* * *
Дилюк Рагнвиндр, владелец самой известной винодельни во всем Тейвате, наблюдал за уличной суетой из окна собственной таверны. Несмотря на вечерний час, "Доля ангела" была закрыта, и соответствующая табличка предупреждала об этом посетителей еще с полудня. Дилюк был один, в тишине и полумраке, и с высоты третьего этажа прекрасно видел веселье, охватившее город. На небольшой рыночной площади собралась целая толпа, в пестроте которой преобладали черно-белые цвета Ордо Фавониус. Рыцари смеялись и обнимали своих товарищей по оружию - по крайней мере, те из них, кто не разошелся по домам, чтобы обнять жен, невест, детей и родителей. Дилюк отстранено смотрел на это сверху, скрываясь в полумраке. Он никого не ждал - никого в целом мире, и ему уж точно некого было обнимать, даже если бы он вдруг решил прибегнуть к этому пошлому выражению чувств на публике. Но возвращение Варки и остальных рыцарей изменит жизнь всего Мондштадта, и глупо притворяться, что его это не касается. Вероятно, Полуночному герою придется уйти в тень - не то, чтобы при Варке городской преступности в Мондштадте не было вовсе, но к патрулированию улиц магистр относился с особой серьезностью. Мелкие жулики и разбойники залягут на дно, хулиганы начнут расходиться по домам вовремя, и даже Фатуи придется проглотить язык, хотя бы для вида: Мондштадт с легендарным Варкой и полным гарнизоном Ордо Фавониус представлял собой куда более серьезную силу, с которой нужно было считаться. Дилюк потянулся, чтобы закрыть ставни; ему нечего было делать на этом празднике всеобщего единения, даже в роли безмолвного наблюдателя. Знакомый голос заставил его остановиться. Дилюк нехотя бросил еще один, последний взгляд на площадь. Кэйа Альберих, капитан кавалерии Ордо Фавониус, был там, среди остальных - пожимал чьи-то руки, обнимал кого-то за плечи. Его смех смешался с взрывом бурного веселья на площади, светловолосая девушка в форме капитана - кажется Дилюк смутно ее припоминал - прильнула к Кэйе и рассмеялась вместе с ним, как будто над только им понятной шуткой, а Кэйа склонился и галантно поцеловал ее руку. Похоже, сэр Альберих был счастлив в окружении своих боевых товарищей. Дилюк заставил себя отвести взгляд, бегло осмотрел фасады соседних домов и людей, которые держались в стороне от толпы. Там он и заметил этого незнакомца в форме Ордо Фавониус - высокого, седого, загорелого. Должно быть, один из тех миссионеров, которые вернулись с Варкой в Мондштадт. Он стоял в отдалении и, Дилюк готов был в этом поручиться - наблюдал за людьми на площади так же, как это делал он сам. Наверняка для него многие из этих рыцарей тоже незнакомцы, так что у него хотя бы была причина разглядывать их всех... или кого-то одного. Дилюку показалось, что Кэйа привлек внимание этого наблюдателя, но стоило ли этому удивляться? У Кэйи был редкий дар привлекать к себе внимание в те редкие дни, когда он был в настроении, и сегодня был именно такой день. Дилюк решительно шагнул назад и закрыл ставни. Таверна погрузилась в темноту. ...Это был один и тот же сон, полный солнечного света, счастливого смеха, плеска воды и шелеста дубовых крон. Он слышал звонкие детские голоса и знал, что один из них - его собственный. Он снова был юным и беззаботным, бежал по вытоптанной в сухой траве тропинке наперерез, к главной аллее, чтобы опередить отца, и знал, что его брат бежит за ним. "Я быстрее!" - "Нет, я!" - и ослепительное солнце над ними померкло, сменившись блеклым рассветом. Дилюк лежал в полумраке одной из гостевых комнат, тяжело дыша, как после настоящего бега. Это был светлый, счастливый сон о лучшем времени в его жизни - в какой момент он превратился в самый страшный кошмар? Дилюк поднялся и сел на скрипучей постели. Пусть это будет наказанием за трусость, за то, что он так и не решился выйти из таверны и пройти сквозь празднующую толпу. С другой стороны, в такой вечер каждый, кто не празднует - уже нарушитель общественного спокойствия. А для слухов хватит и того, что он закрыл таверну в такой важный для всего Мондштадта день. Он едва успел поправить мятую одежду, когда внизу послышались чьи-то шаги. Дилюк распахнул двери и пошел к лестнице, чеканя каждый шаг, чтобы его было хорошо слышно. - Утро, господин Дилюк! - откликнулся Чарльз с первого этажа. У постоянного бармена "Доли ангела" было множество достоинств, но главным из них было никогда ничему не удивляться, все принимать как должное и, как следствие, не задавать лишних вопросов. Вот и сейчас - встреча с владельцем таверны на рассвете ничуть не смутила Чарльза. - Несомненно, утро уже наступило. Наведешь здесь порядок? - А как же, господин Дилюк. Мы открываемся вечером? - Да. С новым меню. И с этого вечера и до конца недели цены на выпивку будут снижены на четверть. - О, мы будем очень популярны, господин Дилюк! Я уверен, горожане оценят вашу щедрость в такой момент! Дилюк пожал плечами. - У наших посетителей прибавилось поводов для того, чтобы пить и веселиться. Думаю, мы должны пойти им навстречу и создать для этого все условия. - В десятку, господин Дилюк, вот именно это сейчас всем и нужно, - благодушно пробасил Чарльз. - Я пришлю вывеску и все необходимое к обеду, - пообещал Дилюк и наконец вышел из убежища таверны, под яркое солнце. На улицах Мондштадта было пусто. После безудержного вечернего веселья улицы с утра были сонными и тихими. Что ж, возблагодарим архонтов за эту милость, сказал себе Дилюк. И воспользуемся ею к собственному благу. К демонам город. Ему нужно вернуться домой, и как можно скорее.* * *
Утро Джинн встретила на посту. Возвращение магистра Варки не слишком изменило ее жизнь - она пока так и не передала ему дела и полномочия, а значит, по-прежнему отвечала за порядок в городе и организацию работы ордена. Оставалось надеяться, что скоро - теперь уж точно скоро - ее жизнь изменится. Может быть, в ней появится немного свободного времени. Она так привыкла проводить на работе дни напролет, что даже не представляла, на что будет тратить это время. Начнет ходить с Лизой по магазинам? Проводить вечера в тавернах? Можно было бы начать с Барбары, услужливо подсказал ей внутренний голос. Освободившееся время она могла бы посвятить своей семье. Но пока что никакого свободного времени у нее не было. Вчера ей удалось договориться о размещении тридцати рыцарей, вернувшихся из дальнего гарнизона - хозяин гостиницы "Гете" согласился предоставить им комнаты за символическую плату. Джинн с тайным злорадством думала о нескольких Фатуи, которые упрямо продолжали жить в гостинице даже после отъезда основной делегации. Интересно, как им понравится делить кров с полусотней рыцарей, с их звенящим оружием, лязгом шпор, ранними побудками и командными голосами капитанов. Спонтанное празднование воссоединения ордена - и множества семей заодно - тоже прошло в рамках дозволенного. Единственным инцидентом, омрачившим всеобщее веселье, стала домашняя ссора: один из рыцарей, вернувшись к своей невесте, обнаружил, что она не стала дожидаться его возвращения из похода и обратила свое внимание на торговца сукном. К счастью, буяна быстро успокоили товарищи по оружию, и утащили его с собой в город, праздновать и пить вино. К утру на столе Джинн скопилась уже дюжина запросов на проведение свадеб, так что с ночной частью воссоединения все, похоже, было в полном порядке. Порядок царил и внутри ордена. Ветераны знакомились с новичками, с поистине рыцарской галантностью соглашаясь помогать им с несением службы и братаясь на ходу, под стакан крепкого вина. Капитан Ульрика, присматривавшая за кавалерией в походе, без колебаний решила перейти в подчинение Кэйи Альбериха, как старшего по опыту и званию, хотя Джинн и подозревала, что, кроме опыта и звания, тут свою роль сыграли и другие достоинства Кэйи. Конечно, скоро эйфория от возвращения домой и встречи с близкими пройдет, дух всеобщего братания отступит перед повседневной рутиной, в казармах станет тесно, а посты и должности кое-где придется разделять силой. Но это случится не сегодня, и в глубине души Джинн малодушно надеялась, что она не будет тем человеком, которому придется расхлебывать эту кашу. - Мора за ваши мысли, красавица, - негромко сказал кто-то у нее за спиной, и Джинн резко развернулась, сжав рукоять меча. Нарушитель ее спокойствия вскинул ладони. - Сдаюсь, сдаюсь и каюсь, госпожа действующий магистр. С моей стороны было неуместно подкрадываться к вам вот так, да еще и с такими глупыми шаблонными фразами. Так говорят там, где мне довелось служить в последнее время, а глупость, говорят, особенно прилипчива. Его звали Отто Хельберг, вспомнила Джинн. Она знала его, но смутно, он уехал из Мондштадта больше десяти лет назад, служил сначала одном, потом в другом дальнем гарнизоне. Высокий, сухопарый, со светло-голубыми глазами и ранней сединой на висках, он мог бы считаться красивым, если бы у Джинн было время задуматься о чем-то подобном. Его голос и манеры были приятными и мягкими, но за всем этим угадывался легкий холодок. Будто раскусываешь мятную конфету. - Не стоит извиняться, сэр Хельберг. Это моя вина, что вам удалось приблизиться незамеченным. Рыцарь не должен позволить застать себя врасплох. - Теперь я чувствую себя виноватым и в том, что стал причиной вашей строгости к самой себе, - Отто кивком указал на ее руку, все еще сжимающую рукоять меча. - Как по мне, то с готовностью отразить опасность у вас все в порядке, госпожа магистр. - Благодарю вас, сэр Хельберг, - Джинн устало улыбнулась. - Надеюсь, вас устроило размещение? Отто махнул рукой. - Я остановился в доме своих родителей, впрочем, ныне уже покойных. Попутно посмотрел на вечерний Мондштадт. Он изменился за эти годы. - Похоже, вчерашнее веселье прошло мимо вас, - заметил Джинн. - Да, я недостаточно молод для такого веселья, к концу дня я мечтал только о сне в собственной постели, каковую я не видел последние пятнадцать лет, - рассмеялся Отто. - Но я собираюсь наверстать упущенное. Кроме дома и удобной постели, признаться, я все эти годы скучал по отменному вину Крепуса. Джинн замялась. - Что касается вина, то вы всегда можете его попробовать в "Доле ангела", а вот господин Крепус... - она помолчала мгновение, но не нашлась с формулировкой. - Сейчас винодельней владеет его сын. - Какая жалость, - негромко отозвался Отто. - Что же, я вижу, Мондштадт действительно изменился за время моего отсутствия. Придется познакомиться с ним заново. Госпожа Джинн, - Отто протянул ей руку, - не хотели бы вы составить мне компанию? Я? - Джинн оторопела. - Нет. То есть... нет, я польщена, но... у меня слишком много работы. Отто снова рассмеялся. - Нет-нет, разве может мужчина в моем возрасте претендовать на внимание столь очаровательной и юной дамы? Я всего лишь предлагал нам вместе отправиться в столовую ордена, мне кажется, нас уже ждут. - О! - щеки Джинн зарделись от смущения. - Что с моей памятью! Разумеется, сэр Отто, я с удовольствием последую за вами. В столовой было почти пусто - на ранний завтрак с магистром позвали только самых высокопоставленных офицеров, исключая тех, кто был сегодня на дежурстве. Джинн кивнула Лизе, поздоровалась с ближайшими офицерами, благодарно кивнула, когда Отто выдвинул для нее стул и наконец заняла свое место. На то, чтобы осознать это, ей понадобилось еще несколько мгновений, и ее ноги вдруг ослабели, плечи вздрогнули, будто избавившись от неслыханной тяжести. Она подняла голову, и поймала внимательный, теплый взгляд Варки, увидела его улыбку. Он занимал свое прежнее место - во главе стола, а она... она занимала свое. - Ну, - Лиза, с ее обычным энтузиазмом, подняла чашку с чаем, как бокал, - думаю, никто не осудит меня, если я первым делом объявлю о том, как я счастлива видеть всех нас в сборе? - Уверен, эта радость взаимна, - кивнул Варка. - Мондштадту давно пора собрать под своим крылом своих самых верных рыцарей. Я не оспариваю важность борьбы со злом во всех его проявлениях за пределами Мондштадта, таков долг героя, но даже герои должны иногда возвращаться на родину. Алоис, Отто, как вам наш город? Должно быть, он сильно изменился с тех пор, как вы его покинули. - Похорошел и вытянулся вверх, как молодой рыцарь перед первой присягой, - отозвался Отто. - Помнится, когда я уезжал, домов было поменьше, крыши были пониже. Так ведь, Алоис? Старик с темными глазами и кожей, исчерченной глубокими морщинами, вздрогнул, будто очнувшись ото сна. - Как любезно с вашей стороны, мой юный друг, сопоставлять ваш срок отсутствия в городе с моим, но боюсь, мы помним Мондштадт разным, - хриплым голосом ответил он. - Впрочем, старики обладают редким даром не замечать перемен и цепляться за воспоминания о былом, так что я, признаться, не помню, сколько тут было таверн и какой высоты были дома. Главное - что мельницы Барбатоса все еще стоят, так же, как и храм в его честь. - Послушники и священники потратили немало времени на то, чтобы отыскать реликвии Барбатоса по всему Тейвату, - заметил сенешаль Шеймус, который с благостной улыбкой наблюдал за всеми. - Так что я советую вам, дорогой Алоис, посмотреть, что изменилось внутри, уверен, что вам, преданному последователю Барбатоса, сердцу эти перемены придутся по душе. - Лично мне более всего по душе новое поколение наших рыцарей. Я о тех, кто был еще в послушниках и рекрутах, когда я уезжал. Из них выросли славные воины и преданные защитники Мондштадта, уверен, у нас будет достойная смена, - Отто бросил долгий взгляд на Джинн. - Я в этом не сомневаюсь, - Варка, в свою очередь, одарил Джинн теплой улыбкой, окончательно ее смутив. - Да, новое поколение рыцарей отличается от старого, - прохрипел Алоис, со звоном поставив чашку на блюдце неуверенной рукой. - Мондштадт всегда был городом свободных нравов, но я и подумать не мог, что когда-нибудь в Ордо Фавониус будут брать хаэнрийцев. В мои времена их боялись и считали дурным знаком даже встретиться с ними. Раздался новый звон - это кто-то уронил ложку на стол. - Ну, ну, Алоис, ты что-то путаешь, - послышался мягкий голос Отто. - Какие хаэнрийцы в Мондштадте! - В самом деле, - с явным облегчением поддержал Шеймус, - в этом городе мы никогда их не видели, уверяю вас, сэр Алоис. Алоис мрачно оглядел их, явно недовольный их недоверием. - Тот мальчишка из кавалерии, - буркнул он, снова поднимая чашку. - Совершенно очевидно, что он из Хаэнрии. - Кэйа? - переспросил Варка. - Кэйа Альберих? Не может такого быть. Мы все знаем его с детства. Он буквально вырос при ордене, у нас на глазах. - Да-да, так и было, - снова поддержал их Шеймус, - к тому же, воспитанник из такой респектабельной семьи... Он осекся, и мысль, прежде ускользавшая от них, вдруг осенила людей за столом одновременно - Кэйа Альберих был воспитанником благородной семьи Рагнвиндр именно потому, что собственной семьи у него не было. Он был сиротой, которого нашли где-то рядом с винодельней "Рассвет". - Нет, - решительно сказала Джинн. - Мы знаем Кэйю. Он такой же мондштадтец, как и все мы. Но старик смотрел непреклонно, его темные глаза будто буравили всех по очереди. - Я очень давно живу на этом свете, и очень давно странствую по этой земле. Я нес почетную службу под стягом Ордо Фавониус на границах Хаэнрии еще в те времена, когда там можно было встретить местных жителей, и поверьте, ни с кем их не перепутаю. Их легко узнать по глазам, это единственное, что им никогда не спрятать. Джинн услышала какой-то настойчивый шорох у дверей, оглянулась - и увидела двух молодых рыцарей. Один из них держал пачку писем, очевидно, он принес срочную корреспонденцию для магистра, но сейчас они оба просто стояли в дверях, глупо раскрыв рты. Джинн почувствовала, как ее горло сжала невидимая безжалостная рука. - Что вы здесь делаете? - резко спросила она, едва не переходя на крик. - Немедленно возвращайтесь к своим обязанностям! Рыцари изумленно уставились на нее, но тотчас подчинились - раньше Джинн никогда не повышала на них голос. Казалось, все за столом смотрят на нее, но Джинн не думала об этом. Ей нужно уйти отсюда как можно скорее, ей нужно найти... Но рука на горле продолжала сжиматься, напоминая ей о правде, которую не спрятать за пустой суетой: что бы она не пыталась сделать сейчас, для этого было уже слишком поздно.