Кэртианский балаган

Написано в 2013 по мотивам древней заявки на фесте: «АУ, в Фабианов день Ричарда в оруженосцы берет какой-нибудь другой персонаж» _________________________________________________________       — А Окделла, — сказал напоследок кардинал, — я никому брать не советую. Настоятельно не советую.       — Да кому нужен ваш Окделл? — примирительно сказал граф Килеан. — Наверняка в науках не преуспел, фехтовать не научился… Списки бы посмотреть. Кстати, списки готовы?       — А кто составляет списки? Алва, ведь вы, кажется, курируете Лаик? Алва? Кхм… Герцог…?       — Арамона, — буркнул Алва, не отрывая взгляда от каких-то бумаг. — Составит — принесет.       — Вот будет номер, если этого Окделла все равно кто-нибудь пригреет, — шепнул на ухо Алве его сосед по столу, старший Савиньяк. Все собрание он проскучал — важных вопросов не обсуждали, но кардинал настоял, чтобы явились все столичные дворяне.       Алва закивал и откашлялся.       — Господа! Хм-хм! Господа! Ставлю двадцать талов, что Окделл кому-нибудь достанется! Ну же, господа! Ваши ставки!       В зале зашептались — игроков и вообще азартных людей здесь было достаточно, но спорить с Алвой, тем более на деньги, не хотелось никому: так или иначе, он всегда оказывался в выигрыше. В карты с ним уже давно не играли, а если и играли, то на интерес; спорить на щелбаны никто не решался.       — Ставлю желание, — прищурился кардинал. — Смотрите, Алва, проспорите.       — Принято!              ***       — Хотелось бы увидеть подробные списки унаров, — сказал тем же вечером кардинал своему секретарю. — Не такие, как Арамона представляет обычно, а по каждой дисциплине: кто насколько хорош в фехтовании, в землеописании и так далее. И пригласите ко мне лекаря и священника из Лаик.       «Решили обзавестись оруженосцем?» — хотел спросить секретарь, но проглотил шутку.              ***       По четырем углам площади расположились четыре генерала — по крайней мере, Ричарду повиделась генеральская форма. Одному из них во весь рот заулыбался Альберто. Ричард бы тоже с удовольствием кому-нибудь улыбнулся, но знакомых на трибунах он разглядеть не сумел.       — Сейчас начнут читать список, — тихо объяснил Арно, — а потом разбирать.       Герольд развернул свиток и провозгласил:       — В этом году, милостию его величества короля нашего Фердинанда Второго, юные дворяне, выпускники Лаик, распределяются по новым правилам. На основании заключений от менторов, лекарей и священника его величество соблаговолил определить каждого под начало одного из наших доблестных генералов: в пехоту, в артиллерию, в кавалерию или во флот…       — Что?! — спросил Алва.       Король дернул его за полу камзола:       — Извините, Рокэ, мы не успели вас предупредить — так быстро решилось…       Кардинал поймал взгляд Алвы и многозначительно похлопал себя по карману. Алва отвернулся. Тем временем первые выпускники (список зачитывали по алфавиту) уже начали расходиться по углам площади, где каждого приветствовал генерал.       «Не повезло, не повезло… с одним оруженосцем бы справиться, а тут пятеро».              Ждать было нечего, поэтому, когда герольд объявил: «Герцог Ричард Окделл — пехота», он, понурившись, побрел в тот угол, где уже стояли Колиньяр, Эдвард Фэншо — и многие другие. Манрик, генерал-от-инфантерии, глядел на них, как показалось Ричарду, в ужасе и смятении. На другой стороне площади в одиночестве скучал Вейзель, генерал-от-артиллерии. Альберто попал, конечно, на флот, и, не дослушав герольда, устремился к своему знакомому адмиралу. Как ни странно, его сослуживцами стали и оба Катершванца. Арно оказался в кавалерийском полку. Наконец, Валентин Придд, последний в списке, составил компанию генералу Вейзелю и, презрительно оглянувшись на бывших товарищей, пожал ему руку.       На прощание Ричард взглянул на галерею, куда ему так и не удалось попасть, и нашел глазами своих недругов: кардинал безмятежно улыбался (наверняка сам и придумал такое унижение) и давал указания одному из гвардейцев, а Ворон, весь бледный, наступая дамам на юбки, протискивался к нему сквозь толпу. Злобный и недовольный, он выглядел еще отвратительнее, чем Ричард себе представлял.