Шторм в океане

      Шастун волком смотрит на въезжающую машину Матвиенко. Он видит улыбающегося Попова в солнцезащитных очках и смеющегося Серёжу. Парень видит, как Ира переводит взгляд с машины на него, и он уходит. Антон идёт в дом, будто в эту самую секунду нет дела важнее. Он проходит по всем комнатам, поднимается на второй этаж и какое-то время сидит у лестницы на чердак. Парень знает, что злится. Знает, что причина тут не в том, кто с кем приехал. Дело гораздо глубже — Шастуна злит, как Арсений может вскрыть то, что он так долго прятал, что они с Ирой оберегали от чужих глаз, а потом спрятали и от себя. Попов будто видит рентгеновским взглядом, что вся семья Шастуна и Кузнецовой держится на том, что чужих они в свои жизни не пускают. Ирина любить боится, а Антон предательства ждёт от каждого. Лишь друзья тактично не акцентируют на этом внимание, а Арсений каждым своим словом этот ящик приоткрывает. Когда рванёт — вопрос времени.       Спустя почти пятнадцать минут — по расчётам, все должны были перездороваться на сотню раз — Антон спускается вниз и выходит на веранду. Там уже стоит заставленный закусками стол, а под ним несколько сумок-холодильников с пивом. Парень берёт себе бутылку и вспоминает, что так и не выгрузил продукты из багажника. Во второй раз он думает, как бы бутылка джина не наебнулась после гравия на дороге. Он открывает багажник и принюхивается — ничем не пахнет. Отхлебнув в честь этого пиво, он достаёт пакеты и тащит их в дом, с удовольствием замечая, что на улице никого нет. Антон загружает всё в холодильник, а джин берёт с собой и идёт искать Диму. Он стоит на веранде, где пытается, не порушив композицию, вытянуть яблоко из горы фруктов.       — Поз, — Шастун привлекает к себе внимание, — мы тут решили сделать тебе презент за эти выходные. Ты, кажется, его купить давно хотел, поэтому держи!       — Бля, пацаны, спасибо, — Позов любовно смотрит на бутылку и вертит её в руках. — Вы, конечно, сумасшедшие. Спасибо большое!       — Кайф, что нравится!       — Ну ещё бы! Ты, кстати, куда пропал? Тебя Арс спрашивал, Серёжа тоже. И Ира волнуется.       — Отходил по работе поговорить.       — У тебя же выходной.       — Скажи это Стасу. — Для Антона это всегда беспроигрышный вариант. Дима морщится и понимающе хлопает по плечу.       — Пойду закину в холодильник, — он машет бутылкой. — А ты найди Иру.       Шастун кивает и заходит следом в дом. К нему тут же подходит взволнованная Кузнецова.       — Ты куда пропал?       — Стас звонил, — не моргнув, выдаёт парень.       Девушка смотрит ему в глаза, а потом отступает, понимая. Она, конечно же, не скажет, что телефон Антона с самой Москвы лежит в бардачке автомобиля, и она звонила ему несколько раз, пока не вспомнила об этом. Ирина улыбается как ни в чём не бывало и берёт его за руку. Показывает — я рядом. Парень сжимает её ладонь в ответ.       Сказать «я тебя люблю», не произнося этих слов, можно сотней способов.       И этот — их.       Застолье проходит хорошо — Шастун мастерски игнорирует присутствие Серёжи и Арсения. Он сидит с Ирой, разговаривает со всеми, перешучивается с Макаром и разливает им с Пашей остатки водки — всё идёт отлично. Он пытается абстрагироваться от рвущейся агрессии, но она уже подступает к горлу, выталкиваемая половиной бутылки водки. Когда Илья предлагает пойти в баню, соглашаются все, кроме Антона и Арсения. Кузнецова, поцеловав мужа в щёку, уходит, при этом обеспокоенно поглядывая на Попова, буквально поедающего парня взглядом. Шастун равнодушно вливает в себя водку, пока перед ним не появляется мужчина.       — И? — Он складывает руки в замок и переставляет бутылку в другой конец стола.       — Хуйню творишь. — Если бы Антон мог ударить Арсения ложкой по лбу, он бы это сделал, не раздумывая. Но в любой момент может вернуться кто-нибудь, у кого будет чересчур много вопросов.       — Ну извини, что у меня сломалась машина, и я не мог приехать сюда сам.       — Вряд ли при этом ты писал, что тебе похуй на девушку Серёжи.       — Он с ней расстался.       — Серьёзно? — Парень пытается сложить дважды два и приходит к неутешительному выводу.       — К тому же, Ира тебе не девушка.       — Правильно, она моя жена. — Попов кривится, но не даёт язвительным комментариям быть произнесёнными.       — Как скажешь. Только Серёжа ни в чём не виноват, не делай из него крайнего. — И уходит. Антон с рыком падает лицом в стол.

***

      Шастун никогда не признает всю глубину своего стыда и желания пробить самому себе башку. Он трезвеет полностью через пару часов, когда уже начинает смеркаться, а вся компания отдыхает после бани. Парень сидит возле крыльца и курит одну за одной. Он смотрит в пустоту и пытается придумать извинения. Антон вздрагивает, когда на плечо опускается чья-то рука, а рядом садится Арсений.       — Перебесился? — Он улыбается, и Шастун заглядывает в блестящие алкоголем глаза.       — Прости меня.       — Ты тоже. Я перегнул палку. Сам не понимаю, зачем написал это. Наверное, привык ездить с тобой. — Обречённый смешок.       — Да уж, за два дня легко привыкнуть, — улыбается парень, чувствуя тепло не от сигареты, и даже не от находящегося рядом Арсения. Он тушит окурок в пепельнице.       — Ты его носишь, — заворожённо произносит Попов, глядя на печатку. На безымянном пальце правой руки.       — Я так тебя и не поблагодарил. Спасибо, это очень красиво.       — Рад, что угадал. Боялся, тебе не понравится.       — Посмотри на это, — Антон вытягивает вперёд руки, усеянными разными кольцами, — разве мне могло не понравиться?       — Ладно.       Арсений рядом улыбается и осторожно, одними кончиками пальцев касается руки парня. От этого жеста Шастун почему-то задыхается. Он нежность чувствует, от которой внутренности дрожат. Перехватывает руку мужчины и крепко её сжимает. Дышать перестают оба. А потом оба шумно выдыхают. Смотрят друг на друга мгновение и глупо улыбаются, отворачиваясь. Руки не размыкают.       Проверим, кто быстрее не выдержит? Время пошло: раз, два, три…       — Извинись, пожалуйста, перед Серёжей. Он переживает, — шёпотом просит Арсений и уходит.       Антон Сергея находит у гаража, он закрывает багажник автомобиля и вздрагивает, когда из-за спины Шастун говорит:       — Серёг, извини меня, ладно.       — С чего извинения? — Матвиенко улыбается, не показывает, что за пацана волновался. — Сегодня какое-то прощённое воскресенье, а я пропустил, потому что бабуля не прислала открытку в вотсаппе?       — Просто извини, ладно?!       —Фиг с тобой, Шаст, прощаю. Но если ты сделал какую-то хуйню, то я тебе потом пизды дам, когда узнаю, понял?       — Конечно, Сергуль.       Антон немного неловко его обнимает, и Серёжа мысленно просит парня не натворить дел — Шастун хоть и ненамного его младше, но Матвиенко за него переживает почти по-отечески. Слишком давно парня знает, чтобы понимать, когда с ним всё в порядке, а когда — как сейчас. Они улыбаются друг другу и идут в дом, по пути разгоняя какую-то шутку.

***

      Утро в доме начинается для всех по-разному. Ира просыпается рано и, выпив заранее приготовленный стакан воды, идёт во двор, чтобы посидеть на солнце. Оксану будит звонок, и она шёпотом разговаривает с нерадивым рекламным агентом какого-то бренда о фотосессии Арсения, стараясь не разбудить мужа. Серёжа просыпается от писка комара и уже в тысячный раз жалеет, что согласился тут ночевать, но двадцать тысяч, выигранные в споре, на дороге не валяются. Антон резко выныривает из сна, когда часы на тумбочке показывают половину двенадцатого, а вторая половина кровати ледяная. Катю будит проснувшаяся Савина, которую разбудил Тео, поэтому Позова считает своим священным долгом разбудить и Диму. Арсений, едва открыв глаза, тут же их закатывает — по лестнице носятся и орут дети, и это максимально не то доброе утро, к которому он привык. Лёша всё же просыпается, когда Оксана говорит по телефону, но быстро отключается, обняв жену, и просыпается уже окончательно, когда она убирает его руку. Паша просыпается по будильнику вместе с Ляйсан, и они ещё какое-то время обнимаются в постели. Макара будит лишь хлопок двери и громкое «Илья, ебтвоюмать, уже час дня!».       Они всей компанией — за исключением Макара — завтракают прямо на улице. Кто-то садится на пледы, а кто первый успел — за вытащенный с кухни стол. Они перешучиваются, обсуждают дела следующей недели и вспоминают, что примечательного было на этой. Ира рассказывает про Воронеж, и Позовы просят друзей буквально вытолкать их в родной город, до которого они всё не могут добраться за время отпусков. Потому что, как всегда говорит Дима, мир сам себя не посмотрит, а Воронеж всегда Воронеж — и берёт билеты в Италию. Кузнецова клятвенно обещает заставить Позовых, оборачивается за поддержкой на Антона, а он разговаривает с Арсением о чём-то своём, не обращая внимание ни на что вокруг. Они сидят, едва ли не соприкасаясь коленями, и с широченными улыбками смотрят друг другу в глаза. Девушка отводит взгляд, словно всё это не предназначалось для её глаз.       Антон хвостиком за Арсением весь день ходит — курят они вместе, помогают с готовкой вместе, гоняют от стола детей вместе, сидят на веранде вместе, забирают телефон Шастуна из машины вместе, смеются буквально со всего тоже вместе. Попов ему на ухо шепчет, что они, кажется, плавниками срастаются, и парень громко с этого смеётся, ему в плечо утыкаясь. Дима слегка озадаченно смотрит на это, но думает, что они сами разберутся. Сами поймут, как выглядят со стороны, и как они друг в друга впечататься пытаются.       Дима — друг отличный. Он всё замечает, но не лезет.       — Арс, — Шастун локтя его касается, внимание привлекая, — ты домой с Серёжей?       — Конечно, ты же с Ирой, сам говорил, — Попов мягко улыбается — сейчас этот факт не вызывает в нём никаких эмоций.       — Слушай…       — И зачем тебе оно? Не надо, Шаст. Мы с Серёгой отлично прокатимся.       Антон молча кивает. Ему отчего-то хочется с мужчиной провести всё свободное время оставшегося дня. Он не знает, когда они встретятся в следующий раз, поэтому парень настроен серьёзно. Но Арсений прав. Странно их с Ириной рядом видеть, а в замкнутом пространстве автомобиля их представить невозможно. Парень уверен, его бы чувство вины разъедало. Перед кем и за что — он не знает.       Кузнецова замечает перемену между Антоном и Арсением вчера и Антоном и Арсением сегодня. Они будто обрели теплоту. Одну на двоих — и под их лучами нестерпимо жарко. Девушка и смотреть на них не хочет, и глаз отвести не получается. Шастун изнутри светится, и Попов ему вторит. Они, кажется, без слов общаются, в улыбках друг друга что-то читают и тонут в этом.       Ирина видит, как Арсений уходит курить на улице и проскальзывает за ним. Первый раз за вечер Антон чем-то занят и не идёт хвостиком за мужчиной. Кузнецова облокачивается на дверной проём и отпивает вино, придерживая на плечах плед.       — Тебя не так просто застать одного. — Усмешку даже с натяжкой нельзя назвать дружелюбной.       — Почему это? — Попов, кажется, не удивлён. Говорит, не оборачиваясь, и девушка злится.       — Когда он рядом, я бы не стала подходить.       — А зря.       Арсений вполоборота глядит на Ирину и понимает, что она другая. Будто всю её печаль и страх заменили усталость и смирение. От девушки больше отчаянием не пахнет. Несмотря на то, как колюче она говорит и держится, внутри неё абсолютно противоположные эмоции, и Попов их считывает, цепляется.       — Ты изменилась, — он улыбается. — Поездка пошла тебе на пользу.       — Тебе моя поездка тоже, кажется, пошла на пользу, — девушка огрызается, но будто по инерции. Мужчина ощущает, что она не ругаться пришла.       — Ир, я не знаю, чего ты добиваешься.       — Мы друзьями не станем. Ты же на это не рассчитывал? — Будто насмехается над ним, но эти слова пролетают мимо цели.       — Я рассчитывал, что ты мудрая и любишь Антона. Я тебе не враг. Да и, ты права, не друг. Но мне Антон дорог, как и тебе. Нам нечего делить — он никого сильнее тебя не полюбит.       У Иры плед с плеч падает. Она ошарашенно на Арсения смотрит и не знает, что сказать — его слова эхом звучат. Девушка их пугается, хотя и понимает, что ей необходимо было услышать именно это. Но груз смысла, вложенного в эти слова, к земле приковывает. Кузнецова ощущает, как они ещё и руки цепями оплетают. Внутренности узлом сводит, и она боится вдохнуть.       — Только не говори, что этого не знала, — Попов улыбается, и девушка теряется.       — Знала. — Врёт.       — Я просто это озвучил, вот видишь. Не волнуйся на мой счёт — если я ему не нужен, я уйду.       Мужчина тушит окурок и, проходя мимо, накидывает упавший плед девушке на плечи. Ирина чувствует в этом жесте столько нежности, что хочется извиниться за всё сказанное. Но Арсений, будто мысли прочитав, качает головой. У девушки зубы сводит, но она молчит.       По дороге домой она дремлет, свернувшись в неудобную позу, на сиденье. Антон тихо слушает радио и курит в открытое окно. Они молчат, и Кузнецова этому отчаянно рада. У неё никаких сил не остаётся на то, чтобы прекратить прокручивать сказанные Арсением слова. В них она утопает, и никакая спасательная шлюпка не вытащит её из этого болота. У девушки пальцы холодеют, когда она думает, что Шастуна к себе привязывает. Ира засыпает, и ей снится, как она тонет в чёртовом океане цвета глаз Попова.