***
Они добрались до больших спальных покоев Му Цина и сняли тяжелую броню, наконец, свободно вдыхая всей грудью. Подняв тяжелую голову из-за влажных волос, он посмотрел на своего возлюбленного. Прошло больше трех лет с восстановления Небесной Столицы и один год как они были вместе. Фэн Синь нарадоваться не мог и поверить тоже. Му Цин, этот недоверчивый, строптивый и холодный маленький котик, что выпускал свои большие коготки и шипел в его сторону, ответил с жадной взаимностью, наплевав даже на свое совершенствование. После раскрытия их чувств, они стали понимать друг друга лучше, хотя, продолжая цапаться и язвить, но без этого уже никак. Да и не хочется прекращать их игрища. В них было что-то пикантное, его даже немного возбуждало, когда Му Цин ругается. Конечно, не все было так сахарно. В первые месяцы Юго-Западный Генерал все старался скрываться и держать в себе страхи, мысли и чувства, ведя себя как последняя сука. Долго пришлось попотеть Фэн Синю, чтоб его хрупкий бесподобный Му Цин открылся и отдался на встречу теплым и чувственным объятиям их необычной любви. И даже сейчас, Юго — Восточный Генерал неимоверно сильно хотел обхватить своего мокрого с головы до пят и недовольного возлюбленного большими загребущими руками, забыв весь спор, что они начали. Так он и поступил. — Что ты делаешь! Отойди от меня, ты ледяной и весь мокрый! — Генерал Сюаньчжэнь на первый взгляд хоть и выглядел слабым, но богом войны он являлся не просто так. Было бы надо, он за раз мог оттолкнуть Фэн Синя в стену, оставляя после немаленькие трещины. Но сейчас он прилагал не самые ярые усилия, чтобы освободиться, значит, не так уж и хотел. Это дало Генералу Цзюйану зеленый свет, чтобы осуществить довольно-таки непотребную идею, только пришедшую к нему в голову. Прильнув всем телом, он опалил горячим дыханием маленькое красное от холода ушко, и томно прошептал: — Да ладно тебе. Ты ведь тоже весь мокрый. Почему бы нам с тобой не принять горячую ванну. — Я согласен на ванну, но только в одиночестве! — Почему нет? Можно наполнить твою просто невъебенно огромную ванну, добавить какие-нибудь любимые пахучки. К тому же, я могу тебе потереть спинку и вымыть твои прекрасные волосы. Предложение было весьма заманчивым. Хоть Му Цин и ломался как изнеженная дева, но о принятии горячей ванны с соблазнительным Генералом он подумал, еще тогда, когда заходил во дворец. Его белоснежная кожа пылала, обдавая румянцем шею, щеки и уши лишь от представшей картины, как они обнаженные предаются безудержной страсти, даря друг другу поцелуи в сладкие губы, а потом Фэн Синь не выдерживает и…. в общем, одно бесстыдство! — Это называется не пахучки, а ароматные масла, тупица! Наполняй иди уже! Фэн Синь так и светился от счастья, он и подумать не мог, что сегодня его строптивого любовника можно было так легко уломать. Не терпя и минуты, он быстрым шагом пошел выполнять приказ. Сама ванна представляла из себя, огромный черный керамический бассейн с неглубоким дном. При наполнении, вода будет прозрачной, совершенно ничего не скрывая, что и на руку Генералу Наньяну. Включив серебряный кран с льющейся теплой водой, Фэн Синь подошел к полочке с разными «пахучками», что так любил его ненаглядный. Здесь были пузырьки разного типа, как для того, чтобы втирать масла в нежную кожу, так и для того, чтобы просто выливать их в воду для придачи спокойной и расслабляющей атмосферы. Сам Генерал совсем не разбирался где и какой пузырек, а названия практически ничего ему не говорили. Поэтому, он прихватил все скляночки с полки и расставил по краю ванны. Затем, он приготовил приятно пахнущий мыльный корень, после которого, нюхать волосы Му Цина — одно удовольствие, и небольшую тряпичную мочалку, которой он потрет быстро краснеющую спинку. Когда ванна была готова, Фэн Синь начал снимать с себя влажную одежду. День выдался нелегким, каждую мышцу ломило после длительной драки, но мысль о тонком и белоснежном обнаженном теле, что он будет сжимать и мять, как хочет на протяжении всего банного вечера, отдавалась в паху приятной истомой. Войдя в воду, Фэн Синь сел на большую ступень, что возвышалась среди всего темного дна, и как раз вмещала два человека. Клубы пара исходили от разогретой воды, заполняя все помещение. Постепенно тело могущественного Владыки расслабилось, а локти нашли место на широком бортике. Прикрыв веки, уголки губ Наньяна приподнялись вверх. Как же хорошо! Осталось только дождаться того, ради кого все это было устроено. Вскоре, послышались шаги, отдающие эхом об плиты в ванной комнате. Приоткрыв глаза, Фэн Синь заметил стоящего Му Цина, что обводил купальню взглядом своих темных глаз. — Хм… действительно все подготовил, — а затем, закатив эти же темные глаза добавил, — Можешь ведь, когда хочешь. — Хватит болтать — Фэн Синь немного отодвинулся, указывая на много свободного места рядом, — Лучше иди уже сюда, ужасно хочу прикоснуться к тебе. От такой прямолинейности, ушки Му Цина снова воспылали розоватым оттенком смущения. Однако противиться и тем более злиться на эти слова он не стал. Сам ждал с нетерпением уже снять эти липкие тряпки и скорее приблизиться к поджарому телу. Медленно, словно дразня, он снимал свой негодный наряд слой за слоем, давая рассмотреть себя со всех сторон и как можно дольше. И когда последний слой, что уже почти ничего не прикрывал, был снят, Му Цин снова посмотрел в глаза любимого. Фэн Синь проводил каждое его движение голодным и вожделенным взглядом. Вода в ванне действительно была прозрачной, и даже дымка пара не смогла прикрыть растущее возбуждение Генерала Цзюйяна. Вся эта картина возбуждала и самого Сюаньчжэня. Поэтому, со всей кошачьей грацией, он скорее поспешил в воду, чтобы скрыть уже растущую эрекцию. Не успел он сесть на свободное место, как его тут же развернули горячие руки спиной и прислонили к не менее пылающей груди, под которой быстро билось чужое сердце. Му Цин своим телом мог ощущать абсолютно все, даже большой член, что терся об его упругие ягодицы. Было так хорошо. Рядом Фэн Синь, и они лежат в большой ванной, расслабляясь и нежась, в компании друг друга. Генерал Сюаньчжэнь откинул голову на крепкое и широкое плечо, пока большие руки набирали теплую воду и поливали молочную кожу груди. Грубые, мозолистые пальцы проходились по всем участкам тела, до которых могли только добраться, сжимая этими сильными руками натренированные бедра. По влажной от пара шее провели дорожку нежных поцелуев, чуть прикусывая пульсирующую от возбуждения жилку. — Му Цин, тебе хорошо? Му Цин не хотел отвечать, если он сейчас разомкнет свой рот, то с его губ вырвутся лишь вздохи и томные тихие стоны. А все из-за рук, что уж совсем потеряли всякий стыд, лапая каждый кусочек белоснежной кожи, особенно когда проходились по тазовым выпуклым косточкам, задевая головку уже давно вставшего члена от всех этих ласк. Фэн Синь лишь ухмыльнулся, понимая, в каком сейчас положении неукротимый Яшмовый Генерал. Последний поцелуй он оставил на мокром виске. Немного вытянув руку, он взял мыльный корень и принялся вспенивать его в ладонях. — Давай я помою твои роскошные волосы, позволишь? Ну, а как иначе. Чуть отстранившись, Му Цин дал волю этим аккуратным прикосновениям, втирающим мыльную пену в серебристые локоны. Массаж кожи головы был приятным. Движения все время меняли свою траекторию –почти не задерживаясь долго на одном месте — невесомо проходились по всей длине волос. С сильным и независимым Генералом сейчас обращались как с фарфоровой вазой — настолько хрупкая, что стоит лишь прикоснуться, и она тут же рассыплется на осколки. От такого отношения, на сердце теплело, а все плохие мысли уходили прочь из головы, оставляя после себя лишь прекрасный лик Фэн Синя. Вымыв голову любимому, Наньян не удержался и, убрав все волосы за розоватое плечо, приник губами к самому верхнему шейному позвонку, опускаясь ниже. Своими устами он ощущал мурашки, прошедшие по всему телу, хотелось еще больше дразнить, наслаждаясь реакцией и смущением обычно невозмутимого Генерала. Взяв длинную ногу Му Цина, Фэн Синь бросил всего лишь мимолетный взгляд на пузыречки с маслами, но у него уже возникла ещё одна безумная идея, которую он поспешил озвучить: — Мне пиздец как хочется тебя намазать маслом одной из этих склянок. Какую мне стоит выбрать? Лишь последнее было вопросом, отказов от такого развратного замысла он не принимал. Хотя, Му Цин — ворча конечно — согласится на все, что даст его возлюбленный, да и идеи, что приходят в светлую голову Наньяна — должен признать — неплохие. Но он никогда не озвучит это вслух. Пересилив смущение, Му Цин указал: — Флакончик с розовой жидкостью. Его возьми…. Фэн Синь это и сделал. Открыв пузырек, в его нос сразу ударил запах цветущей розы. Он усмехнулся, Му Цин конечно великий бог войны, но никогда не изменяет своим привычкам. Еще восемьсот лет назад он пользовался чем-то подобным. Втирая такие же масла в кожу и волосы, после чего, Фэн Синь слюной давился, подходя ближе, сдерживал порывы вдохнуть притягательный аромат чувственной кожи, желая даже облизнуть ее, попробовать на вкус. Подхватив Му Цина, Фэн Синь осторожно опустил его на широкий ободок ванны. Он пролил большое количество жидкости себе на ладони, но, не позволяя ей растечься и потратится в пустую. Решив начать с белой, как слоновая кость груди, он стал медленно втирать масло, проходя огрубевшими пальцами по ребрам, массируя кожу, задевая чувствительные розовые соски. Сверху постоянно доносилось сладкое мяуканье, смешиваясь с неразборчивым шепотом. Густая жидкость обволакивала и проходилась по бархатному животу, капли падали на стоящий член с выпирающей розоватой головкой, что уже давно сочилась, желая кончить. От такой невероятно соблазнительной картины, Фэн Синь чуть сам не спустил, но он должен держаться и дойти до самого конца. Прекратив себя мучить, Наньян перевел взгляд выше, прямо на любовника. Мокрые пряди волос прилипали к лицу и шее, обрамляя красные щеки. Глаза были покрыты пеленой возбуждения, но в них можно было найти невероятно пылающую страсть, охватившую не только все тело Яшмового Генерала, но и весь его затуманенный разум. Алые, припухшие от пылких поцелуев уста были прикрыты внешней частью ладони свободной руки, сдерживая громкие стоны, что не порадовало Фэн Синя. Но ничего, сейчас он заставит петь свою птичку на весь дворец, чтобы вся округа слышала, как ей хорошо. Широко раздвинув прямые ноги Му Цина, Наньян провел вымазанной в масле рукой по всей длине покрытого венами ствола, что так сильно хотел разрядки. Му Цин вскрикнул от удовольствия, прошедшего по всему телу, он не ожидал такой грязной игры, но ничего не мог с этим поделать. А это только начало. Фэн Синь не собирался останавливаться исключительно на поглаживаниях вверх и вниз, спустя пару секунд, он взял в рот сладкую чувствительную головку, посасывая. — Ч-что…ты делаешь?! Он же в масл… АХ! Круговыми движениями языка, обведя всю верхушку, чуть проникая в сочную от семени дырочку. Му Цина бросило в экстаз, что-что, а этот придурок умел работать своим ртом и очень качественно. Больше он не мог пересилить себя, и отдался этому разврату, не затыкая рот даже на секунду. Слышать столь мелодичные и порой высокие стоны — самая лучшая похвала мастерству бога войны. Вскоре, Фэн Синь вобрал член во весь рот, не забывая облизать и яички, иногда слегка сжимая их губами. Свободные масленые пальцы прошлись дальше, сначала поглаживая, а затем проникая в сжимающуюся в томлении дырочку. Она сразу приняла два пальца, все еще растянутая после вчерашних утех, что продлились почти до рассвета. Пальцы проникали все глубже, разводя чувствительные стеночки на манер ножниц. Наконец, они нашли сокровенное место, принимаясь осторожно, но ощутимо массировать вверх вниз, заставляя Му Цина насаживаться все сильнее. Ствол внутри рта пульсировал, сочась еще больше от массажа простаты, нежная головка толкалась глубже, доходя до горла. На глазах выступили слезы, но это стоило того, чтобы слышать мольбы о большем и в то же мгновение получить струю горячей спермы прямо в глотку. Выпустив из рта все еще подрагивающий от мощного оргазма ствол, Фэн Синь тепло улыбнулся Му Цину. На его губах осталось немного семени после шикарного минета и сердце Яшмового Генерала забилось быстрее, а еще появилось животное желание слизать сок любви, ощутить собственный вкус, смешанный со слюной Наньяна. Как только Фэн Синь вынул пальцы, Му Цин снова спустился в ванну, обхватывая широкие плечи своего мужчины и припадая к липким от спермы устам. Он прошелся языком по нижней губе, как того желая, слизав все остатки семени и слюны, а затем проник в рот, сливаясь с чужим виртуозным языком. Тонкими и длинными пальцами он обхватил все естество Генерала огромного члена, стимулируя, но при этом, зажимая большим пальцем дырочку уретры, что готовилась вот-вот спустить. Фэн Синь от недовольства зарычал прямо в ухо любимого, прерывая слюнявый поцелуй, но в тот же миг, к нему повернулись спиной, раздвигая фарфоровые ягодицы и направляя взбухшую головку прямо в нетерпеливую дырку. Масло помогло не только головке, но и всему крупному члену войти в тугой проход с легкостью, заполняя без остатка. Они застонали в унисон, чувствуя с ничем не сравнимое удовольствие, от тугости и наполненности. Однако Фэн Синь так и не начал двигаться. Со слезами на глазах, Му Цин пытался накричать на этого балбеса, но вышел лишь умоляющий скулеж: — Д-двигайся уже! Фэн Синь с удовольствием помучил бы своего милого котенка еще немного, но сам уже был на пределе. Поэтому, он начал двигаться сразу в быстром темпе, и не думая замедляться. Толчки попадали прямо по простате, заставляя Му Цина вскрикивать от каждого жесткого проникновения. Изо рта текла слюна, капая на мокрый бортик, об который упирались руки; член снова стоял прямо, вздрагивая при каждом попадании по сладкой точке. Сейчас ему было плевать: услышит ли его весь пантеон богов или нет, он здесь с Фэн Синем, и он занимается охуительным сексом с ним же. Наньян трахал Му Цина со всей страстью, не забывая зацеловывать загривок, прикусывая, прибавляя алых пятен собственности. Это тело и душа принадлежит только ему! Никто больше не смеет трогать его маленького А-Цина. Вдруг, Яшмовый Генерал вскрикнул еще громче, изливаясь прямо на несчастный черный бортик. Даже руки не понадобилось, он кончил от огромного члена в его растраханной заднице. Спустя еще парочку быстрых движений, и сам Владыка Наньян кончил прямо в нутро Му Цина, наполняя его горячей спермой. Пока сам Юго-Западный генерал опирался об ободок ванны и приходил в себя, Фэн Синь обнял его за тонкую талию и медленно сел обратно на выпуклую ступеньку, позволяя любимому расслабится. Придя в себя, Му Цин приоткрыл глаза и, почувствовав успокаивающие поцелуи на плече, заключил: — Это было…неплохо… Отстранившись, Фэн Синь слегка грустно посмотрел в глаза сероволосого. — Только неплохо? — от такого ребячества, Му Цин цокнул и закатил глаза, но все же признал: — Ладно! Это было охуенно, доволен?! На лицо Цзюйяна сразу вернулась сияющая улыбка. Он еще сильнее сжал в объятиях Сюаньчжэня, ощущая биение успокоенного сердца. — Люблю тебя, А-Цин… Му Цин вздрогнул. Его давно так не называли, помнится таким мягким прозвищем звала его лишь матушка, что вечно переживала за здоровье своего сына. И сейчас это нежное А-Цин с уст того, чье сердце он желал все восемьсот лет, необычайно ласкает слух, заставляя невольно улыбнуться. Повернувшись к Фэн Синю, Сюаньчжэнь припал к губам Генерала, не целуя страстно, но чувственно, вкладывая все, что нельзя передать лишь словами. — Секс, конечно, был замечательным, но ты мне так и не потер спину как обещал. Заявление было столь неожиданным, что сначала Фэн Синь остолбенел, но потом залился безудержным хохотом на всю купальню, раздражая таким поведением сероволосого. — Что смешного?! — Ахахахха…ничего аахха, правда. Просто ты такой милый! –, с этими словами Фэн Синь обхватил лицо Му Цина, благосклонно расцеловывая нос, лоб, щеки и местечко под линией челюсти не забыл, — Сейчас я займусь твоей спинкой, нам пора уже выходить отсюда.***
Уже лежа на огромной кровати, Му Цин изучал лицо спящего Фэн Синя. Во сне он выглядел спокойным и незащищенным, а часто хмурые брови — разгладились, придавая менее грозный вид. Легким касанием указательного пальца, Сюаньчжэнь провел по губам, пухлым от бесконечных поцелуев. Но тут Фэн Синь зашевелился. Не успел Му Цин убрать руку, как его в охапку притянули к теплой груди, трясь носом о вкусно пахнущую макушку. Сердце защемило от нежности. Чуть подняв голову, сероволосый чмокнул своего ненаглядного и, прикрыв глаза, быстро провалился в сон от усталости. Пусть такие насыщенные их любовью деньки никогда не кончаются.