Любовь живёт три года

Лучи давно вставшего солнца уже ярко освещают всю комнату. Болезненно жмурясь, парень открывает глаза, пытаясь понять, где он. Широкая постель, на которой он, очевидно вчера сразу же отрубился и бежевые легкие шторы... «Я уснул прямо у него? Боже, меня же еще и тошнило, какой стыд...» Медленно поднимаясь с кровати, Феликс чувствует сильную жажду и в поисках воды неровным шагом бредет на кухню. До него доносится какой-то негромкий шум и запах еды, от которого сразу же воротит, но, подходя к столу, парень сталкивается с Хенджином. - Проснулся? – с легкой улыбкой спрашивает тот. – А я тебе уже завтрак приготовил, садись... - Спасибо, но, думаю, еда для меня сейчас табу. - Это специальный суп от похмелья. Должен утолить жажду и облегчить твое состояние, поэтому поешь. Парень тяжело вздыхает и садится за стол. Беря в руки ложку, он недоверчиво смотрит на странную жидкость, потом на Хвана и снова на суп. И, зажмурившись, пробует. - О, а это не так плохо, как я думал. - Ну, спасибо за похвалу. – усмехается старший, усаживаясь напротив. - Кстати... – неловко тянет Феликс. – Прости меня за вчерашнее, я, наверное, столько неудобства тебе причинил... - Не переживай, все в порядке. – добродушно машет рукой Хенджин, а про себя добавляет: «Это ведь первый раз, когда он остался у меня, пусть и таким образом» - Но, что же вчера все-таки случилось, раз ты так напился? От этого вопроса парень внезапно роняет ложку на пол и отводит глаза. - Извини за это... я просто... - Просто что? – потаенным уголком разума ощущая что-то неладное, Хван напрягается. Феликс нервно сглатывает и, несмотря на ужасно давящее чувство вины, понимает, что не хочет лгать Хенджину. Да, он проебался и очень сильно. Он был пьян, но это его не оправдывает, а, значит, нужно нести ответственность за свой поступок. На секунду задерживая дыхание, чтобы вдруг не передумать, он выпаливает на одном дыхании: - Я переспал с другим парнем. Хенджина словно пронзает ударом тока. Он неподвижно застывает на месте, пока его сознание отчаянно пытается отрицать услышанное, однако, одного взгляда на младшего достаточно, чтобы убедиться в том, что сказанное им правда. - Зачем ты... говоришь мне об этом? – словно оглушенный взрывом атомной бомбы, тихо спрашивает старший. – Мог бы как обычно держать все в себе, я бы все равно ничего не узнал. - Я не хотел тебе врать... - Как благородно. И что же мне, теперь тебя похвалить за это? - Прости меня, Хенджин... – низко опуская голову, сокрушенно произносит Феликс. – Вчера я очень много выпил и Хангёль поцеловал меня, а потом... Хёнджин медленно выдохнул, пребывая в состоянии сильнейшего потрясения. Он молча покачал головой в такт своим болезненно пульсирующим мыслям и вновь посмотрел на младшего. Он не знает... не хочет в это верить. Не хочет верить в то, что парень, которого он так любит, изменил ему. Хёнджин внезапно вскочил на ноги, разрываемый противоречивыми эмоциями, и направился к выходу. - Можешь остаться, пока не придешь в себя, только квартиру не забудь закрыть. Я поехал на работу. – дрогнувшим голосом сказал он. - Хенджин, подожди! – Феликс в панике бросается за ним, желая остановить старшего. – Но, сегодня же выходной... Куда ты? - Да и... постарайся сделать так, чтобы мы нигде не пересекались. Я больше не хочу тебя видеть. И, громко хлопнув дверью, Хёнджин вышел, оставив парня наедине с поглотившим его с головой чувством стыда, сожаления и собственной отвратительности. Почему... почему он понял все только сейчас?

***

~ Месяц спустя ~

Феликс с волнением поднимается по лестнице и, подходя к знакомой квартире, нажимает на звонок. Внутри раздается какой-то шум и через несколько минут дверь открывается. Появившееся в узком проеме лицо хозяина тут же хмурится. - Что ты здесь делаешь? Разве я не сказал тебе больше не приходить? – с недовольством спрашивает Хенджин и уже собирается закрыть дверь, когда Феликс достает из кармана конверт. - Я пришел, чтобы вернуть деньги. - Хорошо, хотя мне все равно. – Хенджин равнодушно забирает конверт из его рук. – Теперь можешь идти. - Вообще-то я хотел еще кое-что сказать... пожалуйста, можно мне зайти? Обещаю, это не займет много времени. Старший несколько мгновений задумчиво смотрит на него и, медленно кивая, пропускает парня внутрь. Он и сам не знает, почему позволил ему войти. Может быть, он все это время безумно тосковал по Феликсу, плача по ночам, или это всего лишь жалость. Садясь на середину дивана, он скрещивает руки на груди, всем своим видом демонстрируя отстраненность, в то время как Феликс несколько неловко опускается в кресло. Он теребит в пальцах край рукава длинной толстовки и, нервно облизывая губы, начинает: - В моей жизни был один человек, который ужасно поступил со мной и из-за этого я больше не мог никому доверять. Стал вести разгульный образ жизни, обзавелся многочисленными связями на одну ночь. Однако, оглядываясь сейчас назад, я понимаю, что поступил по отношению к тебе намного хуже... - Если ты пришел, чтобы жалеть меня, то мне это не нужно. - Нет же! Просто, выслушай, пожалуйста... – и, собираясь с духом, Ли продолжает. – Я очень много думал обо всем произошедшем и должен признать, что был совершенно слеп, как к твоим чувствам, так и к своим. Упорно желая оградить себя от новой боли, я не замечал ту, которую причинял тебе своими действиями и словами... а ведь ты действительно многое для меня сделал. Хенджин поджимает губы, продолжая молча слушать. - Ты на самом деле любил меня самым искренним и прекрасным образом, несмотря на то, что я не отвечал тебе взаимностью. Твоя забота просто бесценна и наш первый раз, он действительно был особенным для меня. – смотря себе под ноги, признается младший. – А тот поступок... Только совершив его я понял, что это было ничтожной попыткой доказать себе, что я ничего к тебе не испытываю. Что ты просто ещё один обычный человек в моей жизни, который исчезнет, как и все остальные. Вот только в итоге я убедился в обратном... - Что ты имеешь ввиду? – Хенджин хмурится, не совсем понимая, к чему Феликс клонит. Его сердце сейчас просто бешено бьётся под двести ударов в минуту. - Хенджин, кажется, я влюбился в тебя. Зрачки старшего резко расширяются, заполняя собой всю радужку, а в груди начинает пульсировать лишь совсем недавно угасшая боль. - Знаешь, если бы ты понял это прежде, чем потрахался с левым парнем, все было бы по-другому. – печально говорит он. – Но теперь... теперь я просто прошу, чтобы ты ушел. От этих слов у Феликса внутри все переворачивается, растекаясь по телу чистой жидкой болью. Ожидаемое безнадежие поднимается внутри с удушающей силой. Ему сейчас буквально трудно дышать и, до крови закусывая губу, Феликс впивается пальцами в собственные колени. «Я знал... после всего того, что я сделал, надеяться на что-то было наивной глупостью» - Тогда... – сглатывая мучительный ком в горле, произносит он. – Можно мне поцеловать тебя в последний раз? Хенджин сначала долго молчит, а затем кивает. Пусть это будет их последний поцелуй. Самый последний, потому что больше между ними ничего быть не может и уже не будет. И, когда парень садится рядом, он чувствует внезапный трепет. - Спасибо. – печально выдыхает Феликс ему в лицо и мягко дотрагивается до губ. Он целует осторожно, едва касаясь, но в том, как он это делает, ясно читается вся боль, через которую ему пришлось пройти. Прекрасно понимая это своей израненной душой, Хван не может устоять и отвечает. Эти прикосновения, это дыхание... сможет ли он вообще когда-нибудь его разлюбить? Младший тянется к нему, ощущая, как теплые ладони ложатся на его бока, и постепенно углубляет поцелуй. Теперь в его движениях сквозит отчаяние, смешанное с тоской, так что, все больше поддаваясь страху потерять любимого человека, он все ближе прижимается к Хенджину, будто он сможет навечно удержать его в своих объятиях. Сможет спрятать и спасти от собственной глупости и беспомощности. - Феликс, я не могу так... – открывая глаза, Хван резко разрывает поцелуй. – Теперь каждый раз, прикасаясь к тебе, я думаю о том, как это делал кто-то другой. Это слишком больно, пожалуйста, уходи... - Но, Хенджин... – с мольбой тянет парень. – Мы же можем начать все сначала, прошу, дай мне шанс! Старший опускает тяжелые веки и, словно вынуждая себя, с неожиданной холодностью в голосе, в котором сквозь ужасающая боль, указывает на дверь. - Я попросил тебя уйти. Младший не веря своим ушам, смотрит на него, будто превратившись в каменное изваяние, не в силах сдвинуться с места. - Ты оглох? – уже едва сдерживая рвущуюся наружу болезненную ярость и разочарование, восклицает Хенджин. – Выметайся! Резко вздрагивая, Феликс подрывается со своего места и, хватая обувь, босиком выскакивает в подъезд. Как только дверь за ним закрывается, Хван опускает взгляд на лежащий на столе конверт и чувствует, как его разрывает безумно сильное сожаление. Боль, отчаяние, мучительная тоска, горечь и вновь выламывающая кости боль... Сейчас оба они являются живым воплощением всех этих эмоций. Бессильно падая на колени, Хенджин царапает ногтями пол, бьет все, что попадается под руку, кричит так, что связки отказываются подчиняться. Глотая слезы, словно раскаленный металл, он проклинает тот день, когда встретил Феликса, проклинает то, что поддавшись чарам, полюбил его так сильно. Ощущая разрывающее на куски отчаяние, он хочет лишь забыть - забыть абсолютно все, что связано с этим парнем. Все счастливые моменты, которые он все это время лелеял в своей памяти, его голос, глаза, улыбку, запах... Он просто больше физически не в состоянии выносить эту с безумной силой сжимающую виски боль. Он не хочет, не может перестать прокручивать в голове все эти ужасные слова, которые раз за разом ранят все сильнее изнывающее от страданий сердце, и Хенджин клянется себе вычеркнуть Феликса навсегда из своей жизни. В то время, как другая часть его души жаждет лишь не отпускать этого парня никогда...