Шторм в океане

      Секреты людей могут и объединять, и отворачивать друг от друга. Есть фраза, что двое могут хранить секрет, только если один из них мёртв. В это не сложно поверить, учитывая не самую радостную закономерность жизни, что кто-то выдаёт чужие секреты без зазрения совести. А другие разносят их дальше — и мёртвым никого не посчитаешь. Уже слишком многие втянуты в эту историю.       Но кто должен быть мёртв, если секрет хранит один человек? В таком случае выходит, что мёртв он должен быть сам и, скорее всего, внутри. Когда хранишь секреты от дорогих людей, какая-то часть тебя самого отмирает, подобно исчезающему в процессе эволюции органу.       Секреты могут рушить жизни, и каждый осознаёт это, но продолжает скрываться и умалчивать. В жизни каждого человека наступает момент, когда нужно признаться, выпалить уже этот чёртов секрет, чтобы не рушить ни себя, ни близких. Но у людей банально не хватает смелости. Молчать ведь всегда проще, даже когда чувствуешь всю разрушающую тяжесть несказанных слов. Внутри всё кричит и взрывается, хоть люди внешне спокойны. У каждого есть, что скрывать и прятать. Есть что и кого терять, когда всё обнажится. Но люди часто забывают, что признание освобождает.       Жаль только, мёртвое не оживает.       Антон лениво пролистывает чат, цепляя взглядом, что Дима предложил вместе собраться у него за городом. Активнее всех в эту инициативу включились Макар и Ира. Шастун даже удивляется, как девушка из соседней комнаты что-то бубнит и шлёт десяток сообщений в минуту. Они договариваются, что пригласят с собой ещё Пашу с Ляйсан и детей, Оксану с Лёшей и Арсения. Конечно, если у них нет съёмок. Воля отписывается, что свободен. В душе Антон надеется, что Попов будет чертовски занят, но Илья присылает скриншот с его согласием, и парень улыбается.       Вскоре своё присутствие подтверждают все, и Дима предлагает приехать к четырём дня, а потом остаться с ночёвкой. Матвиенко пытается уговорить всех разъехаться по домам поздно вечером, но Воля подшучивает над ним, что Серёжа даже за пять тысяч не заночует за городом. В итоге они заключают пари, в которое втягиваются Макар, Позов и Антон. По его окончанию, если Матвиенко всё-таки заночует, то все должны ему по пять тысяч, а если нет — он платит каждому по той же сумме.       — Ну вы дураки, конечно, — смеётся Кузнецова, заходя к Шастуну в спальню. — Серёжа же из принципа и жадности останется на ночь.       — Мы ему крем от комаров не дадим, они его ночью покусают, и он свалит в город, — выдаёт свой план парень.       — Ну точно дураки! Я сейчас накидаю список, что с собой взять и купить. Сгоняешь, пожалуйста, в магазин? У меня встреча через час.       — Конечно, Ир. Мне как раз надо было в «Азбуку вкуса».       — Супер! Сейчас напишу.       — Куда на встречу едешь? — Спрашивает Антон. — Могу тебя отвезти.       — Да я на такси лучше, не волнуйся, — девушка улыбается. — Мне в центр.       — Ну как хочешь. Напиши только, оттуда тебя забрать или домой вернёшься.       — Я на пару часов, успею сюда приехать.       — Понял, принял.       Антон с Ирой улыбаются друг другу, и Кузнецову от недосказанности разрывает. Она хочет всё рассказать, ей снится, как она во всём признаётся, но знает, что это так не работает. Шастуну больно будет, а она ранить его боится как огня. Несмотря ни на что они остаются семьёй. Семья у Ирины на первом месте.       Её телефон бренчит уведомлением, и она открывает чат. Бегло смотрит на сообщение и быстро печатает в ответ, что уже выезжает. Кузнецова поднимает взгляд на Антона и видит, как он улыбается, глядя в экран телефона. Девушка тоже улыбается и тихо выходит собираться. Не хочется опаздывать.

***

      В кафе повсюду парни и девушки с макбуками и в наушниках. Они быстро печатают, напряжённо глядя в экраны, и пьют — Ира уверена — кофе на растительном или безлактозном молоке. Кузнецова всегда хотела вписываться в эту атмосферу — тоже работать в каком-нибудь кафе, эстетично сидеть за ноутбуком, с важным видом отвечать на звонки в беспроводных наушниках и пить четвёртый стакан латте за утро. Как только они переехали с Антоном в Москву, девушка пыталась искать работу на фрилансе, чтобы быть как они все, но поиски ни к чему не привели — ей повсюду отказывали и заработать получилось только нервный срыв. Узнав состояние девушки, Шастун сказал, что ей работать не обязательно — он может обеспечивать их двоих. Ирине было совестно, поэтому как только выпадала возможность поучаствовать в коммерческой съёмке или взять рекламу в инстаграме, она хваталась за неё. И выжимала из этого все выгоды, чтобы не сидеть на шее у мужа. Хоть они и были семьёй, девушка больше склонялась к их дружбе. А в дружеских отношениях один не зависит от другого. Финансово — уж точно.       Ира допивает вторую чашку латте, когда Воля заходит в кафе и осматривает помещение.       — Извини, опоздал, — Павел улыбается и целует девушку в щёку.       — Не страшно, — она улыбается в ответ и подзывает официанта. — Завтракал?       — Стакан воды только выпил. Ляся каждое утро настаивает на этом — здоровье, зож, пищеварения, вся херня. Дети тоже глаза закатывают, но слушаются. Взрослые уже, видишь ли!       Паша весь светится, когда про семью говорит, и Кузнецова улыбается настолько искренне, насколько умеет. Она любит, когда Воля про семью рассказывает — у девушки сразу внутри что-то теплеет и загорается. Для неё чья-то любовь и счастье — блестящее и яркое, будто в луже отражается солнце. Пока мужчина делает заказ, Ирина вспоминает их долгие разговоры, когда она была в Воронеже, и Павел ей про Ляйсан рассказывал. Даже через телефон и несколько сотен километров чувствовалось, как он расцветал.       Ира чужую любовь до покалывающих пальцев любит.       — Как дела у Ляйсан? — Девушка отпивает кофе и с ожиданием смотрит на Волю.       — Так спрашиваешь, будто не увидишься с ней вечером, — усмехается мужчина. — Лучше про Антона расскажи, как он там?       — Так спрашиваешь, будто не увидишься с ним вечером.       — Хорош! Ладно, так и быть, сам узнаю! Как ты?       — Неплохо, вроде. Уже вновь к Москве привыкла.       — В Воронеж больше не тянет?       — Привыкаю, — девушка криво усмехается.       — Как Виктор?       Ира дёргается, когда слышит это имя. Для неё непривычно слышать его от Павла в Москве. Она даже мысленно не произносит его, ведь секреты будто оживают.       — Пишет, что скучает.       — А ты?       — Паш… Я же говорила тебе.       — Подожди, Ира, — Воля берёт её за руку, — я тебе тоже много чего говорил, но ты не слушаешь. Поэтому выслушай, пожалуйста, сейчас, когда я на тебя смотрю. Ты ему дорога. Вряд ли бы он, ничего к тебе не чувствуя, стал столько всего говорить. В конце концов, извини, конечно, но он бы тебя на второй встрече трахнул, а не только за руку взял. Я Виктора не видел, не знаю, какой он там, но по твоим словам — не меньше, чем ангел какой-то. И влюбился в тебя как дурак.       — Думаешь?       — Блять, прекрати в нём сомневаться, слышишь? Если он тебя обидит, то я лично его задушу и утоплю в реке — или что у вас там? Даже до Воронежа специально доберусь.       — Паш, я хочу поверить, понимаешь?! Но боюсь. Пиздец боюсь.       — Не отталкивай его. Умоляю тебя. Ты заслуживаешь быть самой счастливой на свете. Антошка хоть тебя и любит, но это братское. Виктору ты нужна, а он — тебе. Не беги от счастья, если оно само к тебе идёт.       — Я попробую, Паш… — На выдохе произносит Ирина.       — Пообещай, — Павел грозит пальцем, но в его глазах улыбка и почти отеческое тепло.       — Обещаю.

***

      Антон сгружает продукты в багажник и молится всем богам, чтобы бутылка дорогущего джина для Димы не разгрохалась по пути. Ему даже будет не так жалко сам факт разбитой бутылки, а то, что багажник провоняет и надо будет сто часов его отмывать. У Шастуна обычно переживания из категории «мирское», от чего многие покрутили бы пальцем у виска и стали переживать за джин.       У парня уже по дороге домой брякает телефон, и Антон на светофоре открывает переписку с Арсением.       Арс (13:49)       Заберёшь меня? Поедем вместе

Антон Шастун (14:07) Вообще-то Ира тоже едет. Со мной

      Арс (14:08)       Ну и пусть едет, мне похуй       Заедешь к трём?       Шастун, охуевая, смотрит на сообщения, и у него не хватает слов, чтобы описать не то недоумевание, не то желание дать Попову пизды. Он сжимает челюсти и отбрасывает телефон на соседнее сидение, чтобы случайно не послать Арсения в далёкое и пешее.       Арс (14:12)       Шаст, ну так что?       Я хочу поехать с тобой       Алло, земля вызывает Шастуна!       Буду ждать тебя в три у подъезда

Антон Шастун (14:15) Я еду с Ирой. Вдвоём. Отъебись

      На всякий случай Шастун пихает телефон в бардачок, чтобы не наговорить ещё чего-то. Ну и чтобы окончательно не испортить себе настроение. Он абсолютно не понимает, что нашло на Арсения. Они не трогали личные жизни друг друга, а тут Попов буквально с ноги влетает с тем, как ему похуй на факт присутствия Иры. Они с ней — семья. А с Поповым…       Антон бросает взгляд на печатку, которая красноречиво говорит, что и с Арсением они «что-то». Личной жизни друг друга они уже коснулись, не произнеся ни слова.       Всю дорогу за город Антона потряхивает от злости и негодования. Пару раз он слишком резко отвечает Ире, и она утыкается в телефон. Девушка краем глаза наблюдает за тем, как Шастуна буквально рвёт от отрицательных эмоций, но она не решается спросить, в чём дело. Она перебирает в голове события, которые могли привести к этому, но на ум приходит только то, что дело в постоянно гудящим уведомлениями телефоне в бардачке, звуки которого Антон пытается заглушить музыкой.       Уже у ворот дома Шастун тормозит и поворачивается к Ирине.       — Ир, прости. Не надо было на тебе срываться. Всё в порядке?       — Всё в порядке, — девушка улыбается и, потянувшись, кладёт голову ему на плечо. — Я понимаю. Не объясняй.       Парень целует её в макушку и сигналит, чтобы Дима открыл ворота. Около дома бегают дети, а между ними, словно выстроившись, стоят Катя, Паша, Ляйсан, Оксана, Лёша и Илья.       — Чувствую себя Брежневым на каком-нибудь союзном съезде, — усмехается Антон.       — Вряд ли кто-то согласится тут с тобой целоваться, — смеётся Кузнецова.       — Макар меня точно поддержит!       Девушка закатывает глаза и выходит из машины. К ней тут же бегут Савина и Тео, чтобы обнять. Дети Иру любят. Наверное, дело в том, что втайне от Позовых она позволяет малышам есть сладости. Вместе с ними к девушке идёт Катя. Они обнимаются, и Шастун, глядя на это, улыбается. К машине подходит пацан, по удивительному сходству с родителями, Антон узнаёт в нём сына Паши и Ляйсан. Сам Воля машет, чтобы Шастун уже выходил. Он открывает дверь и сразу попадает в крепкие объятия Макара. Следом с ним здороваются Дима и Лёша. Оксана, опустив глаза, коротко кивает, и парню хочется задать ей десяток вопросов, но он лишь кивает в ответ и идёт к Воле.       — Антоха! — Павел как всегда улыбается во все тридцать два. — Тебя мне как раз и не хватало! Все меня накормить пытаются, а ты меня худее — тебя кормить будем.       — Он ест за троих, честное слово, — смеётся подошедшая Ира.       — Ирина, — Воля улыбается теперь девушке. И между ними повисает осязаемая теплота. На какое-то мгновение Антону кажется, что эти двое знают друг друга, по меньшей мере, несколько лет. Удивительное ощущение, учитывая, что это их вторая встреча.       — Здравствуй, Паш.       — Знакома с Лёшей и Оксаной?       — Я познакомлю! — Вызывается Шастун и тянет Кузнецову за собой. Он не понимает, почему эти двое настолько открыто смотрят друг на друга. Антону в голову закрадываются странные мысли, и он бежит от них, меняя тему. — Лёш, Оксан, это Ирина. Ира, это Лёша и Оксана Сурковы.       — Очень приятно, — улыбается Ирина.       — Привет, — Оксана протягивает девушке руку и сжимает пальцы. — Приятно познакомиться.       — Привет, — Сурков обнимает крепче жену и лишь кивает девушке. — Тебя, кажется, не было в прошлый раз?       — Да, я уезжала.       — Но у тебя очень знакомое лицо. Не могу вспомнить, откуда…       — Может, пересеклись где-то, — улыбается Ира, и ей отчего-то становится неловко стоять рядом с этой парочкой. У неё холодок по позвоночнику от сцепленных в замок рук Оксаны, которая с идеально прямой осанкой держится рядом с Лёшей, который не замечает напряжения жены. Кузнецова стену между ними кожей ощущает. Девушка встречала много женатых пар, но такого не видела ни разу. То ли Сурков настолько жену любит, что это чувство трезво смотреть не позволяет, то ли есть что-то глубже, о чём Ирина даже думать боится. Она спешно отходит от Лёши с Оксаной к Антону.       Шастун, наконец, обойдя всё, замечает, что машины Матвиенко нет. Только он хочет спросить об этом, как Дима оповещает всех:       — Серёга с Арсом приехали!       Ира начинает догадываться, почему Антон злится.