***
Дин не задумывался над тем, что ему придётся вернуться в эту палату, но он и не думал, что он покинет её навсегда. Он вообще не думал над этим, но возвращаться всё равно странно. Здесь ничего не изменилось, такая же палата. Солнечный свет медленно заполняет пространство, а из окна пахнет утренней свежестью, что отлично перебивает запах антисептика. Старший Винчестер уже привык к запаху антисептика, а вот Сэм нос воротит. Он кидает сумку на комод, где она раньше и лежала, смотрит на своего парня, который тёпло улыбается, глядя на него в упор; Дин может только догадываться, что у него в голове, но подозревает — кровать, которая точно также здесь стоит. — Хорошо, Дин, хирург придёт через полчаса — я вернусь раньше, — уверяет Кас. Сэм медленно ходит по палате, рассматривая каждый уголок. — Окей, — кивает Дин, позволяя чмокнуть себя в лоб. Кастиэль выходит, пока Дин достаёт вещи из сумки — спортивные штаны и непонятную футболку синего цвета, взятую у Каса; просто потому что он мог её взять и хотел. — Не ты, не Кас — мне так ничего и не рассказали, — замечает Сэм. — Что не рассказали? — не понимает Дин. — Не прикидывайся, Дин, — ворчит Сэм. Дин смотрит в окно, улыбается. Конечно, он знает, чего он не рассказал Сэму, но поэтому и не рассказал, не чтобы обсуждать сейчас. — Ну вчера мы с Касом… — О боже, заткнись! Не хочу ничего знать, — Сэм закрывает уши, театрально жмурится. Дин краснеет. — Чёрт, Сэм, нет! — Дин чешет подушечками пальцев кожу головы, — я просто хотел сказать… — Я не хочу знать, чем вы там занимаетесь наедине, у меня травма от твоей бурной сексуальной жизни! — стонет Сэм, не меняя позы. Дин кажется краснеет ещё больше. — Мы ничем таким не занимаемся… — шепчет Дин, — и ты правда думаешь, что я буду обсуждать это с тобой? Сэм медленно убирает руки, теперь с подозрением глядя на Дина, который прижимает футболку Каса к груди, смотря на брата в ответ таким же взглядом. — То есть, вы ни разу не… — выжидающе смотря, Сэм не договаривает. — Я не могу поверить, что собираюсь обсуждать это с тобой, — стонет Дин, кидая футболку на комод, — нет, Сэм, мы никогда не трахались. Сэм в удивлении: то-ли от резкого ответа, то-ли от самого факта. Он смешно разводит губы в удивлении, отводя голову назад. Прямо актёр погорелого театра, Дин закатывает глаза. — Но как… — Что «как»? — Как тогда ты можешь быть уверен, что ты гей? — качает головой Сэм, по-прежнему хмурым лицом. Дин смеется. Конечно, тяжело признать, что твой брат — гей, не просто сегодня с мальчиком — завтра с девочкой, а гей. И тяжесть эта благодаря отцу. Дину больше смешно не из-за тупых и стереотипных суждений брата, а из-за того, что ему так легко реагировать на эти тупые суждения. Он больше не пытается закрыться под слоями гетеронормативности, а может даже попытается убедить Сэма, что всё хорошо, что он счастлив быть таким, какой есть. — Ты вот с мальчиками не пробовал — уверен, что девочками больше интересуешься? — продолжает смеяться Дин. Сэм глупо моргает реакции Дина. — Знаешь, что было самое сложное в принятии себя? — Дине не ждёт ответа, — это не бояться произнести самому себе, что я гей. Но когда я произнёс всё-таки, не без помощи Каса — меня будто ведром ледяной воды облили, я словно под москитной сеткой жил. Сэм тяжело сглатывает, внимательно слушая Дина, который медленно садится на кровать, разглаживает одеяло, которое совсем недавно постелила санитарка. — Я не жду, что ты меня сразу примешь — это сложно, я жил с этим двадцать шесть лет. — Нет, Дин, я принимаю тебя, — тороторит Сэм, — просто это странно, я никогда не замечал у тебя влечения к парням-мужчинам, а здесь резко Кас и ты гей. Сэм смеется. — Вот будто он тебя заколдовал. Дин хмурится, он знает, что это шутка, что Сэм понимает, что от одного человека — невозможно измениться, но всё же говорит, складывая руку в руку на коленях: — Я шёл к этому двадцать шесть лет, последние два года хотя бы раз в месяц-неделю, но я думал о том, что меня тошнит от женщин — их тел, их голосов рядом с собой в романтическом и сексуальном плане, что упругие мышцы и, чёрт возьми, члены меня интересуют больше. — Хорошо-хорошо, я понял, — кивает Сэм, — и прости, что заставил думать, что я тебя не принимаю. Я просто пытался понять. Дин понимающе кивает, встает, хватая вещи с комода, собирается переодеться. Когда закрывает дверь, то слышит: — Умело ты, Дин, я всего лишь хотел вновь спросить про лечение. Дин усмехается. Это бесконечная дискуссия — должен знать Сэм о лечении или нет. Дин рассказывает по минимуму, информацию, которую ну и вправду нужно рассказать.***
Хирург, вернее, женщина хирург с очень неординарной, как посчитал Дин, внешностью. Рыжие, почти огненные, крашенные волосы, собранные сверху и яркие синие тени. Рыжие волосы напоминали о Чарли, которой Дин так и не писал, не звонил. Всё никак не мог найти времени, но знает, что если просто не напишет, то времени так и не будет. Кастиэль сидит на кровати Дина, облокачиваясь на стену позади — его руки держат руку Дина. Сэм сидит на диване рядом, пялясь в телефон. — Доктор Новак, а вам говорили, что сидеть на кровати пациентом — некультурно? — немного безумно улыбается доктор МакЛауд. — Утро доброе, Ровена, вам не говорили, что опаздывать это некультурно? — парирует Кас, крепче сжимая руку Дина, — я надеялся, что МакЛауд — Люцифер. Дин хмурится. Люцифер? — Мой муж занят вечным отпуском, — самодовольно отвечает та своим высоким голосом, поворачиваясь к Сэму. На Сэме нет лица. Ровена удивленно раскрывает рот. Кастиэль фыркает, а после затяжного выражения лица Ровена — смеется. Дин дёргает Каса за руку, пытаясь взглянуть на него — смеется он, уткнувшись в голову под собой лбом. — Мистер Винчестер, — кивает доктор МакЛауд, после двухминутного выпада. Сэм мертвячного белого цвета, Кас смеется, а Дин так ничего и не понимает. — Доктор МакЛауд, — хрипло отзывается Сэм. И здесь до Дина доходит два озарения, он не уверен, что они все реальны, но одно из них точно реально. — Сэмми, серьёзно? — это вырывается из Дина раньше, чем он успевает подумать. Кастиэль перестает смеяться, лишь наклоняется ниже, сжимает руку, переплетая пальцы. — Я бы не стал ничего говорить, учитывая, что она будет тебя резать, — шепчет Кас. Ровена поворачивается с суровым лицом на Каса. Между ними явно что-то было и ощущение, что не так уж и давно. — Кастиэль, ты должен был знать, что в маленьком помещении слышен даже шепот. — Я знаю, — кивает Кас, закатывая глаза, — я не знал, что ты хирург общей практики. Ровена жмурится, передергиваясь. — Твой дорогой братец свалил не пойми куда, оставив мне руководство общей практики. Дин удивленно поворачивается на Каса, потом на Сэма, который опустил глаза в пол. Его руки трясутся. Дин перестал что-либо понимать. Почему-то Кастиэль никогда не упоминал о ещё каком-то брате, который тоже врач. Вообще-то, думает Винчестер, он редко говорит что-то о своей семье. В палату врывается молодая девушка, держа в руках карту Винчестера. У неё натуральные длинные рыжие волосы, полукруглые очки. — Извините, доктор МакЛауд, — впопыхах отвечает она. — Могли и еще дольше, доктор Келли, — саркастично отвечает Ровена. — Да, мы здесь как раз выясняли то, что земля круглая, — улыбчиво кивает Дин. Руки Каса почему-то стали резко холодными, Дин поворачивается к нему и вновь ничего не понимает. Тот пялится на зашедшего интерна. — Доброе утро, доктор Новак, — кивает та. Кастиэль что, перетрахал всю больницу? Всю то он может и перетрахал, а вот Дина так и не трахнул. — Не знал, что ты уже вышла на работу, Эйприл, — констатирует Кастиэль. Дин вырывает руку у Каса, накрывает лицо руками, шепчет: — Это какой-то сюр. Кастиэль тяжело вздыхает, запрокидывая голову кверху. — Наверное, тебе стоит сменить хирургов, — качает головой, — на этот раз — я сам всё решу, спасибо Линде огромное. Сэм смеется: — Раньше Дин любил доктора секси.