Кутёнок Фенрира

1984 год.

      Коннор приоткрыл глаза, слипшиеся и воспалённые. Через пару минут он вспомнил, где находится, и быстро сел. Скривившись от тошноты, егерь зашарил дрожащими руками в поисках палочки. Старая подруга нашлась у изголовья кровати.       Темпус показал четыре утра.       В окне сизой дымкой заволокло молодую луну, и Коннор раздражённо двинул палочкой, задёрнув шторки.       Сколько он проспал? Мысли тяжело ворочались в больной голове, не желая складываться в ответы на очевидные вопросы.       Коннор осторожно коснулся основания шеи. Под пальцами запёкшаяся кровь начала крошиться, подживший укус жутко чесался. Сглотнув горький ком подступающей к горлу слюны, парень потёр уголки глаз. Стоило снова обработать раны, раз он проснулся.       Парень на пробу пошевелил пальцами правой руки. К его облегчению, они отлично слушались. А в сумке, слава Мерлину, нашлась целая горсть волканы и серебряного порошка. Экономно присыпав вспухшие рваные края едкой смесью, егерь плотно сжал зубы, чтобы не заорать.       Повторив процедуру с разодранной ногой, Коннор опустил лицо на тощую подушку и отрубился. Тревожные сны терзали его до самого полудня.       Стук в дверь заставил егеря подняться раньше, чем проснуться. С первого этажа доносился оживлённый гул, и парень поморщился.       – Скабиор! – продолжая дубасить бедную дверь, крикнул владелец «Окорока штырехвоста», не слишком презентабельного, а потому дешёвого заведения. Но защищено от проникновений оно было на славу. – Либо плати, либо выметайся! Ты откинулся там, что ли? Скабс!       – Сейчас, – промычал Коннор, убирая с влажного лба спутавшиеся волосы. Во сне он всё-таки перекатился на спину.       Пока он добрался до двери, казалось, прошёл целый час, а не сорок секунд.       – Паршиво выглядишь, джарви. Не останешься, пока не того? – Толстяк прикинул состояние гостя и поумерил пыл, так и не пояснив, что он имел в виду под «того». – В долг, так и быть.       – Да я всегда красавчик, спасибо за заботу. Дома подлатаюсь, Хэм. Соберусь только, – напустив на физиономию максимально кислое выражение, проворчал Скабиор. Получилось у него весьма правдоподобно – старина Хэм поджал губы и кивнул, не забыв высказаться напоследок о дурных знакомствах парня.       Сам знаю, – подумал Коннор, – на шкуре испытал.       Дико хотелось пить. Пустив в лицо слабенькое Агуаменти, он прикинул планы на будущее. Мнимая свобода ничуть не радовала, даже наоборот. Она давила на грудь, заставляя шумно выдыхать.       Поругав недобрыми словами виновных в его состоянии, Скабиор успокоился и, похватав куцые пожитки, покинул комнату.