***
— Здравствуй, Дин, — улыбается Кастиэль, — Сэм. Кастиэль подходит к ним со спины, пока они стоят в регистратуре. На нём белый халат, под которым привычный чёрный костюм. — Привет, Кас, — улыбается Дин, глядя ровно в глаза. И тогда Кастиэль перестает улыбаться и Дин понимает, слишком легко стал понимать Кастиэля, хватает только взгляда. Воздуха становится меньше. — Эй, ребята, что здесь происходит? — хмурится Сэм, складывая руки на груди. — Доктор Тран посмотрела снимки? — вместо ответа спрашивает Дин. — Да, — хрипло отвечает Кас. Он прочищает горло. — Новообразование в области печени, — Кас поджимает губы, — я не твой врач, Дин. Мне очень жаль… Дин качает головой. — Я ничем не могу помочь и ничего не знаю, — Новак проводит рукой по лицу, — мне ничего не рассказывают. — То есть, — Сэм облизывает губы, — химия не помогла? — Я… — Кас не заканчивает. — Сэм, — Дин поворачивается к брату, на котором нет лица, он бледный, — я спрошу это у своего химиотерапевта. На деле, всё, что Дин хочет — прижаться к Кастиэлю и не знать ни о чём. Но вместо этого, он проводит рукой по руке Каса. Идёт вперед, не зовя за собой никого. Приём через десять минут.***
— Доктор Новак рассказал, что обнаружено новообразование… — Доктор Новак не имел права этого рассказывать, а уж тем более знать… — Значит ли это, что химиотерапия не помогла? — Дин игнорирует её слова о Касе, кидая взгляд в окно — солнечно. Доктор Тран смотрит в монитор компьютера: — Нет, химиотерапия определенно помогла — лейкоциты значительно увеличились, тромбоциты понизились, СОЭ тоже возле нормы. Доктор Тран тяжело вздыхает. — Новообразование появилось до лечения, при лейкозе опухоли моментально развиваются. Когда мы делали КТ, то видно новообразований не было. — И что теперь будет? — Дин смотрит на свои руки. Такие грубые, какие-то темные и сухие. Это страшные руки, будто ему уже лет сорок и он все время работал в автосервисе. Как он смог так себя запустить? — Нужно провести биопсию ткани опухоли, а потом составить план действий. — То есть, если злокачественная, то? — В два раза больше химии, смена лекарств. Дин закрывает на миг глаза, но миг превращается в вечность. Он устал, настолько устал, что устал уставать. — Дин, я понимаю, что это всё сложно для вас и страшно, но, — доктор Тран замолкает на миг, — у нас отличный онкологический центр в Денвере, один из лучших в стране. И знаете… С вашей поддержкой в виде Кастиэля — вам явно не стоит бояться, он следит за каждым нашим шагом, как бы мы не старались не показывать. — Спасибо, — Дин улыбается, вновь глядя на руки. — Мы сделаем всё, что в наших силах. Что Кастиэль нашел в нём? У него даже страшные, грубые руки. Кас врач — у него мягкие, большие руки от прикосновений которых хочется растаять, как лед на солнце.***
— Сэмми, что с тобой творится? — не выдерживает Дин. Нет, он не забыл, что ему говорил Сэм по поводу того, что расскажет потом. У Дина рак, у него должны быть привилегии. Они вновь сидят на кухне, дожидаясь доставки обеда, обговаривали всё, что говорила доктор Тран. — Что со мной? — Сэм приподнимает одну бровь. Солнце скрылось за облаками и на улице стало темнее, более серый цвет неба окрасил всё вокруг. — Ты вроде меня приехал поддерживать, а сам как трупак ходишь. — Дин… — раздраженно отвечает Сэм. — Что произошло? Ты поссорился с Джесс? Сэм молчит, опуская взгляд вниз. Дин тяжело вздыхает. — Знаешь, Сэм, я не знаток в отношениях, — Дин смеётся, — абсолютно. Я вообще без понятия — что, как и когда мне говорить с этим парнем, но я всё равно буду давать тебе нравоучения, потому что я твой старший брат. Сэм в удивлении смеётся: — Да-ну? Да, подобные диалоги — редкость. Они вообще редко говорят, на самом деле, о чём-то серьёзном — об отце, о своем самочувствие, о проблемах. — Жизнь коротка, Сэмми, чертовски коротка, — глаза Дина блестят так, будто он вполной мере осознал это — только сейчас, — я всю жизнь боялся, что меня осудят и что? У меня чёртов рак. И вероятность, что он просто напросто из-за бесконечного стресса — огромная. Дин накрывает лицо руками, улыбаясь. — А сейчас — я наконец-то могу признать, что я, блять, гей. — Стой, подожди, что? — прерывает Сэм, вновь поднимая брови в удивлении. — Что? — Дин хмурится на секунду, после просто машет рукой на своего брата, продолжая монолог, — Я счастлив от этого факта, мне стало так легко, как не было никогда… Я это к тому, что, если вы любите друг друга, то не стоит тратить это на обиды — боже, да, я скажу это, — разговаривайте друг с другом. Сэм не кажется поражённым, вообще-то у него на лице масса эмоций — непонятных. — Во-первых, кто ты и что ты сделал с моим братом? Во-вторых, у нас с Джесс намного сложнее, чем просто ссора, — Сэм вздергивает голову, — в-третьих, ты гей? Ты же знаешь, что, если тебе нравится парень, то это не означает, что ты гей. Ты можешь быть бисексуалом. Дин глупо смотрит на Сэма, который поднял одну бровь вверх, не выдержав взгляда. Солнце наконец-то вышло из-за облаков, на спину Дина и на часть лица Сэма упал солнечный свет. — Что? — раздражённо спрашивает Сэм. — Я гей, Сэм. Сэм поджимает губы, напрягая скулы: — Но ты встречался с девушками всю свою жизнь, тебе очень нравился секс с ними. Дин смеется. — Нет, Сэмми, мне не нравился секс с ними, возможно у меня даже травма от гетеро секса. Я говорил так, но нет, мне не нравилось, — Сэм по-прежнему в недоумении, — слушай, я очень долго разговаривал с Кастиэлем на тему своей ориентации, я долго исследовал — я гей. — О, — Сэм понимает, а может просто делает вид, что понимает. Солнце вновь стремительно скрылось за облаками. На улице стало темнее, чем было до этого. Непонятный серо-синий оттенок неба, окрасил весь город в эти цвета. На улице пасмурно, странно, Дин не припомнит дождя в прогнозе. — Так, что там с Джессикой? — Я ей изменил. Гром озарил страшным звуком, через секунду сверкнуло небо разрядом молнии. Дождь полил, как из ведра. В этом году в Денвере очень много осадков. — Ты, что? — резко переспрашивает Дин, словно не услышал, молясь, что послышалось. — Я. Ей. Изменил, — медленно повторил Сэм. Дин не мог так напортачить с Сэмом в его воспитании, для этого должна быть очень веская причина. Люди не изменяют просто так. Вернее, хорошие люди не изменяют просто так. Сэм хороший человек, хороший мужчина. — Мне жаль. Кто Дин такой, чтобы осуждать? Дин вообще гей с онкологией — явно провинился в прошлой жизни. Сэм утыкается лицом в руки.***
Дин никогда не любил просыпаться утром — ни в школу, ни на работу. Ему везло, когда Бобби не заставлял приходить на рассвете в мастерскую, но сегодня пришлось встать особенно рано. Это далось Винчестеру с огромным трудом, он просто не слышал будильников, не слышал, как его звал Сэм, пытался будить. Он спал настолько крепко, что, когда пришел Кас, то разбудить получилось его, только подняв с кровати, а после и умыв. Кас сказал, что это побочка от каких-то там гормональных лекарств. Так себя хреново после сна — Дин ещё не чувствовал. — Мистер Винчестер, — в кабинет с распечатанными результатами биопсии заходит доктор Тран. Она подозрительно весела. У неё нет этого печального или холодного взгляда, когда врачи узнают о плохих вестях для своих пациентов. Дин с подозрением смотрит на неё. — Итак, опухоль — не злокачественная. Тело Винчестера автоматически расслабилось на стуле. Он не замечал, как был напряжён всё это время. Опухоль доброкачественная. — Операцию желательно провести в ближайшие три дня, подробнее вам расскажет хирург, я выпишу направление на завтра в восемь утра, самое ближайшее, что доктор Новак смог найти для вас. — Спасибо большое, доктор Тран. Она с милой улыбкой продолжила. — Дальнейший план таков: опухоль вырезают и через несколько дней — начинаем второй курс лечения. Для этого необязательно находиться в больнице всё время, лишь приезжать два-три раза в неделю, дозы лекарства нужно будет составить после операции…***
— Кас! — злится Дин, — Как ты мог не смотреть аватара? Кастиэль хмурится. — Когда вышел первый аватар — я учился, я даже не знал, что существует такой фильм. — Ты издеваешься надо мной! Сэм валяется рядом на диване, пока парни спорят в коридоре. После операции Дина — Сэму придётся уехать, а самое сложное — всё-таки рассказать Бобби с Эллен. Они заслуживают знать, что их сын болен. Именно сын, а никто либо другой. Он болен, ему нужна помощь, Сэм знает это. Дин в большинстве случаев, как маленький ребенок. Сэм изучал психологию на первом курсе — он знает, почему Дин так себя ведет. И честно, доля вины Сэма в этом есть. Сэм не всегда был хорошим ребёнком, часто капризничал… Он просто не понимал, что Дин — всё, что у него тогда было, да и остаётся до сих. — Всё, я устал от тебя, — Дин драматично прикладывает руку к сердцу, — если ты не посмотришь со мной первого, а потом не сходишь на второго аватара, то я умру от рака и буду преследовать тебя во снах. Кастиэль смеется. — Не уверен, что буду против снов о тебе, — он заводит Дина к стене, прижимая его, — но умереть я тебе явно не дам. — Кас! — восклицает Дин, — ты не улавливаешь сути. Ты должен, нет, просто обязан посмотреть со мной аватара. Сэм улыбается. — За тобой я куда-угодно, — Кастиэль шепчет это на ухо Дина, но Сэм всё равно слышит. Дин смеётся.