✧✧✧
С момента встречи с Дайнслейфом прошла неделя. За эти дни Кэйа совсем отстранился от окружающих, появляясь в штабе только чтобы взять очередное задание и снова уйти. Не заходил и в таверну к Дилюку, не желая причинять тому боль, да и состояние было совсем паршивое. Единственная радость — приватизированный самим Кэйей конь Гаусса, который в очень короткое время стал рыцарю незаменимым помощником. К хиличурлам он привык довольно быстро, митачурлов пока боялся, а шамачурлов хотел не то съесть, не то лягнуть — Кэйа ещё не разобрал. После заданий они приятно проводили время, бродя по равнинам Мондштадта. До глубокой ночи или раннего утра. Только так Кэйе удавалось хоть немного отвлечься от всего, что происходило в его жизни. Джинн беспокоилась, подсылала проницательную Лизу, чтобы та попыталась выяснить, что с Кэйей, но дежурная улыбка и показная занятость сделали своё дело — библиотекарь ничего не узнала. Он как мог уверял магистра, что с ним всё в порядке и что действия его направлены исключительно на благо ордена. Джинн хотела ему поверить, но не первый год знала Кэйю, и в таком его поведении явственно ощущала двойное дно. Но Кэйа держал образ и не позволял никому залезть к себе в душу. Возвращаясь ранним утром с очередного задания, на входе в штаб Кэйю поймал сонный новобранец и смущённо сообщил, что магистр хочет видеть его у себя в кабинете. Кивнув в ответ, мысленно рыцарь хмыкнул: девушка снова ночевала на работе. — Дорогая Джинн, тебе не кажется, что стоит побольше отдыхать? — войдя в кабинет магистра, сходу спросил Кэйа. Сидящая за столом девушка сосредоточенно кивнула, указывая на отчёт, что лежал на столе. Джинн болезненно поморщилась, потирая виски, но, кажется, особого внимания на возникшую боль не обратила. Зато заметил Кэйа, и спрятал виноватый взгляд, тяжело вздохнув при этом. Рыцарь подошёл к столу, взяв в руки лежащий отчёт и внимательно вгляделся в кривоватые буквы. «На территории каньона Светлой Короны была замечена подозрительная активность механизмов Бездны. Причина: неизвестно. Уровень опасности: высокий. Детали обстановки: стражи руин бесконтрольно разгуливают по равнинам, уничтожая всё живое на своём пути. Ситуация требует незамедлительного вмешательства. Мы сможем сдерживать их ещё несколько дней, не больше» — Я знаю, что ты перешёл на ночные смены, но придётся потерпеть. Возглавишь подкрепление, которое отбывает завтра на рассвете, — серьёзным тоном проговорила Джинн, на что Кэйа слабо кивнул, положив отчёт обратно. — Зачем ждать до завтра? Все рыцари в штабе, мне для подготовки нужно не больше часа, — спросил Кэйа, отходя подальше, к диванам. Надеялся, что так сможет облегчить состояние Джинн, хотя и был уверен, что это не сработает. — За тем, что ты после ночной смены. Я не хочу потерять одного из лучших рыцарей только из-за того, что ты прозевал летящие в тебя ракеты, — покачала головой девушка, явно давая понять, что пытаться её переубедить — гиблая затея. — Иди отдыхай, в ночь сегодня никуда не ходи. Кэйа кивнул и поспешил выйти из кабинета, возвращаясь к себе в комнату. Зачищенный несколькими часами ранее лагерь монстров забрал у рыцаря все силы, и, какого бы славного воина он из себя не строил, их остатков хватило только на то, чтобы скинуть грязную одежду и упасть на кровать, моментально погружаясь в сон. В тёмной нирване сознания Кэйю снова по пятам преследовали кошмары, снова он видел его кровь на своих руках, снова задыхался от боли и ненависти к самому себе, надеясь, что в этот раз ему уже не удастся в последний момент вырвать глоток спасительного воздуха. Привык к постоянному, прожигающему душу взгляду Дайнслейфа, с усмешкой думал: и не в тяготу каждый раз наблюдать за ним? Хотя, с тем фактом, что Кэйа — последний выживший, вероятно, у Дайнслейфа такой надзор был чем-то вроде развлечения.Вся жизнь Кэйи — театр, где в главной роли выступает беззащитная душа, проросшая толстым слоем льда изнутри. Позади ледяной глыбы тянется сущность отчаяния и безнадёги. Тянется мерзкими лапами, пытаясь пробраться внутрь льда, и с каждым разом он даёт новые трещины. Где-то в углу сцены мелькает взгляд голубых глаз, тут же растворяясь во мраке тяжёлых кулис. А в сердце льда, куда ещё не добралось и тени зла, горит огонь, погасить который сможет только цепкая хватка смерти.
Кэйа проснулся посреди очередного кошмара — внизу послышался чей-то испуганный вопль, а потому рыцарю пришлось резко подскочить и спуститься, на ходу застёгивая штаны и поправляя повязку. — Что происходит? — посреди холла стоял бледный, как мел, Паллад, с говорящим прозвищем Отчаянный, и что-то невпопад восклицал прибежавшим на его крик рыцарям. — С-святой Барбатос, я ед-два выжил! Сэр Кэйа, все э-эти слухи о монстре — правда! — всплеснул руками приключенец, подскочив к рыцарю. Кэйе показалось, что, будь он в рубашке, тот бы его за грудки от эмоций взял. Набежавшие рыцари испуганно переглядывались, а вышедшая на шум Лиза сосредоточенно нахмурилась, складывая руки на груди. — Дорогой Паллад, пройдёмте со мной, я налью вам✧✧✧
В штаб Кэйа возвращался уже при свете полной луны, когда на улицах с каждой минутой наступала умиротворённая тишина, погружая город в тихий, беззаботный сон. Рыцарь поднимался по лестнице возле боковых ворот города, когда ему на встречу вышел напряжённый больше обычного Дилюк. — Вот ты где, — Рагнвиндр остановил его, оглянувшись по сторонам. — Есть разговор. Идём. Кэйа с вопросительным взглядом проследовал за ним на выход из города. Остановились они около деревянного моста, что был у берега Сидрового озера. — Мне известно, что произошло в районе каньона Светлой Короны. И о новом появлении огня, и об отчёте разведки, — начал Рагнвиндр, всматриваясь в яркое отражение луны на водной глади. — Думал дождаться утра, но ночь сегодня светлая, в крайнем случае используем Пиро. — Вот так сразу? Ты серьёзно? — удивился рыцарь, неосознанно подходя на шаг ближе, и тут же замечая, как Дилюк сдерживает попытку болезненно поморщится. — Всё зашло слишком далеко. Нельзя медлить, — Дилюк серьёзно посмотрел на Кэйю, и от этого взгляда внутри больно сдавило лёгкие. Рагнвиндр развернулся, подходя к чёрной лошади, что была привязана к толстой ветке стоящего неподалёку дерева. — Так будет быстрее, садись за мной, — бросил Рагнвиндр, залезая на лошадь. У Кэйи перехватило дыхание. В голове за секунду пронеслись сотни давно забытых и похороненных под толщей отчаяния воспоминаний. Рыцарь долгое время не мог освоить верховую езду, когда они были подростками, а Дилюк всячески помогал ему и направлял непутёвого Кэйю. Часто они ездили на одном коне, и всегда Кэйа был позади. Прижимался к Дилюку сильнее положенного, пряча румянец в его волосах и прикрывался показным страхом. «Когда ты так близко, я ничего не боюсь!» Кэйа в один момент утонул в теплоте этих воспоминаний и опомнился лишь только тогда, когда ему почти в лицо фыркнула лошадь Рагнвиндра. Тряхнув головой, рыцарь поспешил забраться на неё. Кэйа мельком подумал: а может взять своего коня? Так ведь было бы удобнее… Но он быстро отогнал эти мысли — когда ещё представится возможность безнаказанно прижиматься к Дилюку? Рыцарь несмело сомкнул пальцы на талии Рагнвиндра, придвигаясь ближе, почти вплотную. На первой же кочке этого «почти» и вовсе не стало. Носом Кэйа уткнулся в свободно лежащий на спине Дилюка хвост, вдыхая резкий запах. Тот самый, от которого сердце совершает кульбит, а внизу живота завязывается приятно тянущий узел. Мысли безбожно путались, и Кэйа, сам того не замечая, прижался ещё ближе, крепче обхватывая торс Рагнвиндра. В голове только одно: он рядом. То, чего ему так не хватало, и вот появилась крохотная возможность ощутить родное тепло вновь. Кэйа вцепился в неё так сильно, не желая отпускать, будто бы от этого зависела вся его жизнь. Ещё не выветрившийся алкоголь в крови рыцаря позволил ему стать чуть смелее. Он провёл носом вдоль плеча Дилюка, чувствуя мягкость его волос и прижался к нему щекой, сдерживая желание разомкнуть пальцы и полностью руками обхватить талию Рагнвиндра. Для такого ему нужно было ещё парочку бутылок вина, как минимум. А может и чего покрепче. Кэйа чувствовал напряжённое дыхание Дилюка, и очень надеялся, что напряжение это было вызвано проклятым огнём, а не им. Чуть заметно ощущал его сердцебиение; молился, чтобы через свой невероятно жаркий сюртук Дилюк не ощутил бешенный темп его сердца, а даже и если — чтобы поверил в нелепые оправдания после. Рыцарь по-прежнему чувствовал стену между ними, ничего не изменилось, но даже такое мимолётное ощущение иллюзорного тепла позволило ему на время забыть обо всех проблемах. Не было сейчас ни проклятия, ни скорой смерти и надоедливого Дайнслейфа, ни загадочного проклятого. Только он и управляющий лошадью Дилюк, который совсем не сопротивляется попытке рыцаря оказаться ещё ближе. Может, не замечает, будучи занят своими мыслями, а может и сам не против. Но последнее, конечно, Кэйе могло только сниться. — Мы на месте, — вдруг говорит Дилюк, скидывая с себя руки рыцаря. Дождавшись, пока тот слезет, Рагнвиндр спускается следом, и с ухмылкой произносит: — Ты всё ещё боишься ездить на лошадях, капитан кавалерии? — Что…? — мысли Кэйи были где-то далеко, а разум стойко продолжал слушать учащённое биение сердца, не желая сосредотачиваться на деле. Дилюк фыркнул, привязывая лошадь к дереву. Кэйа оглянулся: они были неподалёку от места охоты на кабанов. Исходя из слов Паллада, именно тут он повстречал чёрное пламя часами ранее. Рагнвиндр пошёл вперёд, бросив Кэйе, чтобы не отставал. — К чему такая срочность, Мастер Дилюк? — наконец приведя всё ещё не совсем трезвые мысли в порядок, спросил рыцарь. Рагнвиндр резко остановился, обернулся и очень напряжённо посмотрел на Кэйю. Рыцарь только сейчас обратил внимание на переливающиеся в лунном свете совсем не очаровательные мешки под глазами Дилюка, на его измученный вид и уставший взгляд. Сердце Кэйи защемило от такого зрелища. Сразу же возникло желание крепко обнять, поцеловать и уложить спать этого безумного трудоголика с синдромом героя, но приходилось ограничиваться сочувствующим взглядом, который, к слову, Дилюк терпеть не мог, а Кэйа был не в силах его скрыть. — Перестань смотреть на меня, как на жертву митачурла, — фыркнул Рагнвиндр. — Я знаю, что завтра, во главе с тобой, сюда набегут рыцари ордена. Нет времени ждать, нужно всё осмотреть, пока следы относительно свежие, а орденские бездари ничего не повредили. Хмыкнув на последней фразе Дилюка, Кэйа согласно кивнул и принялся осматривать местность. — Будь осторожен, — вдруг говорит рыцарь, — в окрестностях разгуливают механизмы Бездны. — Я знаю. Кэйа закатил глаза. — Ах, ну да, точно. Ты, наверное, знаешь всё обо всём и раньше всех. Дилюк хмыкнул, продолжив изучать опаленные ветки деревьев. На какое-то время воцарилась тишина, разбавляемая только гулом ночных птиц и шелестом зелени. Благодаря полной луне местность хорошо просматривалась, а в совсем затемнённых местах Рагнвиндр аккуратным образом использовал Пиро элемент. — У меня хороший слух, — вдруг начал Дилюк, — а ваши рыцари разведки в таверне были очень неосмотрительны в своих выражениях. Кэйа многозначительно кивнул, не совсем понимая, к чему Рагнвиндр это сказал. Почувствовал промелькнувшую на краю сознания мысль, но остатки алкоголя в крови помешали ухватиться за неё и осознать. Вокруг было множество подгоревших веток кустов и деревьев, выгоревшей травы, и почти все следы вели в сторону заброшенных руин, известных как сады Сесилии. Они прерывались около невысокого обрыва, внизу которого и были руины. Переглянувшись, мужчины кивнули друг другу и спустились вниз. Поблизости было пусто, чьих-либо следов также обнаружено не было, а потому Дилюк не стал медлить и с грохотом отворил двери руин. Кэйа следовал за ним, наконец чувствуя, что алкоголь выветрился из организма и появилась ясность в голове. В мыслях усмехнулся: а Джинн хотела, чтобы этой ночью он отдыхал. Как тут отдохнёшь, когда тебя вот так спонтанно ловит на улице человек, по которому вздыхаешь столько лет и увозит куда-то на своей лошади. Звучит, как начало романа, и, эх, как жаль, что они здесь по серьёзному делу. Но выбирать не приходится. Кэйа был рад и такой возможности побыть с Дилюком, хоть и видел его состояние. Понимал, что на него, помимо своей усталости от ритма жизни, оказывает влияние ещё и проклятие рыцаря. Но Кэйа уже решил довести дело чёрного пламени до конца, и почти смирился с чувством вины, что каждый раз преследовало его в такие моменты. Внутри храма была полуразрушенная каменная лестница, что вела вниз. Спускались осторожно — почти каждая ступенька крошилась и норовила провалиться. Дилюк шёл первым, внимательно вглядываясь вперёд, но было слишком темно. По щелчку пальцев, на руке Рагнвиндра образовался небольшой огонёк, освещающий узкий коридор, в который они спустились. Где-то вдали слышался плеск капель воды, а в нос ударил очень специфический запах. Кэйа не знал, с чем можно было его сравнить, но понимал одно — он был очевидно неестественным. Пройдя вдоль узкого коридора, мужчины оказались в очень просторном помещении, освещённом необычными, совсем нетипичными Мондштадту, светильниками. И то, что они увидели, повергло их в немой шок. — Святые Архонты, — выругался Кэйа, и слова его эхом прокатились по представшей перед ними лаборатории. — Я видел нечто подобное, когда был пленён Фатуи, — прохрипел Дилюк, с болью смотря на несколько человеческих тел, заключённых в капсулы, наполненные Гидро элементом. — Как интересно, — осматривая неизвестное оборудование, сказал Кэйа. В одной части лаборатории стояли три капсулы, внутри которых были заключены люди. Живые или мёртвые — они не знали. В другой же размещались неактивные механизмы Бездны, а посредине стояло несколько широких столов с бесчисленными записями. Дилюк подошёл к одному из столов и попытался изучить какие-то заметки, но они были написаны слишком неразборчивым почерком, из которого стало понятно, что это язык Снежной. Рядом с этими записями лежало несколько примечательных масок. — Сэр Кэйа, эти маски… Ты помнишь предвестника Дотторе? Он приходил на мой приём со своим слугой, — Рагнвиндр протянул маску Кэйе, и тот, осмотрев её, согласно кивнул. — Лицо этого слуги потом украшало один из видоизменённых механизмов Бездны, — скрестив руки на груди, сказал Кэйа, вспоминая отчёт Эмбер и Джинн, что сражались с этим чудовищем. — Вот чем он тут занимается. Фатуи придётся не сладко, когда я обо всём доложу Джинн, — хищно оскалился рыцарь. — Осторожнее, — Дилюк серьёзно посмотрел на Кэйю, и рыцарю показалось, что он заметил промелькнувшее в его взгляде… волнение? — Фатуи слишком хитры и смогут выкрутиться, учитывая произошедшее несколько месяцев назад. Делать подобные заявления, обвинения, считай, не имея прямых доказательств — а маска таковым не является, — опасно. — Да, ты прав, — кивнул Кэйа, отбрасывая в секунды накативший азарт в сторону и положив маску на место. Что ж, одной проблемой меньше — эта лаборатория, очевидно, являлась причиной возникновения механизмов Бездны неподалёку. Подумать только: предвестник Фатуи организовал лабораторию прямо на территории Мондштадта, экспериментируя на людях и отправляя плоды своих «трудов» разгуливать по равнинам. Если удастся отыскать неоспоримые доказательства, то обстоятельства этого дела вытянут, как минимум, на дипломатический скандал, и уж точно помогут избавиться от назойливого носа Фатуи в Мондштадте. Осмотрев всё более тщательно и не найдя каких-либо вещей, подтверждающих причастность Фатуи, Кэйа с Дилюком направились к выходу из руин. — То, что мы нашли причину появления механизмов Бездны, безусловно, чудно, но о проклятом опять ничего, — уже снаружи начал Кэйа. — Думай лучше, — бросил Рагнвиндр, поднимаясь по склону холма, на вершине которого была привязана его лошадь. — Хочешь сказать, я что-то упустил? Дилюк неопределённо пожал плечами. «Вредный» Кэйа, нахмурившись, обдумал всё ещё раз: проклятый по какой-то причине направлялся в сады Сесилий, но, по всей видимости, дойти не сумел. В садах же была найдена лаборатория, принадлежавшая, предположительно, Дотторе, однако самого предвестника в руинах не было. — Ты же не думаешь, что проклятый — это Дотторе? — залезая за Дилюком на его лошадь, спросил Кэйа. — Ты меня совсем за идиота держишь? — фыркнул Рагнвиндр, хватая поводья. — Тогда что? Но Дилюк промолчал, пустив лошадь в галоп. Ветер тут же засвистел в ушах, и когда Кэйе показалось, что Рагнвиндр всё же ответил, он ни слова разобрать не смог. Только сильнее прижался к крепкому телу, позволяя вновь отпустить на время все проблемы, забыться. Вновь зарыться носом в его волосы, закрыть глаза и ни о чём не думать. Дышать стало легче.✧✧✧
Утром этого дня Кэйа давно не видел злую Джинн. Точнее, никогда её таковой не видел, и даже не предполагал, что она умеет злиться. — Что эти Фатуи о себе думают! Вот так издеваться над людьми, да ещё и на территории Мондштадта! Рыцарь уже около получаса выслушивал праведный гнев девушки, но вполне мог понять Джинн, хотя и сам не разделял её чувств. Кэйю больше интересовала представившаяся возможность использовать эту информацию против самих Фатуи. — Хэй, Джинн, давай я позову Лизу? Она нальёт тебе расслабляющего чая, и мы всё обсудим, — успокаивающе говорит рыцарь. Джинн согласно кивает, очевидно понимая своё состояние, и то, что ей нужно взять себя в руки. Через десять минут все втроём уже сидели на мягком диване, отпаивая магистра ароматным чаем. — Извини. И спасибо, — с усталой улыбкой произнесла Джинн, ставя чашку на стол. — Верно говоришь, что одной маски будет мало. Нужно что-то более весомое, чему Фатуи точно не смогут противостоять. Через час отправляется подкрепление разведки, возглавляемое тобой, Кэйа, — девушка задумчиво скрестила руки на груди. — Помню. Возможно, удастся что-нибудь обнаружить на самих механизмах, раз они — эксперименты Дотторе. — Ты ведь так и не отдохнул этой ночью… Ради всех Архонтов, молю, будь осторожен, — взволнованно посмотрела на него Джинн. Кэйа поспешил заверить девушку, что с ним всё будет в порядке, а затем отправился готовиться к заданию. В этот раз быстро добраться до места назначения не получится — конь был один, и тот — его, а в подкреплении почти десяток рыцарей: помимо обнаружения, механизмы следовало ещё и обезвредить, что требовало дополнительных сил. Кэйа не любил работать в команде, но обстоятельства того требовали. Восхищённые своим капитаном, рыцари на протяжении всего пути докучали Кэйю с вопросами, просьбами интересных историй со службы и ещё порцией каких-то глупостей. Годы тренировок своего образа обаятельного рыцаря помогли ему не выдать истинных мыслей и настроения, а оно было весьма паршивое: проклятие в очередной раз напомнило о себе не самым приятным образом — Кэйа едва ли не задыхался от стоящей жары, когда шедшие рядом рыцари, облачённые в плотные доспехи, чувствовали себя куда лучше. Глаз Бога блекло мерцал на поясе, и каждый раз, как взгляд Кэйи падал на него, он с грустью вспоминал о постепенно покидающих его силах Крио Архонта. С каждым днём лёд слушался всё хуже, а с приступами и вовсе отказывался появляться, будто бы его и не было совсем. К каньону Светлой Короны добрались только после полудня, где их уже ждали некоторые рыцари разведки. Они сообщили, что несколько обнаруженных ранее механизмов ушли в сторону логова Ужаса Бури, ещё один — в сторону Вольфендома, и за ним уже отправилась большая часть разведки. На плечи прибывшего подкрепления легли оставшиеся два механизма. Нашлись довольно скоро, в «напряжённой» схватке со слаймами, на которых те даже не реагировали. Это были не привычные всем стражи руин, как их было принято называть, а видоизменённые механизмы. С человеческими конечностями и лицами. Один из них был более внушительных размеров, чем другой, будто бы исполнял роль главного. Он же и заприметил рыцарей раньше второго, когда те подобрались ближе. Механизм отреагировал моментально — развернулся на сто восемьдесят градусов, выпуская ракетный залп. Кэйа тут же создал ледяной щит, который принял на себя весь урон, и на последней ракете разлетелся тысячью осколков, не выдерживая напряжения. В голове Кэйи пронеслась грустная мысль касательно прочности его льда. Начался опасный бой. Рыцари ринулись в атаку, заключая механизмы в кольцо и отвлекая внимание на себя. От тяжёлых шагов стражей дрожала земля. Воздух, смешанный с мерзким запахом машинного масла, был накалён до предела. Лучники, что остались на вершине холма, стреляли по слабым местам, но вывести из строя оказалось не так просто — видоизменёные стражи руин обладали дополнительной защитой, на пробитие которой потребовалось немало стрел. Стражи с грохотом опустились на землю, а огни в их глазах временно потухли. Кэйа наносил основной урон, призывая вокруг себя смертоносные ледяные шипы и словно в танце кружился возле механизмов. Остальные рыцари едва поспевали за его атаками, стараясь успеть оставить как можно больше повреждений оглушённым стражам. Механизмы быстро вернулись в бой, выпустив очередной залп ракет, но уже в лучников. Предупредить его не успели, а Кэйа был слишком далеко, чтобы успеть защитить рыцарей разведки льдом, и те едва успели отскочить. Взрывной волной их отбросило в сторону, и они с болезненным стоном покатились с холма. Цокнув на незадачливых рыцарей, Кэйа совершил обход за спину большого механизма, направляя Крио атаку в горящую панель на его спине. Страж резко развернул корпус, блеснув глазом и собираясь выпустить очередной ракетный залп. Но Кэйа оказался быстрее, с силой проткнув горящее ядро и обезвреживая механизм. Оставшиеся рыцари тем временем пытались справиться со вторым стражем, попеременно оглушая его и уклоняясь от мощных ударов. Механизм начал вертеться вокруг своей оси, выбивая из рук рыцарей оружие и отбрасывая тех в стороны. Они с глухим ударом приземлились на землю, потеряв сознание. Кэйа в очередной раз убедился, что не зря он предпочитает ходить на задания в одиночку. Рыцарь чувствовал, что запасы элементальных сил на исходе — из-за проклятия с каждым днём их резерв уменьшался, — а потому следовало более осторожно расходовать оставшуюся энергию. Метко попав элементальным Крио-потоком в глаз механизма, так, что тот вновь временно вышел из строя. Кэйа ловко воспользовался этим моментом, собрав всю оставшуюся силу и нанеся решающий удар стражу. Стремительно угасающее ядро заискрилось, а из трещин повалил дым. Механизм противно заскрипел, очевидно не выдержав мощного удара по слабому месту. Импровизированная голова с человеческим лицом с грохотом повалилась на землю, и Кэйа, проследив за ней взглядом, хищно оскалился. На обратной стороне головы механизма красовалась красноречивая эмблема Фатуи. Гордый автор решил оставить свою подпись. Замечательно. Некоторые рыцари успели прийти в себя, пока Кэйа разбирался со стражем, и сейчас помогали пострадавшим. Жертв не было, но задевшая лучников взрывная волна вызвала весьма серьёзные повреждения. Рядом с Кэйей болезненно прокряхтел рыцарь, что был в его подчинении, и тот помог ему подняться. Перевязав раненых подручными средствами и доставив их в лагерь разведки, где уже ждали вооружённые целительными зельями сёстры-монахини, Кэйа вернулся на место битвы и забрал отвалившуюся голову механизма. Перед уходом на задание, Джинн оповестила Кэйю, что уедет на пару дней в Ли Юэ по делам ордена, а потому сейчас её в штабе не было. В голове рыцаря промелькнула мысль, что, когда она вернётся, её будет ждать очень радостная новость.✧✧✧
После битвы с механизмами Дотторе прошло несколько дней. Компрометирующую голову стража Кэйа держал у себя в комнате, ожидая возвращения магистра. Над пострадавшими рыцарями лепетали сёстры-монахини в соборе. На тот случай, если предвестник вернётся в лабораторию, за садами Сесилий наблюдала новая смена разведки. Сегодня ночной патруль Кэйи проходил за стенами города. Зачищать в такое время лагеря хиличурлов было довольно скучным занятием — сонные монстры весьма нерасторопны. Вот и сейчас, уничтожив очередных чурлов, Кэйа скучающе зевал, осматривая местность. Зацепившись взглядом за горящие вдали окна винокурни, Кэйа тяжело вздохнул, продолжив патруль. Он проходил мимо статуи Анемо Архонта, когда из рощи неподалёку послышался чей-то болезненный хрип. На звуки чурлов это было непохоже, слаймов и других распространённых монстров — тоже. Заинтересованно прищурившись, Кэйа прошёл внутрь рощи. Кажется, его молитвы были услышаны. Оперевшись одной рукой о дерево, второй же хватаясь за солнечное сплетение, перед рыцарем стоял проклятый. Его тело было охвачено лиловыми языками пламени, и кроме них что-то разглядеть было невозможно. Проклятый заметил Кэйю, медленно поднял на него взгляд, и рыцарь понял, о каком оцепенении и ужасе говорили все очевидцы. Горящие в ночи глаза, в которых читалась одна только угроза и жажда крови, простого человека с лёгкостью вгоняют в животный ужас. Но Кэйа не был простым человеком, более того, даже в проклятых тьмой людях он разбирался. За всей той опасностью, что огнём горела в глазах несчастного, рыцарь отчетливо видел страх и вину. Настолько измученный болью взгляд Кэйа встречал только раз — в собственном отражении в зеркале. Проклятый тяжело дышал, его руки дрожали, а сам он пытался что-то сказать, но из груди вырывались только глухие хрипы. Кэйа видел, как проклятому было больно, как он пытался побороть демона внутри, но понимал — это едва ли возможно. Если только у него есть что-то, за что сознание может зацепиться и преодолеть тьму. С каждой секундой пламя на теле этого человека разгоралось сильнее, а сил сдерживать себя становилось всё меньше. Кэйа призвал меч, не собираясь отпускать проклятого — наконец ему выдался шанс встретиться с ним. По пальцам рыцаря пополз обжигающий холод, а на губах заиграла хищная улыбка. Проклятый, вспыхнув вновь, резко бросился в сторону Кэйи, и рыцарь едва успел увернуться, чувствуя жар, пронёсшийся в сантиметрах от него. — Какой сильный демон, — ухмыльнулся он. — Кха… — прохрипел проклятый, разворачиваясь и вновь атакуя рыцаря. Увернувшись, Кэйа направил Крио-атаку в сторону пламени, с досадой наблюдая за тем, как его лёд моментально тает. И дело даже не в силе демона, — мерцание Глаза Бога рыцаря стало ещё слабее. Проклятие забрало ещё больше сил Архонта, и теперь его лёд для серьёзных битв был непригоден. Какая досада. Так не вовремя. Проклятый набросился на рыцаря, и секундной заминки Кэйи хватило, чтобы позволить повалить себя на землю. Он подставил меч, в который проклятый упёрся обеими руками, пытаясь выхватить и отбросить в сторону. Кэйа чувствовал, как по его телу расползаются вязкие языки тёмного огня, и как больно оно обжигает кожу. Борьба продлилась недолго: ногой рыцарь ударил проклятого в живот, откидывая того назад и резко поднимаясь. Без Крио будет тяжело. Проклятый быстро вернулся на позицию, вновь атакуя — вокруг него образовались сгустки чёрного огня, полетевшие в Кэйю. Контратакуя, рыцарь сделал рывок в сторону, оказавшись за спиной проклятого и с силой ударяя в неё. Оппонент упал на колени, болезненно захрипел и закашлялся, обеими руками опираясь о землю. Кэйа понял — демон получает всё больше власти над проклятым. Языки пламени вокруг него вспыхнули ещё сильнее, а само тело постепенно обращалось в бесформенный огонь. Рыцарь попытался нанести ещё один удар — в шею, дабы обезвредить проклятого, но тот за секунды обратился пламенем, и вновь напрыгнул на Кэйю. Альберих пытался отцепить его от себя, но всё тщетно. Чувствуя, как разъедается одежда и кожа под жаром тёмного огня, рыцарь болезненно зашипел и выругался, падая на землю. Он попытался перекатиться, взывая к силам Крио Архонта, но те словно покинули его, моментально тая на собственном теле. Понимая, что нужно было что-то предпринимать, и делать это как можно быстрее, иначе от него останется обугленное тело, Кэйа вновь поднялся, побежав в сторону водоёма, что был недалеко от винокурни. Но далеко уйти он не смог — пламя разгорелось ещё сильнее, и теперь жгучая боль стала невыносимой. Из груди вырвался мучительный крик. Кэйа опустился на колени и дрожащими руками пытался стряхнуть с себя огонь. — Нет! — вдруг донёсся до ушей рыцаря чужой голос, и всё вмиг прекратилось. Израненный ожогами Кэйа остался один посреди зелёных равнин Мондштадта, и только ветер, приносивший с собой шелест травы, напоминал ему о том, что он всё ещё жив. Рыцарь обессиленно упал на землю, стыдясь позорно проигранной битвы и надеясь, что его никто в таком состоянии не увидит. Сознание быстро погрузилось в небытие, а на изумрудной траве остались следы его крови. Он не ощутил чужого дыхания, не чувствовал чужих рук, касающихся его ран, и не услышал тихого: — Прости.