Танцуя в сумраке

Я вытащила очередную занозу из пальца и капнула спирта, ранку защипало. Исцарапанные пальцы распухли и ныли. Полдня я провозилась в попытках выбраться из квартиры. Пробовала вскрыть замок ржавой шпилькой, отодрать приколоченные к окнам доски, простучала стены в поиске потайных ходов, но все оказалось тщетно. В конец обессилев и наплакавшись, я сидела на кухне, разложив перед собой аптечку. На плите варился ужин, крышка кастрюли раздражающе гремела от поднимающегося пара, но сил подняться и приоткрыть ее не было. Я перебрала доступные лекарства в надежде найти то, которое могло бы выбить Эрика из строя: успокоительное, снотворное, на крайний случай слабительное. Но ничего путного в аптечке не находила. Анальгетик, жаропонижающее, пилюля от несварения и спирт — все богатство. С тоской я подняла взгляд на закат, виднеющийся сквозь заколоченные доски. Скоро Эрик вернется. От этой мысли кидало в дрожь. Я выключила плиту и на волне отчаяния решилась на немыслимое. Медленно открыла шкафчик, рука сама потянулась к единственному ножу. Провела пальцем по кривому и тупому лезвию. Видимо, Эрик все же опасался за свою жизнь, ведь у него было полно хороших ножей, но на кухне он держал это нечто. Вряд ли им кого-то порежешь, но если хорошенько ткнуть, можно было выиграть время. Я прошла к себе, заперла дверь и принялась ждать. Когда солнце село, и комната погрузилась во тьму, хлопнула входная дверь. Я забилась в угол, прижимая к груди нож. Гулкие шаги становились все громче, пока не затихли у моей двери. Я сглотнула, слыша только звук своего прерывистого дыхания. Ручка двери резко дернулась. — Открой, — послышался недовольный голос. По интонации я уже понимала: не в настроении. — Уснула что ли? Он еще раз дернул ручку. Через секунду дверь содрогнулась от удара, облупившаяся краска посыпалась на пол. Я взвизгнула, но не успела ничего сделать. Еще один удар, дверь с грохотом ударилась о стену и покосилась, слетев с одной петли. Эрик шагнул в комнату и прошелся по ней взглядом, не сразу заметив меня в углу. В темноте я не могла различить выражение его лица, но по напряженным плечам и сжатым кулакам поняла, что он злится. Он шагнул ко мне. Я выставила перед собой нож, меня колотило, поэтому он ходил ходуном в моих руках. — Не подходи, — прошипела я. Эрик застыл на месте и склонил голову на бок. — Совсем крыша съехала в четырех стенах? — вдруг спросил он. Я не сразу поняла смысл его слов будучи взвинченной до предела. О чем он говорил? Но прежде чем я успела додумать, Эрик резко схватил мое запястье и вывернул до боли, нож выпал, с гулким звоном ударившись об пол. Я завизжала и дернулась в сторону, но Эрик заломил мне руку, припечатав лицом к стене. Вот и все. Я ему угрожала, теперь он меня убьет. Зажмурившись, я ждала своей участи. Рука, которую он удерживал, отзывалась острой болью, а я молила только об одном: чтобы он меня не мучил. — Что это за позорище сейчас было? — донесся возле уха приглушенный голос. Я опешила и распахнула глаза, но пошевелиться не смогла. Эрик вжимал меня в стену своим весом. — Если уж берешь нож в руки, то атаковать надо резко, а не трястись как лань на закланье. Эрик резким движением развернул меня к себе, лопатки больно ударились о стену. Схватил меня за шею и слегка сжал, заставив смотреть ему в глаза. Он хмурился. — Мне плевать, что у тебя течет крыша, — он выдохнул это почти шепотом, дыхание коснулось моих губ, — но я хочу, чтобы через пять минут ужин был на столе. Это понятно? Во рту пересохло, я не могла вымолвить и слова. Попыталась кивнуть, не чувствуя себя от ужаса. Эрик напряженно всматривался в мое лицо, затем ослабил хватку, и еще раз окинув меня взглядом, скрылся в ванной. Меня качнуло, и я привалилась к стене. Сердце бешено колотилось, порываясь выпрыгнуть из груди. Я все еще не могла поверить, что он меня не прибил на месте же. Все-таки покушение на лидера бесстрашия — это очень серьезно. Или может он оставил это на десерт? Ворох мыслей тут же закрутился в голове. На ватных ногах я прошла в гостиную и принялась накрывать на стол. Эрик появился следом, в футболке и домашних штанах, и устало плюхнулся в кресло, не обращая на меня никакого внимания. Меня все еще била дрожь. Трясущимися руками я подала тарелку супа, как в дверь постучали. От неожиданности я вздрогнула. Кого там принесло в столь поздний час? Если только не… Вдруг меня осенило. В это время гостьями были только девушки-изгойки. Эрик позвал кого-то сегодня? Вот почему ему было плевать на меня. Эта мысль так воодушевила, что на радостях я метнулась к двери прежде, чем Эрик сказал: — Иди, открой. Но ликование тут же улетучилось, когда в квартиру зашел тот лихач, из-за слов которого я ревела полдня. — О, даров, красотка, — подмигнул он мне, а затем добавил шепотом, — ну, как вечер проходит? Этот твой не слишком груб с тобой? Я недоуменно посмотрела на лихача. — Ладно, ладно, не буду мешать. На, передай это своему, — он всучил мне в руки коробку. — Приятной ночи. Лихач похлопал меня по плечу и захлопнул дверь, а у меня екнуло сердце. Мысль, что этот парень знал то, чего не знала я, засела неприятной занозой в голове. Я робко прошла в гостиную и положила коробку на стол перед Эриком. Он откинулся на спинку кресла. — Открой. Не слушающимися пальцами я подняла крышку и выронила от неожиданности. В коробке лежало ярко-алое платье, вышитое бисером. Такое не носили ни в одной фракции. Откуда оно здесь и зачем? — Надень. Я удивленно посмотрела на Эрика и покачала головой. Эрик вскинул бровь и нетерпеливо постучал пальцами по столу. — Не доводи меня, надевай. — Он достал пистолет и положил его на стол. Я сглотнула, взяла платье и медленно прошла в ванную. Переодеваться в комнате не решилась. После того, как Эрик выломал дверь, она не запиралась. Быстрым движением натянула на себя платье. Оно оказалось на девушку повыше, подол и рукава были чуть длиннее. Но не это меня смущало, а огромный вырез до середины бедра. Я попыталась закрепить два края ткани, но вырез все равно открывался при каждом движении, обнажая ногу. Тяжело выдохнув, взглянула в зеркало. Заплаканное лицо, растрепанные волосы, очки никак не сочетались с вечерним платьем. Может зря я волнуюсь? Ну, не может же Эрик всерьез позариться на такое? — Долго ждать то? — донеслось из гостиной. Мне не хотелось идти настолько, что я сжимала руки в кулаки, пока ногти не впились в ладони до крови. Но если не пойти, будет хуже. Я робко вошла в гостиную, глядя в пол и удерживая одной рукой вырез на подоле. Эрик молчал слишком долго, и я осмелилась на него взглянуть. Он, нахмурившись, разглядывал платье, затем указал пальцем мне покрутиться. Я повернулась вокруг своей оси, чуть не споткнувшись — длинный подол путался в ногах. Эрик усмехнулся. Он осмотрел меня с ног до головы, пока его взгляд не задержался на вырезе. — Подойди, — вкрадчиво сказал он.