***
Всё хорошее когда-нибудь кончается, подошло к концу и наше пребывание у гостеприимных М’Хшаа. Меня тянуло в Путь всё сильнее, и Лис, чувствуя моё нетерпение, заторопился тоже. Разумеется, М’Хшаа не отпустили нас без прощального пира, заверений в том, что нас ждут и примут в любое время и в любом состоянии, а так же в том, что один из домиков в поселении теперь принадлежит нам, и что за ним в наше отсутствие будет следить особый хранитель, дабы поддерживать в нём порядок, уют и благолепие. В общем, хорошо посидели, душевно. А ранним-ранним утром мы с Лисом отправились в дорогу, решив добраться до ближайшего города в лисьем облике, перекинуться на подходе к нему и дальше путешествовать уже людьми. Немалую роль в этом решении сыграло то, что этот небольшой город окружали деревни, жители которых занимались разведением породистых гмыхов — на своих двоих мы путешествовать не планировали. Лис, правда, накануне предлагал провести меня куда надо Тайными тропами, но я был против. — Понимаешь, Лис, смысл Пути — именно в Пути, — пояснил я. — Неважно, куда мы в итоге попадём, важен сам процесс. В дороге можно многое увидеть, многому научиться и повстречать интересных людей… — …а также влипнуть в нехилые неприятности… — тем же тоном продолжил Лис. — И что? — возразил я. — Неприятности — это тоже полезный опыт… к тому же до сих пор мне везло, а теперь у меня есть ты. Самый роскошный на свете Белый Полярный Лис, которого боятся все неприятности. И вообще, в этом мире чаще всего неприятностями оказывался именно я. — А ты меня боишься? — усмехнулся Лис. — Я тебя люблю, — ответил я. — Даже не знаю, как так получилось, но я тебя действительно люблю. И точно знаю, что это чувство — моё личное. — А я так боялся, что ты отвергнешь меня, — вздохнул Лис. — Ты ведь до этого знал меня только в зверином облике. — Кстати, а почему так? — спросил я. — Вы ведь разумны и могущественны… — Это плата за наше могущество, мой хороший, — улыбнулся Лис. — Я ведь очень древний, ты знаешь? К тому же разум может быть облечён в самую… ммм… самую неожиданную оболочку. — Догадываюсь, — улыбнулся я. — И ты не прав. Я видел тебя не только в зверином облике. Старый Хонхо показал мне твой разговор с отцом. — Ох, уж эти шаманы… — проворчал Лис. — Их магия тоже очень древняя, от начала времён. Поэтому им может быть доступно то, чего не сможет сильнейший из «чистых» магов. — Не сердись на старика, — сказал я. — Он хотел как лучше. — Не сержусь, — улыбнулся Лис. — Он сделал всё правильно, и ты влюбился в мою неземную красоту с первого взгляда. — Ах ты, хитрый… — возмутился я. — …Лис, — подтвердил Лис и заткнул меня поцелуем. А я и не думал возражать. А потом было продолжение — весьма приятное, кстати. И неоднократное. А потом Лис уснул, положив голову мне на плечо и обняв так, словно боялся, что я потеряюсь во сне, и мне пришло в голову малость порефлексировать. Я любил Лиса, и я даже не сомневался, что эта моя любовь — истинная. И что его любовь истинная тоже. Но почему я так легко ответил на любовь Лиса? Ведь он был не первым, кто предлагал мне свою… Стоп. Именно что первым. Тиля вела похоть. Астениила — желание сохранить при себе столь уникальную игрушку. Майтели — дурное, перекрученное чувство собственности. Про наведённую любовь к Арсину я вообще молчу. Данунах… Данунах просто хотел присоединить очередного любовника к длинному списку предыдущих. Не получилось — не огорчился, но хоть хорошие отношения постарался сохранить. И все они хотели от меня чего-то. Что-то скрывали, в чём-то лгали. Всем нужен был не столько я сам, сколько мои возможности. Моя сила. А Лис был единственным, кого интересовал я сам. И он ни разу не солгал мне, неудивительно, что я сразу почувствовал симпатию к этому страшному, по сути, существу. А мы, люди, — странные существа. Иногда одной капли достаточно, чтобы симпатия переросла в любовь. Так что буду считать себя Маргаритой, которая повстречала своего Мастера. Или Мастером, которому повезло встретить Маргариту, ведь, как ни крути, а в бессмертном романе сильной стороной в паре влюблённых является не талантливый, но слабый Мастер, а упрямая и буйная Маргарита, которая пошла до конца, согласившись стать Королевой сатанинского бала, чтобы вернуть себе любимого человека. И выиграла. И вернула. И на этом фоне становятся понятными слова Левия Матфея о Мастере: «Он не заслужил Света. Он заслужил Покой». Покой — ибо не борец, а истинный свет приходит только к тому, кто борется. — Ты так громко думаешь, Кири… — пробормотал Лис мне в шею. — Так громко, что я даже захотел прочитать эту книгу, которая вдохновила тебя на столь интересные мысли. — Прочитай, — так же шёпотом отозвался я. — Рукописи не горят. — О, какие справедливые слова! — восхитился Лис. — Но я знаю те, которые являются вовсе уж непреложной истиной. — И какие же? — поинтересовался я, хотя уже знал ответ. — Я люблю тебя. Вот это непреложная истина, не терпящая сомнений, — серьёзно отозвался Лис, а я только кивнул, проваливаясь в сон.***
Раннее утро встретило нас хорошей погодой, мирно спящим поселением М’Хшаа… и старым Хонхо. Шаман невозмутимо восседал на собственном пёстром плаще, небрежно брошенном на траву, и дымил синими и зелёными клубами из своей неизменной трубки. — Проводить вас пришёл, — пояснил шаман. — Остальные-то вчера напровожались. Спят ещё. — Пусть спят, — кивнул Лис. — Пусть, — легко согласился Хонхо. — Я вам, ребятки, вот что хочу сказать… Путь — это, конечно, хорошо, но вам и дом нужен. Сто лет — это слишком долго, чтобы просто скитаться по дорогам. Нужно, чтобы вам было куда возвращаться. — Ты прав, мудрый шаман, — согласился Лис. — Но не всякий дом примет такого, как я. — Пустое! — фыркнул шаман и сделал замысловатый жест трубкой, отчего синий дым сменился ярко-розовым. — Всяк, живущий под небом, должен иметь дом. Держите. И он протянул нам нечто, напоминающее очень крупный орех с коричневой и морщинистой скорлупой. И мы приняли дар шамана вместе, в каком-то странном наитии соединив ладони. — Что это? — удивлённо спросил я, чувствуя в ладони тёплую, приятную тяжесть. — Семя для вашего дома, — невозмутимо ответил Хонхо. — Посадите его там, где вам захочется остаться надолго. — И что будет? — спросил я. — Кто знает? — улыбнулся Хонхо и выдохнул столько разноцветного дыма, что его фигура совершенно скрылась в его клубах. — Уж только не я, бессильный, немощный старик. Идите, ребятки… Мы ещё встретимся, хоть и не скоро. Клубы дыма растаяли в воздухе, а вместе с ними исчез и Хонхо. Только издалека мне послышался ехидный смешок старого шамана. — Силён! — восхитился Лис и спрятал подарок Хонхо в мешочек, который носил на шее. — Ну что, Кири, отойдём от поселения и перекинемся? — Да, — кивнул я. — Как решили — так и сделаем.***
Спустя несколько часов мы решили сделать привал. Земли М’Хшаа мы давно покинули и сейчас были на полпути к городку, где намеревались купить гмыхов и продолжить Путь. Нет, мы не бежали по дороге — берегли нервы местного населения, но с умением перекидываться ко мне пришло безошибочное чувство направления. Я просто знал, где находится городок и как долго нам до него добираться. Так что мы просто нашли подходящее местечко в лесу и перекинулись с тем, чтобы поесть и отдохнуть, а потом продолжить путь в лисьем облике до тех пор, пока не окажемся от городка достаточно близко, чтобы войти в него пешком, как обычные путники. Местечко оказалось выше всяких похвал — на берегу чистого ручья, достаточно тенистое, чтобы защитить от подступающей дневной жары. Мы оба перекинулись, точнее, сначала я, а потом Лис. Ему захотелось разнообразить наш рацион, и он быстренько метнулся к ручью. Сделал несколько неуловимых движений лапой… и на берегу забились три довольно крупные серебристые рыбы. Всё остальное мы проделали так быстро и слаженно, словно делали это уже не раз — набрали хвороста, развели костёр, почистили и выпотрошили рыбу, обмазали её глиной и устроили запекаться. А потом достали припасы из мешков и накрыли обед на чистом полотенце. Скоро рыба была готова, и Лис осторожно отбил глиняную корочку, открыв жирное белоснежное мясо. Попробовав кусочек, Лис причмокнул губами и заявил: — Вкуснятина! — А можно… можно к вам присоединиться? — раздался за нашими спинами знакомый голос. — Я… мне только поговорить… обещаю. — И тебе привет, братец, — проворчал я. — Присоединяйся, раз пришёл. Новоявленный Демиург, выглядящий, для разнообразия, как самый обычный наёмник — тёмный плащ, кожаный колет, высокие сапоги, осторожно ступая, подошёл к костру и опустился рядом с нами. Лис хмыкнул и пододвинул к нему широкий лист водяной лилии, на котором лежала третья рыба. — Угощайся, Майтели, — сказал он. Я только усмехнулся. Мне следовало догадаться о гостях уже тогда, когда Лис выловил не две рыбины, а три. Он ничего не делает просто так. — Спасибо, — тихо сказал Демиург и отщипнул кусочек от рыбы. — Вкусно. — Вот и не отказывай себе ни в чём, — хихикнул Лис. — Мы, знаешь ли, изрядно проголодались. Некоторое время мы с Лисом с энтузиазмом уничтожали и рыбу, и другие прихваченные с собой вкусняшки. Майтели некоторое время смотрел на нас, а потом тоже начал молотить всё в хорошем темпе, так что некоторое время мы просто ели. А потом Май достал откуда-то из воздуха бутыль с вином и три бокала радужного стекла. — Я ведь обещал тебя угостить лучшим вином этого мира, Кири, — сказал он, сноровисто разливая густую золотистую жидкость по бокалам. Я кивнул. Говорить мне не хотелось, день был тёплым, еда — вкусной, Лис был рядом, а Бешеная Лилия против обыкновения не раздражал и не лез со всякими глупостями. Майтели протянул мне бокал с вином, вдохнул, выдохнул и, собравшись с силами, сказал: — Прости меня, Кири. Я виноват перед тобой. Ой, опять те же песни… Майтели заметил моё слегка скривившееся лицо и быстро продолжил: — Дослушай. Я скажу это только один раз. Прости меня. Я вытащил тебя из привычного мира и взвалил на тебя миссию по спасению моей души, а сам при этом вёл себя, как капризный избалованный ребёнок, как трус… как эгоистичный ублюдок. Мне казалось, что ты от счастья растаять должен, когда я предложу тебе брак… Мне стыдно, но я не понимал… не считал тебя равным… А теперь, когда оказалось, что мы — равные, что мы — братья… Я не знаю, что делать. Нет, точнее, я знаю, но не знаю, как отреагируешь ты. Я втихаря показал Лису большой палец. Это ж надо — так качественно прочистить мозги — это реально искусство. — Я нормально отреагирую, Майтели, если ты будешь продолжать в том же духе, — заявил я. — То есть не пытаться ограничивать мою свободу, хватать и куда-то тащить… и вообще — смотреть на вещи разумно. У тебя целый мир, в котором надо навести порядок. Мир, который застыл в своём развитии и почти не движется вперёд. Мир, в котором большинство разумных даже не понимает, что такое фантазия и творчество. Мир, в котором существует рабство — прямое и скрытое. Так что тебе некогда выяснять отношения. Слишком многое тебе предстоит сделать. — Я… я надеялся, что вы… поможете мне… — выдавил Майтели. — Ведь пророчество… — Это то, которое про Того-Кто-Играет-Словами, Сына и Не-Того-Зверя? — лениво потянулся Лис. — Ну, извини. Оно исполнено. Зло, проникшее в этот мир, ты победил? Победил. Кири тебе помог? Помог. Да и я тоже… кое в чём. Так что давай, справляйся сам дальше. Ты — Демиург, тебе и карты в руки. А у нас, извини, медовый месяц неопределённой протяжённости. Согласен, любовь моя? — обратился он ко мне. — Более чем, — ответил я. — Май, наш договор я выполнил до последней буквы. И я не Демиург и не Бог. Для меня такая тяжесть неподъёмна. И пройдёт очень много времени, прежде чем у меня будет достаточно силы, чтобы хоть на что-то влиять… — Это ты-то не можешь на что-то влиять? — горько спросил Майтели. — Да за одно наше с тобой фееричное путешествие изменений в мире произошло больше, чем за предшествующие столетия! — Так это не столько моя заслуга, сколько доказательство того, насколько этот мир пребывает в запустении! — резко ответил я. — Так что извини, Майтели, но разгребать проблемы тебе придётся самолично. Хотя… Можешь подключить к этому здешних Богов — некоторые из них вполне себе вменяемы. И здорово обленились без хорошего руководства, позабыв о том, что они — Боги и должны заботиться о тех, кто приносит им дары и молитвы. Майтели кивнул и опустил голову. Наступило короткое молчание, которое никто не спешил прерывать. — Но я… — поднял голову Майтели, — я могу не справиться. И опять щенячьи глазки состроил, зараза такая. Вот уж нет, я теперь на это не покупаюсь. У меня есть Лис, и я играю по своим правилам. — А куда ты денешься? — ехидно улыбнулся я. — Как у нас говорили: «Попала собака в колесо — пищи, но беги». — Но если я не справлюсь, этот мир может погибнуть, и мы все вместе с ним… — продолжал гнуть свою линию Майтели. — Поправочка, — вмешался Лис. — Не мы, а вы. Меня, сам понимаешь, убить практически невозможно, и пробовать не советую… А то папа в гости заглянет… А Кири я вытащу хоть из адского пекла. Так что ты уж постарайся не накосячить. Нам тебя будет не хватать. И мы дружно заржали, глядя, как вытянулось от разочарования лицо Майтели. Правда, надо отдать Бешеной Лилии должное — он сумел себя пересилить и присоединился к нам. И теперь, когда мы расставили все точки над «ё», то очень неплохо посидели. Можно сказать, замечательно. Возможно, и будем встречаться… периодически.***
Трое самых могущественных существ этого мира расстались в полном душевном согласии, после чего один вернулся в свои чертоги, а двое продолжили Путь. И только после того, как поляна опустела, на ней возник тот, кто сумел подслушать их разговор. Красивый рыжеволосый юноша в зелёном плаще, кожаном колете и высоких сапогах для верховой езды. Он взглянул на тщательно затушенный костёр и разжёг его одним щелчком пальцев, а потом уселся у огня, глядя на пламя. Да, юный Кири, Истинный Тайче с кровью Демиурга был потерян для Данунаха навсегда. И некого ему за это винить, кроме самого себя, слишком он заигрался, стал легкомысленным и забыл, для чего существуют Боги. А теперь слишком поздно. Кири теперь с тем, с кем никто не решится связываться, даже сама Госпожа Мора лишний раз обходит этот Клан стороной. Данунах вздохнул и задумался о потерянных перспективах. Но тут его взгляд упал на забытый Демиургом бокал из радужного стекла, и шаловливый Бог улыбнулся. Отчего бы и не утешить юного и неопытного Демиурга? И пусть они не ровня — так Данунах себя брачными узами связывать не собирается — не будь он Бог Путей. Данунах ещё раз улыбнулся и пробормотал еле слышно: «Я нарцисс Саронский, лилия долин!.. Что яблоня между лесными деревьями, то возлюбленный мой между юношами. В тени ее люблю я сидеть, и плоды ее сладки для гортани моей…»***
— Да уж, — рассмеялся Лис. — Тот ещё хитрец твой братец. Но ты молодец, не дал ему собой манипулировать. Впрочем, его ждут интересные дни… А может, и любовь появится. — Да? — заинтересовался я. — А кто? — Узнаешь, — ответил Лис. — И вообще — у нас медовый месяц. — Точнее уж — медовый век, — съехидничал я. — Только… А что будет потом? — Другие миры? — предположил Лис и подмигнул мне. — Ты лучше спой, Кири, спой, если душа просит. Всё у нас получится, поверь. Я тебя люблю. — Верю, — ответил я и, взяв гитару, запел: — Живёт создатель миров, Живёт хранитель миров, И заключён договор О неизбежности слов. Они с собою зовут, Как будто в плен нас берут, А мы живём пополам — Живём не там и не тут. А мне идти по мирам, Как по колено в траве, А мне идти по мирам — Не первый, может быть, век. Пока настала пора, Покуда крылья хранят… А мне идти по мирам — Они не гонят меня. Строка прочитанных книг Переплетает века, Но тяжела эта нить Для одного игрока, И нас дороги ведут И в паутину манят, Вливая в сердце и кровь Парализующий яд. Но мне идти по мирам, Как по колено в траве, Но мне идти по мирам — Не первый, может быть, век. Пока настала пора, Покуда крылья хранят… И мне идти по мирам — Они сильнее меня! Живёт создатель миров, Живёт хранитель миров, Но им и дня не прожить Без нашей веры и снов, Пока страницы горят, Пока дороги пусты, И только старый мотив Соединяет мосты. И мне идти по мирам, Как по колено в траве, И мне идти по мирам — Не первый, может быть, век. Пока настала пора, Покуда крылья хранят… И мне идти по мирам — Им не прожить без меня!* *Алькор. КОНЕЦ