Утро следующего дня.
Начало этого дня ничем не отличалось от начала каждого из други дней, кои я гощу в этом домике: утренний моцион, насколько он здесь вообще возможен, зарядка, завтрак, "разогрев" уже остывших после зарядки мышц и начало тренировки, во время которой Митал давала свои неимоверно ценные советы, - нет, без шуток, они действительно помогали! - и рассказывала краткую выжимку по теории взаимодействия энергии Тени и выносливости воинов. Только краткая выжимка, сухие факты и ни единого грамма лишней воды - мечта, а не преподаватель! Вот если бы в своё время попал в руки таких же хороших преподавателей в универе, в том мире, то наверняка бы... Эх... Впрочем, не стоит расстраиваться по этому поводу - тот мир далеко, а былого не воротишь, стоит жить сегодняшним днём и "выжать максимум" из сложившейся ситуации. Досадно, что о дальнейшем развитии событий юный мечник даже не предполагал. Оно было слишком... Просто слишком. Даже не смотря на то, что он знал о них из прошлой жизни. А тот факт, что прошло с момента его перерождения чуть меньше двух десятков лет было слишком слабым оправданием! - Карвер. - со своей привычной, казалось, не исчезающей ехидно-весёлой улыбкой позвала рыцаря духа одержимая чародейка, резко и без каких-либо плавных переходов оборвав лекцию. - Подойди ко мне. Единственный мужчина рода Хоуков, - а его проспиртованного дядю Гамлена уже нельзя было считать сколь-либо достойным этого гордого титула человеком (да и вообще он Амелл, а не Хоук), - не смог удержать на лице холодного выражения, позволив тому в полной мере отразить мучавший его вопрос: "Что такого могло произойти, что заставило оторваться от урока саму Флемет? Особенно учитывая, что она не отвлекалась даже когда в близи этой поляны проходили группки порождений тьмы, банально забрасывая тех небольшими огненными вихрями?" Тем не менее, заставлять многотысячелетнего малефикара ожидать выполнения её пожеланий воитель не собирался - даже если у него иногда появляются симптомы "Гриффиндора головного мозга", то это именно что исключительно симптомы. До полного соответствия девизу "Ало-золотых грифонов" ему ещё очень далеко.* Ну, или же он просто надеялся на это. Ради своего же блага. Всего три широких и стремительных, но отнюдь не торопливых, - Флемет ненавидела, когда пред ней раболепствуют, - шага юноши - и вот он уже стоит на расстоянии вытянутой руки перед старухой, чьё морщинистой лицо и сухая, немного скрюченная старостью фигура явно не позволяли узнать в той древнее божество Справедливости и Мести. Однако, такого ей показалось не достаточно и, стоило лишь парню остановиться, как пол шага на встречу сделала сама легендарная отступница, при этом положив горячую ладонь на его гладкую и нежную, словно кожа младенца, щёку. - Ну да, действительно, а я ожидал, что рука драконицы будет холодной, как лёд? - иронично спросил тот сам себя... И это была последняя его связная мысль за весь их короткий и очень странный диалог. В следующее же мгновение её золотые глаза вспыхнули белоснежным серебром, а магия потекла через ладонь женщины в голову парня, заполняя ту чуждыми для смертного воспоминаниями.***
Просто так ни эльфы, ни люди, ни гномы, ни драконы-метаморфы не могут получить себе славу кровожадных и ужасающих воителей, сильнейших и искуснейших магов, великих бессмертных малефикаров. Это закон. Закон здравого смысла, что действует даже в мире тёмного фэнтези-постапокалипсиса.* И подтверждение многим эпосам, сказаниям и легендам долийских эльфов о похождениях и возможностях Митал сейчас мелькало в разуме сына Малкольма в виде сотен и тысяч воспоминаний. О том, как должен двигаться меч, чтобы как можно эффективнее и быстрее убить ближнего своего. О том, как нужно уклоняться от вражеских ударов, чтобы не быть убитым самому. О том, как должна ощущаться текущая по венам магия мира снов, духов и демонов, чтобы рыцарь-чародей* пог скользить между этим самым миром и миром смертных. О том, что должен делать для аналогичного эффекта рыцарь духа*. О том, какие тренировки будут более эффективны для быстрого набора мышечной массы, и о том, как правильно медитировать ради самопознания себя, своей души и связанного с ней духа. Каждая крупинка информации, которая только была доступна ведьме диких земель и способная помочь человеческому юноше в освоении новой для него и не очень одобряемой окружающими специализации, буквально отпечатывалась магией в сознании Карвера, что в режиме "дедлайна" пыталась обработать поступающие воспоминания драконицы-магессы. Стоит ли говорить, что, не выдержав такого надругательства над собой, величайший компьютер, - как именовали мозг человека некоторые учёные прошлого мира воина, - отправил своего обладателя в блаженное забытье бессознательности? Однако, даже этого было недостаточно, чтобы избавить Карвера от надругательства над его бедной ЦНС, ведь даже во сне его преследовали воспоминания из юности ведьмы. Кровавые и кровопролитные картины, словно бы погрузившие мужчину в VR-очки и запустившие фильм о средневековой войне от первого лица с полным подключением всех органов чувств смотрящего - от банальных зрения и слуха, до температуры и равновесия. Лишь спустя несколько дней один голубоглазый брюнет поймёт, насколько великий подарок был ему сделан, а пока... Пока же он предпочтёт материться на подсознательном уровне, искренне желая как можно быстрее усвоить все упавшие на его голову, подобно снегу первого мая, воспоминания воительницы прошедшей эпохи.***
Время шло, а череда картин бессознательного бреда сливалась и перемешивалась с воспоминаниями, переданными Флемет, лишь изредко заменяясь на вид прекрасного неба, укрытого толстым одеялом из пушистых кучевых облаков тёмного оттенка грязно-стального цвета и ощущениями травы под головой, мокрой из-за общей влажности воздуха и скопившейся за ночь росы на зеленовато-жёлтых стеблях и маленьких листочках совсем ещё юных растений. - Интересно... - вдруг промелькнула мысль на самой границе осознанного голубоглазым воином, - ...Так ли себя чувствуют волшебники поттерианы, когда окунаются в омут памяти? Если да, то честь им и хвала за такие подвиги. Впрочем, как мысль появилась, так и растаяла под новой волной образов. Сейчас ему не было дела до каких-то там левых и вообще не проживающих в Тедасе разумных - не потерять бы себя в потоке безбрежной многовековой мудрости эльфийской богини. Серому стражу сложно было сказать, сколь долго он пробыл в подобном "состоянии не состояния". Однако, постепенно власть над телом и разумом стала к нему возвращаться, а внутреннее "я" Карвера, закалённое горнилом иллюзорной войны и прохождением сквозь горнило личного ментального фестиваля фантасмагории, вновь обретало целостность. Столько крови.... Столько боли... Кажется, только сейчас он начал понимать, почему Митал так просто позволила Фен'Харелу поглотить свою силу и душу в конце третьего дополнения Инквизиции - она больше не могла выносить всего этого. Не могла болье видеть постепенно загнивающий собственный народ и раздираемый войнами со своими собратьями народ завоевателей. Более того - теперь Хоук был более чем уверен, что даже воспитание Мориган было тщательно спланировано именно с целью передать той всю свою силу, бремя жизни оставить исключительно на самих смертных. В конце-то концов, она воспитала десятки дочерей до этого момента и точно могла сказать, что, как и когда следует сделать, чтобы в конечном итоге эти самые дочери позволили бы своей матери забрать их тела и души в вечное пользование. И она уж точно не позволила бы какому-то задрипанному старикашке умыкнуть у себя гримуар с описаниями столь тёмных и могущественных ритуалов, как ритуал "замены души". Нет, это вовсе не значит, что сам рыцарь духа теперь, после столь увлекательного кина*, стал травоядным пацифистом. О, нет! Напротив - теперь-то он окончательно убедился и уверился в том, что в этом мире играют главную роль лишь сила и влияние! И если второго у него теперь точно будет в достатке как минимум для относительно мирной жизни, - насколько она может быть мирной в мире, где твоих друзей в любой момент могут захватить демоны, а дом спокойно может разрушить один из "летающих мимокрокодилов", - благодаря происхождению из древнего рода Амелл из-за принадлежности к ордену серых стражей, то первого в необходимом количестве ему поможет достичь подарок ведьмы земель Каркари, когда воин станет перекладывать появившиеся знания на практику, вбивая новые рефлексы и приёмы в память своих мышц. Попытавшись приоткрыть глаза, рефлекторно зажмуренные из-за света, бившего прямо в щёлочку меж плотно сомкнутыми веками света, оказавшегося слишком ярким, бывший Ферелденский солдат понял, что чего-то не хватает... Чего-то, что было с ним всю его долгую жизнь... Чего-то неимоверно дорогого, без чего он эту самую жизнь себе не представлял. Наверное, это и была та самая эфемерна "чистота и наивность человека двадцать первого века", над которой подшучивали и иронизировали многие знатоки истории и любители фэнтезийной литературы? Пересиливая боль в лобной доле мозга, громкий шум в ушах и мелькающие пред взором разноцветные радужные пятна, практически скрывая от Карвера всё окружение, он поднялся на ноги и, нащупав под собой, деревянный тренировочный клинок, приспособил тот под посох-трость, - благо, что "меч" был двуручным и одно лишь лезвие его в длину было мужчине по пояс. Он понимал, что идти куда-либо на угад по болотистой местности крайне глупо, а уж в его-то нынешнем состоянии такой поступок и вовсе являет собой самую что ни наесть наглядную демонстрацию кульминации человеческой тупости... И тем не менее он пошёл. Из полученной от отступницы информации мечник знал, что рыцарь духа как никто иной должен доверять своей интуиции, поскольку зачастую так им "сигналит" находящийся внутри них дух-хранитель о чём-то, что их носитель-ака-сосуд не заметил. - Если так задумать... - размышлял голубоглазый брюнет, осторожно делая всё новые и новые тщательно выверенные шаги, - ...То, действительно, каждый божий раз, когда я доверялся своей интуиции, то происходило нечно интересное: то найду закатившуюся в траву серебрушку, то увижу, как у одного из соседей принимает ванну "сестра" Лилиана, привыкшая делать это в одиночку, а не в общих купальнях при храме, то, встав ночью для проверки странного шума поймаю Мариан за мастурбацией... Так, придаваясь интересным воспоминаниям, но не забывая следить за дорогой в меру своих нынешних возможностей, парень дошёл до небольшой опушки неподалёку от хижины престарелой старушки-малефикара. Она отличалась от всех остальных полянок этой болотистой местности: трава на ней практически не была затронута порчей Скверны, а земля была утоптанной и утрамбованной, не разъезжаясь под ногами и не поглощая в себя путников боле великого веса. Но, пожалуй, главным отличием от всех иных мест из тех, что окружают домик Флемет, была разворачивающаяся на ней баталия: гигантский двухметровый воин, облачённый в серебристо-голубую* с кроваво-алыми переливами* броню, стоял напротив огромного красного дракона, отражая посылаемые в него потоки волшебного пламени при помощи ростового башенного щита, явно зачарованного, и "огрызаясь" в ответ на действия драконицы уколами двуручного бастарда, что в руках этого исполина смотрелся скорее одноручным оружием. В поддержку гиганту выступало два других воина: первый был крайне миниатюрным, но и крайне юрким, орудуя двумя клинками, где один был выполнен из обычной солдатской стали, какой был у каждого младшего офицера или небогатого банна в армии Ферелдена, - уж Карвер-то успел на таких насмотреться у интенданта своей части в преддверии резни под Остагаром, - а второй вновь отливал синевой неизвестного металла, при этом имея какой-то символ на перекрестье, - с позиции рыцаря духа было не рассмотреть. Броня из плотной чёрной кожи, словно бы поглощающая свет окружающего мира, вовсе не позволяла определить его пол, но в это время суток позволяла чешуйчатой угрозе удачно отслеживать все его телодвижения и вовремя на них реагировать. - Наверное, совсем ещё юный подросток... Не повезло ему. - решил про себя карвер, не сумев определить более точный возраст из-за закрытого шлема наблюдаемого, но заметив с каким трудом тот уклонился от очередного взмаха крыльев златоокой владычицы небес. Второй же воин был этаким средним звеном, крайне сильно походя по телосложению на Карвера, - он носил стальную броню без опознавательных отметок, в правой его руке была всё так же стальной щит-капля, а в левой он держал какой-то странный клинок с зеленоватым отливом лезвия*. Периодически он взмахивал руками и что-то выкрикивал, от чего монстр морщился и на несколько мгновений оставляла своих домогателей в покое, но довольно быстро приходила в себя и вновь выравнивала положение в своеобразный пат. Однако уже через несколько мгновений весы качнулись в сторону людей, когда со стороны входа на опушку, с тихим свистом рассекаемого воздуха, в драконицу отправилось две стрелы, чьи наконечники были объяты мягким и практически не заметным голубоватым сиянием. Впиваясь в чешуйчатое крыло благородного создания, они распространяли от места поражения морозную корку пронизывающего кости и плоть хлада, заставляя драконицу громко и яростно зарычать. К своему собственному стыду, Карвер не сразу смог обнаружить лучников. Даже не смотря на то, что те стояли всего в нескольких метрах от покачивающегося из стороны в сторону брюнета. С другой стороны, они и сами не обращали на того внимания, преследуя острыми взглядами своих внимательных глаз извивающегося и цепляющегося за жизнь монстра. О невольном наблюдателе баталии они забыли сразу, как только того заметили. - Действительно, зачем волноваться о том, кто не несёт тебе ни угрозы, ни пользы? А сейчас я действительно в таком положении: голова всё ещё гудит, тело плохо слушается, про энергию Тени и воинскую выносливость и говорить не стоит, так что боец из меня так себе. Да и не стал бы ни один здравомыслящий человек помогать огнедышащему ящеру в борьбе против своих сородичей... И если кто-то вспомнит про магистров Тевентера, то я вновь уточню, что говорю о людях здравомыслящих! - так, размышляя, он продолжал обследовать взглядом двух новых действующих лиц. А лица эти, стоит признать, были более чем "ничего" - неизвестная Карверу долийская эльфийка с тёмно-каштановыми волосами*, облачённая в стандартные для своего кочевого народа одеяния* (меховые наплечники, тканое одеяние и скрывающаяся под ней гибкая кожаная броня с элементами из странного, но довольно пластичного и крепкого дерева, ничуть не уступающего по прочности уже не раз упомянутой армейской стали, а стройные ножки же её были одеты в помесь пластинчатых доспехов, чулков и портянок, оставляющих практически полностью открытыми заднюю их часть, прикрывая те лишь тонкими полосами кожи) и уже давно знакомая, ещё по прошлой жизни воина, "сестра" Лилиана*, одетая в самую что ни на есть стандартную кожаную броню солдата, чем-то напоминающую таковую броню древних римлян*. И стоило лишь Хоуку увидеть знакомое лицо, как весь смысл происходящего стал доходить до его измученного чарами ведьмы разума. А тем временем события продолжали развиваться: пуская стрелу за стрелой, девушки ограничивали движения драконицы, постепенно превращая ту в этакого "гигантского ёжика", хотя и не нанося ей особенного вреда. Пользуясь этим, воины. ранее занимавшие строго определённые позиции на поле боя, пришли в движение, начиная перемещаться по всему пространству с кажущейся хаотичностью, но, по сути, заставляя свою оппонентку рассеять внимание сразу на несколько целей и ошеломить ту в раз изменившейся тактикой. Они удерживали её на месте, словно бы пытаясь взять её измором. - И зачем? Неужели не понимают, что это бесспорно проигрышная стратегия? Или же что-то пошло у них не по плану? Однако, дела обстояли как раз-таки наоборот. План уже подходил к своему завершения, чему свидетельствовал резко похолодевший воздух: резко подул ветер, завыла неведомо откуда появившаяся вьюга, а глаза рыцаря духа внезапно расширились от возникшего понимания, что же произойдёт дальше. Не прошло и минуты, как над телом драконицы сформировалась небольшая, лишь чуть больше её самой размером, гора изо льда, что в завершающий момент обрушилась на ничего не подозревающую, - или делающую таковой вид, - владычицу небес. Смачный мясистый хруст, звук раздираемой и сминаемой чешуи с плотью и внутренними органами - вот, минуту назад бывший смертельно опасным монстр уже лежит, едва шевелясь. Закономерно не решаясь рисковать, гигант, всё так же прикрываясь своим, как ни странно, не раскалённым щитом, подошёл к голове заклёбывающейся в крови и смиренно прикрывшей глаза родственнице фэнтэзийных динозавров, воздев клинок над головой и громко, чеканя каждое слово, но в то же время не повышая голоса, произнеся: - Katara, аtaashi. - ...и с последним звуком его речи закончилась жизнь безумной, но справедливой отступницы. - Dareth shiral, Asha'belannar. - вторили ему в своих мыслях человек и эльфийка.