Supply shopping

       — Каким, блять, образом, я должен знать, что выбрать? — бормочет Лука себе под нос.        Он стоит в проходе уже почти двадцать минут, его лицо нахмурено в стадии абсолютной концентрации, а глаза бегают по выставленным на полках предметам.        Он уже не в первый раз с тех пор, как пришел сюда, жалеет, что задолжал Мике за два месяца аренды именно сейчас, потому что тогда его не так легко было бы шантажировать. Лука вздыхает. Оставить бы Мику один на один с пониманием, что у него кончились… припасы прямо перед тем, как они с Камилем должны вернуться домой с ужина в честь их годовщины. Просто сходи в магазин, котенок, купи презервативы и смазку, и я буду считать, что твой долг выплачен — но принеси, пожалуйста, хорошую смазку и достаточно презервативов, в конце концов, это наша годовщина!        В отчаянии Лука проводит рукой по волосам. Он жалеет — тоже не в первый раз, — что не совсем опытен. Конечно, он целовался с несколькими парнями в последний год учебы в школе, после того как, наконец, признался в своей ориентации друзьям, но ничто никогда не становилось достаточно серьезным, чтобы заставить его думать о презервативах и других необходимых вещах. Как, блять, он должен знать, какая смазка хорошая? На водной основе, на силиконовой, гибридная? Гипоаллергенная? Он предполагает, что ему не нужно рассматривать тюбики с надписью «гарантированное удовольствие для нее», но как насчет тех, которые обещают «теплое ощущение во всем теле» или «дополнительное покалывание»? Мика предпочитает «усилить оргазм» или «продержаться дольше»? Беспокоят ли его «только натуральные ингредиенты»? А вкусы? Боже, Лука клянется, что в этом проходе больше вкусов смазки, чем вкусов мороженого в его любимом киоске с мороженым. Должна ли она также по совместительству являться массажным маслом или нет? Должен ли он просто взять самую дорогую, какую сможет найти? И какой размер бутылки он должен взять? Сколько всего этого нужно нормальным людям на их годовщины? Можно ли считать Мику нормальным человеком в этой области (Лука склонен думать, что нет, но опять же, не то чтобы он знал, что значит эта нормальность, верно?)? И это он еще даже не взглянул на десятки вариантов презервативов.        Лука закрывает глаза в знак поражения. Ему придется позвонить Мике, помешать милому ужину, на котором они с Камилем находятся, и просто признать, что он бесполезен.        — Тебе нужна помощь? — внезапно раздается голос, совсем близко.        Глаза Луки распахиваются, и он резко вскидывает голову. Перед ним стоит высокий парень с торчащими во все стороны волосами, бросающими вызов гравитации.        Он, за неимением лучшего слова, совершенный. Восхитительный. Великолепный. Лука захлопывает мысленный тезаурус и делает то же самое со своим ртом. Так держать, Лалльман.        — Ну то есть я не хочу вмешиваться, но ты стоишь здесь уже довольно долго, и я просто подумал, что, может быть, смогу помочь… — слова незнакомца умолкают.        — Э-э… Хм… Я не знаю… То есть нет! — заикается Лука.        — Эй, я не осуждаю. Ты планируешь свой первый раз или что-то в этом роде?        Его голос действительно не звучит насмешливо или снисходительно, признает Лука, просто с честным желанием помочь. Глаза у него тоже добрые, теплого оттенка серого.        Лука знает, что он активно краснеет.        — Нет! — он понижает голос, когда замечает, что некоторые покупатели на другом конце прохода смотрят на него странно. — Нет, просто у моего друга и его парня годовщина, и он хотел, чтобы я купил… сам знаешь что, — неуверенно заканчивает он.        Парень напротив хмыкает, кивая.        Лука глубоко вздыхает и жалеет — опять же, не в первый раз, — что не может говорить о подобных вещах с уверенностью, не афишируя пылающими щеками свой статус девственника.        — Просто я действительно не знаю, что взять.        Снова угуканье в ответ.        — Может, просто взять то, чем ты сам пользуешься?        Лука чуть не давится слюной.        — Ах… Э-э-э, я… не пользуюсь этим? — это звучит на очень высоких нотах, будто вопрос.        — Ох, прости, я ошибся! — быстро парирует незнакомец. — Значит, тебе нужна моя помощь? Выбираешь что-нибудь, подходящее для гей-секса?        Голова Луки с трудом переваривает слова собеседника. Тот только что так небрежно сказал Луке, что он гей? Лука шумно сглатывает.        — Эм, да. Если ты хочешь. Пожалуйста.        Его реплика вознаграждается смехом — широким, открытым, ярким. Лука думает, что этот звук, скорее всего, может вылечить рак.        — В любом случае твоему другу не следовало, наверно, посылать натурала. Немного недальновидно с его стороны, не так ли? Как он мог ожидать, что ты знаешь, что из себя представляет хороший товар?        «Вот и я о том же», — почти произносит Лука вслух, прежде чем до него доходит кое-что еще.        — Э-э… Я не натурал, впрочем…        Напротив него приподнимается бровь.        — Но ты же сказал, что не пользуешься смазкой.        Лука задается вопросом, возможно ли с биологической точки зрения, чтобы люди становились краснее, чем он сейчас.        — Я просто никогда… знаешь… не делал это, — шепчет он, глядя на грязную плитку под ногами.        Типично. Никто, кроме него, не мог бы оказаться в подобной ситуации, размышляет он. Признаться в своей неосведомленности самому привлекательному парню во всем Париже — да что там, во всей Франции.        На мгновение между ними повисает тишина. Внезапно незатейливая музыка, доносящаяся из динамиков магазина, звучит как скрежет ногтей по классной доске. Затем незнакомец снова начинает говорить:       — Ох. Еще раз прошу прощения. Кажется, сегодня я оступаюсь гораздо чаще, чем обычно.        Лука бормочет что-то вроде «не парься, правда», все еще не поднимая глаз, возвращаясь к своему первоначальному желанию не быть ничем обязанным Мике, чтобы он никогда не оказался в этом магазине в первую очередь.        — Просто ты такой милый, поэтому я не очень рассчитывал на то, что тебя еще никто не успел подцепить.        Незнакомец тихо усмехается.        Лука поднимает голову так быстро, что ему кажется, будто он побил несколько рекордов скорости.        — Ч-что?        Еще один смешок.        — Ты слышал меня. Пойдем, выберем что-нибудь для твоего друга.        Лука пристально смотрит на парня, который теперь повернулся лицом к проходу и проводит рукой — большой рукой с сильными, гибкими пальцами — по товарам. И, хотя Луке явно не удается перестать представлять, как эта рука пробегает по чему-то еще, по крайней мере, ему удается удержаться от того, чтобы не выпалить свою фантазию вслух. Он считает это победой.

~~~

       Через двадцать минут они оказываются у кассы.        Двадцать минут, за которые Лука не только выучил имя своего красивого спасителя — Элиотт, беззвучно произносит он, наслаждаясь тем, как его губы обволакивают это слово, — но и получил самую основательную лекцию по смазке, какую только мог себе представить.        В конце концов, они остановились на простой анальной смазке, без особого вкуса, без дополнительных функций — «Если твой друг хотел колокольчики и свистки, он должен был уточнить, Лука», — сказал Элиотт, — но той марки, которую Элиотт считал действительно хорошей. Им потребовалась всего минута или около того, чтобы взять презервативы. «Откуда ты знаешь, какой размер взять?» — спросил Элиотт, и Лука весело фыркнул: «Если бы ты видел его профиль Гриндр до того, как он начал встречаться с Камилем, так часто, как я был вынужден смотреть на него, тебе не пришлось бы спрашивать», — и они вместе отправились к кассе. Только теперь, когда Лука расплачивается за покупки, — только слегка краснея и с некоторым усилием удерживаясь от того, чтобы пробормотать пробивающей это все девушке, что он делает покупки для друга, — он замечает, что Элиотт кладет в пакет. Лука слегка хмурится, глядя на ассортимент бутылок — похоже, Элиотт и сам запланировал себе бурную ночь. Несколько смазок, которые они обсуждали, попали в пакет Элиотта, разных марок, разных вкусов, разных типов. Элиотт замечает взгляд Луки, когда тот собирается заплатить, и подмигивает ему — и румянец Луки возвращается со всей своей яркостью. Боже, Элиотт действительно должен ходить с предупреждающим знаком. А еще лучше, если бы признали незаконным такие его подмигивания ничего не подозревающим мальчикам.        — Ну что ж, — говорит Элиотт, когда они вместе выходят из магазина. — Ты успеешь вернуться до того, как твоему другу понадобятся его вещи?        Лука проверяет свой телефон.        — Ага, типа того, — отвечает он. — Спасибо за помощь, Элиотт, я серьезно. Я бы пропал без тебя.        Лука жалеет — впервые в жизни — что ему не хватает уверенности спросить номер парня. Он вздыхает и заставляет себя развернуться.        — Пока, Элиотт.        — Без проблем. Эм, Лука?        В голосе Элиотта слышится некоторая неуверенность. Лука оборачивается, и Элиотт смотрит на пакет в своей руке. Ага, Лалльман, как будто такой парень будет ждать тебя.        — Э-э… Вот.        Элиотт протягивает руку с пакетом Луке. Лука в замешательстве хмурится.        — Что?        — Это тебе, — застенчиво заявляет Элиотт, не глядя Луке в глаза.        — А? Мне? Но… почему?        Элиотт поднимает глаза и улыбается Луке. Тепло разливается по всему его телу, и кажется, что солнце светит чуть-чуть ярче.        — Просто… на тот случай, если однажды захочешь попробовать. Узнать, что нравится тебе.        Лука благоговейно берет пакет. Он хочет поблагодарить Элиотта. Ему хочется обнять Элиотта. Он хочет поцеловать Элиотта и потребовать, чтобы тот женился на Луке.        — А если тебе понадобится кто-то, с кем ты сможешь их попробовать…        Глаза Луки широко распахиваются, и он чувствует, как на его лице появляется улыбка, и хоть раз в жизни ему наплевать на румянец на щеках.        — Я свободен и очень, очень хочу.