От лица Мии
Очнувшись, я поняла, что нахожусь дома. Я лежала на диване в одном нижнем белье, а надо мной нависал Макс. В его глазах плескались тревога и грусть. — Макс, что случилось? Почему мы дома? — задала я вопрос и не узнала свой голос. Так тихо и хрипло он звучал. Муж, в свою очередь, спросил, как я себя чувствую. Мне было хреново. Очень. Такое чувство, что я попала под грузовик. Но пугать и без того взволнованного парня не хотелось. Поэтому я ограничилась жалобой на жару и жажду. Макс попросил рассказать о том, что произошло после его ухода в магазин. Я коротко поведала о случившемся, но мужа интересовали подробности. А потом мой волк выдал, что меня укусил вампир, и я тоже стану вампиром. Хорошо, что в этот момент я лежала, потому что оставаться в вертикальном положении после такой новости, мне бы вряд ли удалось. Зная Макса, можно было предположить, что он шутит, однако блондин выглядел слишком серьёзным. Но я всё же надеялась, что это просто глупая шутка. Я не могу стать вампиром. Просто не могу! Мой муж — оборотень, а вампиры давние враги волков. Подскочив, я помчалась в ванную, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Да, я немного бледнее, чем обычно, но я всё же была без сознания некоторое время. Клыки не выросли, а главное — выпить человеческой крови совсем не тянет, значит повода для сомнений или беспокойства нет. Я по-прежнему человек, по крайней мере, пока. И надеюсь, что отложенного вампиризма не бывает: или становишься вампиром сразу после укуса, или не становишься совсем. Похоже, мне повезло или тот парень и правда оказался просто психом, а вовсе никаким не потомком Дракулы. Но при всём этом я хорошо помнила, как горело моё тело, как бурлила кровь, словно закипала, помнила ужасную сухость во рту. Что же всё-таки со мной произошло? И не отразилось ли на ребёнке? Мой малыш… надеюсь, с ним ничего не случилось. Мне подумалось, что сейчас не самое подходящее время для того, чтобы рассказать Максу о беременности. Лучше сначала сходить на приём к врачу и убедиться, что с малышом всё в порядке. Завтра же поеду и сделаю УЗИ, а пока постараюсь не думать о плохом и не накручивать себя. Хотелось отвлечься, и я предложила мужу посмотреть фильм, который мы в итоге не досмотрели до конца, увлёкшись друг другом. Не помню, как заснула, но проснулась я от того, что любимый ворочался во сне. Ему явно снилось что-то плохое, беспокойное. — Милый, проснись, — шепнула я и коснулась плеча мужчины. Макс никак не отреагировал, продолжая лишь крутить головой в разные стороны. Потом его всего затрясло, как от лихорадки, и тут я не на шутку испугалась. — Макс, пожалуйста, проснись. Ну же. Наконец он открыл глаза. Мой волк выглядел таким растерянным, словно не до конца понимал, что уже вынырнул из своего ночного кошмара. Он ушёл в ванную, чтобы освежиться, а я смотрела в одну точку, сидя на кровати. На душе было неспокойно, поселилось дурное предчувствие. Когда Макс вернулся, я попыталась выяснить, что же ему снилось. — Просто плохой сон, не бери в голову, — ответил блондин. — Извини, что разбудил. — Ничего. Давай спать? — Угу. Вскоре дыхание мужа стало ровным, и он заснул, а у меня никак не получалось. Я снова и снова прокручивала в голове произошедшее у магазина. Скорее бы наступило утро, чтобы поехать в клинику. Проворочавшись часа два или больше, я всё же отправилась в царство Морфея. Проснулась от нежного касания тёплых губ. — Просыпайся, соня, на работу опоздаешь, — улыбнулся мне любимый. — Ещё минуточку и встаю. Вылезать из постели, честно говоря, не хотелось абсолютно. Я всегда удивлялась, что Макс так легко рано встаёт даже если спит четыре-пять часов. Но сегодня важный день. После того как получу результаты анализов и сделаю УЗИ, я расскажу своему волку о беременности. Я приняла душ, оделась, и мы с Максом вышли из квартиры. К моему счастью, кто-то из пациентов отменил приём, и у врача образовалось свободное окошко, как раз во время моего обеденного перерыва. Клиника находилась на той же улице, что и моё издательство. Я торопилась, а какой-то придурок припарковался прямо на пешеходке, загораживая обзор. В итоге чуть не произошло непоправимое. Чёрный спортивный автомобиль затормозил в последний момент буквально в пяти дюймах от меня. Из машины вышел высокий худой парень. — Вы в порядке? — поинтересовался брюнет, вглядываясь в моё ошарашенное лицо. Не получив ответ, он всерьёз забеспокоился. — Я отвезу вас в больницу. Пожалуйста, сядьте в машину. — Нет, нет, всё нормально, — наконец ответила я. — К тому же, я опаздываю на встречу, которую нельзя пропустить. — Вы уверены? Для собственного спокойствия я всё же хотел бы, чтобы вас осмотрел доктор. — Я как раз направлялась в клинику. Если вдруг почувствую что-то неладное, там мне окажут помощь. — Тогда позвольте вас подвести. Пожалуйста, это меньшее, что я могу сделать в данной ситуации. — Не беспокойтесь. Здесь недалеко, и я вполне доберусь сама. — Я настаиваю. Последнюю фразу парень произнёс таким тоном, словно он усадит меня в своё авто насильно, если я откажусь сесть добровольно. Поэтому я всё же согласилась. Как только я пристегнула ремень безопасности, машина резко тронулась с места и, стремительно набрав скорость, понеслась по указанному мной адресу. «Шумахер хренов», — подумала я, но вслух, разумеется, не произнесла. Автомобиль был глухо тонирован, даже лобовое стекло. Похоже, кто-то не любит посторонних взглядов, что не удивительно, если этот парень любитель погонять. Меньше чем через пять минут брюнет уже парковал своего железного коня возле клиники. — Спасибо, — выдавила я милую улыбку, на которую парень никак не отреагировал. Кажется, он хотел что-то сказать или спросить, но ограничился лишь вежливым: — Удачного дня. — И вам. Войдя в клинику, я направилась прямиком к стойке администратора. Женщина средних лет вежливо меня поприветствовала и, подписав некоторые документы, я прошла в кабинет. После того, как медсестра взяла на анализы, кажется, четверть всей моей крови, меня отправили на ультразвуковое исследование. Ложась на кушетку, я жутко волновалась. Наверное, боялась услышать, что с моей беременностью что-то не так. Мало того, что отец моего малыша не человек, так ещё это непонятное вчерашнее происшествие. Доктор Свонн водил аппаратом по моему животу и смотрел в монитор с абсолютно непроницаемым выражением лица. И сейчас он либо осчастливит меня, сообщив хорошие новости, либо наоборот. И тут я услышала… Услышала сердцебиение моего малыша. — Вот, миссис Фолл, так стучит сердце вашего ребёнка. Примерный срок — шесть недель. Частота сердечных сокращений в норме. — Доктор, можно мне снимок? — Конечно, сейчас сделаю. Доктор Свонн выписал витамины, посоветовал внимательно отнестись к питанию: исключить продукты с красителями и химическими вкусовыми добавками, избегать стрессовых ситуаций и запретил поднимать тяжести. И если корректировка питания была в моей власти, то вот стрессовые ситуации, которые буквально притягиваются ко мне словно магнитом, совсем избегать вряд ли получится. Вернувшись в издательство, оставшуюся часть рабочего дня я мечтала поскорее оказаться дома с Максом. По дороге домой возникла пусть немного детская, но, как мне подумалось, забавная идея положить снимок УЗИ в большое шоколадное яйцо. Любимый задерживался, и у меня как раз было время, чтобы осуществить свою задумку. Я зашла в ближайший супермаркет и купила большой Kinder. Уже в квартире я аккуратно разделила шоколад на половинки таким образом, чтобы можно было соединить обратно. Дальше вынула игрушку — динозаврика, в пластиковое яйцо вложила снимок и соединила шоколадные полушария. Самым сложным оказалось завернуть всё это обратно в фольгированную упаковку, так как при вскрытии я её немного повредила. Получилось не идеально, но если не приглядываться, то и не заметишь, что яйцо было вскрыто. Оставалось только дождаться Макса. Время, как назло, тянулось слишком медленно. Но вот спустя минут сорок я услышала, как в замке поворачивается ключ. Как только мой волк показался на пороге, я вышла в коридор и, обняв мужа за шею, нежно его поцеловала. — М-мм, кажется, кто-то соскучился? — довольно заметил блондин. — Да, и у меня есть для тебя сюрприз. — Интересно. Что я должен сделать, чтобы его получить? — Пойти со мной на кухню. — Ты приготовила что-то необычное? Индийскую кухню? На это я лишь загадочно улыбнулась. Макс ушёл вымыть руки, а я направилась на кухню и ждала, когда он подойдёт. Kinder сюрприз лежал прямо в центре стола. — Так, я готов к дегустации. Показывай свой кулинарный шедевр, — с улыбкой произнес мой волк, заходя на кухню. — Сегодня без кулинарных шедевров. Вот твой сюрприз, — кивнула я на яйцо. — М-м, ты купила мне Kinder? — Как видишь. — Спасибо. — Ну же, разве ты не хочешь посмотреть, что внутри? Макс покрутил яйцо в руках и без особой радости принялся открывать. — Что же мне попадётся? Может быть крутая машинка? — Точно нет. Серия с динозаврами, — кивнула я на фольгированную упаковку. — Ну значит это будет… — фразу муж не закончил, так как уже увидел снимок, открыв пластиковое яйцо. Он внимательно разглядывал снимок, и его рот исказила широкая улыбка умалишенного. Мужчина притянул меня к себе и принялся осыпать лицо лёгкими поцелуями, а захватив губы, целовал так, что я забыла, как дышать. — Маленькая, это самый лучший сюрприз, который мне когда-либо делали. Я рад. Очень. Какой срок? — Примерно шесть недель. — Кажется, пора начинать присматривать жилье побольше, — сообщил муж. — Может быть, построим домик недалеко от дома стаи? — Чем плоха эта квартира? — Она хороша для пары без детей, но для семьи с тремя волчатами тут будет тесновато. — Что-что, я не ослышалась? Ты сказал с тремя? — Ты всё правильно услышала. Минимум трое. Я собиралась было возмутиться, но вырвался какой-то истеричный смешок. Мы с Максом никогда не обсуждали сколько именно детей хочет каждый из нас. Я планировала завести максимум двоих, но у моего волка, похоже, на этот счёт другое мнение. И это «минимум трое» немного пугало.Три года спустя
Через семь с половиной месяцев после того дня, когда муж открыл свой Kinder сюрприз, мы стали родителями чудесной девочки. Дочку назвали Элизабет в честь матери Макса. Всю беременность мой волк сдувал с меня пылинки и буквально носил на руках. Ходил вместе со мной на каждый приём в клинику, готовил здоровую пищу, лишь изредка позволяя заказать пиццу или выпить вредной газировки. Периодически мне хотелось каких-то странных, не сочетающихся между собой продуктов вроде кальмаров с мандаринами или фисташек вместе с консервированным зеленым горошком. Не знаю, было ли это связано с тем, что внутри моего человеческого тела рос маленький оборотень или с вынашиванием обычного ребёнка происходило бы всё тоже самое. Каждый раз на УЗИ я боялась, что доктор скажет, что видит волчий хвост или густую шерсть, которой покрылся малыш. Хотя я прекрасно знала, что обращение у оборотней происходит в раннем подростковом возрасте, сны о том, что я родила волчонка, и на это сбегается посмотреть вся больница, не переставали меня преследовать вплоть до самых родов. Последние несколько месяцев беременности нельзя было назвать лёгкими. Я ужасно отекала, пальцы на руках раздулись и стали похожи на сосиски, меня мучила изжога, о которой я прежде не знала. Я мечтала поскорее родить, чтобы снова спать на животе. Держа в первый раз на руках свою крохотную девочку, я чувствовала себя невероятно счастливой, несмотря на тяжёлые роды. Малышка отличалась неспокойным характером с самого рождения. Она совершенно не желала лежать в кроватке или коляске. Успокаивалась Эли только у меня на руках, к Максу шла неохотно и очень быстро начинала капризничать. С роднёй мужа делала обстояли ещё хуже. Дочь включала сирену, как только её брал на руки кто-то из стаи. Хелен только разводила руками, возвращая мне малышку: — Надо же, — удивлялась женщина, — я-то думала, что знаю подход к детям. Мы с Максом никак не могли понять причину такого поведения Элизабет. Все доктора в один голос твердили: «Ребёнок абсолютно здоров». Оставалось лишь надеяться, что с возрастом это пройдёт. Поскольку я вставала к дочке ночами, а днём всё время носила её на руках, кроме того времени, когда она спала, к вечеру сил не оставалось совсем. Близость с Максом сократилась до одного-двух раз в неделю. Иногда я просто засыпала пока ждала, когда муж вернётся из душа. Всё это не могло не отразиться на наших с ним отношениях. Особенно учитывая тот факт, как остро мой волк реагирует на отказ от интима. Я надеялась, что дочурка подрастет, станет спать ночами, перерастёт капризы, мы сможем отвозить её в стаю, у нас с Максом появится больше времени друг на друга, и все проблемы исчезнут сами по себе. Как же я ошибалась. Это было обычное утро выходного дня. Элизабет сидела на кухне в своём детском стульчике в ожидании завтрака. К своим двум с половиной годам дочь уже прекрасно разговаривала. — Овсяная каша, — сказал Макс и поставил перед Эли тарелку. — Покормить или сама? — Фу-ууу, каша. Не хочу, — скривилась малышка. Я, чтобы не быть между двух огней — упрямой дочерью и не менее упрямым мужем, вышла из кухни и пошла в душ. После завтрака мы втроём собирались поехать в парк. Когда я зашла в спальню, Макс озадаченно смотрел в окно. — Элизабет уже покушала? — поинтересовалась я у мужа. — Ага… Мия, произошло кое-что странное. И это уже не в первый раз. — Что случилось? Макс хмурился, и начало этого разговора не предвещало ничего хорошего. — Она не хотела есть овсянку и… Потом я словно впал в транс и вот уже делаю бутерброды с арахисовой пастой, отдаю Элизабет, и она довольная их уплетает. — Что ты хочешь этим сказать? — Она меня загипнотизировала. Оборотни так не умеют, Мия. С Эли что-то не так, с самого рождения. И я думаю, нет, я уверен, что она… она не моя дочь.