Танцуя в сумраке

Я зажгла свечи. С тех пор как началась война между бесстрашными и изгоями, во многих районах Чикаго не было света. Солнце уже село. За окном слышались возгласы распаленных боями лихачей, они разбирали себе плененных изгойских девушек словно трофеи. Значит, скоро вернется и он — лидер Бесстрашия. Бесстрашные отвоевали этот район у изгоев. Много людей погибло в этой бойне с обеих сторон, в том числе и мои друзья. Но мне некогда скорбеть, сейчас самое главное для меня — выжить. Всех, кто мне был дорог, я оплачу потом, когда выберусь из этого плена. А сейчас нужно успеть все подготовить. Я разогрела воду для купания, накрыла на стол. Послышался звук хлопнувшей двери, от чего сердце ухнуло в пятки. Эрик — имя, которое стало олицетворением моих ночных кошмаров. Ступени заскрипели под тяжестью поднимающегося. Я поправила косынку, скрывающую белую косу, разгладила подол мешковатого свитера поверх длинного платья, протерла очки, которые успела снять с убитого паренька на улице. В очках было неудобно, но они отлично «портили» внешность. Отличная маскировка, чтобы избежать посягательств лихачей. Лучше быть страшненькой прислугой, чем симпатичной подстилкой. Лидер шел тяжело, устало, прошел в ванную. Послышался плеск воды. Я стояла в гостиной, в углу, тихо как мышка и ждала, когда он разрешит уйти к себе. Каждый раз при его возвращении я жутко нервничала. И хотя лидер ни разу за эти недели не проявил ко мне интереса, неприятное напряжение каждый раз сковывало, стоило ему оказаться рядом. — Полотенце принеси, — послышалось из ванной. Я закусила губу. Как я забыла оставить полотенце. Вот дуреха. Взяла из шкафа махровое, и поплела к нему. Мне совсем не хотелось туда заходить, но я приоткрыла дверь и протянула руку с полотенцем. Ничего не произошло. Я осторожно заглянула внутрь. Пламя от свечи отбрасывало причудливые тени на стене, от воды поднимался пар. Эрик, прикрыв глаза, лежал в ванне, которая казалось слишком маленькой для этого огромного мужчины. Я вздрогнула, когда он приоткрыл глаза и устремил на меня свой взор. Эмоция в его глазах была непонятна, но кажется, в них не отражалось ничего, кроме усталости. От духоты в крошечной ванной закружилась голова. А может не от духоты? Я положила полотенце на тумбочку и поспешила удалиться. Смахнула со лба выбившиеся из-под косынки волосы и отдышалась. — Почему еда еще не в тарелке? — послышалось за спиной. Лидер появился в дверях гостиной, закутанный в черный халат. Влажные волосы растрепались и казались темнее, чем обычно. Я растерялась под его пристальным взглядом. В прошлый раз ему не понравилось, что еда недостаточно горячая, потому что я наложила её заранее. — Остыла бы… — промямлила я и не узнала своего голоса. Лидер прошел рядом, смерив меня взглядом, и плюхнулся в старое кресло. Я поспешно подала жаркое из говядины. В чужих очках было плохо видно, поэтому я их немного приспускала, и смотрела поверх. Не хватало еще опрокинуть тарелку на грозу всея Бесстрашия. Он изучал какие-то документы, и даже не смотрел на меня, не видел, как дрожат мои руки. В дверь тихо постучались. — Открой и иди к себе, — скомандовал он, не отрываясь от бумаг. Я уже знала, кто пришел. Как обычно одна из изгойских девок. В этот раз он выбрал рыженькую. Симпатичная, если не считать затравленного взгляда. Эти девушки сами не прочь попасть в покои к командиру. Многие из них верят, что это поможет им выбраться отсюда. Я фыркнула от их наивности. От кого, от кого, а от Эрика точно не стоит ожидать такого великодушия. Впустила девушку в квартиру. Проходя мимо двери гостиной, я увидела, как Эрик откинулся на спинку кресла и удовлетворительно хмыкнул, оценив девушку. Я шмыгнула в свою маленькую комнатушку, заперлась на замок, и для надежности подперла дверь стулом. Это вошло в привычку с тех пор, как меня выгнали из Бесстрашия, и я пришла жить к изгоям. Поежившись, плотнее укуталась в свитер — через кое-как заколоченное окно в комнату врывался осенний ветер. Иногда я думала, какой бы была моя жизнь останься я в Эрудиции. Наверное, сейчас расхаживала бы по белоснежным этажам фракции в синем костюмчике, занималась бы наукой. Я даже не задумывалась, что, занося руку над углями на Церемонии выбора, ломаю себе жизнь. Я недолго продержалась, вылетела сразу после первого этапа — не вовремя подвернула лодыжку. Эрик не дал ни единого шанса. Наверняка, он меня даже не запомнил. Зато я его помнила очень хорошо. Его имя до сих пор вызывало странную смесь ужаса и трепета. Я поморщилась, не было никакого желания слушать, что лидер делает с этой девкой. Вставила самодельные беруши в уши и легла на свою ветхую кровать. Ночь будет беспокойной. Как обычно.