Дневник жизни

Прошла неделя. Долгих восемь дней и девять весьма мучительных ночей. Не хочу жаловаться, но дела и правда шли не самым наилучшим образом, по крайней мере, если касаться физического состояния. Только двое суток мне удается нормально спать по ночам, так как до этого меня просто всю выворачивало, ломало кости, а если все же удавалось задремать – снились кошмары. Но так было только ночью. Днем дела обстояли совсем иначе. Через пару суток после родов, благодаря повышенной регенерации, я уже смогла твердо встать на ноги, а еще через сутки шов стал постепенно затягиваться. Такими темпами швы мне снимут через неделю, а это уже немало значит. Но швы – это не то, что меня волнует. Теодор. Мой маленький котенок. Сына мне приносят всего три раза в день, и то только потому, что Хельд, как бы противно это не звучало, подкупил пару врачей. Я бы никогда до такого не опустилась, но сейчас не вижу лучшего выхода, так как работники больницы, будь их воля, при первом же удобном случае сообщили ПУМЕ о том, что в их больнице лежит мутант. Точнее, даже двое. И их мало интересовал бы вопрос того, что одному из мутантов нет и месяца от роду. Виню ли я их? Нет. Зачем? Отец всегда говорил, что люди не изменятся, как бы ни изменился мир. Но мы, мутанты, можем изменить свое мнение о них. Раньше я не понимала значение слов отца, а сейчас… А сейчас поняла. Стоя возле окна, я, смотря на улицу, теребила индуктор на правой руке. Холодно. Скоро должен выпасть снег. Снег я всегда любила, еще с детства, и каждый год ждала его с замиранием сердца, желая скорее выбежать на улицу, чтобы хотя бы пару минут постоять под пушистыми первыми снежинками. Сейчас я бы тоже не отказалась выйти, но порой шов все еще дает о себе знать, да и не думаю, что меня кто-то выпустит из больницы. Палата у меня была одиночная. Не знаю, то ли Хельд опять постарался, то ли сами врачи проявили инициативу. Так или иначе, но мне даже не с кем было поговорить, разве что муж навещал несколько раз за день, но не так часто, так как сейчас он решает срочно возникшие проблемы, суть которых мне, конечно же, никто не объяснил. Еще Линси звонит каждый день после обеда. Мы с ней пару часов проводим у телефона, но я так хочу ее увидеть. Ли завтра возвращается из загородного дома, который они купили с Фредом, и она обещала меня навестить завтра вечером. В дверь постучали. Скрип. Я поежилась и обернулась. Молоденькая медсестра, которую зовут Элли, всего на год или два старше меня, ловко прошмыгнула в комнату, бережно держа на руках моего сына. Смущенно улыбнувшись, она опустила глаза. Теодору идет всего вторая неделя, но он уже нетвердо может держать спинку. Слегка покачиваясь в сидячем положении, сын, увидев меня, потянул ко мне ручки, прижав ушки к голове, хныча. Элли тут же быстро двинулась в мою сторону. – Я не видела его всего ночь, а он так сильно изменился, - я нахмурилась, беря Теда на руки. Мальчик, левой ручкой сжав мою кофту, второй потянулся к индуктору, словно прося снять его. Я поджала губы, прекрасно зная, что сейчас это не лучшая идея. – Да, он растет слишком быстро, - кивнула девушка, ласково смотря на ребенка. Она, наверное, единственная здесь, кто не относится ко мне предвзято. – Вам уже лучше? – Настолько, насколько это возможно в данной ситуации, - я снова нахмурилась, так как Тедди, скривив носик, тянулся к индуктору. Элли, тихонько кашлянув, сделала шаг назад, снова смущенно улыбаясь. – Я зайду через полчаса, - с этими словами молоденькая медсестра покинула палату. Проводив ее взглядом, я осторожно села на койку, посадив сына на колени. Тед тут же пальчиками схватил индуктор, начиная его подергивать. Улыбнувшись, отключила «часы». – Что, думаешь, мне так будет лучше? – спросила я у мальчика. Теодор, рассматривая индуктор, левое ушко прижал к голове, а второе, правое, наоборот, навострил, словно слушал и понимал все, что происходит вокруг. Я никогда не кормила его грудью, хотя бы потому, что это было не нужно. Мой лечащий врач сказал, что Тед сразу принял детскую смесь, так как я больше суток была без сознания, а ребенка кормить нужно было. Однако через двое суток врачи поняли, что по развитию ему можно давать детские каши. Это, конечно, не очень хорошо, что я не кормила сына своим молоком, но от меня в этой ситуации ничего не зависело, а сейчас уже поздно что-то делать. Главное, что проблем с кормлением нет, а все остальное можно пережить. Тедди, навострив ушки, поднял на меня большие голубые глаза, и тут же его губы тронула едва заметная улыбка. На щечках появились симпатичные ямочки. Я тихонько засмеялась, широко улыбаясь, прижимая сына к груди. Он растет так быстро, так стремительно, что мне становится страшно. При таком темпе развития малыш достигнет совершеннолетия за семь-девять лет жизни. Неужели это никак нельзя изменить?.. Так не должно быть. У Теда должно быть долгое счастливое детство, полное беззаботных игр и… никаких правил. Я ни в чем не буду отказывать своему сыну. Оберегать – да, но не жесткий контроль. На собственной шкуре знаю, какого это, когда нельзя вступить и шагу без ведома родителей, и так же знаю, каковы последствия. Нет. Я не буду деспотом для своего сына. – Обещаю, Тедди, у тебя все будет иначе, чем было у меня, - я вздохнула. Нет, у меня было прекрасное детство, и я ни на что не жалуюсь, но все же у моего сына все будет иначе. Да, все будет иначе.

***

– Дом. Наконец-то дом, - я открыла двери машины, передавая сына мужу. Тедди, держал одной ручкой связку ключей, которую благополучно вытянул из моего кармана, и хмурился. Еще две недели пролетели незаметно, и вот я с сыном, наконец, дома. Теду на вид уже около пяти месяцев: он начинает что-то говорить на своем языке, уже ручкой указывает на то, что ему нужно или что он хочет, твердо сидит. Слегка волнистые иссиня-черные волосы мальчика, как выразился в шутку Фред, уже можно завязывать в хвостик, и он, в общем-то, прав. Не успела я вылезти из машины, как ко мне тут же бросился зверек, которого я не видела так давно, что успела порядком соскучиться. Дымок, громко урча, терся о мою ногу, то и дело заглядывая в глаза. Присев, я пару раз провела рукой по шелковистой шерсти молодого кота, улыбаясь одним уголком губ. – Видишь, Ти-Джей, даже Дымок рад тебя видеть, - Хельд засмеялся, поудобней перехватывая сына. – А уж я-то тем более. Ну, Тед, - он посмотрел на мальчика, - вот ты и дома. Теодор, внимательно посмотрев на отца, перевел взгляд на меня и, крепко сжав связку ключей, потянул ко мне ручки. Засмеявшись, я встала и взяла сына. Холодный ветер трепал темную челку мальчика, которая выбилась из-под темно-синей шапочки. – Хельд, - я сглотнула, - мне страшно. Что будет дальше? – О чем ты? – Радегаст вопросительно вскинул левую бровь, жестом прося меня зайти в дом. Я опустила глаза, делая неуверенные шаги в сторону дома. – О Теодоре, - зачем мне ходить вокруг да около? Скрывать незачем, ведь я действительно волнуюсь и не знаю, что будет дальше. – Если так будет продолжаться, то… – Не волнуйся, принцесса, - Гвинн открыл багажник, доставая оттуда небольшую сумку. – Все будет хорошо. Я уверен. – Но голос у тебя не такой уверенный, как ты сам, - скептически заметила я, открывая двери. Ответ мужа я так и не услышала, ибо все мое внимание было приковано к гостиной, часть которой было видно из прихожей. – Святой ежик, к нам заходил Апокалипсис? – Почти, - Гвинн прошмыгнул мимо меня в дом, а я не могла сойти с места, словно приросла к полу, стоя в проходе. В гостиной просто царил хаос: тут и там были разбросаны вещи, в воздухе витало чем-то паленым или, скорее, горелым, а окно было настежь открыто, из-за чего в доме гулял сквозняк. Я осуждающе покосилась на мужа, а тот, словно не замечая моего взгляда, поставил сумку к стене, засунув руки в карманы, и виновато опустил голову. – Мог бы и прибраться хотя бы для вида, - поджав губы, я посмотрела в сторону кухни, снимая шапочку с сына и расстегивая левой рукой ему курточку. Хельд, словно маленький мальчик, шмыгнул носом. Тедди, внимательно навострив ушки, позвякивал ключами, слушая наш разговор. – Поверь, я и так уже прибрал большую половину. Остальное просто не успел… – И что же тут произошло? Только не говори, что вы так с Фроуном отметили рождение Теодора, - я заинтересованно посмотрела на Гвинна, давая понять, что жду незамедлительного ответа. Парень отвел взгляд. – Скажем так, мне кое-что нужно было. Кое-какое устройство. – И ты решил разгромить дом? – Да нет же, - Радегаст прикрыл лицо рукой, тяжело вздыхая. – Ти-Джей, понимаешь, на прошлой неделе Фред попал в переделку, когда они с Линси возвращались из своего отпуска. На них каким-то образом вышли солдаты ПУМЫ. Я… Мы с Фроуном просто чудом замели следы Вальдеров, благодаря кое-какому устройству, которое я выиграл у одного мутанта около года назад в гонке. Если включить его, то все средства поисков мутантов начинают зашкаливать на ближайшие пару суток или же вообще выходят из-под контроля. Оно действует всего раз, но не знает провала. Я, конечно, рассчитывал потратить его на себя, ну, если жизнь прижмет, однако не собирался рисковать жизнью друга и его беременной жены. Я не помнил, куда именно спрятал его, именно поэтому пришлось перерывать каждый сантиметр дома. Я тяжело вздохнула, отворачиваясь. Что ж, на уборку придется потратить пару суток, но, раз дело было в сохранении секрета Фреда, то это не такая уж и проблема. Фред и Линси близкие друзья нашей семьи, и если бы Хельд не помог им, то я бы сама никогда ему этого не простила, так что небольшой хаос в доме – не самая большая цена. Ну, да, «небольшой»… – А как сейчас у них обстоят дела? – Отлично, - шатен улыбнулся, догадавшись, что ругаться я не буду, по крайней мере сейчас. – ПУМА пошла по ложному следу – куда-то на юг. Точно не знаю, да меня это и не интересует. Мы, Талия, своих не бросаем, - зачем-то добавил он. – Ты это к чему сейчас сказал? – недоверчиво прищурилась, поудобней перехватывая сына, так как Тед, кряхтя, тянулся куда-то мне за спину, буквально выпрыгивая из рук. – Ни к чему, - не меняясь в лице, ответил муж. – Просто, знаешь, - он цокнул языком, - мы не такие, как другие мутанты. Я никого не собираюсь очернить, но… Среди нас, одиночек, ходят слухи про «знаменитых героев». И они не далеко не так уж и чисты. – Хельд, - я снова вздохнула, - я понимаю, что ты хочешь этим сказать. Но знай, что Люди Икс тоже не бросают своих, - сделала паузу, подбирая слова. Вспоминать о них было не лучшей идеей, но все же воспоминания – это все, что у меня осталось. – Часто решения даются им непросто, но они всегда принимают нужные. И, знаешь, я горжусь, что одна из… Что когда-то была одной из них. – Прости меня, - юноша, робко подойдя, приобнял меня за плечи. – Я не должен был поднимать эту тему. Не знаю, что на меня нашло… Прости. – Ничего, - я отвернулась. – Я скучаю по ним. Я никогда не жалела, что сбежала, но мне их не хватает… Тед, - я сдвинула брови, - ну чего ты так… Ох… Я обернулась, замерев. Перед глазами все побелело, да так, что у меня даже немного заболела голова. Хлопья снега, большие и пушистые, плавно падали с неба, ложась на холодную землю, покрывая ее белым пухом, словно одеялом. Первый снег в этом году и он, должна признать, великолепен. Сынок, распахнув свои большие голубые глаза, рассматривал первый снег, не только в этом году, но и в своей жизни. Он протянул ладошку, и несколько снежинок, опустившись на нее, тут же растаяли, оставляя после себя маленькие капельки. Тедди, засмеявшись, посмотрел на меня, звякнув связкой ключей. Я посмотрела на мужа. – Все же он очень похож на тебя, - Хельд провел указательным пальчиком по щечке сына, и тот, снова засмеявшись, ловко схватил своей маленькой ручкой его руку, внимательно смотря на нее. – На меня? – я вопросительно вскинула брови. – Нет, скорее уж на тебя. У вас одинаковые глаза, дорогой, - я робко коснулась губами губ мужа, закрывая глаза. Рука Хельда легла мне на талию, а вторую все так же крепко сжимал Теодор. – Не спорь со мной, принцесса, - он лукаво улыбнулся. – Я жулик, а жулики говорят правду крайне редко, но если все же говорят, то только тем людям, которые им искренни дороги. – Ах ты жулик! – Ну так а я про что тебе толкую? – Радегаст засмеялся. – Талия Жозефина, ты и Теодор – это все, что есть у меня в жизни, и, знаешь, больше мне ничего не нужно.