Любовь живёт три года

Дверь в туалет клуба распахивается, и внутрь вваливаются два целующихся парня. Хангёль, сжимая Феликса в своих объятиях, подталкивает его к одной из кабинок, а тот и не сопротивляется. Жадно, даже грубо целуя другого парня, он пытается отделаться от безумно раздражающих мыслей, однако они лишь становятся настойчивее. «Мне же все равно, кто ко мне прикасается... так было всегда. Мне совсем не важно, что это не Хенджин» Сильно подействовавший на сознание, травмированное переживаниями, алкоголь уже давно растекся по венам дурманом, так что Ли едва способен понимать происходящее. Обвивая руками шею Хангёля, пока тот закрывает дверь кабинки, он лишь хочет забыться в этих пьяных ощущениях близости, чтобы не думать. Не думать о Хенджине. - Эй, все нормально? – спрашивает старший, замечая, что Феликс с трудом стоит на ногах. Парень в ответ кивает и делает небрежный жест. Тогда Хангёль вновь набрасывается на него и, торопливо расстегнув рубашку, впивается зубами в плечо. Младший вздрагивает, однако помутневший рассудок притупляет боль. И, чувствуя, как с него стягивают штаны, Феликс все еще ведет внутреннюю борьбу. «Его прикосновения были другими...» - болезненно вспыхивает очередная мысль. «Но если я не люблю его, тогда какая мне разница, с кем трахаться? Почему я вообще продолжаю думать об этом?!» Старший резко входит в него, из-за чего Феликс сдавленно стонет, цепляясь за его плечи. Начиная двигаться, Хангёль вдалбливается в его тело, но к удивлению парня он не чувствует совершенно ничего. «Наверное, я слишком много выпил... Хотя с Хенджином даже когда я был пьян, мне было хорошо... Черт! Да что со мной такое? Неужели, я сейчас сожалею о своем решении?» В итоге все сводится к тому, что Ли просто стоит, прижавшись спиной к холодной стене кабинки и ждет, пока этот парень кончит. Перед глазами все начинает плыть и вместо лица Хангёля ему мерещатся такие знакомые и родные черты. Длинные волосы, темные завораживающие глаза, родинка над левой скулой... однако, когда он уже тянется, чтобы прикоснуться к этому эфемерному образу, он ускользает, снова превращаясь в чужое лицо, которое теперь вызывает лишь отвращение. «Я... все, чего я сейчас хочу – это увидеть его. Хочу дотронуться, хочу, чтобы он меня обнял...» Поток его мыслей прерывает шумное дыхание Хангёля, и тот, наконец, покидает его тело, изливаясь прямо на пол. С наслаждением улыбаясь, старший бросает взгляд на до невозможности побледневшего Феликса. - Что с тобой? Тебе плохо? - Я в порядке. – тихо отвечает парень, застегивая ширинку. - Черт, ты даже не кончил, некрасиво получилось... – пьяно чешет голову тот. - Все нормально, не парься. - Феликс, давай я подвезу тебя до дома, ты же на ногах еле держишься! – и, подхватывая пошатнувшегося младшего, Хангёль с неподдельным волнением смотрит на него. – Или позволь хотя бы вызвать тебе такси... Ли отталкивает от себя его руки и, покидая несчастную кабинку, прикладывает неимоверное усилие, чтобы подойти к раковине. - Не надо, я сам доберусь. - Но... - Просто оставь меня в покое! – внезапно взорвавшись, кричит Феликс. От неожиданности старший, отпрянув от него, хмурится. - Ну как знаешь. – он круто разворачивается на месте и покидает туалет. «Черт... как же хреново... да я сейчас с трудом в сознании держусь, нужно срочно что-то сделать» Опираясь трясущимися ладонями на край раковины, парень открывает кран и пытается умыться холодной водой. Выходит так себе, потому что рукава и половина рубашки тоже оказываются залитыми брызгами и теперь неприятно липнут к телу. «Что же я наделал... я... какой же ты гребаный мудак, Ли Феликс!» - он в запале ярости с размаху бьет по висящему перед ним зеркалу, а то на удивление разбивается, так что теперь на боковой стороне ладони красуется кровоточащая рана. «Да твою же мать!!!» Он бессильно смотрит в свое исказившееся в немногочисленных, уцелевших в раме осколках, отражение. И ему кажется, что этот отвратительно пьяный и бледный человек напротив вовсе не он. Однако хмель с новой силой напоминает о себе, резкой болью отзываясь в висках, и Феликс в отчаянии хватается за телефон. «Можешь забрать меня? Я в клубе ХХХ» - с трудом печатает он сообщение Хенджину и буквально валится на пол от тяжести собственного тела.

***

- Что такое, где я? – открывая глаза, парень видит вокруг лишь мутную полутьму. Его голова на чем-то лежит, и, чувствуя чужое присутствие, Феликс не без усилия поворачивается. Хван сидит на полу гостиной, обрабатывая его порезанную руку, и его лицо выглядит непроницаемо холодным. По слегка раздраженному выражению младший понимает, что доставил ему много хлопот. - Зачем так напился? – вопросом на вопрос отвечает старший. – Мне буквально пришлось тебя тащить. Еще и поранился... – и он аккуратно завязывает бинт вокруг его ладони. - Я... прости... Феликс пытается подняться, но алкоголь все еще владеет им, так что, если бы Хенджин вовремя не подхватил его, парень бы точно свалился на пол. Усаживаясь на диван рядом с младшим, Хван обеспокоенно заглядывает ему в глаза. А тот внезапно тянется к нему, неловко заключая в пьяные объятия, и утыкается лбом в грудь. - Ты чего? – с изумлением смотрит на него Хенджин. – Что-то случилось? Парень лишь сильно мотает головой, еще ближе прижимаясь к нему. Родное тепло приятно согревает и в то же время служит молчаливым укором, не позволяя перестать вспоминать о совершенном поступке. Тихо вздыхая, старший кладет руку на его спину и осторожно гладит, словно успокаивая ребенка. - Хенджин... – мычит куда-то ему в плечо Феликс. - Мм? Ли немного отстраняется от него, благодаря чему Хвану открывается вид на подернувшиеся влажной пеленой глаза и покрасневшее лицо. - Что с тобой? – шокировано выдыхает он, стирая пальцем слезу с веснушчатой щеки. – Феликс, расскажи мне. Но тот молчит. Молча смотрит на Хенджина и чувствует, как слезы сами собой катятся одна за другой. Он не знает, что сказать. Он не хочет ничего говорить. Хочет только умереть от стыда и собственной беспомощности, хочет повернуть время вспять, чтобы этой ночью не произошло больше ничего, кроме этих уютных объятий... К горлу резко подкатывает тошнота и, ощущая внезапный позыв рвоты, парень подрывается с дивана. С трудом добегая до ванны, он извергает все содержимое своего желудка прямо в унитаз. Хван торопливо догоняет его и с сочувствием наблюдает за тем, как Феликса еще несколько раз выворачивает. Когда же его, наконец, отпускает, чувствуя полнейшее опустошение, младший тяжело откидывается назад, ударяясь головой о холодный кафель. Но он уже практически не понимает, что происходит вокруг и лишь слышит рядом такое до боли привычное ворчание Хенджина. - Осторожнее! Господи... – старший поднимает его на ноги, помогая умыться. – Вот что с тобой не так? «Все» - мысленно отвечает Феликс и последним, что он запоминает, оказывается близкое лицо Хенджина, аккуратно укладывающего его на кровать.