Нисхождение богов

      Войдя по грудь в воду, Какаши прикрыл глаза и опустился. Сев на дне довольно глубокой реки, он снова открыл их. Ничто не мешало его обзору: ни толща воды, ни ночной мрак не могли стать преградой для него. С наступлением ночи вода заметно остыла, а опустившись вниз, мужчина оказался в месте, где та была холоднее всего. Низкая температура положительно влияла на состояние его тела и разума. Грань между двумя видами, заключёнными в одном теле, становилась всё менее заметной для постоянно содрогающегося в лихорадке разума. Кто-то, не щадя живота своего, пытался вернуть обратно контроль над этим изменённым телом. Он видел воспоминания того человека, но всё ещё смутно представлял, кем тот являлся на самом деле.       «Разница между тем, что видели в его лике другие и то, каким был он в тени — поистине поражает. Множество лиц служили личинами этому человеку. Складывается впечатление, что сама его кожа была соткана из них, раз за разом изменяя это жёстко выдрессированное умом тело. Индивидуализм в подходе к делам того мужчины и правда стоял выше всяких похвал. Что мешает ему заполучить власть над ещё одним таким обликом? Почему же он медлит? Чего дожидается? Установив границы театра, дёргает за нитки своей куклы. Он был намного страшнее любого из знакомых мне богов, но никто даже не догадывался об этом. Разве не смог бы я целиком захватить это тело, подобно тому, как сделали все другие, если бы не этот столь сумасшедший уровень контроля? Мне не повезло или же наоборот? Попав в физически сильное тело, я остался только в выигрыше, наложив свои способности поверх его. Так почему сейчас меня не покидает впечатление, что я не более, чем пешка в его планах? Подавлять жажду человеческой плоти одной только силой воли, да где видано подобное?» — размышлял бог.       Расстроившись от таких измышлений, мужчина решил подняться и вынырнул на поверхность. В нос тут же ударил яркий запах свежей крови, а до ушей донёсся хруст костей и чавканье мяса. Проведя ладонями по мокрому лицу, убирая излишки влаги, существо подняло лицо вверх, подставляя нос этому соблазнительному аромату. Хотелось вдыхать его не останавливаясь, вкушать, разжёвывать, посасывать. Наслаждение, переживаемое при поглощении человеческой плоти, было несравнимо даже с тем самым сексом, что бледно затесался в конец очереди по возможному разложению личности в процессе роста божества. Как ни крути, но даже растения охотнее плодоносят на плодородной, насыщенной питательными веществами почве, что уж говорить о богах. Находясь на верхушке пищевой цепи, обретя облик монстров, пожирающих людей, они были не более чем садовниками, пришедшими собрать плоды из сада, который сами же взрастили, за которым они без устали ухаживали и защищали, которому дали всё самое лучшее и терпеливо ожидали, когда подойдёт время созревания. В чем же тогда их можно винить? Смены жизней равны смене сезонов. Человечество никогда не обращало внимания на подобное, так почему они должны были это делать?       Выйдя из воды, Какаши надел штаны и взял в левую руку водолазку с жилетом. Подойдя к огню, он уставился на девушку. Та молча сидела, глядя на полыхающее пламя.       — Подкиньте дров, — проговорила Харуно, не поворачивая головы к собеседнику.       Мужчина выпустил из руки одежду, позволяя ей упасть на землю, и подхватив толстую ветку, кинул её в огонь. Пламя всполохнуло, искры рассыпались от него в стороны. Пепел и догорающие частички древесины взмыли в воздух, освещая пространство перед лицом девушки. Куноичи как заворожённая наблюдала за этим. Ощутив возле себя чужое присутствие и холод, исходящий из-за спины, она повернулась. Подняв голову, Сакура встретилась с лицом учителя. Скользя по пепельным волосам, капли стекали вниз по бледному лицу. Казалось, будто он плачет. На секунду Харуно затаила дыхание от такой картины. Это было слишком восхитительно.       — Почему вы так смотрите на меня? — первой нарушила тишину девушка, не выдержав растущего между ними напряжения. Она вовсе не желала, чтобы это безмолвие обрело ещё более странный окрас.       Вместо ответа мужчина потянулся к её лицу. Сакура безропотно наблюдала за ним. Немного наклонившись, он провёл холодной ладонью по её волосам: от макушки вниз к мочке, обхватив край уха между пальцев. Прямо перед лицом Харуно оказался обнажённый мужской торс. В прошлый раз она не обратила на это внимание, но сейчас хорошо было видно, что тот вдоль и поперёк был исполосован шрамами, разных размеров, длины и глубины. Через сколько сражений пришлось пройти ему, чтобы достичь вершины мира шиноби? Сохранить жизнь и пережить две войны. Насколько стойким должно быть нутро, чтобы после этого не утратить ни волю, ни разум? Сакура подсознательно ощущала мощь, исходящую от этого тела. Коснувшись пальцами прохладной фарфоровой кожи, она прошлась по углублению одного из шрамов. Под незначительной неровностью чувствовалась напряжённость мышц. Казалось, кончики её пальцев заледенели после соприкосновения, но внутри живота наоборот разлился необъяснимый жар. Подняв голову, Харуно встретилась со взглядом, смотрящим прямо на неё. Один глаз — чернее ночи, и второй — ярче кровавого цветка. От такого контраста бросало в дрожь. Молчаливая жажда, источаемая ими, заставляла сердце биться чаще.       Девушку невольно охватило чувство, что она оказалась в ловушке, из которой не найти выхода. Холодный пот каплями собрался на спине. Сакура сама не понимала почему, но ощущала животный страх, находясь под этим пристальным взглядом. Никогда прежде, никакой другой противник не заставлял её чувствовать подобное. Хотелось прямо сейчас сорваться с места и бежать куда глаза глядят. Но девушка продолжала сидеть на месте, будто пригвождённая им к земле, боясь даже шелохнуться.       Хатаке подошёл ближе, и её ладонь сама собой полностью легла на его каменный пресс. Ощутив изменения, куноичи быстро опустила глаза, и, увидев это, резко отдёрнула руку. Девушка отвела взгляд в сторону, чувствуя, как краска заливает её лицо.       «Зачем я только коснулась его? — с обидой на саму себя подумала Харуно, но вдруг опешила, осознав происходящее: — Коснулась? Как могла я коснуться его, если мои руки до сих пор не двигаются?»       Подняв глаза, Сакура уставилась на учителя.       — Вы использовали шаринган? — удивлённо спросила она.       Немного помолчав, мужчина ответил низковатым бархатным тоном голоса:       — Твои желания и в самом деле совершенно не соответствуют тому, что ты говоришь, Сакура.       От того, как учитель назвал её по имени, девушка ощутила, как возросло замешательство внутри неё.       «Что это значит? Почему я чувствую это? Но что важнее… он умеет использовать шаринган Какаши-сенсея? Это может стать большой проблемой. Мне нужно быть настороже. Кто знает, когда в следующий раз и для чего он захочет воспользоваться им», — рассуждала Харуно.       — Зачем вы сделали это? — недовольно спросила она.       — Тебе и правда нравится этот учитель? — спросил Какаши, абсолютно не обращая внимания на её слова. Казалось, у него уже вошло в привычку отвечать на все её вопросы другими вопросами.       Сакура распахнула глаза шире от удивления.       — О чём вы говорите? Это не так, — возразила мигом Харуно.       — Не похоже, что ты говоришь правду, — спокойно ответил Хатаке. Присев на корточки, он заложил влажные волосы назад, полностью открыв своё лицо. — Посмотри ещё раз на это лицо и скажи, что ты не без ума от него, — без колебания вопросил он.       «Да кто в своём уме сможет произнести подобное? Вы видели его в зеркале? Любому зрящему понятно, насколько оно красиво, но это вовсе не значит, что все вокруг будут влюбляться в вас, будто по мановению руки», — подготовила отповедь Харуно, но вместо этого выдавила только:       — У учителя великолепное лицо, — она сделала небольшую паузу, будто мысленно взвешивая что-то, — но я не питаю к вам никаких романтических чувств, — прямо заявила бывшая ученица, закончив свою рефлексию.       «Ох, кому я вру? Мне хочется ощупать каждый его сантиметр и смотреть, пока глаза не устанут, но… это больше не учитель, какой смысл теперь во всём этом? Не хочу иметь ничего общего с этим монстром», — тем временем подумала Сакура.       — Хм… Вот как, — вдумчиво протянул Хатаке. — Если это не так, значит, я могу сейчас же исполосовать эту физиономию на ленточки? — с лёгкой улыбкой выдал мужчина.       «Исполосовать?..» — растерялась Харуно.       — Нет, — сразу же возразила она. — Зачем? Я же сказала, что мне нравится ваше лицо.       — Не в этом дело, — негромко толковал Какаши.       — А в чём же тогда? Каким сумасшедшим порывам вы следуете, говоря мне подобное? — с удивлением спросила девушка.       — Не знаю, кому из нас двоих ты лжешь, но мне это не нравится. Постарайся быть предельно откровенной со мной. В противоположном случае, раз уж ты не боишься собственных увечий, что помешает мне немного подправить это тело? — показал он рукой на себя. — Когда одна ложь покрывает другую, о какой кооперативной работе может идти речь? Неужели, чтобы ты была послушной, мне постоянно нужно напоминать, в каком положении ты находишься? Впредь, когда пожелаешь сказать мне неправду — подумай дважды, взвесь все за и против, чтобы мне не пришлось воплощать свои слова в действия. Ты должна цепляться за меня, как за свою последнюю надежду, иначе ты не выживешь, — равнодушно вещал Хатаке. — Пойми это наконец и прекрати действовать мне на нервы.       Договорив, мужчина поднялся. Подняв водолазку, он натянул её на себя и ушёл куда-то в глубь леса.       Сакура сидела, задержав дыхание. Она была ошарашена услышанным.       «Чем я разозлила его? Я же ничего такого не сказала? В чём дело?» — озадаченно спрашивала себя девушка.       Какаши шагал в темноте между безмолвных черных стволов деревьев, направляясь по запаху, что вёл его.       «Ех, тоска смертная, а я только собирался предложить ей встретиться с ним, но, должно быть, я слишком хорошо к ней относился, раз мой перекус смеет так себя вести. Никаких встреч, никаких свиданий. Игры с едой и впрямь становятся слишком нудны, — идя, размышлял мужчина. — Как же мне хоть немного разогнать эту скуку?»       Хатаке остановился. Окинув взглядом происходящее, он заложил руки в карманы.       — Ох, неужели я опоздал? — с наигранным разочарованием произнёс учитель.       Три головы с измазанными в крови ртами тотчас же поднялись вверх. Их руки были испачканы кровью по самые локти. Два недоеденных тела лежали перед ними на земле, растекшись лужицами уже остывшей, почерневшей и загустевшей крови. На одной из голов глаза, окрасившись красным в предсмертной агонии, закатились вверх, а само лицо было искажено маской животного ужаса. От тела остались только позвоночник и часть бедра, мышцы которого кусками мяса висели на окровавленной кости. Второму повезло ещё меньше: его голова оказалась разрезана на две части. Полушария мозга заплыли кровью, окрасившись в бурый, одно из них вывалилось из черепной коробки, словно желе из миски, левое же ещё оставалось на своем месте. Веки были сомкнуты, но вместо выпуклости глазных яблок под ними были две впадины. Язык также отсутствовал. И то, и другое скорее всего уже было съедено. От когда-то цельного и живого организма, помимо головы, остались и валялись на земле одна рука с плечевым поясом и правая часть грудной клетки. Определить, мужчина это был или женщина, составляло некоторую трудность, так как кожа была отодрана вместе с частью мышц. Кишки окровавленными лентами лежали в стороне от тел. Вероятно, они не слишком пришлись по вкусу участникам трапезы. Также на произвол судьбы были брошены обувь и одежда шиноби, разодранные в клочья.       — Ты кто такой? — недовольно спросил один из них.       — Разве имеет значение моё имя, если это наша первая и последняя встреча? — ответил Какаши, продолжая разглядывать ошмётки тел.       — Иди куда шел и не мешай нам, — отозвался второй, утирая рукавом рот.       — Но я уже пришел туда, куда хотел. Разве жалко вам принять ещё одного на свой маленький пир? — с искрами в глазах задал вопрос Какаши, подняв голову на собеседников.       — С какой это стати? Иди слови сам, нам и так едва удалось отыскать двоих, — отозвался тот же.       — Если для вас подобное сложно, как вы тогда вообще стали богами? — с ухмылкой на лице осведомился Хатаке.       Трое лиц тут же исказились раздражением.       — Какого ты здесь выискиваешь? — грубым голосом спросил третий. — Не похоже, что ты местный.       Повисло молчание. Какаши встретился с ним взглядом. Глаза монстра напротив были белыми, точно у трупа, и лихорадочно горели нетерпением в желании продолжить свой ужин и раздражением в сторону того, кто его нагло прервал.       — Я хотел задать тот же вопрос. Не думаю, что охране округа позволено трапезничать в рабочее время, — добродушно улыбался Хатаке.       — Охрана или нет, тебе какое дело? — поднялся мужчина.       — Слушай, — отозвался первый, — может ли быть, что это тот предатель с соседнего округа на юге?       — Разве не сообщали, что он — часть элиты? А посмотри на этого, — ткнул пальцем в сторону Какаши второй, — больше похож на обезумевшего, — с насмешкой в голосе проговорил мужчина.       — Да какая разница? Нужно просто уничтожить его… — мужчина запнулся, глядя на своего напарника.       — Что такое? — удивился собеседник.       — Рука… — пробормотал тот. — Я даже не успел разглядеть…       — А? — первый посмотрел на место, где только что была его рука, но вместо этого там хлестала кровь из открытой раны на плече.       — Не это ищешь? — помахал в воздухе чужой рукой Хатаке, привлекая внимание своего ошарашенного сородича.       — Блядь, какого черта? — лицо мужчины исказилось яростью, и острия в тот же миг обрушились на Какаши, подняв облако пыли.       — Лови, — радостно проговорил Какаши в стороне от места поражения и бросил конечность её прошлому владельцу.       На автомате словив руку, мужчина тут же выбросил её.       — Сукин сын! Думаешь, её уже можно приделать обратно?! — взревел тот, бросившись на Хатаке.       — Почему бы не попытаться, вдруг получится? — пожал плечами Какаши, с лёгкостью увернувшись от нападающего.       Двое других последовали примеру своего напарника и также бросились в атаку, но раз за разом пронзали только воздух.       — Вы такие медлительные, — зазвучал голос сверху. Хатаке стоял на ветке дерева, с издёвкой в глазах глядя на троих мужчин. Пока один из них замахивался, чтобы срезать дерево, Какаши спрыгнул вниз, впечатав тело в землю и раздробив грудную клетку другого из противников. Огромные щупальца с грохотом упали сбоку, отсоединившись от мёртвого тела. Двое оставшихся машинально отпрыгнули в стороны.       — Хах, кажись, ужин окончательно испорчен, — язвительно проговорил первый мужчина с короткими белыми волосами. Его тело полностью изменилось в процессе боя, так что теперь он был больше похож на каменную статую, нежели чем на живого человека. Заострённые щупальца, вырвавшиеся из места, где раньше была левая рука, отливали металлическим блеском.       — Смотри в оба, один уже договорился, — предупредил напарника третий: огромных размеров мужчина, больше двух метров ростом, мускулистого телосложения и с длинными белыми волосами почти по колени. Черные линии расползались по фарфоровой толстой коже от широкой грудной клетки на щупальца, что выходили из правого и левого боков прямо под рёбрами. Они были спирально закручены, будто свёрла.       Какаши быстро оценил разницу в их способностях. Тот, что был слева от него скорее полагался на свои ловкость и скорость, тогда как второй — на физическую силу.       Парень с короткими волосами бросился на Хатаке в лобовую.       «Слишком просто…» — подумал тот, но уже в следующий миг ощутил острую боль с правой стороны грудной клетки. Посмотрев вправо, Копирующий ниндзя никого там не увидел. Огромная фигура в мгновение ока исчезла, а вместо этого кулак впечатался в его челюсть, подкинув того в воздух. Пролетев несколько метров, Какаши грубо приземлился, прокатившись по земле.       — Мы ведь хотели решить всё по-хорошему, но каким идиотом нужно быть, чтобы в одиночку выходить против охраны? — короткостриженый мужчина подошел вплотную к Хатаке и придавил его левую руку к земле. — Судя по тому, что я еще не видел твоей истинной формы, ты уже давно не ел, — он сильнее надавил, с весельем в глазах наблюдая за реакцией, но на лице учителя даже нерв не шевельнулся.       — Разберись с ним скорее. Он может быть не один, — проговорил напарник у него за спиной.       — Да чего ты вечно портишь веселье? Он убил Кару, выехав только на своем эффекте неожиданности, но посмотри на него сейчас? — взглянул тот вниз. — Задыхается из-за какого-то маленького удара в грудную клетку и не может даже и пальцем пошевелить, — улыбался мужчина. — Хочешь есть теперь? — съязвил он, обратившись снова к Какаши.       Ощутив знакомую чакру, Хатаке невольно бросил взгляд в сторону. В ту же секунду тело над ним исчезло, отлетев в сторону. Сакура, подхватив учителя с земли, закинула руку мужчины себе на плечо и бросилась бежать.       — Сука, — коротковолосый мужчина поднялся с земли, посмотрев вслед убегающим.       — Я говорил тебе покончить с ним? — подошел к нему громила.       — Не гуди. Нужно убить его. Они направляются в сторону лагеря, — с раздражением в голосе проговорил тот.       Двое двинулись следом за ними.       — От-пусти и про-бей, — выдавил Какаши, задыхаясь.       Сакура посмотрела на него. Грудная клетка мужчины с правой стороны были вогнута внутрь, а отдышка только нарастала вместе с цианозом кожных покровов.       «Похоже, у него пневмоторакс», — быстро осознала ниндзя-медик.       — Сейчас, — отозвалась Харуно и, быстро остановившись, отпустила учителя. Подняв ткань кофты, она сосредоточила чакру на кончике указательного пальца, мгновенно пробив его грудную клетку в районе второго межрёберья.       Воздух вышел, и мужчина сразу же вдохнул.       — Твоя рука, — посмотрел на ученицу Какаши.       — Сейчас не до этого, — резко бросила куноичи. — Кто эти двое и какого черта вы там делали?       — Это стражи. Я почувствовал, что они подобрались ближе, и хотел разобраться, но всё пошло немного не по плану, — улыбнулся мужчина.       — Какого? — опешила Сакура.       Высвободив щупальца, Хатаке пронзил длинноволосого, что подобрался к ним из-за спины девушки, разодрав его грудную клетку, но тот снова поднялся как ни в чем не бывало.       — Вы только посмотрите на него, — с ухмылкой проговорил второй подоспевший противник. — С каких это пор мы начали защищать еду? Не ты ли только что просился к нам на ужин?       Какаши ничего не ответил. Сакура молча посмотрела на учителя.       — Нужно было вас покормить, а то вы уже совсем отощали, даже с ними не можете управиться? — язвительно проговорила она, совсем не обращая внимания на еще двоих душевных слушателей.       — Да, было бы весьма кстати, я ведь говорил тебе, — невозмутимо ответил Хатаке, отбивая новую атаку.       — Крови будет достаточно? — продолжила уже более серьезно Харуно, наблюдая за сражением.       Какаши на секунду взглянул на неё, после снова отвернувшись к нападающему.       — Это не сильно поможет, но лучше, чем ничего, — отозвался он через полминуты, когда девушка уже и не ожидала ответа.       «Я не должна этого делать, но разве сейчас есть какой-то другой выход?» — мысленно спросила она себя, и не найдя, что ответить, бросила учителю:       — Идите сюда.       Слушая их разговор, мужчины попытались остановить его, но Хатаке, ловко изворачиваясь, откинул противников назад и, подхватив куноичи на руки, снова ретировался.       — Пейте только кровь, не вздумайте кусать, — с угрозой в голосе заявила Сакура.       Подняв руку девушки, Какаши укусил её предплечье.