Любовь без памяти

— Он организовывает план захвата, никому не говорит деталей. Я приезжала к Быкову, сказал, что это секретно. — Родион сидел за ширмой, задумчиво попивая вино прямо из какой-то странной бутылки, купленной в придорожном магазине. — Ну, поеду на нары, как раз встречусь со старыми друзьями. — Меглин ухмыльнулся, толкая от себя ширму. — Нет, я …., я не могу без …. — Есеня остановилась, пытаясь подобрать слова, которые бы правильно были поняты Родионом в сложившейся ситуации, но эту задачу успешно провалила, — ты не сядешь. Нужно раскрыть это дело, потом уедешь отсюда, подальше. — каждый раз, когда Стеклова начинала вести диалог с Меглиным насчет будущего, ее голос предательски дрожал. Стоило ей только вновь посмотреть в глаза Родиону, и она была уже не так уверена в том, что сможет сама найти дочь и особенно пережить его отъезд. — Все ты можешь, просто привыкла моими глазами смотреть на мир, удобно же. Но ничего, это мы исправим, — Родион снова ухмыльнулся, осторожно поднимаясь по стенке, боясь потерять равновесие, — че стоишь, поехали, дело расследовать. Сначала надо машину новую найти, ты уже две подряд раздолбала, сразу знал, нельзя тебя до руля допускать. — теперь улыбалась уже Есеня, складывая папки по делу и фотографии в свой потрепанный рюкзак. Фургон после очередного срыва Есени, конечно, достаточно пострадал, но, в целом, передвигаться было можно. Меглину пришлось сесть в багажник, потому что постоянная слежка даже не допускала возможности попадаться на глаза. Ему выходить из комнаты было опасно, не то что выходить в город. Дорога была недолгой, и привела их к старому автосервису, которым владел один из «наших». Выцветшая синяя краска на стенах, немного покосившаяся вывеска и «ГАЗ-24» у заржавевших ворот. — Знакомься, твоя новая машина. — Родион сам открыл дверь багажника, и впервые за долгое время широко улыбнулся старому знакомому, — о, Гриша, тебя я помню. Как, больше не тянет? — он похлопал рослого мужчину, одетого в красный комбинезон и клетчатую рубашку, по плечу и направился к машине, — Ну привет, волнорез*. Ну че, Есень, нравится? Это тебе, конечно, не «Мерседес», в управлении потяжелее, но сама виновата, не надо было сжигать, — Родион повернул ключ в замке ручки, и сел за руль. Стеклова тут же подлетела к Меглину, намереваясь запретить ему в таком нестабильном состоянии управлять машиной, — Гриш, дашь прокатиться? — мужчина не успел ответить Меглину, как Есеня резко дернула ручку двери, — Я не дам, вылезай. — Это мы еще проверим. — и Родион уже который раз за день ухмыльнулся, подразумевая не только вождение машины. Машина, конечно, не летала по дорогам, но достаточно быстро доставила следователей на место очередного преступления. Есения попросила всех людей удалиться с места расследования, и для этого, даже пришлось звонить Быкову, который, в свою очередь, был сильно удивлен такими просьбами Есени. На самом деле, он догадывался. Пока не появился Меглин, Есеня не могла раскрыть достаточно легкое, по сравнению с последующими, дело, а теперь щелкает одно за другим, даже когда Родион, фактически, в бегах. Ему, по-человечески, было жалко Есеню. Он давно знает Меглина, и почти не знает Женю. И внутреннее чутье почему-то подсказывает, что со вторым явно что-то не так. Слишком много его интересует Родион. И он, пусть даже тайно, помогает Есене. Иногда привирает Жене, иногда просто молчит. Молчание ведь самое ценное. И теперь удаляет всех оперов с места убийства, только чтобы Меглин не светился. — Что видишь? — голос Родиона проникал в Есеню, наверное, глубже, чем нож в день его почти убийства. — Случайный секс. — вещи были хаотично разбросаны, при этом люди до этого дня были друг для друга незнакомцами. — Ну конечно, девушка, ночь, машина, подвезу. — теперь наборы слов Родиона соединялись в целые предложения, и с каждым днем Есеня все больше надеялась на его выздоровление, хоть виду и не подавала. — Я тебя тоже могу подвезти. До тюрьмы, — появление Жени, конечно, ввело в ступор Есеню. А Родион, почему-то, был готов к такому повороту, — выбирай, либо он, либо дочь. — Я уже сам выбрал, — Есеня смотрела на Родиона, пытаясь не потерять зрительный контакт. Дар речи, она, уже потеряла, поэтому остаться совсем без всего не хотелось. Когда она мечтала о проявлении чувств со стороны Меглина, она хотела признания в любви. Что-ж, дождалась. Он ведь, скорее всего не знает, что Вера — его дочь, но ради Есени жертвует своей свободой, — Поехали, навещу старых знакомых. — Родион еще несколько секунд всматривался в глаза Стекловой, а потом резко отвернулся, прерывая этот болезненный для обоих момент. Есеня упала на колени, вцепляясь руками в траву. Машина Жени тронулась, и двое мужчин уехали в неизвестном направлении. Она не помнила, сколько так пролежала. Может час, может два. А потом раздался звонок, который окончательно добил бедную девушку: — Как благородно со стороны Меглина. Теперь история окончена. Осталось найти Веру. — Есеня, все еще неустойчиво стоя на ногах, отбросила от себя телефон, крича так, как будто бы испытывала самую сильную физическую боль