Это мой...муж!(Это мой...?! 2)

      С предложения прошло пара месяцев. Родерих сказал, что подождет моего совершеннолетия и тогда мы сможем сыграть свадьбу. Я была рада, но потом попросила не придумывать. — Поживем увидим! — сказала я тогда. Родерих усмехнулся и потрепал по голове. — Ты права, Т/и, — ответил он.       Живется в доме Родериха хорошо. Убираюсь, присматриваю за Хельге и я даже научилась ткать! Это оказалось таким сложным занятием, но пока рядом колонка, из которой играет любимая музыка — мне все нипочем! Правда, я долго уговаривала Родериха, чтобы он ее купил. Найдя с ним точку соприкосновения, я получила желанную вещь. И да, он не долюбливает современную музыку, а от техники он и в помине готов отказаться, если бы не я. Конечно, он долго, даже слишком, отнекивался, но если бы не мои хитрые методы, не знаю, что было бы…       О своих обязанностях я не забываю. Утром просыпаюсь и приношу Родериху завтрак, смотрю за его матерью и братом. Хельге не перестает меня удивлять! Я уверена, он будет великим художником! Недавно заметила, что он часто сидит на улице или дома и рисует наброски, а потом, скрываясь в своей комнате, дорисовывает их. Часто его комната походит на цветовое безумие. На стенах, иногда и на потолке видны капли от красок. Родерих часто злился из-за этого, а я старалась поговорить с ним и объяснить, что Хельге по-своему видит этот мир. Ох, Родерих тот еще эгоист, но не самовлюбленный, чему я рада, хотя в начале я его именно таким и считала.       Сегодня сижу в комнате и читала книгу. Немецкая литература. Своеобразная вещь, я вам скажу. Она хоть и не координально, но немного отличается от моей родной русской. Поэтому Родерих купил мне её классику и не классику. Вечерами сижу в комнате Родериха и слушаю его игру. Она у него великолепная, поэтому я довольно часто езжу с ним по заказчикам. Я часто замечала косые женские взгляды на Родериха, поэтому ходила рядом, а он и не был против. Из моих размышлений и мыслей меня вывел стук в дверь. — Войдите! — сказала я и в комнату зашел Родерих, а в руках держал бумагу. — Т/и, мне нужно тебе кое о чем сказать, — ответил он. Я отложила книгу и посмотрела на него. — Конечно, говорите, господин Эдельштайн, — загадочно сказала я, чувствуя себя аристократкой. Родерих хитро улыбнулся, а потом, встав на одно колено, сказал: — Моя госпожа, один из моих знакомых приглашает меня на бал в его честь, не желаете ли поехать со мной? — Ох, конечно! — радостно ответила я. Родерих встал с колена, отряхнул, а потом подошел. Я обняла его, он посмотрел на меня сверху вниз и, слегка улыбнувшись, потрепал меня по голове. — Все, Т/и, мне нужно идти, — попросил Роди. — Ну еще немного, — ответила я. Он горестно вздохнул, но потом я все же его отпустила. — Как маленькая, честное слово! — сказал на последок он и покинул комнату. Я надула губу и задумалась.       Балы — я же ведь никогда не была на них. Только по книжкам я могла понимать — что это. Это чем-то походило на наши дискотеки, только у высшего общества и в прошлом. Танцевали плавные вальсы, веселые мазурки и прочее. Я встала с кресла и, плавно покружившись, подошла к шкафу и стала искать нужный наряд, но увы, так сразу я не смогла подобрать, ведь не было чего-то особенного. А когда поняла, что мы будем там танцевать, то вновь задумалась. Я же танцевать-то толком не умею! Нет, конечно, я могу скреативить, но там будут важные люди, а перед ними будет неловко, да и Родериха стыдить не хочется. Поэтому решила попросить его научить меня паре танцев. Поглядев на часы, поняла, что сейчас у него время «музыкальной медитации», поэтому пойду вновь думать над нужным нарядом.       Прошло десять минут, а из общего количества я достала только два достойных наряда. Нежно голубое платье с вышитыми цветами или одену рубашку, белое жабо, как у Роди, и черную юбку длиной практически до пола. В дверь постучали, я обернулась и увидела Хельге. — Привет! — сказала я, подходя к нему. — Ты что-то хотел? — Да, мне нужна твоя помощь, — попросил он. Я склонила голову, не понимая, чем могу помочь и напрямую спросила: — И с чем же? — Мне нужно, чтобы ты попозировала.       Я подумала и согласилась. От моего согласия, глаза Хельге заблестели. — Только у меня есть одна проблемка, — как бы к слову сказала я. — Я могу помочь. Тебе что-то нужно? — Да, мне нужно белое жабо, как у Родериха, а желательно одно из них. Можешь принести? — Думаю смогу, — уверенно произнес он, а потом ушел, оставив у меня альбом с карандашами. Недавно Хельге исполнилось четырнадцать, а ростом он практически с меня! Ух, большой уже! Только иногда он вредничает, но это возраст у него такой.       Неожиданно послышались быстрые шаги и голос Родериха. Похоже, что Хельге не попросил у брата жабо, а просто стырил. Я хихикнула и в комнату влетел вспотевший Хельге, что попытался спрятаться за меня, а за ним вошел красный и запыхавшийся Родерих. — А ну верни мое жабо, негодник! — строго произнес он между отдышками. — Не дам, меня Т/и попросила! — ответил Хельге, выглянув из-за меня и показав брату язык. Я положила руку на щеку и посмеялась. Родерих косо посмотрел на меня. — Т/и, что смешного? — спросил он, а из его головы начали появляться белые клубы пара. — Просто ты сейчас так забавно выглядишь, — объяснила я. — Да и твое жабо мне очень пригодиться, ты ведь не против, если я возьму? — Ах… — выдохнул Родерих, — ладно, сейчас принесу другое, так как это одену я.       Он указал на жабо в руках Хельге. Тот, скривив лицо, отдал его брату, а потом Родерих удалился. Я спокойно глядела ему вслед, потом повернулась к младшему и попросила: — Можешь не на долго выйти, мне нужно переодеться. Я тебя позову, когда можно. И да, Родериха тоже предупреди. — Хорошо, — ответил Хельге и вышел из комнаты, закрыв дверь, а я приступила к переодеванию. Все таки мой выбор был очевиден, поэтому я начала одеваться. И вот, почти готова, осталось только жабо и прическа. Я подошла к зеркалу и попыталась привести волосы в порядок, а краем глаза поглядела на время. До нашего отъезда оставалось примерно десять минут, поэтому я постаралась сделать прическу. В дверь постучали. — Заходите! — сказала я. В комнату вошла мама Родериха. Она, кстати, пошла на поправку, но я все равно за ней слежу, иногда вечерами книги читаю. Да и к моей готовке неплохо относиться, но она замечательная женщина. — Т/и, ты так хорошо выглядишь, но чего-то не хватает… — сказала она, подходя и держа руки за спиной. Когда подошла, то начала зацеплять на шею жабо. Я никогда раньше такого не видела! Она зацепила его красивой брошью с фиолетовым камнем, чем-то напоминающем глаза Родериха и добавила: — Вот теперь ты точно готова.       Я поглядела на себя и чуть челюсть на полу не оставила. Оно словно было создано для меня и этого наряда. Я посмотрела на Элору (так зовут маму Родериха и Хельге). Ее глаза светились счастьем, а из глаз готовы были пойти слезы. — Ты так напоминаешь себя в молодости, — сказала она, вытирая слезы. Я была удивлена такому комплименту, поэтому прижалась к ней. Она обняла, а потом начала гладить по голове, как моя мама. После этого, Элора проводила до выхода, где ждал Родерих, а Хельге стоял рядом. Когда Роде повернул голову, то обомлел, увидев меня. — Мама, но это же твое любимое жабо! — только и сказал Родерих. Элора усмехнулась. — Ну, а теперь не только мое, — ответила она. Я улыбнулась, а потом я и Родерих отправились на выход. На последок чмокнула вышедшего Хельге в голову. Мы сели в машину и поехали на бал.