***
После очередного провального урока у профессора Флитвика, где у Гермионы снова не получились манящие чары (девушка всё-таки решила начать понемногу практиковаться на занятиях), она шла по коридору, чувствуя раздражение и даже злость на Миранду Гуссокл, которая вообще, казалась бы, не при делах. — У тебя слишком много мозгошмыгов, Гермиона Грейнджер, — послышался чуточку сипловатый девичий голосок, заставивший Гермиону остановиться так резко, будто она врезалась в стену. На широком подоконнике в позе лотоса сидела та блондинка с Равенкло, Луна Лавгуд, кажется. Рядом с ней стоял цветочный горшок, в котором росло довольно высокое растение, а сама Луна сжимала аккуратно скрученную самокрутку, которой на глазах охреневшей Грейнджер и затянулась, выпустив клуб радужного дыма. — Это… Мимбулус Мимблетония? — тупо спросила Гермиона. Что ещё сказать, она не знала, слишком картина была… сюрреалистичная. — Да, — сипло ответила собеседница. — Очень, знаешь ли… — она помахала рукой с самокруткой над головой, оставляя струйку дыма, сплетающуюся в замысловатые узоры. — Рону тоже нравится! — совершенно невпопад закончила Лавгуд. — Эээ… Ну, ладно… Хорошо, наверное… Я пойду? — выдавила Гермиона, которой хотелось наложить на себя энервейт, может, её околдовали? — Иди, Гермиона Грейнджер, иди, — кивнула Луна и снова глубоко затянулась.***
Ежедневные тренировки по беспалочковой магии и следующие за ними обнимашки (всё в рамках приличий!) отвлекали Гермиону от переживаний, связанных с учёбой. Вливаться в русло обычной хогвартской жизни было проблематично. И дело не только в косых и злорадных взглядах однокурсников, точнее, в основном однокурсниц, те будто только и ждали, когда девушка начнёт практиковаться наравне со всеми и потерпит неудачу. Нет, уж к подобному Грейнджер успела привыкнуть. Дело было ещё и в преподавателях, и если руны, арифмантика и травология проходили как обычно — их она посещала вместе со всеми ещё с сентября, а по трансфигурации и чарам у неё были дополнительные занятия, да и профессора относились к ней с пониманием, то вот защита от тёмных искусств и зелья… Профессор Грюм на занятиях будто бы не замечал Гермиону вообще. Поначалу девушка поднимала руку, готовая отвечать на заданные вопросы, но её просто игнорировали, и поэтому она перестала проявлять хоть какую-то активность на уроках, но при этом старательно конспектировала лекции и выполняла письменные задания, но без особого энтузиазма. И то ли у неё слишком разыгралось воображение на нервной почве, то ли профессор посматривал на неё как-то зло и будто бы был чем-то недоволен. Впрочем, учитывая, что он бывший аврор, предпочитающий практику теории, последнее было не исключено. Поэтому девушка со страхом ждала, когда «реабилитационный период» закончится и ей придётся тренироваться со всеми наравне. Но занятия с Гарри, как утренние пробежки, так и практика по беспалочковой магии, мало-помалу давали свой результат, и она не теряла надежды. Профессор же Слагхорн был полной противоположностью Грюма. К практике по зельям Гермиона приступила сразу, и, надо сказать, получалось у неё неплохо. Не так, как у Гарри, конечно, ведь тут крайне важен опыт, которого у девушки не было, но даже сейчас зелья у неё получались лучше, чем у того же Уизли. Да уж, вряд ли бы она могла подумать, что когда-то будет сравнивать себя с Рональдом Уизли. Её отмечал и профессор, который, на взгляд Гермионы, уж очень сильно её нахваливал и зазывал в свой «Клуб Слизней». Правда, Грейнджер почему-то казалось, что целью была не она, а Поттер, который наотрез отказался в этот самый клуб вступать. Наверное, Слагхорн думал, если заманить туда Гермиону, Гарри тоже придёт вместе с ней. Косвенно это подтверждало и первое занятие, на котором профессор сравнил её с мамой Гарри и отметил, что магглорождённые ведьмы часто обладают большим потенциалом в зельях. Гарри же готовился к испытанию. К слову, медальон работал исправно и как источник согревающих чар, и как способ «видеосвязи», правда, демонстировал картинку без звука. К тому же они с Невиллом не забывали про тренировки по анимагии. У Поттера уже получалось частичное превращение. И да, его аниформой оказался серо-чёрный гепард. И когда он на радостях рассказал об этом Гермионе, сидевшей на их диване в гостиной Гриффиндора с книгой по рунам, она прокомментировала это следующим образом: «Теперь понятно, почему все проделки сходят тебе с рук. Ты же кот, а котиков все любят». Гарри же в ответ на это сел рядом, нагло положил голову девушке на колени и издал протяжное «Мяу!», призывая Гермиону гладить его по голове, что она тут же с удовольствием принялась делать. Правда, вскоре пришёл Живоглот и выразил своё недовольство столь наглой узурпацией как внимания хозяйки, так и её коленок, уже своим агрессивным «Мяу!», после чего запрыгнул на эти самые коленки и лапой попытался отодвинуть наглую черноволосую голову. Поттер дураком не был и капитулировал: хочешь завоевать или сохранить внимание девушки — никогда не ссорься с её котом.***
В то время, как подростки были заняты своими, такими мелкими, с его точки зрения, проблемами, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор размышлял о куда более возвышенных и Великих делах. О том, как ему во вновь сложившихся обстоятельствах одержать очередную Великую победу, уже третью за его долгую жизнь, например. Да, первоначальный план на использование его козыря по имени Гарри Поттер рухнул. И более слабый и ничтожный маг мог бы сейчас сидеть и упиваться безнадежностью, обвиняя всех вокруг себя: Сириуса Блэка за то, что увёз младенца из-под его воспитательного начала, Америку за то, что в ней вырастает то, что вырастает, а вовсе не то, что должно вырасти. Но Победитель в войнах с Гриндевальдом и Волдемортом просто обязан планировать будущее, а не сожалеть о прошлом. Раз первоначальный план оказался нарушен, значит, нужно пересмотреть все те элементы стратегии, что предусматривали задействование мальчишки. Должны же у него быть слабые места. Пусть он и не влюблён до безумия в волшебный мир, забравший его из ада маггловского, но должны же у него быть хоть какие-то чувства и привязанности? Они были, и, кажется, директор их нащупал. Гермиона Грейнджер, предназначенная Гарри Поттеру самой магией. Бедное несчастное дитя. Альбусу действительно было жаль девочку, он даже немного испытывал вину за тот случай с троллем, но… Но на кону — судьба Магической Британии, не вверенной ему Мерлином (как ему иногда хотелось бы думать), но лёгшая на плечи через боль, смерть близких и предательство любимых. Он твёрдо знал, что без него страна обречена на гибель. И раз уж зашла речь о столь Великих делах, то что важнее: одна магглорождённая девочка или весь магический мир? Слезинка ребёнка или Высшее благо десятков тысяч разумных? Очень сложный моральный вопрос, но, к сожалению, у него нет иного выбора. Конечно, не сейчас, сперва пусть они сойдутся поближе, дабы увеличился эффект от воздействия. Да и после столь жёсткого первого испытания мальчику стоит дать немного расслабиться, пусть поверит, что ничего более страшного на Турнире уж точно не будет. А поверить в такое легко. Опаснее вместе взятых дракона и василиска… Нужно очень хорошее воображение, чтобы представить себе такое. Пока же девочку можно постепенно взять в оборот… Впрочем, кое-что что можно предпринять и на втором задании… Так, прощупать почву… А вот третий тур… Да, третий тур будет идеальным вариантом. Окончательным решением сразу нескольких проблем. Пока директор витал в возвышенных мыслях в вышних вершинах своего кабинета, находящегося на самом верху школы, в самом глубоком её подземелье, в Тайной комнате витали примерно с-с-с-схожие мысли. Да, определённо надо затаитьс-с-с-я. Тем более, по словам ш-ш-ш-пионов, на третий тур готовитс-с-с-ся что-то грандиозное. И тогда — двух нюхлеров одной авадой. Да, а пока надо набираться сил и ждать…***
Гарри Поттер плыл и злился, злился на Дамблдора за подставу, на себя, что повёлся, на Гермиону за то, что приняла в этом участие! А ведь до сих пор мурашки того ужаса, когда он пытался её найти, пробегают по телу. Отсюда и скорость. Он даже не помнил, когда успел проглотить ещё более мерзкие на вкус, чем на вид жабросли и наколдовать заклинание головного пузыря. Ну как-то?! Блядский Бэгман широко улыбнулся и пояснил Чемпионам суть задачи, которая заключалась в том, что им следовало что-то в озере найти. На вопрос Седрика, что именно надо найти, Людо гаденько захихикал, ответив, что, мол, догадаться каждый должен сам. — Я сегодня не смог найти ни Гермиону, ни Невилла, — сквозь зубы произнёс Поттер. Крам насупился, хотя куда уж больше, Флёр испугалась: Невилл или Габриэль? Невилл или Габриэль? Выяснилось, что и остальные Чемпионы не видели сегодня кого-то из своих близких или друзей. Бэгмен еще рассказывал, как всем будет интересно, когда взбешённый Поттер шагнул вперёд — и улыбающегося Людо вынесло из палатки спиной вперёд от выполненного, как на полигоне, удара ногой в грудь. Крам хмыкнул: — Мне он тоже не нравится! А Флёр выдала длинную экспрессивную фразу на французском. Злобно сопящий Бэгмэн потирал грудь и кидал не предвещающие ничего хорошего взгляды на четвёрку Чемпионов, стоящих на деревянном причале, под которым лениво плескалась вода Чёрного озера. «В любом случае, надо собраться!» — мысленно пнул себя Поттер, стараясь справиться с переполнявшими его эмоциями. То, что Дамблдор, Бэгмен и другие — полные мудаки, можно было и не сомневаться, но она-то как могла подписаться на такое, при этом никак себя не выдав?! Гарри уцепился за последнюю мысль: несмотря на то, что Гермиона была весьма замкнутой девушкой, всё же скрывать свои эмоции она не умела, и он бы непременно почувствовал подвох. Значит, если она в этом и участвует, то не по своей воле. Но браслет не сигнализировал об опасности, впрочем, как и медальон. К слову о последнем — он работал, так как парень не чувствовал холода. Получается, либо это какие-то махинации директора, либо бородатому удалось обойти его защиту на браслете — Гарри не был глупым и самонадеянным и понимал, что недооценивать Дамблдора не стоит, недаром он считается сильнейшим волшебником, но рассчитывал всё же на первый вариант. Впрочем, способ узнать был один — только вперёд. И Гарри плыл, силясь хоть что-то разглядеть сквозь мутную воду Чёрного озера, которое, казалось, было совершенно бесконечным. Добрых минут десять ровном счётом не происходило ничего, пока краем глаза Поттер не уловил справа от себя нечто болотно-зелёного цвета размером с домовика. Нечто обладало непропорционально большой головой, размером и формой напоминающей мяч для футбола. Увенчан был «мяч» четырьмя небольшими, но острыми на вид рожками. Передние конечности существа представляли собой длинные лапы с тремя длинными пальцами, соединёнными перепонками, «ногами» же служили шесть щупальцев как у осьминога. «Гриндилоу», — опознал Гарри существо. Ручные питомцы русалок. Несмотря на свои размеры и несколько безобидный, хоть и мерзкий вид способны утащить ребёнка под воду своими цепкими пальцами. Но именно пальцы и являются их слабым местом. Парень заметил, что к первому гриндилоу присоединилось несколько его собратьев, и настроены они были явно недружелюбно. Поттер ещё раз окинул их взглядом, задержал взгляд на головах и подумал ещё об одной традиционной американской игре…***
Гермиона, всё это время находящаяся на трибунах, всё гадала, что так разозлило Гарри и почему он даже не кивнул им с Невиллом перед тем, как нырнуть в озеро, будто совсем их не видел. Сейчас же она вглядывалась в изображение на медальоне, наблюдая, как в руках у Поттера появляется самая настоящая… бейсбольная бита. Тут же ей как-то некстати вспомнилась обычная лампочка, торчащая изо рта Уизли. Он и здесь сумел выделиться! Но не собирается же он отбиваться от гриндилоу обычной битой?! «Именно, что собирается», — в ту же секунду поняла она. Поттер отработанным движением попал прямо по лапе первого гриндилоу, и судя по тому, как тот за неё схватился и ретировался, сломал ему пальцы. Было видно, что Гарри явно раньше играл в бейсбол, что и неудивительно, ведь он же американец. Однако для Грейнджер было загадкой, как парень настолько ловко управляется с битой в воде. Впрочем, это же Поттер! В любом случае надо будет его потом подробно распросить. Гермиона же боялась, что противников будет слишком много и Гарри не будет успевать отбиваться. Впрочем, боялась она зря. Гриндилоу же явно растерялись, так как едва ли ожидали, что их будут атаковать не магией, а совершенно обычной бейсбольной битой. Или необычной? Кто этого Поттера разберёт-то?! Дезориентировав таким образом противников, Гарри заставил их отступить и уверенно поплыл дальше. Вскоре в медальоне стали прослеживаться очертания каких-то построек, это говорило о том, что Гарри, видимо, приближался к своей цели — поселению русалок. Подводная деревня представляла собой несколько сооружений, созданных из коряг, ракушек и всякого мусора, который нет-нет да попадал в воды озера. Все это было густо сдобрено илом и тиной. Кое-где даже виднелись останки полусгнивших мелких рыбёшек. Хорошо, что Гарри наколдовал головой пузырь, иначе его бы, наверное, стошнило от запаха. Русалки и тритоны мало напоминали своих собратьев из мультиков или даже сирену с портрета из ванной старост. Кожа зеленоватая, глаза на выкате, в «лицах» прослеживаются скорее звериные очертания, чем человеческие. Вооружены были подводные обитатели копьями. Они даже не попытались преградить Гарри путь, то ли были под впечатлением от того, как парень расправился с гриндилоу, то ли это не было частью плана. Поттер же был настроен решительно и, ударив одного из ближайших тритонов битой по голове, показал, что шутить не намерен. Гермиона даже пришла в некоторый шок от такой необоснованной, на первый взгляд, агрессии. Однако вскоре всё стало понятно. Русалки расступились перед парнем, смотря на него со смесью злости, страха и презрения. В центре поселения возвышался деревянный столб, напоминающий мачту средневекового корабля. К нему были прикованы спутники Чемпионов на Святочном балу: Чжоу Чанг, к которой уже подплывал Седрик Диггори, воспользовавшийся той суматохой, которую навёл Поттер, партнёрша Крама, имя которой Гермиона не знала, Невилл и… она сама. Но как такое возможно? Ведь она здесь! И Невилл рядом с ней. Гермионе хотелось крикнуть Гарри сквозь медальон, что с ней всё в порядке, но она понимала, что парень её не услышит. Теперь понятно, почему ей показалось, будто Гарри не заметил её с Невиллом на трибунах — потому что он их действительно не видел! И за всем этим, Гермиона была уверена, стоит некая серая борода. Она бросила неодобрительный взгляд на директора Хогвартса, который с глуповатой улыбочкой смотрел на гладь Чёрного озера, делая вид, что внимательно выслушивает недовольного Бэгмена. — Вот же старый мудак! — в сердцах бросила девушка, не понимая, что впервые выругалась вслух. Жаль, что она не видела ошарашенного лица Невилла в этот момент. Гарри же в это время отпихнул Седрика и направился прямиком к «Гермионе», попутно трансфигурируя биту в нож, которым можно перерезать веревки, и как только ему удалось освободить девушку, та превратилась в какую-то деревянную шарообразную расписную куклу, в которой угадывалась обычная матрёшка. «Так и знал, что это испытание придумывал Каркаров!» — подумал Поттер. Обратный путь прошёл без каких-либо происшествий. Выплывая из деревни русалок, Гарри увидел Крама, голова которого превратилась в акулью. Полная трансфигурация болгарину не удалась. Флёр пока не было видно.***
Первое, что почувствовал Гарри, выбираясь из озера на берег, это тепло и крепко обнявшие его руки, приносящие душевное спокойствие. Эти объятья ощущались не так, как тогда в палатке Чемпионов или в гостиной Гриффиндора незадолго до Рождества. Они будто говорили, что всё хорошо. С трудом оторвавшись от девушки и дивясь её смелости броситься к нему на глазах у всех, Гарри высушил себя (и заодно успевшую промокнуть одежду Гермионы) заклинанием. Грейнджер, до которой, видимо, только сейчас дошло, что именно она сделала, поспешно отпрянула от парня. Где-то щёлкнула колдокамера, а к Поттеру с некоторой опаской уже направлялся Людо Бэгмен в сопровождении Риты Скитер, которая хотела взять интервью у Чемпиона, пришедшего первым, но, взглянув на грозный вид парня, передумала и переключила своё внимание на также справившихся с испытанием Диггори и Крама. Гарри оделся, окинул взглядом берег и заметил, что Невилл обеспокоенно вглядывается в водную гладь. Флёр ещё не справилась с заданием, а отведённый на испытание час вот-вот должен был закончиться. Вдруг до этого спокойная вода забурлила, и из неё высунулось гигантское щупальце. Видимо, знаменитый большой кальмар. Вслед за ним показалась и голова шармбатонки, по лицу которой было понятно, что она невероятно зла. Произнеся какую-то тираду на французском, из которой Поттер вычленил только несколько ругательств, девушка взмахнула волшебной палочкой, отсекая огромное щупальце, которое с огромной скоростью пролетело по инерции вперёд, впечатавшись прямо Бэгмену в лоб и обдав того фонтаном воды вперемешку с голубой кровью кальмара. Уж специально ли Флёр всё просчитала или Людо прилетело случайно, останется загадкой. — На Бэгмена напали тентакли! — послышался дурашливый крик с трибун кого-то из магглорождённых. Ну, хотя бы теперь новостью номер один станут не их обнимашки на берегу. После того, как Флёр при помощи Невилла выбралась на берег, из воды вынырнула русалка, которая, судя по тому, что была самой страшной из всех, была ещё и самой главной. — Да, Ариэль сильно изменилась за лето! — прокомментировал её вид Гарри. Мимо них пафосной походкой прошагал Дамблдор, трансфигурировал лодку как будто из воздуха и поплыл в ней к королеве русалок. Пошептавшись с водной амазонкой минут десять, директор вернулся на берег и отправился к судьям. Видимо, русалка рассказала ему обо всём, что происходило под водой.***
— И всё-таки я не могу понять, — возмущалась вечером в гостиной Гермиона, комфортно расположившись в объятьях Гарри, — почему тебе сняли баллы за «использование маггловских предметов»?! — За биту. Это очевидно же, — устало пояснил Поттер, которому вообще не было особого дела до результатов испытания. Для парня было главным то, что сейчас он сжимает в руках свою девушку, такую тёплую, которую никто не додумался засунуть в холодное озеро. Рядом на столе стояла матрёшка, расписанная под Гермиону. К сожалению, внутри не оказалось никаких подсказок относительно третьего тура, но трофей всё-таки неплохой. Конечно же, Гарри несколько раз проверил её на предмет наложенных заклинаний и, к счастью, ничего не обнаружил. — Но ты же её трансфигурировал! То есть использовал для её создания магию! Значит, она магическая! — не унималась Грейнджер. — Просто забей, а? — предложил Поттер. — Нет, Гарри, не забью! Сначала тебе сняли баллы за то, что ты дольше всех проходил первое испытание. Хотя, на мой взгляд, тебе их должны были добавить за избавление школы от существа высшего класса опасности! Теперь это! Это же несправедливо! — девушка заводилась всё больше. — Гермиона, если ты ищешь справедливости, может, ещё кампанию по освобождению домовых эльфов начнёшь? — решил поддеть её Поттер. — Домовых эльфов? — Грейнджер вся обратилась в слух…