Это война

«Просыпайся»…. «Просыпайся»…. «Просыпайся»…. «ПРОСЫПАЙСЯ!»…. Снова и снова в голове мальчишки крутилась эта фраза. Сначала тихо, неразборчиво и откуда-то далеко звало ребенка к себе. Но с каждым разом звук становился отчетливее и громче, побуждая к действиям, но голос был приказным и холодным в пустой мгле. - Нет! Отстань от меня! Уйди! РСФСР бежал. Он не знал куда бежал и от кого, но страх, который полностью овладел им, яростно кричал русскому: «БЕГИ! Скоро они прейдут за тобой и отберут у тебя всех кого ты любил! БЕГИ!» Неизвестный голос все еще преследовал славянина, зовя и притягивая за собой. Казалось, что сама темнота обволакивала тело и душу ребенка, не желая того отпускать. - Нет! НЕТ! Ноги Росса не слушались, голос становился все громче, уже отражаясь в станках головы. Республику одолевала слабость. Сил бороться с этой неизвестностью уже не было, но так просто сдаваться он не хотел. - Просыпайся! Просыпайся! Голос и темнота слились в один сплошной страх в душе мальчика, почти полностью поглощая его разум, не оставляя места для здравого смысла и слепых надежд. - Отец! Дедушка! Братья и сестры! НЕ ОСТАВЛЯЙТЕ МЕНЯ ОДНОГО! ПРОШУ! НЕ ОСТАВЛЯЙТЕ МЕНЯ! Из глаз ручьем текли соленые слезы, а голос перешел на истошный, полный отчаяния, крик. Ничего молодая республика так не боялся, как неизвестности и одиночества. И сейчас он столкнулся сразу со всем. Никто не слышал его зов. Никто не придет к нему на помощь, как бы он не умолял. Пустота поглощала все его крики, не давая на них никого ответа. «Ты совсем один. Ты жалок, ничтожен и беззащитен. Тебя раздавить и сломать легче, чем песчинку. И поверь мне, дружок, ОН ни перед чем и ни перед кем не остановиться, чтобы исполнить это в реальности. У тебя только два пути: либо ты умрешь, либо навсегда будешь сломлен. Это война и она не щадит никого, кем бы ты не был. Она найдет тебя везде, поэтому ты не спрячешься от нее. Война ходит рука об руку с Голодом, Страхом, Несчастьем, Смертью. А позади нее, похрамывая, всегда плетется Надежда, с высоко поднятой головой. Умей видеть ее среди всего того хаоса и ужаса, которые скрывают от нас ее улыбку и мечту.» Голос звучал серьезно, твердо, уверенно и властно в этой безумной пустоте, но теперь уже нисколько не пугал мальчика, а скорее успокаивал. Но был он слишком равнодушен и спокоен, словно рассказывал не о величии и беспощадности человеческой жесткости, а об обыденных вещах, свойственных всему сущему. В этот момент все пространство, окружающее славянина, стало преображаться. Тьма сменилась на свет, холод на приятное тепло, страх и ужас, на спокойствие и безмятежность, а неизвестный голос приобрел естественную и знакомую фигуру. - ДЕДУШКА! Невозможно было передать радость в голосе Росса, когда он увидел величественного и гордого монарха, с высоко поднятого головой, императорской осанкой и мягкой, снисходительной улыбкой с лучезарными глазами, цвета то ли золото, то ли изумруда. - РСФСР, внук мой, ангельский мальчик! Как давно я тебя не видел, жаль судьба развела нас по разные стороны, разделила, и принесла тебе невыносимых страданий. - Дедушка, я очень скучаю по тебе. По нашим вечерам у камина с теплым бархатным пледом, по твоим рассказам и сказкам, по твоим урокам и нравоучениям. Улыбка монарха все еще украшала его светлое лицо, но в глазах читалась грусть и тоска по мальчику. - Я скучаю по отцу, братьям и сестрам. Я хочу их крепко-крепко обнять и никогда не отпускать. Не выдержав столь грустных мыслей о том, что с его семьей, РСФСР пустил слезы. Тихие, маленькие, но все же слезы. В этот момент его мягко прижали и погладили по голове, в знак утешения. Подняв голову, с вопросительным взглядом и красными, от слез, глазами, Росс увидел дедушку, крепко обнявший своего внука. - Я знаю, mon garçon, знаю. Но ежели, Ваше Императорское Высочество государем становится изволит, то Вам, друг мой сердечный, следует страхи свои покорить и держать в твердой руке, а не спускать на самотек, а иначе, к Моему Великому Сожалению, приведут Вас прямиком в могилу, что не может Меня не огорчать. Старшую республику всегда забавляла манера общения монарха. Она очень отличалась от отцовской, но нисколько не уступала. В речи деда было много аллегорий, метафор, напускной аристократий и превосходительных обращений, но это лишь лишний раз подчеркивало его воспитание и статус. Россу нравилось слушать такую манеру общения, но когда дедушка заставлял его также общаться, славянину не особо радовало. РСФСР не видел себя частью высшего общества и чувствовал неловкость в таких излишествах, все же он из простой, рабочей, советской семьи, а не князь Польский, князь Курляндский, герцог Финский, принц Английский, наследник Русского престола. - Ваше Императорское Величество, Ваше Высокопревосходительство, должен выразить благодарность Вам за Ваш наисветлейший совет! Ах…мгх…долой эту фамильярность! Дедушка, что прикажешь то делать!? Я один! АБСОЛЮТНО ОДИН! В нацистском аду, в прямом и переносном смысле этого слова! В лапах главного затейщика этой кровопролитной войны! Третий Рейх – бесстрашный, высокомерный, самоуверенный убийца! Он умен и хитер и невероятно силен! Не будь он садистом и моим личным палачом, посланный самим Дьяволом, лично бы признался в его гениальности! Гениальность, которая как апрельский лед, граничит с безумием и сумасшествием. Ни одному человеку не приходилось видеть такой личности! Ни на Земле, ни на Небесах! Как ТЫ предлагаешь МНЕ противостоять ЕМУ!? Эмоции русского сменялись на лице также быстро, как погода на Дальнем Востоке. Были и страх, и гнев, и ненависть, и боль, и нотки восхищения. Такую разнообразную гамму эмоций сложно было бы представить на столь безобидном детском личике России, но они были и приводили в удивление и сопереживание в сердце старшего Русского. Немного отдышавшись от всех тех мыслей, которые не давали вздохнуть полной грудью и ощутить легкость пространства, РСФСР посмотрел на монарха, который все это время наблюдал за эмоциями и мимикой внука. - Послушай, РСФСР, слушай меня и очень внимательно! Твоему отцу я объяснял такие вещи, когда он был значительно старше тебя, и то он только со временем смог полностью понять смысл тех уроков жизни, которые я ему давал. Ты же сейчас находишься в другом положение, тебе это намного нужнее, но осознать мою лекцию тебе придется труднее… РСФСР смотрел на дедушку очень внимательно, стараясь подчеркнуть каждую деталь его мимики и речи. Раз свой поток учений начали с такими предупреждениями, то это и в правду было серьезно. - В каждом из нас живет ребенок, со своими страхами, мечтами, надеждами. Кто-бы что не говорил, что это не так ,или что ничего такого нет, то они либо сами не хотят это видеть, либо не замечают этого. Дело в том, что с возрастом, каждый из нас становится участником общей игры, маскарада, посланной Богом, где у каждого своя роль, свой костюм. И чем дольше мы учувствуем в этой игре, тем больше ролей и масок мы примеряем на себя. Не каждая маска нам подходит, это зависит от многого, от общества, места, характера, поэтому нам приходится мерить другую. Какие-то роли устаревают и приходится пробовать новые и более сложные, со своими обязанностями и правилами. Каждый день мы видим не лица, а маски, то кем люди хотят казаться. Но все эти маски и роли, это напускной камуфляж, для отвлечения внимания и скрытие реальной личности. И я, и твой отец, и Рейх, все мы являемся заложниками этой игры. - То есть ты хочешь сказать, что и у меня есть своя роль в этой игре? - Да. Но ты еще ребенок, поэтому тебе нет нужды так рано становиться участником этого маскарада, так как он будет с тобой до конца нашего бренного времени. - Погоди, ты сказал, что у Рейха тоже маска? - Да, кхм, так вот о чем я хотел продолжить. Нацистская Германия тебе кажется монстром, убийцей, своего рода злодеям, которого надо победить, но ты уверен, что это его истинное лицо, а не очередная маска? В душе он такой же ребенок, КАК И ТЫ… - Н-но дедушка, я же не он! Я не убиваю людей, потому что мне это нравится! Я не втыкаю нож в спину своему товарищу! Я не пытаюсь устроить всемирный геноцид, потому что считаю себя более важным, чем другие! Я НЕ ОН! - РСФСР, запомни все, что я тебе рассказал и попытайся осознать, так как это тебе может очень помочь. Мое время пришло. Как и твое. Тебе пора просыпаться. - НЕТ! Дедушка! Не оставляй меня! Ты мне нужен! Не…не бросай меня…опять. Пространство стало рассеиваться вместе с силуэтом бывшего монарха, последнее, что услышал Росс, это: «Я всегда буду с тобой, mon ange».