Забытая любовь

Он ожидал твоего согласия. Ему и вправду хотелось получить его, однако он всё ещё помнит, какая ты бойкая и упрямая. — Я ненавижу тебя, Пэн. Ты правда считаешь, что предлагаешь мне выбор? — спрашиваешь ты парня. — Быть в безопасности с тобой, равносильно тому, что быть в опасности без тебя. Парень немного задумчиво на тебя взглянул. Ты осознавала, что он придумывает что-то новое, что вероятно он не скажет «Правда? Мне так жаль. Ладно, тогда я отправлю тебя домой». Он ни за что бы, никогда бы не сказал подобного. Питер вздыхает, отворачивает от тебя голову. — Почему ты ненавидишь меня? — спрашивает он и потом заглядывает тебе в глаза. — Да, ты прикалываешь? — ты выдаёшь смешок, но как бы подавляешь его. — Ты мучал меня пять месяцев. У меня до сих пор шрамы остались на теле. Знаешь, что со мной было после того, как я вернулась домой? — Да. Я наблюдал за тобой. На твоём лице появилась ухмылка. А в глазах показался слегка безумный блеск, который всегда нравился Пэну. Ты догадывалась об этом, потому что чув твовала, но скинула это на параною. — Извращенец, — выдаёшь ты, даже не думая о том, что это его оскорбит. — Тогда ты знаешь, что я даже в дали от тебя, возненавидела тебя ещё больше. — Всё было нормально. Я видел. Твои родители радовались, ты сказала, что тебя похитили и тебе поверили. — Это был первый месяц, — говоришь ты. Питер был уверен, что с тобой было всё хорошо после возвращения из Нетландии. Он видел, как ты была счастлива. Наблюдал за тобой, сначала каждый день, потом каждые два дня, потом каждую неделю, потом вовсе исчез. Убедился, что ты вернулась к своей прежней жизни и решил, что больше контроль за тобой не требуется. Именно тогда, он и ощутил то самое мерзкое чувство, которое всегда призирал, избегал и вообще считал, что не способен его почувствовать. Питер скучал по тебе, ведь у вас с ним были не только плохие моменты, но и хорошие, жаль, что он их все стёр... стёр из твоей памяти, ведь понимал, что, если ты будешь всё это помнить, то влюбишься в него, а он не сможет сопротивляться своим чувствам и легко поддастся им. Ведь Питер Пэн сам влюбился. Если бы вы стали парой, рассказали друг другу о своих чувствах, то ты стала бы его слабостью и Питера это до ужаса пугало. Им могли бы манипулировать через тебя, что напрягало парня, поэтому он стёр тебе память и оставил только те моменты, где ты мучалась от его рук. — Ты не знаешь, что было потом? — спрашиваешь у него, нахмурившись и немного сокращаешь расстояние между собой и парнем. По взгляду Питера ты поняла, что он понятие не имеет, что с тобой было. Ты увидела его сметание, которое проявилось на пару секунд, а потом его заинтересованность, и ты решила не томить парня. — Меня затаскали по врачам. Я всё это время ходила к мозгоправу и пила грёбаные таблетки для сумасшедших. А мои поступки, которые выбивались из разряда "нормально", сразу спихивали на то, что я травмирована психологически из-за похищения, хотя это было не так. — Не нужно было рассказывать обо мне, — парирует Пэн. — Я и не рассказывала! Думаешь я совсем чокнутая?! — возмутилась ты. — Тогда, зачем тебя отправили к врачу? — Пэн искренни не понимал, а внутри него возрастало волнение. А, тебя лишь это забавляло, ты и так желала рассказать ему о том, что он испортил тебе всю жизнь. — Я придумала другую историю. Оказалось, что стоило рассказать что-то более идиотское, а не настолько реалистичное. Твоей ошибкой было удариться в реализм, ты рассказывала по частям придуманную тобой историю, поэтому у тебя было время продумать что-то, как можно правдоподобнее. Однако Питера, кажется, задело, что ты не рассказала о нём, ведь, он был с огромным эгом, и обожал, когда кто-то его тешил. К слову, ты ни раз раньше, делала Пэну комплименты, что ему нравилось. Тогда он прекрасно понял, что ты влюблена в него, ты была такой дружелюбной, отчасти заботливой, милой, он будто был твоим героем, что и подкупило его. Ты смотрела на Пэна, как на единственного парня, который был твоим героем. А на него раньше так никто не смотрел, кроме тебя. Даже, когда ты увидела его жестокость к другим, ты продолжала на него смотреть также, даже, когда он проявил жёсткость и грубость к тебе (тогда вы были уже влюблены), а потом извинялся, ты быстро его простила. В тот момент он осознал, что ты также влюблена в него. — И всё? Тебе не понравилось, что тебя считают больной на голову? Поэтому, ты ещё сильнее разозлилась на меня? — Питер просто игнорировал тот факт, что ты испытываешь ненависть к нему. — Меня вечно жалели! Постоянно тряслись надомной. Будто я суицидница, а не сбежавшая из плена девушка. — Парень увидел на твоём лице недовольство, к тому же ты забавно скорчила мордашку и откинулась назад на дерево, которое было позади тебя. Он скучал по тебе, искренни скучал. — Разве из плена? — на лице Питера появляется ухмылка, а его брови на пару секунд поднимаются. — Я не держал тебя в плену. Ты свободно передвигалась по острову. — Я бегала по острову, от твоих шестёрок! — Ты могла бы сдаться! — И тогда бы, ты посадил меня в темницу, под замок! — повышаешь ты голос, смотря с гневом на парня. Пэн перестаёт спорить с тобой. Он кажется успокоился и понял, и принял, за что ты его ненавидишь, но он никогда не понимал, за что ты любишь его. Питер хотел было спросить об этом ещё тогда, но чтобы спросить о подобном, ему пришлось бы поговорить с тобой о своих и твоих чувствах. А, как говорилось раньше, если бы он заговорил об этом, то ваши чувства раскрылись бы. Вы задумались бы о дальнейшем совместном будущем, которое оба хотели, но Питер боялся за тебя, а ты не была готова провести вечность на острове. — Я не верну тебя домой, — произносит он, в очередной раз напоминая тебе об этом. — Либо ты согласишься и будешь послушной девочкой, либо я брошу тебя в темницу, и ты будешь там сидеть, пока не согласишься на первый вариант. Ты с вызовом и самодовольством смотрела на Пэна. В твоей голове остались воспоминания о том злосчастном месте. Ты помнишь тот мёртвый холод, сырость, запах сырой земли, факелы с огнём, который был единственным источником света в том месте, тишину, которая давила на психику и одиночество. Одиночество легко разрушает человека и Пэн знал об этом. И также знал, что ты с трудом выдержишь подобное ещё раз. — Я согласна на темницу, — произносишь ты.