***
Старинное поместье Сандж находилось в самом центре старого Будапешта — это была неприступная и будоражащая воображение крепость. От ее вида кровь стыла в жилах даже у самых скептично настроенных и хладнокровных людей. От ее стен веяло смертью, а вокруг царила кладбищенская тишина. Ходили легенды, что на этой земле прошло не мало войн и стены крепости пропитаны кровью. Вот уже несколько веков, как южный ковен вампиров обосновался на этой территории. Ковен был похож на королевскую семью и иерархия тут, в старом поместье, царит такая же. Главой клана является Мин Юнги, один из старейших вампиров. После смерти отца именно он возглавил ковен. Юнги выступал за сохранения нейтральных отношений с людьми и главенствования закона над похотью и жаждой. Но он был из тех, кто голосовал за запрет отношений людей и вампиров, чистота крови и идеалы вампиров превыше всего. Сегодня в поместье Сандж приём в честь погибших на войне, а это значит, что с наступлением заката все вампиры выползут в большую залу для бала. Кому-то может показаться, что жизнь в стенах поместья похожа на сказку привилегированного каста вампиров, которые живут своей жизнью в дали от суеты и проблем. Кровь и вино льется рекой, а вишенкой на торте являются вечера в бальном зале, где царит похоть и алкоголь. Да, возможно, так и есть, но это лишь в лучах лунного света поместье выглядит так, но с рассветом на смену им приходят тайны, интриги и заговоры. Большой зал для балов сегодня вечером был наполнен музыкой и гостями. Дорогие и броские костюмы, элегантные и откровенные наряды, кружево и струящийся шелк, сегодня здесь собралась вся вампирская знать. В бокалах играли пузырьки от шампанского, слышался звонкий смех и оживленные дискуссии про искусство, политику и новые сплетни. Свет камней слепил из разных уголков зала, на столах уже были поданы угощения, всё было готово к началу праздника, не хватало лишь одной маленькой детали. — Где его носит? Черт бы его побрал, — едва заметно Юнги наклонился к своему помощнику. Он говорил тихо, но в его голосе слышалась нарастающая злость и явное раздражение. — Господин, простите, ваш брат…он, — пытался в панике объясниться брюнет в чёрном костюме. — Что он? — с нетерпением оборвал Мин, постукивая пальцами по колену. — Он улизнул от нас, — едва слышно и очень виновато произнёс страж, опустив взгляд вниз, стоя на одном колене. — Вы что, не можете уследить за мальчишкой в замке? — сквозь зубы шипел Юнги, чтобы его явная злость не казалась очевидной всем присутствующим гостям. — Простите, мой Господин, — ответил перепуганный парень, не решаясь поднять взгляд, — мы уже послали прочесывать особняк. Юнги подозвал двумя пальцами стража подняться с колен и подойти ближе, — Я сломаю тебе хребет своими собственными руками, если он не появится в течение пятнадцати минут, — сказал Мин зачесывая волосы назад с невозмутимым видом, хотя глаза его пылали огнём ярости. Парень скрылся из виду со скоростью света, никто не хотел злить Мин Юнги, все знали чем сулит гнев главы ковена, тем более сегодня. Тем более, зная, что его младший брат не явится пока сам того не соизволит. — Милый брат, — неожиданно послышался нежный голос, — прости меня, я немного припозднился, — сказал Чимин, улыбаясь своей самой потрясающе-невинной улыбкой. Он элегантно опустился на одно колено, выказывая свое почтение брату и встал с невозмутимым видом, как-будто и не было опоздания в сорок минут. — Ты опоздал! — уже не скрывая свое явное негодование, сказал Мин. Чимин вальяжной походкой поднялся по ступенькам и занял свое место подле брата. Он был ослепителен, как впрочем и всегда, несмотря на дерзкий и весьма избалованный характер, Пак Чимин выглядел как особа королевских кровей. Красиво уложенные пряди темных волос, идеальное бледное лицо, красные пухлые губы растянутые в улыбке, и юркий язычок, облизывающий кончики клыков. Когда этот юноша появлялся в зале, сердца многих вампиров переставали биться, а он, как искусный музыкант играл на струнах их души. — Ммм, я немного задержался, припудривая носик, — ответил Чимин, качая ногой, закинутой на ногу. Уголки его аппетитных губ приподнялись в бессовестной ухмылке, а воспоминания о причинах его опоздания всплыли в голове сочными картинками.Flashback
— Мой господин, — неразборчиво мямлил совсем юный парень куда-то в поцелуй, — нас наругают. — И за что же нас наругают? — улыбался юноша, терзая жаждущие ласки губы. — Мой господин, — мальчишка в поцелуй скулит, особенно больно губу нижнюю кусая, теплая рука, медленно опускается на его бедро. — Там же…так…ох…приём, — цедил по одному слову слуга, хватая воздух, — ваш брат… — Ахаха, — Чимин откинул голову назад искренне смеясь. Он смотрел на дрожащего в его руках парня, то ли от страха, толи от вожделения, — тебя пугает опоздание, а не то, что тебя застукают с господином? — брови Чимина приподнялись в удивлении. — Мой Господин, я… — растерялся юноша. Он стоял совсем с потерянным видом, пригвожденный лопатками к стене в руках своего господина, которого желал всем нутром. Страх наказания, стыд за свои мысли и возбуждение смешались в один коктейль эмоций, который не по детски пьянил. Его щёки пылали огнём, а руки тянулись к желанному телу. Эта невинность и развязность в одном флаконе манила Чимина. Ему нравилось играть на запретных страстях своего слуги. — Тэхёни, мой мальчик, — маленькая утонченная ручка оттянула нижнюю губу растерянного юноши, — тебе придется очень постараться, чтобы наше опоздание не было таким непозволительно долгим. — Господин Чимин, прошу вас, — дрожал парень с кудрявыми волосами, — позвольте мне прикоснуться, молю вас, — стонал Тэхен. Ответа не последовало, Чимин лишь надавил на плечо, помогая парню опуститься перед ним на колени. В душе пожар разжигается, сердце о грудную клетку бьется нещадно, пытаясь выпрыгнуть и спастись от поглощающих эмоций. Парень сглатывает вязкую слюну и дрожащими руками с осторожностью расстёгивает пуговицы атласной рубашки Господина. Он делал это сотни раз, когда помогал Чимину одеться, он видел каждый сантиметр его тела. Язык не раз выводил узоры на бархатной бледной коже. И это далеко не первый раз когда он задыхается от желания, тонет в ласке и возбуждении, давится горячей плотью, стоя на коленях перед ним, но это первый раз когда Чимин так неосторожен. За их маленькие шалости Тэхену светит наказание, а Чимина могут высечь. Никто не может прикасаться к королевской особе, тем более какой-то слуга. Оттого их связь становится куда желаннее. Чимин ощущает легкую прохладу от влажной дорожки поцелуев на груди и животе, его веки закрываются в блаженстве. Прикосновение горячего языка дурманит разум. Мальчишка знает как он любит: блондин легко касается кончиком языка чувствительной головки, сладко причмокивая обхватывает ее губами, и ждет реакции господина, — хороший мальчик, — рука ложится на его голову, приглаживая непослушные кудрявые волосы. Пак стонет, когда прохладные пальцы обвивают его бедра и задницу, притягивая к себе ближе. Облокотившись одной рукой о стену, брюнет полностью забирает контроль в свои руки. Он направляет член в приоткрытый рот, играет с ним не давая заглотить полностью, медленно проводит по губам, оставляя влажные разводы, позволяет языку вылизывать член. У Пака рот приоткрывается, он завороженно следит за движением малиновых губ, за горящими голодными глазами внизу. Он всегда напорист, но нежен. Каждое властное поступательное движение, сопровождается одобрительным поглаживанием по голове или щеке. Чимин позволяет себя ласкать. Ноги ноют от неудобной позы, губы саднят от терзаний, челюсть начинает сводить, слезы катятся по щекам от глубокого проникновения, но все это меркнет когда лицо его Господина меняется от наслаждения, а горячая жидкость заливается ему в горло. Тэхен слизывает каждую капельку, как-будто капли воды посреди пустыни, а он блуждает в ней уже который день. — К моему возвращению, приготовь горячую ванну, — с мягкой улыбкой на лице Чимин проводит большим пальцем с кольцом по щеке, стирая почти высохшую слезу.The end of flashback
— В зале собрался почти весь ковен, а ты носик пудрил, — рычал Юнги, понимая, что это наглое вранье. По глазам, которые разгорелись красным деревом, как пожар, Чимин понял, что дело плохо. — Братик, твоей речи ждет почти весь ковен, не стоит заставлять их ждать еще дольше, — Пак попытался перевести тему, что плохо удалось. Юнги перевел взгляд на музыкантов, которые играли на сцене: нежные звуки скрипки и виолончели стихли, холодные длинные пальцы пианиста перестали касаться черно-белых клавиш фортепиано, а глубокий оперный голос стих. Все присутствующие в зале подняли свой взор на главу клана. Мин Юнги одетый в черный костюм поражал своей невозмутимостью и хладнокровием. Невероятно, но факт, рядом с Юнги хотелось оказаться ближе к нему, потому что он внушал доверие и силу, но с этим чувствами рядом шагал и леденящий страх. Тишина повисла в воздухе. Лёгким движением он поднялся со своего трона, сделав пару шагов, как и всегда он подал руку Чимину, чтобы тот присоединился к его речи. Чимин с присущей себе утончённостью и грацией вложил свою ладонь в ладонь брата, не ожидая того, что через секунду прекрасная улыбка на его лице дрогнет. Незаметно для всех окружающих Юнги сжал пальцы брата так сильно, что и без того белая кожа побледнела до белых костяшек. Положение и гордыня не позволила Чимину показать, как больно ему было в этот момент, он лишь стиснув зубы продолжал улыбаться, глядя в десятки глаз, устремленных на них. — Приветствую вас, дети ночи, — начал свою речь глава клана, не обращая внимания на Чимина, стоящего чуть позади него, бледнея от боли в руке, — мы собираемся с вами каждый год, чтобы почтить память тех, кто положил свои бессмертные жизни на алтарь во имя нашего будущего. Еще с тёмных времен, когда вампиры жили, ведомые жаждой крови, мы пытались выжить в этом мире. Ошибка природы или следующая ступень эволюции?! — задал вопрос Юнги, он не смотрел на кого-то определённого, но каждый понимал, что его взор обращён именно на него, что он говорит лично с каждым. Все вампиры с замиранием сердца слушали его, — Мы прошли тернистый путь, чтобы оказаться здесь. Наши предки развязали войну, чтобы защитить свое наследие и следующие поколения вампиров, но в этой кровопролитной войне мы нашли лишь боль потери и разочарование победы. Людской род слаб, но мы слабее, потому что наша жизнь зависит от них. Время показало, что мы слабы из-за своей разрозненности. Людей всегда объединяла одна цель, борьба и выживание, и хоть сейчас мы контролируем их, но это не будет продолжаться вечно. В своей гордыни и высокомерии многие забывают о тех жертвах, которые нам пришлось принести. Междоусобицы и соперничество привело к тому, что Западный ковен истреблен, а Восточный был почти полностью уничтожен, — лицо Чимина не дрогнуло от слов брата. Внешне он был все так же спокоен, хоть душу его терзали жуткие воспоминания о его ковене. — Сейчас на меня смотрят десятки глаз, я дал клятву защищать каждого из вас. Я отдам свою жизнь для благополучия и процветания нашего рода. Сегодня мы не будем скорбеть о прошлом. Сегодня мы будем праздновать жизнь. Сегодня мы положим начало нашему будущему. Грядут перемены! Но, а пока наслаждайтесь этой прекрасной ночью! — Юнги поднял бокал и все гости последовали его примеру, но не успели они сделать глоток, как тяжёлые парадные двери с грохотом отворились. Недоуменные лица гостей развернулись ко входу. — Не может быть, — послышался шепот с конца зала. — Невероятно, это же… — высокий мужчина тяжёлой поступью направлялся через коридор расступившихся людей к центру зала. Тёмные отросшие пряди волос спадали на лицо. Он был одет в черную одежду прошлого столетия, глаза выделялись на бледном изможденном лице, от него веяло опасностью. — Сколько лет прошло?! — разлетался по залу шепот, перерастающий в полноценный голос. По мужчине было видно, что он слаб. Он еще не восстановился после пробуждения. — Мой Господин, — молодой человек приклонил колено перед Юнги, губы которого кажется озарила невесомая улыбка, в отличии от шока и ужаса окружающих вампиров. — С возвращением, Чон Чонгук. Приём явно оживился с прибытием Чонгука, в каждом углу смаковали подробности его заточения и эффектного возвращения. Большинство обитателей Сандж были удивлены, некоторые напуганы, и лишь немногие были рады его появлению. — Чонгук, — Хосок радостно кинулся обнимать старого друга, расталкивая людей вокруг, — ну ты конечно и спал, — пытался пошутить Хо. — Тише, ты меня раздавишь, — Чон еле устоял на ногах от такого выражения эмоций. Чонгук был искренне рад видеть своего друга. Он ничуть не изменился, все та же прическа, что и многие веков до, только одежда больно странная. — Слабость после пробуждения это нормально, — раздался голос позади. Юнги странно окинул взглядом Хосока, и тот тут же выпустил из объятий друга, сделав шаг назад. — Рад тебя видеть, надеюсь, что ты скоро вернёшься в форму. Многое успело произойти за время твоего отсутствия, мне надо, чтобы мой лучший страж был в курсе и готов к службе. — Юнги похлопал его по плечу. — Да Господин, дайте мне пару дней и я… — Мой Господин, — вдруг влетел в комнату парень в форме. Он в спешке преклонил колено и поспешил доложить. — Что стряслось? — чуть нахмурил брови Мин. — Произошло убийство, — запыхавшись сказал парень. — Тело человека осмотрели на наличие укусов? Оставьте это стражам, сейчас не до этого, — обычным тоном спросил Хосок. — Но мой Господин, — вампир явно нервничал, его лицо выражало крайнюю обеспокоенность. Он сделал пару шагов ближе и произнес едва слышно, чтобы гости не услышали, — Это вампир! — немного помедлив сказал юноша. — Что ты сказал? — переспросил уже обеспокоенный Хосок. — Было найдено тело вампира, тут в Сандж, тело было обескровлено. — Что?! — читалось в глазах всех присутствующих. — Боюсь, у тебя нет пары дней, — с тревогой в голосе заметил Юнги.