - Ты... главное ничего не бойся... Я отправлю за тобой своих людей, они будут тебя защищать... Не успеешь оглянуться как эти проклятые десять лет пролетят...- его голос дрожал, казалось что за этот месяц у него на голове увеличилось количество седых волос, морщин. Петр Червинский сейчас был похож на жалкого, дряхлого старика. Григорий подошёл к отцу - Прости меня, отец... - И ты меня, сын...- Петр крепко обнял сына, тот в ответ его ещё сильнее, они заплакали не сумев сдержаться. Горько, прощаясь, будто осознавая, что больше не встретятся. - Отец, я тут подписал один документ...- он передал его отцу- Лучше тебя никто не сможет управлять Червинкой...- грустная улыбка, дрожала на губах- Только я обещал Катерине что построю для нас летний домик. Обещай мне, что ты его обязательно построишь... Для нее...- эти слова больно ударили в сердце Петру - Обещаю, сын, обещаю...- он похлопал его по плечу - Катерина у себя?- спросил Григорий, старый паныч кивнул Осторожно открыв дверь, Григорий вошёл в комнату Кати. Она сидела на кровати с опущенной головой, из глаз текли слезы. Он сел рядом с ней и молча обнял ее. - Катя, у нас мало времени. Я хочу чтобы ты очень внимательно меня выслушала.- она кивнула- Катенька, ты лучшее что случилось со мной... Я никого не любил, кроме тебя. Ничего так не боятся, как потерять тебя... Я люблю тебя...- он страстно поцеловал ее, одновременно сжимая в своих объятиях - Григорий Петрович, я тоже... вас люблю...- она смущённо улыбнулась. У него глаза загорелись от счастья и он снова поцеловал ее - Как долго я этого ждал...- отпустив ее, мужчина взял лист бумаги лежащий рядом с ним- Катерина, ты больше не крепостная Червинских, отныне ты свободна.- он протянул вольную грамоту девушке. Она уже несколько раз перечитала ее и все ещё не могла поверить, слезы счастья не переставали литься из нее небесных глаз. - Григорий Петрович... благодарю...- она взяла его за руку- Вы сделали меня очень счастливой... Но несмотря и на это, я останусь вам верна... Я дождусь вас, обещаю... - Нет, Катенька, не надо меня ждать... Я мечтал быть с тобой, но изначально было понятно что у судьбы на нас разные планы. Живи, радуйся, люби... Забудь обо мне, я не вернусь, ты же понимаешь... - Не говорите такие вещи, прошу вас...- она снова начала плакать - Мне небезразлична твоя жизнь и я никому не позволю погубить ее, тебя. В ожидании пройдет вся твоя жизнь, все то, время когда ты должна наслаждаться ее, влюбляться в каждую ее секунду. Ты и так очень много страдала, с тебя хватит! - Пожалуйста, не надо так...- он еле сдержал слезы, не позволил ей увидеть их - Каждый день проведенный рядом с тобой был прекрасен... Моя Китти. Они просидели в комнате Катерины до последней минуты: Григорий гладил волосы Кати, целовал плечи, шею, губы. Катерина крепко обняв его, смотрела в глаза, проводила ручками по кусерявым волосам.