Лишённые магии

Утром я незамеченной выскользнула из дома. Не хотелось прямо с утра поссориться с родителями. То, что они еще сердятся на меня не оставляло никаких сомнений. А мне было обидно, что все это из-за Малфоя. — Воспитанный молодой человек, — передразнила я мамин голос. Ну, конечно, теперь Малфой хороший и приятный во всех отношениях парень, а я бука невоспитанная. Куда мне, плебейке, до аристократа?! Во дворе школы я заметила Малфоя в окружении парней из нашего класса. Они над чем-то весело смеялись. Впервые я видела слизеринца таким беззаботным и расслабленным. Обычно на его лице была маска спокойствия и равнодушия. Я прошла мимо, надеясь, что он меня не заметит, но надежды не оправдались. — Грейнджер, стой, — окликнул меня Малфой. Я продолжала идти, сделав вид, что не услышала. — Грейнджер, — слизеринец схватил меня за руку и развернул к себе. — Что ты себе позволяешь? — прошипела я, пытаясь вырваться. — А что я себе позволяю? — нахально поинтересовался Малфой. — Отпусти, мне больно.                     — Тебе не так больно, как мне бы того хотелось, — ухмыльнулся слизеринец, сжимая руку еще сильнее. Я взмахнула правой, намериваясь его ударить, но реакция парня сработала быстрее. Еще одна рука оказалась в тисках. — Второй раз этот номер не пройдёт, дорогуша. Не думай, что я позволю тебе вновь меня ударить. — В прошлый раз ты сбежал, как последний трус, поджав хвост, — напомнила я с многозначительной ухмылкой. Он покачал головой. Все это его очень забавляло. Ну, конечно, это же так забавно. — Тебе просто повезло, что я правильно воспитан и не бью девушек, даже если они этого заслуживают. Поверь, будь на моём месте Крэбб или Гойл, они бы открутили твою кудрявую голову и повесили в гостиной Слизерина. — А ты, значит, слишком воспитан для этого, — ухмыльнулась я, уставившись ему в глаза. — Так может, покажешь эту свою воспитанность сейчас и оставишь меня в покое? Или это выше твоего аристократического достоинства? — Даже лишенный магии я остаюсь аристократом, а ты всегда будешь только грязнокровкой Грейнджер. Да, кому ты теперь нужна? Даже твои никчемные друзья вернулись в Хогвартс, забыв о тебе. Какой прок от тебя, если ты ничего не можешь? Героиня войны, «Золотая» девочка — да кого это волнует? — То же самое могу сказать и о тебе, — отозвалась я, поморщившись. Сохранять спокойствие становилось всё труднее: — Ты всего лишь Пожиратель Смерти, лишенный магии и сосланный в мир маглов. Чем ты теперь лучше меня? Такой же магл. В этом мире о нас знать никто не знает. Мы в равном положении, Малфой! В рав-ном! И здесь ты не аристократ, а я не грязнокровка. Ты, твою мать, на моей территории. Поэтому — знаешь что? — иди к чёрту?! Вырвавшись, я оттолкнула парня в сторону и поспешила убраться от Малфоя как можно дальше. Внутри всё кипело от гнева, однако, я старалась успокоиться и не натворить дел, способных привести меня к большим неприятностям. — Я жалею, что Беллатриса не убила тебя в Мэноре, — прилетело мне в спину, однако лишь усилием воли мне удалось не обернуться. «А я жалею, что позволила тебе избежать Азкабана». Зайдя в небольшой розарий и опустившись на скамейку, я обхватила колени руками и закрыла глаза. Что говорить, слова Малфоя попали прямо в цель. Он всегда умел говорить гадости, я убедилась в этом на собственном опыте. Еще в Хогвартсе слизеринец причинял своими словами невыносимую боль, но я терпела. Делала вид, что безразлична ко всем его нападкам. Но сейчас, слова Малфоя задели меня, как никогда раньше. — Привет, — ко мне приблизился светловолосый парень с серо-голубыми глазами и приятной улыбкой. — Привет, — ответила я, глядя на него. Мне показалось, что я его уже где-то видела, но вот где? — Я Генри Брикман, — представился парень, присаживаясь рядом со мной. — Гермиона. — Ты ведь новенькая, верно? Как тебе школа? — Прежняя была лучше, — призналась я с улыбкой, — но и эта вполне ничего. — А почему ты тогда ушла из той школы? «Потому что лишилась магии, и Хогвартс оказался для меня закрыт». — Переезд, — вместо этого ответила я. — Родители решили всё поменять и потащили тебя с собой, даже не дав закончить школу? — понимающе поинтересовался Генри. — Вроде того, — отозвалась я, не собираясь откровенничать с незнакомым человеком. — Всё слишком сложно, чтобы объяснить в двух предложениях, а мне пора на уроки. — Надеюсь, когда-нибудь ты мне расскажешь, — сказал он и встал, закинув на плечо рюкзак. — Рад был с тобой познакомиться, Гермиона. Мы вышли из розария и по дорожке направились к учебному зданию. Уже войдя в холл, я вдруг поняла, почему лицо Генри показалось мне знакомым. — Я вспомнила, где тебя видела, — воскликнула я, — в приёмной у директора, когда проходила собеседование. Ты тогда вышел из кабинета. Стой, твоя фамилия Брикман, значит, ты… — Ага, сын директора школы, — кивнул Генри, поправив лямку рюкзака. — Но совсем этим не горжусь. — Да ладно тебе, ты ведь не виноват в том, что твой отец директор. — О да-а, — улыбнулся парень, взглянув на меня. — Ещё увидимся. — Ага, — ответила я и свернула в сторону кабинета Мелбрук. Не став стучать, как делала обычно, я толкнула дверь и оказалась лицом к лицу с Малфоем. Чтоб он провалился и не мозолил мне глаза. — Ты опоздала, Грейнджер. — Я не опоздала, а просто не хотела приходить. Почувствуй разницу. В глазах Малфоя появились знакомые искорки, отчего стало понятно — надо срочно спасать свою задницу, пока не вышел новый конфликт. Если на глазах у других школьников я смогла сдержаться, то не стоит утвержать, что смогу повторить то же самое отавшись с ним один на один. — И почему никто не репетирует? — в класс влетела Мэлбрук. — Я что должна во всем вас контролировать? — Мы с Малфоем как раз решали, что именно будем репетировать. — Я предлагал сцену на балконе, — расплылся в ухмылке Малфой. — Но Грейнджер хочет сцену бала, будто мы не репетировали её в прошлый раз… — Я как раз думала об этом, — перебила парня Мелбрук и указала мне на возвышение рядом со своим столом. — Будем репетировать сцену на балконе. Рада, что вы меня понимаете. — Но… — Сцена на балконе, Грейнджер, — повторила Мэлбрук. — Давай, не тяни время, мне ещё с остальными репетировать сегодня. Делать было нечего. Я вытащила из сумки текст и направилась к «балкону». Малфой поставил рядом стул и сел на него. Его лицо ясно говорило, что стоять он не намерен. — Им по незнанью эта боль смешна, — начал слизеринец, глядя на меня снизу вверх. — Но что за блеск я вижу на балконе? Там брезжит свет. Джульетта, ты как день. Стань у окна, убей луну соседством;  Она и так от зависти больна, что ты ее затмила белизною. Я смотрела на него, стараясь, чтобы на моем лице не проступило отвращение. Ишь как в роль вжился, как будто и, правда, влюбленный. Но меня не обманешь, я-то знаю, какой ты на самом деле. — Грейнджер, — прошипел Малфой, — хватит спать. — Я выдерживаю драматическую паузу, — солгала я, очнувшись от своих мыслей. — Ну-ну! — О, горе мне! — трагично прочитала я, быстро найдя свою реплику в тексте. — Проговорила что-то, — продолжил Малфой, буравя меня стальным взглядом. — Светлый ангел, во мраке над моею головой ты реешь, как крылатый вестник неба. Вверху, на недоступной высоте, над изумленною толпой народа, которая следит за ним с земли. — Ромео, как мне жаль, что ты Ромео! Отринь отца да имя измени, а если нет, меня женою сделай,  чтоб Капулетти больше мне не быть. И тут я поняла, что между нами и шекспировскими героями есть небольшое сходство. Мы словно из двух враждующих семей. Я — магла, он — чистокровный волшебник. И если бы мы действительно любили друг друга, то никогда не смогли бы быть вместе. Его семья бы не позволила. И хоть война закончилась, предрассудки остались. Чистокровные впитали их с молоком матери. — Прислушиваться дальше, иль ответить? — Лишь это имя мне желает зла. Ты б был собой, не будучи Монтекки. Что есть Монтекки? Разве так зовут лицо и плечи, ноги, грудь и руки? Неужто больше нет других имен? Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет. Ромео под любым названьем был бы тем верхом совершенств, какой он есть. Зовись иначе как-нибудь, Ромео, и всю меня бери тогда взамен! — О, по рукам! Теперь я твой избранник! Я новое крещение приму, чтоб только называться по-другому. Странно, но я вжилась в роль, и уже не замечала, что ненавистный Малфой сейчас сидит рядом со мной. Не испытывала отвращения. Знаю, что это придет потом, когда сцена закончится. Не знаю, как это выглядело со стороны, но судя по восхищенному взгляду Мелбрук, все действительно было хорошо. — …О, этого и я хотела бы, но я бы умертвила тебя своими ласками. Прощай! Прощай, прощай, а разойтись нет мочи! Так и твердить бы век: «Спокойной ночи». — Прощай! Спокойный сон к тебе приди, и сладкий мир разлей в твоей груди! А я к духовнику отправлюсь в келью поговорить о радости и деле. — Это было просто потрясающе, — захлопала в ладоши преподавательница. — Грейнджер, можешь же, когда захочешь. Драко, я восхищена. Ты был великолепен. — Что? — выдохнула я, прерывая дифирамбы Малфою, — то есть я «можешь, когда захочешь», а этот крысеныш «великолепен»? Что за несправедливость? — Если тебе так хочется, чтобы тебя похвалили, Грейнджер, — ухмыльнулся слизеринец, — то ты играла вполне сносно. Не ожидал от тебя, вот честно. Думал, что ты безнадёжна — Знаешь, Малфой, — я приблизилась и ткнула его в грудь. — Не тот спектакль мы ставим. Нужно было выбрать «Графа Монте-Кристо». Ты отлично подошел бы на роль Фернана Мондего — предателя и убийцы. — Я не убийца, Грейнджер, — процедил слизеринец, схватив меня за плечи, — и ты это прекрасно знаешь. — Зато твои родственнички сумасшедшие и убийцы, а, как известно, яблоко от яблони… — Я спас тебя, Грейнджер. Тебя и твоих дружков. — Я вытащила тебя из Азкабана, Малфой, — в тон ему ответила я. — Так что мы квиты. — Дементор тебя побери, — выдохнул парень, глядя на меня, — почему ты оказалась именно здесь? Неужели даже в этом проклятом мире я не могу отвязаться от тебя? — Ты не поверишь, — я сузила глаза, с яростью взглянув на него, — но я задаю себе тот же вопрос. — Туше! — сказала Мелбрук, встав между нами. — Расходитесь. Я кивнула и, подхватив с пола свою сумку, направилась к двери. Очередной пикировки с Малфоем не хотелось, да и я была слишком опустошена после двух, чтобы думать о третьей. — До свидания. — Жду вечером на репетиции. — Хорошо. — Драко, задержись, пожалуйста, — обворожительно улыбаясь, попросила Мелбрук, когда я закрывала дверь. Вопреки желанию закончить этот день без ссор, в коридоре я нос к носу столкнулась с Джен, и поняла — всё только начинается. — Доброе утро, — поприветствовала я девушку. — И тебе не кашлять, — с хмурой улыбкой пожелала она. — Джен, если ты насчет вчерашнего, — начала я, — то в этом нет моей вины. Я ведь не знала, что ты с Малфоем… — Понимаешь ли, Грейнджер, — перебила меня Беннет с ехидной ухмылочкой, — мне все равно, что ты пытаешься сказать. Драко мне все объяснил. Но я тебе предупреждаю, отстань от него по-хорошему. Он мой. — Да, я и не претендую, честное слово, — воскликнула я. — И у меня уже есть любимый человек. — Вот как? И где же он? — Мы вместе учились. Его зовут Рон. И мы любим друг друга безмерно. Так что сама понимаешь, зачем мне Малфой? Можешь оставить его себе. — Надеюсь, так оно и есть, Грейнджер, — и Джен, развернувшись на каблуках, ушла. Я прислонилась к стене и облегченно выдохнула. Что ж на этот раз мне удалось выкрутиться. Теперь нужно сделать так, чтобы Малфой не приближался ко мне или к моей семье. После уроков я вернулась на репетицию, где меня уже ждали Мелбрук, Алиса и Рейчел. — Репетируем сцену третью, — хлопнула в ладоши преподавательница и села в кресло у окна. — Грейнджер, сядь пока и повтори свой текст. Я отошла к стене и стала смотреть на игру Алисы — Кормилицы, и Рейчел — леди Капулетти. — Кормилица, скорее: где Джульетта? — начала блондинка, повернувшись к Алисе. — Клянусь былой невинностью, звала, — ответила девушка, и резко обернувшись, позвала: — Джульетта, где ты? Что за непоседа! Куда девалась ярочка моя? — Ну, что еще? — так, мой выход. — Тебя зовет мамаша. — Я здесь, — обратилась я к Рейчел, слегка присев. — Что, матушка, угодно вам? — Сейчас, — приобняла меня девушка, — Кормилица,  выйди на минуту, мы поговорим. Впрочем, постой, не уходи, тебе лучше послушать. Моя дочь порядком подросла. — Помилуйте, я ее лета сочту до часочка, — улыбнулась Алиса, крутясь возле меня. — Ей нет четырнадцати лет. — Прошу прощения, я не помешал? — в класс бодрой походкой вошёл Малфой. — А ты что здесь делаешь? — воскликнула я, взглянув на парня поверх текста. — Насколько я знаю, репетиций с Ромео на сегодня больше нет… — Как недружелюбно, — протянул слизеринец с ехидной улыбкой, — Грейнджер, нервные клетки не восстанавливаются. — Зубы тоже, Малфой, — прошипела я. — Гермиона, всё в порядке, — между нами вновь встала Мелбрук, будто была вечным миротворцем. — Драко будет помогать мне на репетициях. — Что? — задохнулась от возмущения я. — Теперь он будет присутствовать абсолютно на всех репетициях? — Грейнджер, ты как всегда правильно распорядилась клетками своего мозга, — насмешливо протянул Малфой. — А я уж было начал думать, что ты теряешь хватку. Тупеешь. — Тупее твоих дружков мне все равно не стать, — процедила я, сложив руки на груди. — Ну, конечно, тебе только с такими и общаться. Думаешь, что достойно выглядишь на их фоне? Ой, прости, я и забыла, что и друзей-то у тебя теперь нет. Один нелепо умер, когда пытался поджарить нас, а второй неизвестно где. — Заткнись, — Малфой поднял голову и посмотрел на присутствующих невидящим взором. Кажется, я перешла черту, которую нельзя было переступать. Присутствующих как ветром сдуло. Даже Мелбрук сбежала, оставив меня на растерзание белобрысого чудовища. — Ну-ка повтори, что ты только что сказала, — угрожающе надвинулся на меня парень. В его глазах полыхала такая безудержная ярость, что я невольно сделала несколько шагов назад. Малфой не отступал. И вскоре я оказалась прижата к стене. — Мне жаль, — собрав решимость в кулак, произнесла я. — Не следовало… — Нет, Грейнджер, — его глаза потемнели, сейчас он не владел собой. — Тебе ни черта не жаль. Мне стало страшно. Еще никогда я не видела слизеринца в таком состоянии. — Я не боюсь тебя, — пискнула я, пытаясь оттолкнуть парня от себя. — А я уверен в обратном, — он схватил меня за горло и надавил. — Ты боишься меня, признай это. Кислорода не хватало, я начала задыхаться. Интересно, если этот подонок все же придушит меня, его отправят в Азкабан? Свет мерк. Я чувствовала, что еще немного и потеряю сознание. Все, что он говорил мне, не доходило до меня. Голос словно за стеклом. — Грейнджер, — меня хлопали по щекам. — Твою мать, Грейнджер, очнись. Только попробуй сейчас умереть, идиотка безмозглая. Я открыла глаза и посмотрела на Малфоя, склонившегося надо мной. — Ты что с ума сошел? — прошептала я. Горло саднило, было еще трудно дышать. — Хотел меня убить? Очень смело с твоей стороны. — Я.. не.. хотел, — растерянно ответил он, поднимаясь на ноги. — Хоть сейчас закрой свой рот и не провоцируй меня, ладно? Я приподнялась на локтях и с ненавистью посмотрела ему в лицо. — Я этого так не оставлю, ясно тебе, Хорек слизеринский? Будешь гнить в Азкабане, где тебе самое место. Ты даже не представляешь, как я тебя ненавижу… — Иногда я сам себя ненавижу, — ответил он и вышел из класса. Я снова упала на пол и постаралась прийти в себя.