Хроники Эдмории. Дары аймасов (книга вторая)

У всех темниц одинаковое звучание: капли воды, стекающей с потолка, шуршание крыс, лязганье цепей о решётки, служащие дверьми и протяжные стоны разумных существ, низведённых до положения обезумевших зверей. Сквозь прутья тянулись исхудалые руки с отросшими ногтями, пытаясь зацепить, удержать возле себя того, кто спустился во тьму, неся на себе отпечаток навсегда утерянной свободы. Темница королевского замка в Немидии ничем от других подобных мест не отличалась. Разве что умирали в ней веками, в силу дарованного вампирам долголетия. Алиссандра Вальдер-Руа стремительно шла по тюремному коридору, не замечая ни костлявых пальцев, тянувшихся к подолу её платья, ни мерзко пахнущих луж выплеснутого наружу содержимого вёдер для испражнений. Ужасающий запах королеву не волновал, в отличие от Лоран-Даэ, шагавшего за королевой. Канцлер недоумевал, зачем Алиссандре понадобилось лично присутствовать на допросе заключённого, имя которого не назвала, да ещё и велела князю следовать за собой. Канцлер брезгливо морщился и не отнимал от носа надушенный благовониями платок. Избавиться от запаха не помогали даже ароматные шарики смешанного с хлопком масла чайной розы, торчавшие из его ноздрей. Сопровождавший их тюремщик нёс ярко горевший факел. Особо в свете вампиры не нуждались, но огонь дарил ощущение принадлежности к верхнему миру. Узникам такое благо не полагалось, жалкие тени самих себя жили в кромешной тьме. Засмотревшись на затылок идущей впереди Вальдер-Руа, Лоран-Даэ споткнулся и едва не растянулся на грязных плитах пола. Нервно вскрикнув, канцлер нелепо замахал руками. Князя подхватили, не дав упасть. Его спасителем оказался выступивший из тьмы капитан королевской гвардии — Кальвинус Дель-Руа. Они достигли своей конечной цели и остановились у камеры с крепкой дубовой дверью. Капитан ожидал их у входа в компании трёх гвардейцев. Королева, обернувшись на вскрик канцлера, посмотрела на него немигающим взором. Лоран-Даэ покраснел, ощутив себя дураком. Разорался, как баба. Ту же мысль канцлер прочёл и в глазах капитана. Поджав губы, князь поправил сбившийся шейный платок. — Здесь отвратительно, — выдал он своё раздражение, — неужели нельзя привести всё… в более благопристойный вид? — Это тюрьма, — лаконично напомнил капитан. — И что? — сварливо бросил канцлер. — Поэтому мы должны ходить по дерьму? Её величество… — Её величество всё устраивает, — оборвала его королева, делая знак стражу открыть дверь. Уязвлённый сухостью королевского тона, Лоран-Даэ замолчал. Даже платок из-под носа убрал и вытянул затычки, запоздало заметив, что Алиссандра защищать себя от вони не стала. Только сейчас канцлер узрел ещё полдюжины гвардейцев королевы, стоявших в тупике коридора. Рёбра князя царапнуло беспокойством. По замку Алиссандра со столь многочисленной охраной не передвигалась. Обычно хватало одного капитана, что следовал за монаршей особой молчаливой тенью. В памяти канцлера всплыло воспоминание о докладе, поступившем к нему сегодня днём. В нём один из его шпионов докладывал о том, что на рассвете королева велела собрать всех дворцовых магов в зале портала. Предлогом послужила подготовка ко второму визиту Белириана, но проверку проводили при закрытых дверях, чему объяснения не было. На его заданный королеве вопрос о причинах такой секретности, Алиссандра разговор оборвала и отправилась нюхать цветочки в дворцовом парке. Больше Лоран-Даэ возвращаться к этой теме не стал. Канцлер сделал вид, что не заметил монаршего недоверия. Его отношения с королевой в последнее время и так желали лучшего. После посещения храма Баалет-нарим Алисандра ни разу не позвала его на своё ложе, и канцлер всё больше впадал в уныние. Королева Морригана была для него не только весьма выгодной любовницей. Канцлер и сам не заметил, как влюбился в королеву и потерять её не хотел, как и лишиться поста канцлера. А в том, что он его покинет, как только перестанет посещать её спальню, Георг Лоран-Даэ — князь Варрен и Дэбра, не сомневался. Любовник из него был лучший, чем канцлер, а недоброжелателей, мечтавших о его падении, хватало. Замок лязгнул, вырывая его из размышлений и канцлер поднял голову. Капитан вошёл в камеру первым, за ним последовала Алиссандра. Стоявший у входа страж со связкой ключей на поясе кашлянул, привлекая к себе внимание. Лоран-Даэ перешагнул порог вслед за королевой. В камере стоял тяжёлый, сшибающий с ног запах рвоты, испражнений и крови. На дыбе весело голое мужское тело. Вампира — как уточнило чутье канцлера, определив в изможденном, избитом создании с рваными ранами на рёбрах, животе и ногах соплеменника. Острый аромат вытяжки из вербены говорил о том, что ранам умышленно не давали зажить, продлевая страдания истязаемой жертвы. Рядом с узником застыл палач — здоровяк, с впечатляющими мускулами рук и грудной клетки, испещрённой ритуальными шрамами. Зеленоватый тон кожи выдавал в нём полукровку-орка. Лоран-Даэ перевёл взгляд на пленника. Длинные тёмные сальные лохмы скрывали опущенное на грудь лицо. Канцлер рефлекторно потянул платок к носу, но, заметив усмешку капитана, поспешно опустил руку вниз. Алиссандра обошла несчастного по кругу, осматривая его раны. От узника исходил кислый запах страха, смешанный с горьким привкусом ненависти. Понадобился не один день изощрённых пыток, прежде чем он сломался, начав кричать под воздействием пыток. — Приведи его в чувство, Грокх, — велела она, отойдя назад. Палач, подняв с пола короткое копье, ткнул им пленника под рёбра. Темноволосый взвыл, вскидывая голову, и Лоран-Даэ задержал дыханье. На дыбе корчился в муках хозяин бойцовских ям Немидии — Наэртан Кларэ. Тот, кто долгие годы покрывал его грешки и баловал запретными удовольствиями. Канцлер вернул воздух в лёгкие, лихорадочно размышляя над тем, что могло привести Наэртана на дыбу в королевской темнице. Кларэ был проходимцем высших мастей, но Алиссандре дорогу не перебегал и в политику не вмешивался. Хватало своих источников дохода. Так почему же всесильный хозяин бойцовских ям столицы, которого считали некоронованным королем второго дна Немидии, оказался на дыбе? И была ли связь между неприятностями Кларэ и странным желанием королевы видеть князя рядом с собой на его допросе? Второй вопрос взволновал канцлера намного больше первого. — Узнал? Голос королевы, прервавший его размышления, заставил канцлера вздрогнуть. — Наэртан Кларэ, — ответил он, посчитав, что лучшим будет не изображать потерю памяти и разума. — Почему он здесь? — Принял невыгодную для себя сторону. Алиссандра сложила руки под грудью. Глаза вампирессы мерцали огнями, отражавшими пламя факелов. — И какую же? — спросил он. — Думаю, ты догадаешься. Если хорошенько подумаешь. Канцлер прикусил губу. Значит, всё-таки связь есть. Получив новый тычок копьем, пленник выкашлял скрипучее проклятье на головы всего королевского дома Морригана. Вальдер-Руа повела плечами и наклонилась к князю. — Он напрашивается на смерть, — бросила вампиресса, — однако получит он её не так быстро. Сперва наглец должен испить чашу своих страданий до дна, — она расплела руки и указательный палец смахнул каплю пота с виска любовника. — Не знала, что ты так чувствителен к зрелищу пыток, Георг. — Здесь душно, — оправдался он, расслабив петлю шейного платка. Камера была небольшой, но не тепло, что шло от тлевшей в углу жаровни с раскалёнными щипцами, вызвало у него обильное потоотделение, а страх. Алиссандра потёрла подушечки пальцев. — Хочешь узнать, что здесь делает твой дружок? — Мы не друзья, — он поспешно отрёкся от Кларэ, не погрешив против истины. Каждый из них просто использовал другого для достижения своих целей. — Разве? — делано изумилась королева. — Однако ты проводил в ямах больше времени, чем со мной, мой милый канцлер. — Короткий смешок резанул по нервам Лоран-Даэ. Алиссандра уложила ладонь на его плечо. Её ногти впились в ткань камзола. Лоран-Даэ не пошевелился, призвав всю свою выдержку. Он знал, как сильна была Алиссандра. Её хрупкость была обманчивой, пряча в гибком теле недюжинные способности к магии. Но демонстрировать свои таланты королева ему не станет. Если будет надо, Вальдер-Руа просто отдаст приказ гвардейцам разорвать его в клочья. Свои рук не замарает. — Я грешен лишь в том, что просаживал деньги на его бойцах, — признался он. — И только? — королева пристально смотрела в его глаза. Он запаниковал, играть с ней в «кто кого переглядит» было заранее проигрышным для него делом. Канцлер всегда моргал первым. — Я так же покупал у него любовь девиц. — Которыми кормился, — договорила она. — На твоё баловство со шлюхами мне наплевать, князь. Расскажи мне то, что я уже услышала из уст Кларэ и хочу услышать от тебя самого. — Это мои единственные грехи… Алиссандре надоело тянуть из него нужное ей признание и королева отстранилась от канцлера. — Взять его, — велела она, — и подвесить на кольцо. Он и дёрнуться не успел, как его схватили и принялись сдирать одежду. Лоран-Даэ не мог поверить в то, что происходит. С ним, великим князем Морригана и канцлером королевства поступали, как с презренным татем! Запоздалое сопротивление князя сломили без особых проблем. Весь военный опыт Лоран-Даэ состоял из участия в нескольких стычках на границе, где ему довелось помахать мечом под прикрытием надёжных телохранителей. Особо воинственным он не был. К тому же, отправившись в темницу, он не взял с собой даже кинжала для чистки ногтей. В отличие от вооруженных до зубов гвардейцев королевы и капитана, приставившего к его горлу лезвие короткого меча, носившего название карнаг-маар — коготь демона. — Не советую, канцлер, — сказал он в ухо замершего Лоран-Даэ. — У меня рука может соскользнуть. Совершенно случайно. Канцлер зарычал в полном бессилии. С него содрали всё, кроме подштанников, скрутили руки за спиной и толкнули к стене. Лязгнула цепь, на его запястьях сомкнулись кандалы. Палач поднял его скованные руки вверх, продел цепь в кольцо, вбитое в стену под потолком и резко рванул цепь вниз. Лоран-Даэ заплясал на цыпочках, шумно дыша и орошая подбородок слюной. — Алиссандра… — отчаянно простонал он. — Ваше величество, — поправила она, наблюдая за их вознёй. По её знаку палач вновь дёрнул за цепь. Ларан-Даэ закричал, повиснув на выкрученных запястьях. Пятки канцлера заелозили по стене, ища хоть какой-нибудь выступ, чтобы ослабить вес тела. Зацепиться удалось за выщербленную неровность нижнего каменного блока, и его икры чудовищно напряглись. Лицо Лоран-Даэ оказалось на одном уровне с головой висевшего на дыбе Кларэ. Единственный глаз Наэртана Кларэ в оплывших складках кожи смотрел на него с ненавистью. Разбитые губы раскрылись, показав отсутствие передних зубов и пустые дёсенные мешки, пленник замычал. Палач ударил Кларэ древком копья в губы, превращая его рот в кровавую рану. Лоран-Даэ содрогнулся, горячие капли крови обрызгали его лицо. Что хотел ему сказать Кларэ? Додумать мысль он не успел, палач отпустил намотанную на крюк цепь, и князь с воплем упал на плиты пола. Боль ненадолго вышибла из него дух. Справившись с мутью перед глазами, Лоран-Даэ со стоном перевернулся набок. Разбитые колени и лоб горели огнём, из носа потекло на губы. Палач задрал его голову за волосы. Алиссандра брезгливо сморщилась. Всего лишь сброшенная одежда, кандалы на руках, и заносчивый щеголь Лоран-Даэ исчез, уступив место своему жалкому подобию с мольбой во взгляде. — Ваше величество… — канцлер перешёл на мольбу, понимая, что его спасение зависит только от него самого. Липкий вязкий страх не позволял вдохнуть в полную грудь. — В чём состоит моя вина? — В большой любви к прошлому. Не догадался? Лоран-Даэ побледнел бы, если бы уже не был белее снега. Встреча с Альбасом-Кларэ промелькнула в его памяти яркой вспышкой. Вот в чём причина его неожиданного падения с высоты на дно. Как много могла знать Алиссандра? Бонаэлль и он вели свою беседу под защитой силового купола. Значит, знать содержимое их беседы не мог никто, кроме них двоих. — На глушащий купол понадеялись? — Вальдер-Руа читала его мысли, как строки в открытой книге. — И зря. Твой дружок, — королева кивнула в сторону Наэртана, — свои «живые уши» не поскупился амулетами снабдить, которые на нет заклятье купола сводят. Так расскажешь всё сам или оставить тебя наедине с Грокхом? Некоторые его… пристрастия тебе могут прийтись по вкусу. Лоран-Даэ метнул ошалелый взгляд к ощерившему зубы экзекутору. Горевшую в глазах полукровки похоть не заметил бы только слепец. — Я скажу всё, что ты захочешь, моя королева! — ревностно заверил канцлер, в ужасе глядя на внушительный бугор в штанах палача. — А мне нужна только правда. Скажи мне то, что я хочу услышать, и твой кошмар закончится. Я умею прощать послушных моей воле. Князь закивал головой и запел голосливой пташкой. Не утаил ничего: рассказал о предложении Бонаэлля о том, как Альбас-Кларэ лишал Эммануила бастардов, и о своём опрометчивом согласии стать союзником фаворита Эммануила против их общего врага — близнецов Кальдер-Руа. Дослушав его исповедь до конца, королева поджала губы. По соседству с Лоран-Даэ зашёлся тихим лающим смехом Кларэ. Как же просто оказалось обмануть канцлера, что считал себя великим хитрецом! — Ту…пой иди…от, — прошамкал узник беззубым ртом и, собрав последние силы, сплюнул под ноги князя. Канцлер, вздрогнув, отшатнулся. Вальдер-Руа хмыкнула. — Хочешь знать, чем так разозлил своего дружка, Георг? — спросила она. — Он провёл на дыбе четверо суток, но так и не сказал, о чём же вы вели разговор. Толи так предан своей семье и не желал сдать родственничка, то ли действительно не знал, о чём вы вели разговор. Так что пришлось узнать правду иным способом, выпытав её у тебя. И ты оказался куда сговорчивее. И трусливее. Услышав её объяснение, Лоран-Даэ окаменел. Королева, утратив к нему интерес, развернулась к капитану. — Я больше не нуждаюсь в Кларэ, Кальвинус. Давно следовало раздавить наглую крысу, сколотившую под моим носом свой трон из грязи. Капитан невозмутимо вытянул из ножен карнаг-маар. — А что делать с канцлером? Алиссандра скользнула взглядом по обречённо ожидавшему свой приговор Лоран-Даэ. — Думаю, князю будет полезным провести ночь-другую в темнице. Нашему дорогому канцлеру следует унять свою самоуверенность. Дабы не лезли в голову мысли о заговорах и предательстве. Лоран-Даэ прикусил язык, замкнув свои возражения в глотке. Временное заключение было лучшим, чем смерть. Алиссандра покинула камеру. Палач спустил Кларэ с дыбы. Капитан шагнул к узнику, меч со свистом разрезал воздух и смахнул голову с плеч. Обезглавленное тело палач крюком оттащил к стене. Двери темницы закрылась, лязгнул замок. Великий канцлер Морригана остался в темноте в компании с мертвецом. Где-то рядом, за стеной, отчаянно взвыл обезумевший узник. Ему ответил хор таких же голосов. Темница вновь затянула свою песню. *** Эммануил Вальдер-Руа появился в королевском дворце через портал, когда столицу окутал мягкий полусумрак подступающей ночи и сразу же отправился к кабинету матери. По пути ему то и дело попадалась суетившаяся обслуга, спешившая преклонить головы перед наследником. Дворец готовили к новому визиту Бейлора. По донесениям его шпионов, Белириан был намерен продолжить переговоры и подписать новое соглашение о продлении срока перемирия. А если удастся, то и заложить основу для брачного договора со своими наследниками. Мнением Эммануила по этому поводу Алиссандра не интересовалась. Так же, как не торопила и с согласием на брак. Ему дали определенную волю и он впервые был рад тому, что его отстранили от причастности к решению вопросов первой государственной важности. Нудный приём Белириана Эммануил, так уж и быть, оставит королеве. Пусть потешатся «старички» хитрыми разговорами да планами. Будущее создаёт он, а не они. Когда гвардеец королевы раскрыл перед ним двери королевского кабинета, Эммануил увидел, что Алиссандра пребывает не в одиночестве. В кабинете находился Камилло Морран-Нарэ. Ещё один силуэт застыл в тени у окна, повернувшись спиной к королеве. Подобную наглость позволить себе мог далеко не каждый. Если быть точным, то никто. Принц поднял глаза на мать. Королева Морригана сидела в кресле у стола, Камилло стоял за спиной королевы, где обычно размещался Лоран-Даэ. Канцлер отсутствовал, что наследника удивило. Лоран-Даэ никогда не упускал возможности напомнить ему о том, какой важной фигурой он стал. Неужели наглец получил отставку? Такая новость Эммануила бы порадовала, если бы не перспектива заполучить нового любовника матери в лице Камилло. Род Морран-Нарэ был более многочисленным, чем род Лоранов. Камилло вместе со своей жадной родней мог оказаться ещё более серьёзной занозой в заду, чем напыщенный и не самый умный Лоран-Даэ. Опустившись в кресло у стола, Чёрный принц бросил на Морран-Нарэ пристальный взгляд. Тот был красив, в меру ветрен, но далеко не глуп. Алиссандра правила своим государством твёрдой рукой и браздами правления не делилась. И всё же канцлер председательствовал в Королевском Совете при отсутствии королевы и имел непосредственное отношение к назначению министров, потому на этом месте Эммануил предпочитал видеть того, кто ему был понятен. Камилло же при всей его кажущейся открытости был тёмной лошадкой. Откинувшись в кресле, Алиссандра некоторое время смотрела на сына. Глаза Эммануила были такими же, как и глаза Гаэллата. Её сердце в который раз ужалила печаль утраты и одновременного разочарования. Эммануил был её проигранной войной, а Алиссандра не терпела поражений. Потому предпочитала держать его подальше от себя, чтобы не раздражал лишним напоминанием о том, что побеждать ей удавалось не всегда. — Ты прибыл один, — произнесла она, перекатывая в пальцах снятое с цепочки круглое кольцо, когда-то подаренное ей на обручение отцом Эммануила. Обычно оно свисало с шеи королевы, греясь в ложбинке на груди. — И где твой смазливый прохвост? — Если ты о Бонаэлле, то он болен. Я решил не брать его во дворец. — Ох уж эти эльфийские корни, — королева усмехнулась, — не свяжись его отец с эльфийкой, имел бы их потомок отличное здоровье. — Но не был бы столь красив, — Эммануил размышлял о том, знает ли королева о наказании Бонаэлля, а главное о том, за что он его понёс. — Зачем ты позвала меня? — спросил он. Вести долгий разговор наследник был не в настроении. Алиссандра была солидарна с ним в желании закончить их общение как можно быстрее. Видеть глаза Гаэллата, что смотрели на неё с лица сына с затаенной глубоко внутри ненавистью было невыносимо. — Вскоре во дворец прибудет делегация из Руэрнага во главе с Белирианом. — Неужели? — съязвил он. — Почему же мне не сообщили о его визите? — Сообщаю сейчас, — игнорировала его выпад королева, — и Белириан пожелает знать, приняли ли мы решение о браке с близнецами. Он, насупившись, промолчал. Пусть сперва она выскажется, чего же от него хочет. — Я не хочу тебя принуждать, Эммануил… — Алиссандра сделала паузу. Он ещё плотнее сжал губы. Королева вздохнула. Это выражение лица она знала с самого его детства. Если он так замыкался, то вытянуть из принца ответ было невозможно. — Близнецы должны прибыть на встречу с дедом, — продолжила Алиссандра, сдаваясь, — он желает лично удостовериться в том, что его наследники пребывают в добром здравии. А вот это уже нарушало его планы. Эммануил забеспокоился. — Он желает забрать близнецов в Руэрнаг? — О своих желаниях Белириан мне не сообщил. А ты желаешь, чтобы они продолжили своё пребывание в Ариллор-Наар? — Я решил показать им Морриган, — солгал он. — Кальдер-Руа следует знать, чем им придётся управлять в роли супругов, если они таковыми станут. — И куда же ты намерен с ними отправиться? — Ещё не решил, — увильнул он. Алиссандра отставила кольцо на стол. Эммануил скользнул по нему взглядом. О том, что это было за украшение, он знал. — Идея не так уж плоха, — признала королева, не сомневаясь в том, что её наследник солгал, — жаль, что не могу присоединиться. Но от своего лица пошлю того, кто проследит за безопасностью вашего путешествия. Мать с сыном уставились друг на друга. Невинное внешне предложение королевы говорило о том, что Алиссандра прекрасно осведомлена о его планах. В глазах Эммануила заплескалась злость. Хотел бы он подержать за шею того, кто исправно стучал в столицу обо всём, что он задумал! — Я сам в состоянии об этом позаботиться, — холодно напомнил принц. — Я не сомневаюсь в твоих талантах, — королева умела держать себя в руках куда лучше, чем сын, и безмятежности тона не изменила. — Однако Белириан не поймёт отсутствия моего личного интереса к близнецам. Так что с вами отправиться тот, кто будет напоминать Кальдер-Руа о том, что я не забыла о важных гостях и забочусь об их благополучии. Иначе… никаких прогулок по нашим землям. Крылья его носа сердито раздулись и тут же опали. Алиссандра ясно дала понять, что намерена контролировать сына и не дать ему помешать её собственным планам. Идти на открытый конфликт с матерью было рано, потому Эммануил, скрипя зубами, согласился. — Рада, что мы пришли к единому мнению, — королева надела кольцо на палец, — и, думаю, что ты будешь рад видеть в своём путешествии Камилло. Именно он будет сопровождать вас в поездке. Эммануил бросил неприязненный взгляд на улыбавшегося Морран-Нарэ. Что ж, кандидатура была приемлема. Если будет ему мешать, убрать друга детства он всегда успеет. Дорога их ожидала трудная, через гористые местности, где, как известно, лошади соскользнуть копытом да слететь в обрыв дело плёвое. — С вами так же отправится маг, — добавила королева, — дабы успокоить Белириана. — Достаточным будет и Камилло, — Эммануил едва сдерживал злость. — Магов я возьму своих… — Это было не предложение, подлежащее обсуждению, — властно оборвала его королева. Велев сыну прибыть во дворец с близнецами через сутки, Алиссандра отпустила его взмахом руки. Словно надоевшего служку. Чёрный принц покинул кабинет матери, играя желваками. — Он меня убьёт, ваше величество, — кисло выдал Камилло, как только дверь за наследником закрылась. — Постарается устроить мне не слишком почётную и нелепую смерть, едва мы окажемся достаточно далеко от столицы. — Хочешь служить мне — будь готов рисковать, — Алиссандру мало заботили его страхи, — твоя забота исправно докладывать мне о том, что делает мой неугомонный сынок и его гости. Обо всём остальном позаботиться тот, кто будет сопровождать тебя в пути. — Как прикажет моя госпожа, — Камилло, покосившись на тень, застывшую у окна, склонил голову и покинул кабинет. Как только дверь закрылась, тень выступила на свет, обнаружив Друзза. Жрец Истины был одет в свой обычный балахон, но на сей раз явился с пустыми руками, без привычного символа жрецов Энайе-Даан — сучковатого посоха с магическим камнем. — Я сделала всё, как ты велел, — сказала королева, сквозь зубы. — Ты доволен? — Был бы доволен, если бы в твоих словах звучало больше покорности. — Его тон был насмешлив, но по спине вампирессы прошла дрожь. — Не волнуйся. — Жрец осклабился, уловив в воздухе эманации её скрытого страха. — Пока ты следуешь моим приказам, ты и твоё королевство будут прибывать в целости и сохранности. Алиссандра сжала кулаки, никто не смел говорить с ней таким тоном. Никто, кроме треклятого жреца, носившего личину человека с глазами древнего зверя. — Мой маг прибудет к тебе накануне визита Белириана, — продолжил Друзз, укрыв голову капюшоном. — Прими его с почтением, моя королева. И не рискуй злить, как и меня. Жрец сжал свисавший с его шеи амулет переноса и исчез.