Спустя несколько дней.
В официально необитаемых, необжитых землях Коркари, до недавнего времени принадлежащих кровожадным, извечно кочующим, словно долийцы, племенам язычников-авваров, что были вытеснены с родных горных хребтов и привычных болот, даже в зимнее время переполненных какой-никакой дичью, вроде змей, зайцев и белок, среди многочисленных плавающих кочек была одна единственная узкая, но прекрасно заметная тропинка из мягкой почвы, покрытая густым ковром короткой травки, местами притоптанной из-за периодически посещающих эти места людей. Вела эта дорожка к Лукоморь... Кхм, то есть, к покосившемуся от времени и болотистой влаги домику известной всем по многочисленным и многообразнейшим легендам Ведьма из Диких Земель, носящая имя Флемет. Несмотря на свою крайне устрашающую репутацию, всё же, её обитель у знающих людей пользовалась спросом - то какой-нибудь потерявшийся воин-коркари попросит указать ему путь к нынешней стоянке его племени, то деревенский дурачок попросит приворожить первую красавицу на деревне, то очередной отряд храмовников в который за этот год раз попытается убить ведьму или хотя бы просто найти доказательства того, что она и её дочь являются отступницами. Многие сюда приходили. Многие не уходили вовсе, находя покой в окружающий домик трясине. Большая часть посетителей уходила ни с чем. Лишь единицы обретали то, что искали. Но все, чьи желания всё-таки исполнялись небезызвестной женщиной-малефикаром, в обязательном порядке платили свою, уникальную цену. - "Как тот варвар..." - мысленно мурлыкнула ведьма, прищурившись от воспоминаний о жаркой ночи с одним из приходящих в поисках силы воинов племени Красного Льва*. Любая помощь имеет свою цену. И не всегда, пусть и очень-очень редко, запрашиваемая помощь бывает меньше предложенной цены. Так произошло и сейчас. Действительно, разве может известие о скором возвращении старого друга сравниться с всего-лишь тремя заклятиями, одно из которых просто-напросто позволило открыться сокрытому потенциалу юноши*, второе - исцелить свежие раны, третье - помочь в налаживании взаимодействия с обосновавшимся внутри духом?***
Воздух наполняли запахи какого-то очередного готовящегося в котле зелья, ароматы гнили и влажной земли, присущие всякому болоту, что, в восприятии юного воина, смешивались с запахами его собственного пота. Звуки леса же перемешивались с треском поленьев в костерке под чугунным котелком и свистом рассекаемого тренировочным клинком воздуха, роль которого (клинка) выполняла определённым образом обтёсанная палка. Раз за разом Карвер выполнял все показанные ведьмой упражнения, пытаясь сконцентрироваться на новых, изменённых ощущениях его тела и самой его сути. Почему же ведьма не отпустила его на все четыре стороны сразу же после исцеления, а позволила задержаться у себя на несколько дней, да ещё и стала его чему-то там учить? Тут нет ничего сложного - она посчитала, что выполняемая ей услуга куда как менее ценна, чем та информация, которой я с ней поделился, а её божественный\духовный аспект Справедливости не позволил отделаться полумерой. Что же такого во мне изменилось и получил ли я что-либо, кроме исцеления и превращения в серого стража? На эти вопросы также просто ответить - посчитав, что изначально Карвер этого мира вполне мог быть магом, Флемет сделала вывод, что связь с тенью "закупорена" неправильным и излишне сильным слиянием души младшего Хоука с каким-то обезличенным духом, - по всей видимости, за этого "обезличенного духа" и была принята моя душа из предыдущего мира. Не найдя способа как-либо избавиться от "паразита" без вреда для меня нынешнего, Митал закономерно решила вместо этого сделать из меня некое подобие смеси Рыцаря Духа и Рыцаря-чародея: это, конечно, не откроет мне возможности использовать полноценную магию в классическом её понимании, но зато даст шанс освоить весьма специфический набор навыков. Например... Выпрямить спину, правую ногу выставить вперёд и чуть согнуть, выдыхая скопленный в лёгких горячий вохдух, что сорвался с уст юноши клубами белого полупрозрачного пара, - конец осени, как никак, - и с резким воинственным вскриком решительно нанести мощный удар сверху-вниз тренировочным мечом, в который на протяжении последней минуты вливал энергию Тени, смешиваемую с воинской выносливостью. В то же мгновение с тупого деревянного клинка сорвалась волна искажений, приминающая, а местами и вырывающая с корнем, короткую травку и рассекающая стену тумана треугольником по направлении движения. - Хах, ну, по крайней мере ты уже научился накапливать и выпускать энергию в окружающий мир... Не дай бог мне такого ученика, да. - ехидно и насмешливо протянула ведьма, наблюдающая внимательнейшим образом за тренировками одного из младших отпрысков четы Хоуков. - Ну... Спасибо на добром слове, что ли?.. - несколько неуверенно усмехнувшись и принимая расслабленное положение тела, проговорил Карвер и растянул губы в немного нервной, но довольной собой улыбке. Конечно, это была всего лишь магическая стрела, переделанная, что называется, "на коленке" под использование с особенной энергией, - смеси воинской выносливости и маны Тени, - и с исполнением при помощи меча вместо посоха или чародейского жезла. К тому же, ещё и выполнена несколько коряво, из-за чего вместо энергетического серпа получилось некое подобие воздушной волны... Но всё равно!.. Всё равно он светился от счастья, словно хорошенько промытый с хлоркой и спрайтом чугунный котелок. И тому была крайне весомая причины! Карвер наконец-то смог использовать таки этот воинско-чародейский приём! И всего после нескольких дней тренировок и расчётов! Наконец-то он утёр нос этой самовлюблённой задаваке Мариан!В это же время, в трюме корабля "(По)беда*", идущему по пути "Денерим-Кирквол".
В тёмном, пропахшем потом, алкоголем и множеством "попросившихся наружу завтраков", - мало кто из бывших крестьян не страдал от морской болезни... Следует сказать спасибо, что хоть болезни медвежьей ни у кого не обнаружилось из их попутчиков, - трюме пошарпанного несколькими штормами Недремлющего моря корабля с крайне говорящим названием, среди прижавшихся друг к другу тел бывших крестьян и мелкопоместных дворян, а ныне всего лишь беженцев от угрозы Пятого Мора, вдруг раздалось тихое и довольно милое, но уже несколько раздражающее из-за своей частоты икание бедной голубоглазой девушки с короткой стрижкой ониксово-чёрных волос, спутавшихся из-за набранной за последнюю неполную неделю грязи, - а в море не так-то уж и много способов принять водные процедуры, - и измазанным кадисом лицом. - Мариан, дорогая, с тобой точно всё в порядке? - с беспокойством спрашивала наиболее старшая женщина в их компании, взирая на своё дитя грустным взором таких же голубых глаз, переполненных материнской заботой и ни с чем не сравнимой обеспокоенностью. То была Лиандра Хоук, мать всех оставшихся в живых, - как она с её дочерьми ошибочно считала, - членов семейства Хоук. И несмотря на то, что её возраст уже плавно так перешагивал в пятый десяток, назвать женщину старой или некрасивой не откровенно не поворачивался язык. Казалось, дать ей пару дней хорошего отдыха, придать ей немного лоска, дать горячую бочку и хотя бы самый минимум самодельной косметики, доступной всякой крестьянской деве, как это изнемождённое лицо тут же станет примером совершенства дворянской родословной над обычными сельскими бабами. - Да, Мариан, может, стоит тебе действительно немного вздремнуть? Отдых и твои... таланты, доставшиеся от папы, вполне помогут тебе восстановить самочувствие. - тихо, но уверенно вторила той своим тихим и вкрадчивым голосом Бетани, самая скромная из всего "помёта" Лиандры, как иногда выражались захаживающие в деревню варвары Каркари, когда сталкивались сначала с Карвером и Мариан, а уже после и с самой кроткой красавицей. Если их до неё допускали, конечно же... - Действ-Ик!-тельно... - тяжело вздохнув и вновь гулко икнув, покачала головой девушка, что большую часть ночи так и не смогла уснуть, приглядывая за тем, чтобы никакой очередной пройдоха не смог стащить никаких вещей ночью. А вместе с тем размышляя, кто её так настойчиво вспоминает с утра пораньше и кому следует за это пожать его крепкую, надёжную... шею?Возвращаясь к дельфину и русал...Кхм, то есть к воину и ведьме.
Наслаждаясь чувством некой эфемерной победы, новоявленный рыцарь духа устало вздохнул, восстанавливая дыхание после затратной техники, пополнившей его не особенно-то и богатый, - пока что, - арсенал, при этом опустив "меч" остриём к земле и медленно направившись к костерку, где так же лежала после ежеутренней стирки вещей экипировка мужчины. Увы, но его броня Лотеррингского Дружинника не выдержала тёплых обнимашек с Огром и последующего полёта, а потому единственное, что ему осталось, это изорванная в некоторых местах кольчужка из дрянного железа, которое только и было доступно простому крестьянину на аванс, выдаваемый банном дружинникам, да холщовая рубашка, несколько малая и потому отлично обтягивающая мощный мускулистый торс начинающего воина, да штаны из плотной коричневой кожи оленя, которого в своё время Карвер самолично и убил. В конце концов, одежда на его рост появлялась редко, а если приносить свой материал, то пошив на заказ у кожевника можно получить небольшую скидку. Впрочем, так или иначе, но перед тем, как надеть сухую одежду, надо сначала ополоснуться, а после и обсохнуть у костра. Возможно, кто-то скажет, что не стоит мыться водой из заражённого скверной болота... Но он же теперь серый страж! Его иммунитет и не такое выдержит - проверено неоднократно. Конечно, первые пару раз его скрутило у кустиков, но сейчас его организм уже кое-как адаптировался к таким условиям жизни и всё стало намного лучше.***
Спустя несколько часов, когда тело экс-полукровки серого стража обсохло благодаря теплу мягко горящего и потрескивающего пламени и этот самый экс-полукровка таки сокрыл свой торс плотной тканью простеньких деревенских одеяний, Карвер взял из избы грубый почерневший от скверны и гнили лук, найденный пару дней назад среди трупов небольшой такой горки трупов порождений, - явно те несчастные, что во время битвы при Остагаре откололись от основной волны арьергарда и, к своему несчастью, напоролись на домик добренькой старушки с ужасающе чудовищными возможностями. Даже и не знаешь, что в таком случае делать - злорадствовать по поводу их судьбы или посочувствовать несчастным монстрикам. Добавив к луку в правой руке перевязь с таким же грубым колчаном и не уступающими предыдущим двум предметам экипировки почерневшими стрелами с облезлыми перьями, мужчина отправился на охоту. Нет, это не была просьба-приказ от нынешнего воплощения Митал, однако этого хотел сам Хоук. Как никак, теперь у него не было верного отцовского клинка, так и оставшегося лежать где-то там, на контрабандистских путях, откуда его и забрала ведьма из диких земель, а попытки найти хоть какую-то ему замену среди оставленного порождениями тьмы... Скажем так, не увенчались успехом. Право слово, если там что-то и было стоящее, то оно определённо оказалось растащено зверями, выжившими порождениями Мора либо же сгнило и затупилось из-за пребывания в иле болотистой местности. То, что таки удавалось найти, было просто... незаточенными цельнометаллическими дрынами, не способными зачастую даже до кости труп разрубить, застревая в окоченевших мышцах гарлоков. О генлоках, созданных из гномов, или, тем более, ограх и вовсе не стоит упоминать. Без сомнения, можно было бы взять и такой ширпотреб, да попросить её использовать магию для улучшения и доработки оружия, вот только... Карвер не был самоубийцей. Тот факт, что могущественная отступница не только спасла его жизнь, но и вернула возможность ходить, попутно открыв возможность пользоваться особенной магией, уже был удачей вне всякой меры. Просить от госпожи Фортуны большего - это значит вовсе не ценить её влияния на твою жизнь. - Хм?.. - прервав свои размышления, недоумённо хмыкнул брюнет, припадая к земле. Выискивая взглядом серебристо-голубых глаз, - небольшие косметические последствия вполне приемлемая цена, когда дело касается последствий проведения ритуала для полноценного становления рыцарем духа, - источник раздавшегося треска мелких сухих веточек, воин, с тщательно подавляемыми брезгливостью и неудовольствием, ощущал, как его пальцы погружаются в податливую, источающую дикую и ни с чем не сравнимую трупную вонь порождений тьмы, чья кровь пропитала гнилью и скверной всю округу. Треск повторился. Переведя взор своих очей в примерном направлении раздражителя, Карвер с облегчением понял, что надолго сегодня его охота не затянется: мирно и неторопливо пожёвывая проросший на одной из кочек и не убитый проклятием Создателя ярко-красный с белыми точками на шляпке крупный мухомор, примерно в десяти-пятнадцати футах от молодого охотника, стоял гордый, величественный и, что самое главное, крупный олень с ветвистыми рогами. Не долго думая, Хоук принял наиболее устойчивое положение для выстрела из положения сидя, после чего, горизонтально повернув дугу лука, положил стрелу на тетиву, готовясь выстрелить в свою добычу и уже оттягивая тугую нить сыромятной кожи порождений тьмы, - судя по всему, своих погибших сородичей эти чудовища тоже пускали в дело. Ха, чем-то это действительно напоминает урук-хаев и орков из произведений небезызвестного профессора. Видимо, почувствовав нависшую на над ним опасность, зверь отвлёкся от своей последней трапезы и повернулся в сторону готового к выстрелу человека, словно бы пытаясь вглядеться в его сердце своими большими красивыми глазами: уже скоро начнётся зима, а потому в глазах оленя золотисто-карий оттенок постепенно исчезал, заменяясь насыщенно-синими вкраплениями*. Свист ветра - и через мгновения гордый зверь падает на гулко всплеснувшуюся воду, захлёбываясь собственной кровью из-за пробившей горло стрелы. Рука Карвера не дрогнула - он уже не тот неженка, каким был в своём родном мире. Прошлое больше восемнадцати лет, через пару недель можно будет уже отпраздновать и девятнадцатый день рождения. В нём мало что осталось от "жителя цивилизованного мира" - он не менее кровожадный и дикий, чем любой среднестатистический воитель первой четверти девятого века. Подойдя к всё ещё немного подёргивающейся добыче, удачливый стрелок понял, что такую дырку от этой кривоватой стрелы уже не исправить - та слишком крепко и слишком уж глубоко застряла в глотке зверя, только вырезать её вместе с мехом. Тяжело вздохнув и проследив за появившимся у его уст облачке пара, развеивающимся в десятке сантиметров от лица потомственного аристократа, этот самый аристократ зябко передёрнул плечами - слишком свежи были воспоминания о лютых морозах предыдущей зимы, когда от холода матушку и Бетани не спасали ни огонь в их небольшом камине, ни отданная Карвером и Мариан тёплая одежда: первого от холодов в большей мере спасала воинская выносливость, не позволяющая слишком сильно разболеться даже в таком положении, а вторую - обширные знания в запретной дисциплине, преподаваемой отцом: в малефицизме. Очередной тяжёлый вздох сорвался с уст не мальчика, но мужа, но на этот раз он сопровождался более приземлёнными мыслями: о необходимости теперь дотащить эту мокрую грязную тушу до домика престарелой, но, как оказалось, довольно добродушной ведьмы-отступницы. Ну, тут уж ничего не поделаешь - телекинез он так до сих пор и не постиг, - если вообще когда-либо сможет это сделать, - а группы добровольцев, носильщиков или слуг он как-то поблизости не приметил. Других вариантов нет - только вперёд, только труд. Потому, давай, воин, не ной, а споро подхватывай добычу на руки и ножками, ножками к безопасному месту! - Хм... А можно ли считать таковым отдалённый от каких-либо населённых пунктов, держащийся лишь на соплях и добром слове домик среди болот, в котором соседкой мне выступает одержимая убитой богиней справедливости и мести ведьма?..