***
Долгий путь по дороге из прошлого. — Вы проснулись после столетнего сна, слабость и голод нормальное явление, воспоминания будут всплывать в сознании ещё некоторое время, — доносится голос откуда-то из вакуума. Яркий свет слепил глаза, обжигающая вены кровь разливалась по организму, и тяжёлые удары сердца эхом отзывались по телу. Он выходит из чёрной машины перед железными коваными воротами поместья четырнадцатого века. Какое странное ощущение. Кажется, что он был тут пару дней назад, но прошло уже сто лет. Чонгук идет по аллее из высоких деревьев, которые он сажал тут с отцом, и картинки из прошлого всплывают в его воспоминаниях. — Чонгуки, мальчик мой, полей хорошенько эти росточки, когда-нибудь они вырастут в большие и величественные деревья, — говорил мужчина средних лет, протирая рукой лоб от капель пота» — Наш учитель говорит, что дубы растут десятки лет, маловероятно, что мы увидим когда они вырастут, — ворчит мальчишка, еле наклоняя тяжёлую металлическую лейку. — Жизнь скоротечна, но если каждый человек будет думать только о настоящем, то мир неизбежно катится к своему закату, — ответил мужчина, бережно присыпая землю. — А насколько высокими они могут вырасти? — с восхищением спросил мальчик, смотря на саженец. — Ветви этих деревьев будут тянуться к солнцу каждый день и могут достать до небес, — смеялся мужчина.» Кто бы мог подумать, что он доживёт до того времени, как ветви дубов будут доставать до неба. Чонгук проводит рукой по коре дерева и продолжает свой путь к поместью. Оно все такое же, как в воспоминаниях из детства. Виноградная лоза разрослась почти по всему дому, появились новые трещинки, стены обветшали в отсутствии хозяина. Поднявшись по ступенькам к главному входу, Чон отворил двери в дом: спертый тяжёлый воздух и абсолютная тишина, даже старинные часы в гостиной остановили свой ход. Вся мебель накрыта белой тканью, слой пыли давно образовался на ее поверхности. Стянув ткань с часов на пол, страж открыл стеклянную дверцу чтобы завести механизм. Часы начали бить вновь. — Чон Чонгук, вы арестованы и будете сопровождены под конвоем в Сандж. Совет старейшин решит вашу дальнейшую судьбу, — объявил страж, когда отряд ворвался в дом в тот день. — Сколько у меня времени, — спросил безразлично Чонгук, смотря на старинные часы, которые пробили полночь. — Господин Чонгук, — послышалось позади, — это правда Вы? — пожилой мужчина со слезами на глазах подался вперед, чтобы обнять своего хозяина, хоть этого и не позволял этикет, но Чонгук был рад видеть своего управляющего. — Полно тебе, все в порядке, — похлопал он управляющего по спине. — Простите старика за сентиментальность, — мужчина промакивал глаза платком из нагрудного кармана, — я сохранил все так же, как и было в день вашего отъезда. Полы пришлось переложить, половицы жутко скрипели, сломалась перегородка лестницы на второй этаж, в библиотеке заменили окна и подключили новую систему подачи воздуха, а еще канализация, Господин, это чудо… — Сону, все потом, я немного устал, поднимусь к себе! — Чонгук остановил тараторящего старика, он и вправду не мог сейчас воспринять такой поток информации. — Конечно, я распоряжусь о ванне и вечерней трапезе, — учтиво откланялся он. Чонгук ничего не ответил, он пошел по лестнице наверх. Портреты его когда-то живших родственников все так же висели на стенах, совесть не позволяла ему поменять тут все, он оставил дом в том же виде, как и при живом отце. Чонгук остановился у второй комнаты слева после библиотеки. Именно тут его настигло осознание пролетевших в один миг лет. Сто лет, как один кошмарный сон. Он проснулся не просто в новой эпохе, он проснулся в другом мире, где ему теперь предстоит учиться заново жить. Отворяя двери комнаты, картина той ночи встала у него перед глазами. — Чонгук, послушай, — разговаривал на повышенных тонах Хосок, — ты должен бежать. Они уже знают, они едут за тобой! — Я не трус и не преступник, я не побегу! — стоял на своём Чон. — Ты идиот, если думаешь, что кто-то из этих древних рухлядей встанет на твою сторону, — Хосок полетел к письменном столу, за которым сидел Чон. — Я буду говорить правду, я поступил правильно, — страж был непреклонен. — Да какая разница кто прав, кто виноват. Они предадут тебя забвению на сотню лет! Ты это понимаешь, — пытался достучаться до друга Хосок. Странно, раньше большую часть жизни он проводил в поместье Сандж и лишь изредка возвращался домой, но что-то поменялось. Его всегда раздражало изображение семейного герба, которое было везде: на коврах, ложках и тарелках, гобеленах и даже доспехах. Злая шутка судьбы, ведь его герб солнце. Все, кто хоть немного слышал легенды о вампирах знает, что солнце—это верная погибель для них. Стоит только лучу коснуться кожи, как она в одно мгновение превратится в выжженную пустыню. Маленькому Чонгуку, окруженному солнечными изображениями герба его семьи, всегда казалось, что оно знает все его тайны и мелкие шалости и однажды солнце оживет и испепелит его. Но это было тогда. Здесь и сейчас он был рад находится дома, как никогда прежде. Он лег на кровать, тяжесть и усталость после пробуждения ушла, но ему не спалось. Сможет ли он вообще спать спокойно, как и прежде?!***
Юнги стоял у окна, смотря куда-то в даль. Его мысли были поглощены вторым убийством. За все года его правления не бывало таких случаев, кому это могло понадобиться? Убийство вампира сулит тяжёлое наказание, вряд ли кто-то решился бы на такой шаг из-за ерунды. Люди? Они не смогли бы проникнуть на хорошо охраняемую территорию поместья, да и тела обескровлены, это точно вампир. Но кто? Как? И главное зачем? — Мой Господин, вы меня слушаете? — спросил Хосок. — Ммм, да-да, продолжай свой доклад, — Юнги вернул свое внимание на стража, который стоял у стола и докладывал о делах академии. — В этом году в академию поступило десять новобранцев-людей для финального года обучения, — Мин разглядывал крепко сложенного парня с каштановыми волосами. Его лицо было таким серьёзным, брови нахмурены, губы двигаются, что-то произнося, но суть сказанного не достигает ушей Юнги, потому что все его внимание сосредоточенно на открытой шее. — Всего десять человек из пятидесяти, очень низкий показатель в этом наборе. Хотя… — Хосок осёкся, когда увидел, что Юнги начал подходить в его сторону, — Мой Господин? — Продолжай-продолжай, — спокойным голосом сказал Мин. Не спеша он начал перебирать бумаги, лежащие на столе. — Кхм-кхм, — откашлялся Хосок, — Хотя менторы заверили меня, что это лучшие рекруты за долгое время. Они поступят в мое распоряжение завтра, — Юнги медленно обошёл стол, все так же делая вид, что увлечён документами. Его рука скользила по краю стола, поправляя бумаги, пока он не оказался непозволительно близко к Хосоку. Ладонь перескочила со стола на черную ткань униформы, в которую был одет Хосок. Юнги провел пальцами, поднимаясь вверх по бедру, тонкому запястью, по ткани пиджака, сквозь который можно было прощупать рельефные мышцы. — Стражам следует более тщательно следить за своим внешним видом. У тебя расстегнуты верхние пуговицы, непростительно, — с раздражением в голосе сказал всегда задумчивый и невозмутимый Юнги. — Мой Господин, я… — хотел было оправдаться страж. — Господин? — удивлённо спросил Юнги, обходя парня сзади. Его дыхание касалось оголенной кожи на шее. — Юнги, — исправился страж, — но ты же не застегиваешь пуговицы, а наоборот, — едва заметно улыбнулся Хо. — Я их обязательно застегну, чуть позже, — облизнулся Мин прежде чем начать зацеловывать шею, что не давала ему покоя. — Ты же не слышал ни единого слова из моего доклада, — возмущался Хо, пока не почувствовал у себя на паху пальцы, которые бессовестно его ласкали. Возмущение как рукой сняло, в тот миг, когда чуткий слух уловил звук расстегивающейся ширинки. — Ты с ума сошёл, а если кто-то войдёт? — Хосок остановил руку своего господина, когда она накрыла твёрдую плоть. — Ты либо помогаешь мне рукой, либо убираешь ее, — командирским тоном сказал Юнги, больно кусая за плечо. — Кто я такой, чтобы не подчиниться Вам, Мой Господин, — и он сдался, когда Юнги утянул его в мокрый пошлый поцелуй, когда стонал под властные хлюпающие поступательные движения руки с королевским перстнем на указательном пальце. Сдался, позорно, быстро и обильно, прямо на письменный стол. — Как и обещал, — Юнги прижал к себе Хосока, пока тот пытался отдышаться, чтобы застегнуть пуговицы на его рубашки, — вечером в моих покоях подробнее обсудим твой внешний вид. Так что там про академию. — Ты невозможен, — улыбался Хосок, — рекруты прибудут завтра, после осмотра, и на первой тренировке я доложу о положении дел. — Чудно, с каждым годом рекрутов, дошедших до этого этапа, становится все меньше, — Юнги опустился на свое кресло. От эмоций, которые были на его лице всего пару секунд назад, и следа не осталось. Лицо правителя ковена как всегда выражало безмятежность. — Я думал, что ты был занят…эм другим, и не слушал меня, — губы Хосока вытянулись немного вперед, как у ребенка, который чем-то недоволен. Раздался стук в дверь. — Войдите. — Господин Юнги, — раздался голос Чонгука, — я только что из морга. — Заходи, — кивнул Мин, — что там? — Я осмотрел второе тело, тоже обескровлено. Один укус и никаких следов борьбы или химикатов. Но есть одно но, — Чонгук осекся. — Что там, не томи. — Убийца оставил нам послание, — Чон крутил в руке папку. — Что ты имеешь ввиду? Какое послание? — уточнил Хосок. Чонгук начал подходить ближе к столу, когда Хо вспомнил про следы преступления на столе и быстро прикрыл их папкой, лежащей рядом. — Это обнаружили на теле! — Чон выложил фотографии на столе. — Боже, что это? — начал присматриваться Юнги к кровавому месиву на теле. — Это клеймо. Клеймо в виде виноградной лозы. — Виноград? Что за бред, — Юнги рассматривал фотографии в недоумении. — Боюсь, мой Господин это только начало. Нас ждёт серия убийств, он играет с нами. И правил этой игры мы не знаем. — Чонгук, я полагаюсь на тебя. А пока, — Мин перевел серьёзный взгляд на Хосока, — увеличьте охрану в особняке и проверьте алиби всех кто был в этой области в ту ночь. — Будет исполнено, мой Господин, — стражи поклонились и направились к двери. — Чонгук, останься, у меня есть для тебя еще одно важное поручение, — сказал Юнги, переводя взгляд. — Конечно, Господин Юнги, — чуть склонил голову Чон. — Мой брат. Я хочу чтобы ты приглядел за ним, пока убийца не будет найден, — Юнги сидел на стуле расслабленно, но в момент, когда речь зашла за его брата, в нем что-то поменялось. — Думаю вашему брату эта мысль придется не по душе, — усмехнулся Чонгук. — Да, он немного… — Юнги пытался подобрать слова. — Избалован, безрассуден и дерзок? — Не знал, что вы знакомы, — удивился Юнги. — Скорее наслышан. Какими методами мне действовать? — Я даю тебе карт-бланш, с Чимином и правда бывает нелегко. Он моя семья и многое пережил, его безопасность на первом месте, а этот засранец не понимает этого, — в голосе Юнги было слышно беспокойство, хоть и тщательно скрываемое. — Хорошо, будет исполнено. Их разговор был прерван появившимся из-за дверей стражем, — прошу прощения, — преклонил колено юноша, — вашего брата нет в покоях. Охрана доложила, что автомобиль Господина Чимина покинул территорию Сандж и вернулся без хозяина. — Легок на помине, — тяжело вздохнул Мин. — Есть идеи где он может быть? — спросил Чонгук, в душе не надеясь на ответ.***
Подпольный клуб города, где проводят рейвы для людей и вампиров, самое злачное и запрещённое место города: где еще мог оказаться Чимин, улизнувший от брата. Качая бёдрами в такт музыке, он улетал мыслями в другую вселенную. Приглушённый свет, интимная атмосфера, тяжёлый воздух от сигаретного дыма и потных тел, забивается в лёгкие. Первый коктейль снимает с тебя усталость, раскрепощает и даже окрыляет, второй коктейль снимает с тебя куртку, которая лишь мешает танцевать, растворяясь в толпе. Время замедляется, картинки плывут перед глазами, уже не важно чьи руки тебя касаются, чьи губы тебя целуют. Ему хочется только забыться. Вампиры приходят сюда чтобы расслабиться и снять свою личину, почувствовать вкус горячей крови прямо из артерии, а люди приходят в клуб чтобы получить удовольствие от укуса. Укус вампира как наркотик, попробовав раз тебе уже не слезть с этой иглы. Чимин открывает глаза, когда податливое тело оказывается в его руках. Парень призывно трется о его пах и подставляет оголенную шею для укуса. Отказаться от этого непозволительная роскошь, не каждый вампир сможет устоять. Пухлые губы растягиваются в улыбке, обнажая небольшие клыки. Секунда и тонкая кожа на шее прорывается под напором острых зубов. Горячая кровь течет по подбородку, дурманя рассудок обоих. Незнакомый парень обмякает в руках Чимина, обвивая рукой затылок и шею, чтобы не потерять равновесие. Эйфория. Вот то чувство за которым он пришел сюда. Ярость. Вот то чувство, которое переполняет его, когда сильным рывком его вырывают в мир реальности. — Какого черта?! — возмущается брюнет, глядя в чёрные омуты напротив, — ты! — Чимин совсем не ожидал увидеть Чонгука тут, — Пошел прочь! — Господин Чимин, будьте так любезны проследовать на выход, — спокойным голосом говорит Чонгук, не выражая никаких эмоций от увиденного. — Ахах, проследуйте, купи себе словарь современного сленга! И не подумаю, — заливается звонким смехом Чимин, удивляясь, наглости и наивности стража, — выход думаю сам найдёшь. — Лучше вам уйти со мной по хорошему, я не привык повторять дважды, — Чонгук делает шаг ближе к Чимину, он почти на голову выше и явно превосходит его силой. Ему ничего не стоит перекинуть гадёныша через плечо и вынести из клуба, как мешок с картошкой, ну, ладно, довольно симпатичный мешок, но этот вызов маленького хрупкого паренька его даже забавляет. — Тебя что, уронили при рождении и ты плохо соображаешь? Скройся, иначе не поздоровится, ты хоть знаешь с кем говоришь? — Пак продолжает давать отпор. — В мое время, королевские особы были куда… эммм, — Чонгук окинул взглядом его с ног до головы, вызывая еще большее негодование Чимина. — Что ты сказал?! — глаза Пака вновь вспыхнули красным. — Говорю, будь по вашему Господин, — соглашается Чонгук и уходит, откровенно издеваясь, не забыв отвесить старомодный поклон. Чон разворачивается на пятках, оставив Чимина праздновать победу, ненадолго. Страж быстро оценивает взглядом план помещения и находит рубку диджея этого гадюшника. Пересекая лестницу всего за несколько шагов, он дёргает ручку двери. Она оказывается закрытой. — Как предусмотрительно, а люди становятся умнее, — улыбается уголком губ, вышибая с ноги дверь с петель, которая отлетает — Ты кто такой, твою мать? — кричит перепуганный щупленький парнишка-человек, снимая большие наушники с перепугу. — Граммофон выключай, — приказывает Чон, смотря прямо в глаза. — Граммофон? Ты обдолбался, что ли?! Завязывал бы ты парень, с дурью, — качает головой парень и вновь надевает наушник на одно ухо. — Музыку выключи! — говорит Чонгук, нависая над парнем. — Легче-легче, — начинает пятится назад паренек, вскидывая руки, — скажи что поставить? Хопчик, регги или к-поп? — К-поп? Что это? — Чонгук достаёт кожаный блокнот и записывает слово в заметки, чтобы потом посмотреть значение. Чон начинает рычать показывая свои клыки, глаза парня расширяются, и он отлетает к противоположной стене. — Мать моя женщина, — выругивается он, спускаясь по стеночке. От ауры Чонгука хочется забиться в уголочек. Страж подходит к пульту и видит кучу кнопок, пластинки, бегунки и еще хрен пойми что. — Которая выключает музыку? — скалится он, глядя на парня. Диджей дрожащей рукой указывает на правый угол панели. — К-к-расная. — Премного благодарен, — он выключает музыку и дёргает рубильники, которые включают свет в клубе. По клубу разносится негодование и недовольный гул в перемешку с шипением вампиров. Все взоры устремляются на рубку диджея, среди которых Чонгук замечает самый разъяренный взгляд двух красивых глаз. — Вот ублюдок, — думает Чимин, — а от него не так просто избавиться. Страж не долго думая, запрыгивает на диджейский пульт и выходит из окна второго этажа. Эффектное приземление на танцпол впечатляет и пугает одновременно. Уверенным шагом направляясь к Чимину, который готов разорвать его на части в данный момент, Чонгук не выказывает никаких эмоций и повторяет свой вопрос: — Будьте так любезны проследовать на выход, — он говорит очень мило, добродушно, с ноткой сарказма. — Ты об этом пожалеешь, страж! — оскалился Чимин, но последовал на выход, дабы не устраивать сцену и не привлекать лишнее внимание. Сейчас это ни к чему. — Приведи себя в порядок, — Чон протягивает платок из нагрудного кармана Чимину. — Ох, какое благородство, тебе не все ли равно, — продолжал огрызаться Пак, вытирая капли крови с губ и подбородка. — Мне безразлично, чем вы занимаетесь, бунтуя против мира от скуки, но думаю, что ваш брат не обрадуется, узнав как его милый братец проводит время с кровавыми куртизанками, — Чонгук шел впереди даже не оборачиваясь на брюнета, чем еще больше бесил его своим безразличием. — Бунтуя против мира?! Да ты охренел… — Чимин ускорил шаг, чтобы обогнать стража, — да что ты обо мне знаешь, — Чимин толкнул его в грудь с силой, но Чонгук даже не пошатнулся. Он лишь дёрнул головой в сторону. — Я живу на этом свете гораздо дольше Вас, — он сделал паузу, — Господин. И вижу многое. Садитесь, — Чонгук указал на мотоцикл, припаркованный у входа. — На это?! — возмутился Чимин, — и не подумаю, — парень встал в позу, сложив руки на груди. — Простите, ваша карета в ремонте, — Чонгук сел на байк и убрал ногой подножку. — Ты точно болен, если думаешь, что я поеду с тобой на этом! — Чимин плевался и бормотал что-то возмущенно себе под нос. Он достал телефон из заднего кармана и начал набирать что-то на телефоне. — Я конечно всего лишь страж, но вызывать наемного извозчика, чтобы Юнги доложили откуда именно вас забрать, сомнительная мысль, — невозмутимо сказал Чон, делая вид, что поправляет зеркала. — Ты смеешь называть моего брата по имени? — Минутная пауза. Загрузка данных. Как бы не хотелось признавать правоту Чонгука, но он был прав. Если Юнги узнает где он был, ему не поздоровится. Позлившись еще с пару секунд, за неимением другого выбора Чимину пришлось согласиться на предложение стража. — Я бы на вашем месте держался за меня руками, ради безопасности вашего королевского зада… — окончание фразы конечно же Пак не услышал, потому что Чонгук предусмотрительно надел шлем, заглушающий его речь. — Чтобы я прижался к какому-то стражу, да ты… — но закончить ему тоже не удалось, мощный рывок машины заставил брюнета обхватить талию впереди сидящего стража, чтобы не упасть во время поездки. Они ехали молча почти двадцать минут, хоть Чимину и не нравилась идея поездки на мотоцикле, в глубине души он уже давно признал, что это не так страшно, а даже наоборот, приятно. Его уже не смущал тот факт, что он едет плотно прижавшись к широкой спине Чонгука, он наслаждался ветром, который его обдувал. Скорость дух захватывала и уносила все мысли прочь из головы, ощущение свободы и полета окрыляли. Правда пару раз его пальчики очень крепко сжимали кожаную куртку, особенно на крутых поворотах. — Ты болен! — верещал Чимин, когда они залетели, в буквальном смысле, на территорию Сандж со скоростью офигеть км\час, — Мы же могли разбиться. — Но не разбились же, тем более у меня был неплохой такой балласт, поэтому мы бы точно не перевернулись, — тонко намекнул Чонгук на аппетитные формы пятой точки Чимина. — Да как ты смеешь, да я… да ты… нахал! — возмущение переполняло Чимина, казалось, что если присмотреться, то в ночной прохладе можно увидеть пар из его ушей от злости, — мой брат узнает и ты об этом пожалеешь. — Как пожелаете, мой Господин, — Чонгук все так же издевательски старомодно поклонился, тщательно скрывая улыбку на лице, — Юнги ожидает вас. Чимин летел по коридору, снося все на своем пути, он уже перебрал множество ругательств на разных языках, которые описывают его отношение к такому обращению со стороны Чонгука. — Мой Господин, — стражник поклонился перед пролетающим Чимином, — Господин Юнги занят и просил не беспокоить. — Найдет время, — даже не обратил внимания Чимин. Отворив дверь в переговорную, Пак влетел в зал, как разъяренная фурия, — Юнги! Нам надо поговорить, этот нах…— его пыл в секунду стих, когда он увидел Юнги, беседующего с высоким статным блондином. — О, Чимини, брат, ты как раз вовремя я хотел тебя кое с кем познакомить, — сдержанно отреагировав на выходку брата сказал Юнги. Чимину так и не удалось поговорить с Юнги и закатить знатную истерику, зато он успел настрочить смс-ку Тэхену. Taehуung: Узнай все, что можно о Чон Чонгуке, он тут один день, а уже меня бесит!