Музыка.

Как давно он не видел сцену глазами певца. Когда организовываешь выступления другим - всё ощущается совсем иначе. Пропадает вся магия эффектов и волнующее чувство в груди, тянущее сердце куда-то в пятки. Сегодня планируется обширная программа, состоящая не из одной группы. И он выступает первым. Тарик долго всматривается в экран телефона, листает старые фотографии, где ещё была его группа. Всё это должно остаться в прошлом. На плече устроилась чья-то тяжёлая ладонь, и голос быстро выдал её хозяина: — Ещё не переоделся? — Сетт склоняется, невольно заглядывая в экран телефона. На фотографии он узнаёт каждого и даже может назвать по именам. Их продюсер часто рассказывал про ребят и про время, когда он их всех потерял. Сеттрих стягивает резинку с чужих волос, выразительно фыркнув, — Слушай, не самое лучшее время впадать в меланхолию. Нам выходить через час. И это ты меня сюда притащил. — Да, поздно отказываться, — Тарик мотнул головой, пальцами расправляя чёрные волосы с огненными прядями. Взгляд набредает на зеркало. Наряд Сетта едва ли отличается от одежды его прошлого барабанщика; рваная белая майка, кожаная жилетка, перчатки без пальцев и ботфорты, прячущие за собой остальную длину свободных брюк. Тарику немного стыдно просить помощи у ребят, но лучше состоявшейся группы, знающей его программу, никто бы не справился. Из бывшего состава осталась лишь Леона. Она быстро влилась в коллектив “токсиков”. Атрей ушёл куда-то, сказав, что переоденется прямо перед выступлением, Леона вышла за ним уже в костюме. Сетт же сейчас был здесь, хоть и планировал отойти для телефонного разговора. Тарик поднялся, неловко потирая шею под строгим взглядом Сеттриха. Первая пуговица слетела с петель, показывая лишь начало обширной татуировки на его теле. Дверь гримёрки скрипнула. Оба мужчины оглянулись, и только Сетт пошатнулся, расплываясь в улыбке. — Я тебя не заметил в списках на сегодня, — босс шагнул навстречу парню, застывшему в проходе. Афелий поправил джинсовку, слегка улыбаясь. На лице уже красовался грим, состоящий из звёздной россыпи на щеках и тонких голубых стрелок. — Согласился в последнюю очередь. Буду специальным гостем в перерывах для других групп. Я слышал, что токсики сегодня играют пять песен сразу, да ещё и заменяют пропавшую группу, — парень говорил неожиданно тихо, чуть охрипшим голосом. Сетт тяжело вздохнул. Кажется, у Афелия снова начались проблемы с горлом. — Идите, выпейте чего горячего. Отдохните, потом уже будет поздно, — Тарик толкнул Сетта рукой в спину и, поддавшись, босс шагнул вперёд, озираясь на продюсера. Он не выглядел жизнерадостным, каким был всегда. Скорее обеспокоенным. Насколько было бы верным решением оставлять Тарика в таком состоянии? Словно почувствовав чужие сомнения, продюсер улыбнулся, — Давай. Я переоденусь заодно. — Я тебя жду за кулисами через сорок минут, — Сетт приобнял Афелия за плечо, выводя его прочь из гримёрки и закрывая дверь. Лишь бы выступление прошло, как по маслу. Когда до выступления осталось каких-то жалких десять минут, волнение только усилилось. Тарик видел барабанные установки, всё оборудование, что было установлено для ребят на сцене. И микрофон. Ему предстоит показать миру новую песню, но почему-то именно сейчас в голову закрадывалось ощущение, что всё написанное является бредом. Спустя столько репетиций в компании давно ему знакомых ребят...он боялся провала. Тарик доверял каждому из “токсиков”, но только не себе. Сейчас он был отделён от группы, ведь его выход должен стать неожиданным. Название группы стёрто на всех флаерах в угоду интриги. Наверное, никто не ждал его здесь. Тарик сжимает металлический кулон на шее, скрывая за широкой ладонью блестящий голубой камень на груди, покрытой татуировкой космоса. Сколько времени он скрывал расписанные витиеватыми рисунками руки? И не сосчитать. Наверняка былая слава давно угасла, и его никто не знает. — От тебя пахнет отчаянием, — внезапно в небольшом помещении оказался Джин. Комбинезон с кучей деталей, отвлекающих внимание от однотонной ткани. А сверху - белая блестящая жилетка не по размеру. Хада пальцами в белой перчатке протянул руку, начиная переплетать огненную прядь с чёрной в тонкую косу, — Знаешь, токсики выглядят ярче оставшегося вокалиста группы. Даже Леона. Оранжевые штаны с ремнями, куртка с языками пламени. Не боишься, что бас-гитарист затмит того, кому принадлежит сцена? — У нас все равны. Нет тех, кто нам не нужен, ведь именно благодаря каждому члену команды вырисовывается мелодия, — Тарик не стал сопротивляться, когда виртуоз заплёл четыре тонких косички на правом виске и закрепил их прозрачными резинками. Едва ли публика даже заметит, на чём держится его причёска. — У них есть имя. Даже у Леоны. Сольная карьера, а ты...как творец, давно погас. Твоя работа - быть опорой новой группы, но сегодня ты должен сиять, как никто другой. Выкинь всю дурь из своей головы и эту потрёпанную дрянь, — Джин поморщился, стягивая с плеч Тарика тканевую жилетку. Сколько выступлений провёл в ней вокалист - чёрт знает. Он ни разу не менял свой вид, только добавлял татуировки на теле, чтобы завершить образ. Хада откидывает ненужный комок ткани на пол, снимает с себя жилетку и протягивает её продюсеру, — Надевай. Тарик попытался поднять свою жилетку с пола, но Джин прижал её каблуком. Тогда вокалист сжал пальцами ворот, ощущая, насколько же ткань мягкая и приятная. Даже жаль. Тарик улыбнулся, заглядывая в янтарные глаза, — Я испорчу твой образ. — Она и не была предназначена для меня. Я так и думал, что ты придёшь в старье, выдав ребятам лучшую одежду для выступления. Но нет, не выйдет. Ты не должен быть посредственным певцом на разогреве, ты должен задать настроение публике так, как умеешь. Не разочаруй меня, — Хада не оставил и шанса ответить. Подхватив чужую жилетку с пола, он скрылся из виду. На сцене вдруг загорелся свет. Сомневаться уже было поздно. Тарик накинул на себя жилетку, подмечая, как точно она вписывается в его образ. Даже татуировки на голой груди не портят белую сияющую ткань. Продюсер слегка улыбнулся. Волнение ушло на второй план. В чём-то Джин прав. Тарик слишком долго находился в тени, чтоб не блеснуть собой при первой же возможности. Софиты осветили сцену, установки пустили дым, заслоняя обзор на переднюю линию. Ребята начали играть. Тарик зажал кнопку на микрофоне, наконец включая его. Небольшое вступление, всего пара слов, пока он проходит через завесу. Весь свет сейчас сконцентрирован на его фигуре, но зрители видят лишь тёмный силуэт, пока он не ставит ногу на борт перед зрительным залом. I am the shadow, and the smoke in your eyes, I am the ghost, that hides in the night… Когда голос сплетается с криком толпы и воплями ребят, всё становится на свои места. Пускай сердце бьётся в бешеном темпе, солисту кажется, что оно попадает ровно в удары барабанных установок. Ещё пара секунд перед триумфом. Тарик уже позабыл, что это такое, когда все скандируют твоё имя, когда тебе вторит весь зал. Он не забыт. И его творение до сих пор живёт в каждом, кто знает мотив этой песни. Wait, wait a minute take a step back You gotta think twice before you react So stay, stay a little while Because a Promise not kept is the road to exile HEY! whats the circumstance You'll never be great without taking a chance so Wait, you waited too long Had your hands in your pocket When you shoulda been gone Boom-Lay Boom-Lay BOOM! One push is all you'll need Boom-Lay Boom-Lay BOOM! A fist first philosophy Boom-Lay Boom-Lay BOOM! We watch with wounded eyes Boom-Lay Boom-Lay BOOM! So I hope you recognize После выступления в гримёрке было не продохнуть. Несмотря на огромный размах здания и три просторных зала, отведёнными под места для артистов, толкучка выходила ужасная. Тарик решил не переодеваться после концерта, только найти Джина. Правда в такой толпе было сложно даже вздохнуть. Но вот он, Хада, сидит в самом углу, рассматривая собственное уставшее лицо в зеркале. Цокает, ведь недоволен своим видом. Краем глаза Джин замечает Тарика, едва ли пропихнувшегося сквозь толпу возле него. — Я не заберу эту жилетку обратно. Она наверняка провоняла насквозь твоим потом, — Джин поморщился, откидываясь на спинку стула и закидывая ногу на ногу. — Нет, я не по этому поводу, — Тарик облокотился на спинку стула, склонился к Хаде, чтобы его слышал только виртуоз, — Хотел сказать спасибо. И пригласить выпить как-нибудь… — Зовёшь на свидание? — Хада хмыкает. Он любил всем сердцем растерянную улыбку на лице Тарика. Но не хотел. В его привычки не входят служебные романы, как и любые отношения серьёзнее дружеских, — Мой ответ - "нет". Я могу помочь тебе раз, два, три, четыре… Но только до тех пор, пока ты не будешь переходить черту и воображать себе что-то большее, чем наше общение, как продюсера с продюсером. Или певца с певцом. — Но я не-... Хада встал со стула, забирая со стола внезапно завибрировавший телефон. Виртуоз не долго рассматривал экран, вспоминая, кому принадлежит данный номер, — Наши стили слишком разные. И я не только про музыку. Не нарушай границы дозволенного. Мне...приятна твоя компания, но без романтизма, без лишних слов и намёков. Тарик так и остался на месте, пока Хада тщетно пытался найти укромное место для телефонного разговора. Он не знал, что думать на этот счёт. Не первый раз Джин ему отказывает, уж стоило бы привыкнуть и отступить, но почему-то сердце не успокаивалось. Очень вовремя от Дианы поступило предложение выпить у неё на квартире. Возможно, хотя бы под градусом не будет настолько тошно. Праздник в честь отличного концерта. Кругом - только уставшие члены "токсиков" и Диана с Афелием, не входившие в группу. Девочки быстро переключились на свои темы, заняв место на кухне, Афелий с Сеттом мигом пропали с радаров после первой бутылки вина. Атрей тщетно пытался навести порядок, а Брауму пришлась по нраву белая персидская кошка Дианы. Все были заняты своими делами, поэтому Тарик решил не нарушать ничью идиллию. Устроившись в диване с бокалом виски, он листал каналы, пока не наткнулся на репортаж после выступления. Конечно, речь в основном шла о Джине и его новой песне. Диана отлично дополнила образ, выйдя на сцену в откровенном наряде. Кругом языки пламени, неон. И голос Хады, пробирающий до мурашек. После такого становится понятно, почему его зовут "виртуозом". (Sam Tinnesz feat. Yacht Money - Play with Fire ) После повтора выступления сразу же пошло интервью в реальном времени. Так вот куда уехал Хада...уже в новой одежде, зализанный, но Тарик по глазам видел, что тот устал. И не только от выступления, но и от глупых вопросов. Джин не выражал и капли интереса к ведущему вплоть до одного конкретного вопроса: — Что вы думаете о возвращении Тарика? Хада впервые за выпуск взглянул на вечно тянущего улыбку мужчину за столом. Правда Джин ухмыльнулся, словно не воспринял вопрос всерьёз, — Возвращение? Я бы это так не назвал. Скорее его выступление - это попытка показать, что он здесь, что он всё ещё жив и готов творить. Его собственной группы давно нет, а те ребята с ним - всего лишь группа "Токсик". От старого состава осталась только Леона. Это выступление мало что значит. Тарик сжал в руке бокал, залпом опустошил его, оставив на дне лишь пару кубиков льда. Противный вкус. Но алкоголь достаточно крепкий, чтобы расслабить его тело и выбить из головы лишние мысли. Противно, что виртуоз прав. От легендарной группы ничего не осталось. Только он и Леона. Да и у последней есть свои проекты и новая жизнь… Неожиданно Хада продолжил: — Но...он задал достаточно высокую планку этому концерту. Я бы не ставил Тарика на разогрев, ведь на фоне взрывной песни те, кто шли после него, меньше выделялись. Было сложно затмить столь яркий самоцвет, — Джин усмехнулся, прикрыв глаза. Может от усталости, а может и от той глупости, что только сказал, — Для меня он стал самым выделяющимся на фоне постоянных звёзд. Думаю и для остальной публики продюсер токсиков стал приятной неожиданностью и оставил огромный след в памяти. Я жду и буду ждать, когда он вернётся с новыми силами и песнями, а не будет опекать своих ребят. Тарик уткнулся носом в собственную ладонь, пряча глупую улыбку. Столько бессонных ночей за черновиками, которые в итоге и видел лишь Джин. Но всегда фыркал, говоря, насколько несовершенный и банальный каждый куплет. Но сейчас…не это ли скрытое признание, что виртуозу понравилось? А может, всего лишь пьяный бред. Тарик совсем потерялся в мыслях, но сейчас он знал одно: Ему стоит вновь засиять на сцене.