Лилия долин

Отпусти меня, чудо-трава! — Ну, привет вам, мои непутёвые дети… — холодно произнесла женщина-волчица. — Дождались? Давно хотелось мне сойти к вам и пояснить всю глубину заблуждений ваших, но жалела я своих неразумных детей… Всё надеялась, что вы опомнитесь. Но мольба этого юноши, подкреплённая его новорожденной магией, переполнила чашу терпения моего… Ага, значит, если бы не магия, которая во мне всё-таки проснулась, я бы не смог призвать Небесную Волчицу? Наверное, нет… Но я рад, что всё так получилось, помощь прибыла очень вовремя… Я поёжился, вспомнив опаляющий жар внутри. Если бы я его выпустил, то боюсь, что всем на этой милой полянке настал бы локальный армагеддец. Возможно, и мне тоже, и точно уже с концами. А мне как-никак хочется ещё побыть живым. Спасибо, Небесная Волчица, что не дала свершиться непоправимому. А оборотни, узрев ту, которой поклонялись, дружно хлопнулись на колени и воздели к ней руки: — Прости нас, Предвечная Прародительница, Небесная Волчица… Мы хотели воззвать к тебе… — Так и воззвали бы… — поморщилась женщина. — С чего вы взяли, что групповое изнасилование доставит мне удовольствие? Да, приятны моему сердцу утехи плоти, но только те, что свершаются по любви и согласию. А вы отрока невинного, сироту беззащитного, силой притащили и решили мой алтарь таким образом осквернить? Правду Небесную забыли? Охальники! Красавица поморщилась, встряхнула сулицей, и в небесах явственно громыхнуло. Узкая раздвоенная молния ударила в «станок» и в мгновение ока спалила его дотла. Только угольки и остались. — Понятен ли вам сей урок? — сдвинула брови Небесная Волчица. — Никакого более насилия над слабыми! А чтобы лучше запомнили… Не будет у вас Гона. Два года. А буде продолжите бесчинствовать — забудете, для чего Творец Сущего вас мудями да удами наделил! Всё понятно? — Понятно… — слитным хором отозвались оборотни, причём некоторые из них очень недобро косились на Огги и Тиля, быстренько сделав выводы, отчего на их головы… точнее, не совсем головы… хм… гусары, молчать! Короче, с чего на них свалилась такая немилость. А вот на лице старой шаманки сокрушённое выражение мило сочеталось с «ну я же предупреждала»… Вот ведь хитрая старушенция… Наверняка предвидела подобное развитие событий, оттого и меня накручивала… Похоже, чересчур активные потомки потихоньку оттирали старушку от важных дел и подвергали её слова сомнению. А теперь… Теперь точно будут бабушку слушать. Вот же интриганка! Снимаю шляпу, это же надо так чужими руками жар загрести. Небесная Волчица между тем хорошо поставленным голосом продолжала свою воспитательную беседу, разъясняя изменившуюся политику партии. Народ внимал, постепенно понимая, что легко отделался. В самом деле — отмена ритуала с групповым изнасилованием и смена его на «шатры для таинств свадебных» на том же лугу, да ещё и с песнями и плясками и принесением даров — это вполне себе мило, и в чём-то даже экономно. И все свадьбы в один день. А кто не успел — тот, как говорится, опоздал. А ещё Волчица очень популярно объяснила, что если объект страсти говорит «нет», то это значит именно «нет», а не «я сам хочу, но просто ломаюсь». И насильники будут наказываться по всей строгости. И да, помимо этого Гона у них не будет больше никогда. Чтобы дурные склонности по наследству не передавались. Но и на этом Небесная Волчица не остановилась. Досталось от неё и самому вождю Огги за потакание дурным склонностям сына, ну и самому Тилю, конечно. Правда, эти двое явно надеялись, что руганью дело и ограничится — настолько привыкли считать себя непогрешимыми. Не прокатило. Закончив особо выдающуюся фразу, Волчица заявила красному, как рак, вождю: — Сними с себя знак своей власти, Огги. Сними, и отправляйся в изгнание. Вернуться к своим ты сможешь только через пять лет, и только при том условии, что не совершишь за это время ни единого дурного дела. Вождь трясущимися руками снял золотую пектораль и протянул её Небесной Волчице. Та приняла её, снова взмахнула сулицей, что-то прошептала, и бывший вождь просто исчез, словно его и не было. — Огги теперь далеко, — спокойно сказала Волчица. — Его изгнание началось. Народ охнул и вновь попадал на колени. Волчица холодно улыбнулась и сказала: — Подойди ко мне, Горал, брат Огги. Один из старших оборотней поднялся с колен и подошёл к Небесной Волчице. — Ведаю я, — сказала она, — что не посоветовался с тобой вождь. И что ты был против ритуала. — Это так, — согласился оборотень. — Но я не мог выйти из воли вождя. — Так будь же ты сам вождём и строго следи за исполнением того, чтобы не нарушалась Небесная Правда! И помни всё, чему был свидетелем! — Да, Предвечная, — сказал брат Огги и опустился на одно колено. Женщина надела ему на шею золотую пектораль и звучно произнесла: — Отныне новым вождём будет Горал! И будет он вождём до тех пор, пока будет ум его остёр, а решения — справедливы! Да будет так! — Да будет так! — хором взревели оборотни. — Не забудь позаботиться о семье брата за время его отсутствия, — сказала Волчица. — Да, Предвечная, — согласился новый вождь Горал, и Волчица дотронулась до его лба своей сулицей. К моему удивлению, на лбу вождя осталась не метка от копья, а отпечаток волчьей лапы. — Чтобы лучше помнилось… — тонко улыбнулась женщина и отпустила нового вождя. — Подойди сюда, Ингира, — сказала она шаманке. — Прости, Предвечная, — вышла вперёд старуха и склонилась перед Волчицей в поклоне. — Не за что мне тебя прощать, — величественно кивнула Небесная Волчица. — Ты тонко всё рассчитала и правильно сделала. Волк действует силой, а волчица — хитростью. Мужчины забыли о том, что к их силе должна прилагаться женская хитрость. Но теперь они запомнят это и будут слушать твои предупреждения. Ведь будете? — грозно спросила она. Все мужчины на поляне тут же стали заверять Волчицу, что всё помнят и будут слушать старую шаманку. Волчица только кивнула и тоже дотронулась до лба шаманки сулицей. Но на сей раз там не осталось никакой отметины, просто старуха стала выглядеть здоровее и моложе. — Ученицу себе воспитай, — приказала Небесная Волчица. — Да как следует обучи. Стынет место для тебя в чертогах моих. — Наконец-то… — вырвалось у шаманки. — Конечно, Предвечная! Сделаю! Обучу! — Ступай, — милостиво кивнула Небесная Волчица, и тут же из её глаз хлынул прямо-таки вымораживающий холод: — А теперь ты… Надеялся, что я забыла о тебе? Оборотни поняли, к кому она обращается, и отступили на шаг, так что Тиль оказался посередине пустого пространства. Но парень явно не был трусом, потому что, окинув своих соплеменников презрительным взглядом, сделал шаг вперёд. — Я здесь, — сказал он. — Я ждал своей очереди. Я готов. — Смелый, да? — усмехнулась Волчица. — Хорошо, что смелый. Плохо, что жесток ты сверх меры, Тиль, и предупреждений моих не слушаешь. Или считаешь, что зря был наказан? — Не зря, — проворчал Тиль. — Я виноват, да. И тогда, и сейчас. Но я… мне… Обида во мне говорила. Почему никто меня Парой не выбирал? Чем я хуже других? Я сильный, красивый, лучший охотник, дом бы выстроил — полную чашу! Так почему? Волчица покачала головой: — Вижу, любишь ты себя, Тиль, сын Огги, — насмешливо сказала она. — Да, ты прав. И силой ты одарён, и красотой, и ловкостью… Только одного в тебе нет… — Чего же? — удивился Тиль. — Любви, — спокойно ответила Волчица. — Чтобы Пару создать, взаимная любовь нужна. А ты только себя любишь. Для других в твоей жизни места нет. — Неправда! — возмутился Тиль. — Я любил Лойко… А он мне отказал… — На что имел полное право, — отрезала Волчица. — А что ты сделал для того, чтобы он поверил в твою любовь? Поступил, как избалованное дитя с красивой, но недоступной игрушкой? Добрался до неё и сломал? Тиль опустил голову. — Так ведь игрушке не больно, в отличие от живого существа, — с укоризной в голосе продолжила Волчица. — И наказан ты был справедливо. Мне казалось, что наказание подействовало. А ты поступил ещё гаже, Тиль, сын Огги. Что же мне с тобой делать? В моих чертогах тебе не место… Не заслужил… Отправить тебя в Ледяную Пустошь на вечные муки? — Нет! Нет, госпожа Прародительница! — упал на колени Тиль, разом растеряв весь свой гонор. — Прошу вас, не надо! Я постараюсь исправиться… Я всё сделаю… Волчица покачала головой: — Сейчас в тебе говорит страх, а когда страх пройдёт, ты, пожалуй, возьмёшься за старое… А давай спросим того, кого ты оклеветал и намеревался сделать жертвой. Как он решит — так и будет! Я чуть сидя не подскочил. Что? Решать судьбу Тиля? Женщина, кто из нас Прародительница — я или вы? Это ваши потомки — вот и разбирайтесь с ними сами! А мне бы только отсюда подальше оказаться… Увы, холодный взгляд Небесной Волчицы моментально выбил у меня из головы эти крамольные мысли. Но сопротивляться я всё-таки попытался. — Я… я не оборотень, и не могу судить по вашим законам, госпожа… — выдавил я. — Я просто хочу продолжить свой путь… — Ты просто хороший совестливый мальчик, который не хочет никого обрекать на муки, — вздохнула Небесная Волчица. — Даже такого негодяя. Но тебе всё-таки придётся выбрать… Я забыла, спрашивала ли твоё имя? — Возможно, я сам забыл представиться, — галантно ответил я. — Меня зовут Кири. — О, вот как… — понимающе улыбнулась Небесная Волчица. — Что ж, Кири так Кири. Хорошее имя. Так вот, Кири, хочешь ты этого или нет, но судьбу этого недостойного придётся решать тебе. И я предлагаю тебе три варианта его судьбы. Ох, что-то мне подсказывает, что эти варианты будут один хуже другого… Волчица невозмутимо продолжила: — Вариант первый. Я забираю это недостойное дитя из мира живых и ввергаю в Ледяную Пустошь на вечные муки. Он никогда не родится вновь и новую жизнь прожить не сможет. Как тебе? — Я так понял, госпожа, что вы хотите его исправления? — осторожно спросил я. Небесная Волчица кивнула. — Но вечные муки не предполагают исправления. Они предполагают лишь бесконечные страдания. Не спорю, Тиль виноват передо мной. Но не до такой степени. — Принимаю, — кивнула Волчица. — Это было мудро. Тогда вариант второй. Недостойный отправится в дальние, знойные земли, в которых живут существа Мхшаа, искусные в любовных утехах. В их городах есть дома с мальчиками и юношами, которых хозяин продаёт за сходную плату всем желающим — на час, на ночь или на сутки. Он будет служить в таком доме и познает, что он совершил, в полной мере. По-моему, достойная расплата. Я медленно покачал головой: — Нет. — Нет? — удивилась Небесная Волчица. — Но разве ты не хочешь, чтобы он испытал на своей шкуре всё то, чему хотел подвергнуть тебя? — Возможно, мне и хотелось бы чего-то подобного, — не стал лукавить я. — Но если я сейчас соглашусь с вами, то чем я тогда буду лучше него? И за что тогда его вообще наказывать? — Принимаю, — снова кивнула Волчица. — Ты не только разумен, но ещё и милосерден. Но тогда остаётся только третий вариант. Он станет твоим верным спутником и будет служить тебе не за страх, а за совесть. Он поможет тебе достичь своей цели, даже если ради этого ему придётся пожертвовать своей жизнью. И если неизбежное случится, то он уйдёт на перерождение свободным и счастливым. — А ещё варианты есть? — пискнул я. — Нет, — рассмеялась Небесная Волчица. — Этот последний. Но ты можешь вернуться к любому из предыдущих, если этот молодой оборотень тебе настолько отвратителен. Если честно, у меня возникло желание вернуться ко второму варианту и отправить оборотня прямиком в бордель, мысленно пожелав его постоянным посетителям всего хорошего. К тому же я не Макаренко — дефективных перевоспитывать. Но, с другой стороны, как там Небесная Волчица сказала? Не за страх, а за совесть? Если честно, до сих пор мне везло сохранить свою тушку в целости и сохранности, но что будет дальше? Если я в такую передрягу вляпался только из-за того, что оборотней хлебушком угостил… Страшно представить, куда ещё я могу влипнуть просто по незнанию. И Майтели мне тут не помощник — я его только во сне вижу. Так что кто-то, разбирающийся в этом мире чуть лучше, чем я, и способный защитить не только себя, но и меня, определённо не помешает. К тому же других-то вариантов всё равно считай, что нет. — Хорошо, госпожа, — кивнул я. — Пусть будет по-вашему. Только… Он не сможет снова меня подставить? Не хотелось бы иметь спутника, готового в любой момент всадить нож в спину. — Не сможет, — смерила продолжавшего стоять на коленях Тиля презрительным взглядом Небесная Волчица. — А если даже помыслить попробует — мигом отправится в Ледяную Пустошь. Так что можешь не опасаться его, Кири… К тому же… Небесная Волчица сделала неуловимое движение сулицей, Тиля окутала туманная дымка, а когда она рассеялась, то на месте Тиля я увидел… местную странную «лошадку» с уродливой головой. «Лошадка» трясла гривой, силясь понять, что с ней вообще случилось, а потом издала горестный скрежещущий звук. Честное слово — как железом по стеклу. — Ну, ничего себе! — вырвалось у меня. Небесная Волчица рассмеялась: — Ты ведь спешишь, не так ли? Вот и пригодится тебе спутник — верный да быстрый. И защитить сможет, если что. — Как-то не очень приятно на разумном существе ездить, — отозвался я. — Станет разумным существом — в разумное существо и обернётся, — отрезала Небесная Волчица. — Эй, дети мои неразумные! Встаньте! Оборотни, до сих пор продолжавшие стоять на коленях, медленно поднялись. На лицах их читалось облегчение — они явно думали, что всё уже кончилось. — Седло сюда и узду, — приказала Небесная Волчица. — Одежду и пожитки Кири верните. И земляного масла положите. Ему пригодится. И еды с собой в дорогу. Спешит он. Мудрая женщина. Воля Прародительницы — это, конечно, круто, но недоумков везде полно. Если я сейчас покину деревню оборотней, исчезнет и первопричина её гнева. И деток своих неразумных она ещё раз пожурит… без свидетелей. Ох, чую я, что нынешнюю ночь здешние обитатели запомнят надолго. Но это уже: белая лошадь — горе не моё. Седло, уздечка, мои вещи и пожитки, а также мешок с припасами и маленький тяжёлый замшевый мешочек на завязках появились на удивление быстро. Двое молодых оборотней оседлали Тиля, который вроде бы смирился со своей участью и теперь стоял спокойно. Я неторопливо развязал данную мне после купания белую тряпицу, совершенно не стесняясь собственной наготы, поднял свою одежду и оделся. Совершенно непередаваемое чувство… я и не представлял, насколько некомфортно мне было находиться практически голым. Ездить верхом я умел — всё-таки в деревне вырос, ещё успел лошадок застать. Конечно, красотой и статью выездки я похвастаться не мог, но с седла не падал даже на большой скорости и мог ехать верхом достаточно долго. Поэтому я быстренько приторочил пожитки к седлу, а потом подошёл и поклонился Небесной Волчице. — Спасибо вам, мудрая госпожа. Вы спасли меня. — Ты важен, Кири, — ответила Небесная Волчица. — А теперь — поспеши. Скоро рассвет. Чем дальше ты успеешь уехать, тем лучше. Я тоже тороплюсь. Времени осталось немного, а мне ещё многое нужно сказать своим неразумным детям. Прощай. Хотя… может, и свидимся. И да, — тут она дотронулась до своего плеча, — это могут увидеть только боги. — До свидания, — поклонился я ещё раз, развернулся, вскочил на «коня» и привычно стукнул его пятками в бока. Тиль возмущённо фыркнул, взвился на дыбы и помчался вперёд — сначала по тропинке, потом по дороге — с просто немыслимой для лошади скоростью. Только деревья мелькали. Так что какие ещё сюрпризы приготовила Небесная Волчица для своих неразумных чад, так и осталось для меня покрытым мраком неизвестности.

***

Бешеная скачка продолжалась до тех пор, пока не рассвело. Вредная зверюга, в которую Небесная Волчица превратила Тиля, явно хотела убежать подальше от знакомых мест, и в этом я её только поддерживал. И поражался его выносливости. Постепенно лес вокруг нас стал меняться с тёмного и густого на более светлый. А когда совсем рассвело, я натянул поводья, заставляя «коня» остановиться. — Не знаю, как ты, — сообщил я ему, — а мне так точно требуется отдых. — Мне тоже, — проскрипел «конь» странно изогнув челюсть. — Прости. — Ой! — поразился я. — Ты разговариваешь? — Эту способность Небесная Волчица мне оставила, — отозвался мой четвероногий собеседник. — Как и память, и разум. Спасибо тебе. То, чему хотела подвергнуть меня госпожа, просто ужасно. — Я объяснил ей, почему выбрал именно такое наказание, Тиль, — ответил я сухо. — Я слышал, — отозвался «конь». — Прости, ты можешь исполнить одну мою просьбу? — Смотря какую, — отрезал я. — Не называй меня больше Тилем. — Почему? — удивился я. — Это… это неприятно, — вздохнул конь. — И… и я должен стать другим, чтобы не попасть в Ледяную Пустошь. Вот я и подумал — может, начать со смены имени? Прежнее-то я опозорил. — Понятно… — почесал в затылке я, а потом фыркнул, вспомнив весёленький мультик, одним из героев которого как раз и был говорящий конь. — Юлием будешь? — Юлий… — протянул «конь». — А что, красиво звучит… Буду. — Тогда сработаемся, — кивнул я. — Так вот, начнём сначала. Юлий, меня зовут Кири, и я практически ничего не знаю об этом мире…