Poisonous kiss

Добби уставился на грязный носок в своих руках, его большие глаза расширились от удивления и благоговения перед зеленоглазым волшебником. Люциус Малфой с ужасом понял, что его мастерски обманул двенадцатилетний мальчик. Светловолосый волшебник сердито посмотрел на ребенка, потому что Поттер им и был, всего на несколько месяцев младше его собственного сына. – Ты, надоедливая мелочь, – прошипел он, сверкая серебряными глазами. Добби взвизгнул от страха перед старшим волшебником и его бывшим хозяином и исчез с громким хлопком, оставив своего спасителя наедине с яростным Люциусом Малфоем. Гарри уставился на взрослого волшебника с большим опасением. Однако он отказался бояться, особенно после того, что ему пришлось пережить всего час назад. Его тело всё ещё болело, но он старался не обращать внимания. Он чувствовал, что яд ещё не покинул его тело. Фоукс, возможно, и спас его, но ему, как минимум, нужно выспаться. Всё ещё разгневанный Люциус с минуту изучал внешность гриффиндорца. Гарри Поттер был невысоким мальчиком и едва выглядевшем на десять, а уж тем более не на двенадцать лет. Он был бледен, тощ, с густыми чёрными волосами, в разорванной одежде, мокрый, покрытый сверху донизу грязью и кровью. Люциус не видел столько крови на человеке со времен Пожирателей смерти. Любопытство одержало верх над гневом. – Что, во имя Салазара, с тобой приключилось, Поттер? Гарри моргнул из-под очков. – Салазар Слизерин, – честно ответил он. Гарри мог бы сказать, что Люциус озадачен. Казалось, весь гнев и злоба покинули Малфоя. Подросток вздохнул. – Послушайте, мистер Малфой, мне пришлось спуститься в тайную комнату, Локхарт был идиотом и трусом, Реддл психопатом, василиск был огромным, и теперь я устал, страшно голоден, хочу спать и чертовски зол на вас! Люциус прикусил язык, чтобы не спросить. «Василиск? Это невозможно. Если только… Нет. Быть этого не может. Василиск под школой? Которого взрастил сам Салазар Слизерин? Прошли столетия со времён основателей. Этот зверь, должно быть, гигантский!» Люциус крепко сжал трость, его кожа стала на два оттенка бледнее. «Этот монстр мог напасть на кого-угодно. Мерлин, Драко всё это время был в опасности». Волшебник-аристократ очнулся от своих мыслей и посмотрел на мальчика. Он видел, каким бледным и усталым тот выглядел. Кроме того в его мантии была дыра, как будто что-то пронзило плечо мальчика. Он выглядел измученным, но Люциус начал понимать, как Поттер, полуторагодовалый ребёнок, смог победить Тёмного Лорда, когда храбрые волшебники и ведьмы потерпели неудачу. Усталость Гарри начинала действовать ему на нервы. Он попытался еще больше навалиться на стену, закрыл глаза и обмяк. Люциус сдерживался, чтобы не выругаться. Все шло не по плану. Не ожидал, что Дамблдор вернётся в школу, а Уизли сохранят своё доброе имя, но его визит оказался не напрасным. Поттер сказал ему, что его махинации едва не стоили ему наследника, его сына. Но он все еще не понимал, почему он протянул руку и поддержал мальчика, когда тот покачнулся. Он слегка усилил хватку, чтобы удержать Гарри. Или это было то, что он позже говорил себе. – Возьми себя в руки, – быстро приказал Люциус. – Не могу, – ответил мальчик, моргая. – Я устал. Странная мысль мелькнула в голове Люциуса. Когда он положил руки на эти тонкие, почти костлявые, плечи, посмотрел на эти остекленевшие глаза и растрепанные волосы, он подумал, что Гарри Поттер – красивый мальчик, очень красивый мальчик. И хотя Люциус был чувственным человеком, он ни в коей мере не был педофилом. Его никогда не тянуло к мальчикам или подросткам, даже когда он был одним из них. Понятно, что его встревожило направление, в котором развивались его мысли. «Я не просто так об этом подумал», — напрягся Люциус. Но это было правдой, шептали предательски голоса в его голове. Эти зелёные глаза, эти розовые губы… Прежде, чем он успел опомниться, Люциус сделал нечто невероятно идиотское, сравнимое с каждым его провалом с тех пор, как он решил присоединиться к Темному Лорду. Он поцеловал Гарри Поттера. Не было ни искр, ни чего-то подобного. Просто осознание того, каким маленьким был мальчик, какими по-настоящему сладкими были эти губы и как холодно было тело, которое он обнимал. Появилась потребность согреть его и защитить, хотя бы для того, чтобы снова попробовать. Затем момент прошел. Люциусу показалось, что к нему вернулась ясность. На этот раз он сознательно прижался к губам подростка своими, ища то, что, как он думал, чувствовал раньше. С этой ситуацией у него действительно не было шансов справиться. Мальчику было трудно устоять. И у Люциуса была не самая сильная воля. В тот момент, когда попробовал эти сладкие губы, он был пойман в ловушку и знал это. Эти мягкие и податливые губы, которые были великолепны на вкус, и он знал, что был первым, кто попробовал их. Он поднял руку и коснулся безволосой кожи на лице Гарри, потянув молодого волшебника за подбородок, используя свои идеально белые зубы, чтобы коснуться этих розовых губ. Гарри ахнул, и Люциус двинулся вперёд, его язык скользнул в рот Гарри, пробуя его. Гриффиндорец поддался ощущениям, принимая заигрывания старшего волшебника, когда тот дразнил его. Гарри никогда ещё так не обнимали. Дружеские похлопывания по спине от друзей или случайные групповые объятия или объятия Гермионы, которые она подарила ему в прошлом году прежде, чем он пошел против Квиррелла, ни одно из них не соответствовало объятиям, данным ему Люциусом Малфоем. Он не чувствовал себя в безопасности ни на мгновение, но он почувствовал, как по спине пробежала дрожь. Он чувствовал, что его хотят. Он чувствовал себя желанным. Это было что-то новое для Гарри, но ему нравилось. Гарри почувствовал легкое головокружение, когда Малфой выпустил его. Его губы все еще дрожали. Он поднёс к ним руку и неловко коснулся их. Гриффиндорец поднял свои зелёные глаза вверх, чтобы встретиться с серыми, и у него перехватило дыхание. То, каким взглядом блондин смотрел на него, таким напряжённым, таким голодным. Люциус мысленно застонал, увидев распутный взгляд молодого Поттера. Эти припухшие от поцелуя губы, розовые щеки и темно-зеленые глаза, которые были широко раскрыты и потемнели, невозможно было устоять. Он быстро притянул подростка к себе и снова поцеловал. И Гарри был не против, наслаждаясь этими твёрдыми губами. Люциус аккуратно провел его по этому пути, пытаясь получить желаемую реакцию. А Поттер оказался очень отзывчивым и быстро учился. Люциус рассеянно вспомнил, как Северус плохо отзывался о способностях этого подростка к обучению, как же он ошибался. Они продолжали томно целоваться в течение нескольких минут, пока их внимание не привлекло какое-то жужжание. Люциус хотел проигнорировать его, но шум становился всё громче. Раздражённый, Люциус отстранился от подростка. Он ухмыльнулся при разочарованном стоне Поттера, и вознаградил его быстрым поцелуем в опухшие губы. Гарри открыл глаза и увидел, как Люциус Малфой разгладил мантию и отошёл от него. – Ты восхитителен, Гарри, – сказал он. – Мне жаль, но моя совесть не позволит мне продолжить. По крайней мере, до тех пор, пока ты не вырастёшь, маленькая змейка. Гарри смотрел ему вслед, смотря, как развивается мантия. «Он похож на Снейпа, только лучше», – подсказал затуманенный разум подростка. Затем до него, наконец, дошло случившееся и Гарри застонал. – Не могу поверить, что позволил ему сделать это! – сказал он, ударив себя ладонью по лбу. Дрожь укушенного Василиском плеча напомнила Гарри о том, в каком состоянии он находится. – Лучше пойду к мадам Помфри. Возможно, у неё даже есть что-то для моего мозга, – пробормотал подросток вслух, спускаясь в лазарет.