your lil devil

Продрать глаза во второй раз оказывается намного сложнее: голова болит, а тело ощущается словно после многочасовой тренировки. Но в этот раз пробуждение происходит чуть приятнее. Запах свежей выпечки и чего-то сладкого заставляет Криса заинтересованно приподняться и повести носом. — Бля-я-ять, — страдальчески тянет Кристофер, после одного лишь неловкого движения. Правое плечо не чувствуется совсем из-за того, что Феликс за несколько часов короткого сна успел отлежать его. Бан с сонной хмурой миной разминает плечи и шею. Паршивое утро, ничего не скажешь. Но улыбка почему-то всё равно лезет на лицо Бана. Чан даже просыпается окончательно, когда понимает, что улыбается. "Какого чёрта", — думает он. Крис касается своих губ пальцами. Они приятно покалывают и немного чешутся по краям, потому что, оказывается, Феликсу нравится кусаться во время поцелуев. Чан вспоминает, как Ликс смущённо улыбался в коротких перерывах между ними, и сам не замечает, как уголки губ непроизвольно поднимаются. Казалось бы, после каждой пьянки настроение наутро должно быть паршивым настолько, что улыбаться захочется в последнюю очередь. Всё будет болеть, голова раскалываться, а ещё пить приспичит пиздец как. Всё это переживает Кристофер и этим утром как никогда ярко: будто набухался и подрался с кем-то (или поебался). Но было что-то ещё. "Простудился, может", — прикидывает он. В груди, в районе лёгких, и правда ощущалось что-то странное. А ещё эта улыбка, не покидающая лицо. — "Ещё и головой ёбнулся, видимо". В ванной Крис смотрит на своё отражение добрые десять секунд. Круги под глазами, небольшие морщинки между сведёнными бровями, бледноватый цвет кожи из-за недосыпа. Всё это кажется совсем знакомым, но глаза — в них появилось что-то новое. Бан вглядывается в себя и будто видит другого человека. Уголки губ приподняты вверх, глаза блестят яркими искрами. Казалось бы, после хорошей дрочки каждый человек выглядит так: все проблемы уходят на второй план, а на первый план выходит наслаждение и приятное послевкусие. Но Крис ощущает что-то другое. Новое и непонятное. Будто грудь и лёгкие наполнены маленькими бабочками, которые летают вокруг сердца, заставляя его биться быстрее. Крис не может понять, что поменялось. Откуда это странное чувство? Ответ он находит на кухне. Когда на привычную обстановку, которая раньше могла вызвать только смех, теперь сердце глупо ёкает и отдаётся в груди глубоким протяжным стуком. Феликс, стоящий в одном фартуке и в тех самых шортах на почти обнажённое тело, с лопаткой в руках и такой знакомой улыбкой на губах, но в этот раз с примесью чего-то домашнего, с нотками и расслабленности и нежности, заставляет Бана застыть на секунду в дверном проёме. Мыслей нет. — Доброе утро, — говорит он чуть охрипшим после сна голосом. — Три часа дня, Крис, — усмехается Феликс в ответ, перекладывая небольшие оладьи со сковородки на тарелку и орудуя лопаткой, словно шеф-повар в дорогом ресторане, а потом добавляет, — доброе. Сердце пропускает удар. В лёгких заканчивается воздух, а в горле становится сухо. Мягкая нежно-лавандового цвета бретелька фартука на шее Феликса притягивает к себе взгляд. Кристофер моргает несколько раз, но не помогает. Наваждение не отпускает. Он быстро приходит в себя и становится недалеко от друга, подпирает бедром столешницу и буквально не может найти в себе силы перестать пялиться. На ровную шею, смуглую кожу с красными следами на ней и на чёртову фиолетовую бретельку. Скинуть её — и будет ещё прекраснее. У Криса зачесались руки. — А ты всегда так завтракаешь или сегодня какой-то особенный повод? — начинает Крис. — Всегда, — заканчивает Феликс и улыбается уголком губ так, что у Кристофера и следа не остаётся от сонливости. Потому что спереди фартук выглядит ещё более просто, без рисунка и со следами от муки в районе груди, но Крису почему-то дышать становится трудно, а в горле образовывается ком. Он шумно сглатывает его, привлекая тем самым внимание Феликса. Они встречаются взглядами. Ликс, переложив последний оладушек, застывает с поднятой в воздухе лопаткой. Секунда, две. Ли успевает только вдохнуть и хлопнуть ресницами, а Крис уже прижимает его к столешнице своим телом, крепко обнимая за талию и целуя розоватые и чуть припухшие после ночных ласк губы. Он усаживает Ли на поверхность, покрытую тонким слоем муки. Белые пылинки разлетаются в разные стороны, образуя вокруг пары лёгкую дымку, которая, впрочем, оседает через несколько мгновений, за которые Крис успевает найти в глазах Феликса все ответы: от неуверенности в завтрашнем дне до почти детской наивной надежды на взаимность. Он оглаживает испачканные в муке щеки младшего и почти задыхается от чувств. Веснушки. Чёртовы веснушки так близко. Несколько у правого глаза, россыпью по векам, носу и щекам. И даже парочка штук на переносице. Крис мягко скользит по каждой пальцем, поглаживая, и смотрит как на восьмое чудо света. — Ты что, считаешь их? — усмехается негромко Феликс, чуть поджимая губы. Он отводит взгляд в сторону и уже хочет что-то сказать, но Бан опережает его. — Ты такой красивый, — на выдохе, почти восхищённо, шепчет Кристофер. Он смотрит в глаза друга без капли стыда, а Ликс, слегка робея из-за слов старшего, сразу же отводит взгляд в сторону, будто пойманный за руку воришка, смущённый из-за своих же чувств. — Заткнись, а, — говорит он негромко и уже не так уверено. — Только если ты поцелуешь меня, — шепчет куда-то в щёку Крис и сжимает ладонями талию друга, забираясь пальцами под этот проклятый фартук и ласково поглаживая тёплую кожу. — Блять, Крис, мы... — начинает Феликс, но почти задыхается из-за охватившего волнения. Кристофер чувствует, как друг редко вздрагивает в его руках. Феликс напряженный донельзя, словно натянутая струна. Сбитый с толку и уже не понимающий, где реальность, а где просто шутка, — я... пожалуйста, если ты сейчас засмеёшься, я ёбнусь, правда. Крис перестаёт двигаться и поглаживать бока младшего пальцами, застывает всего на мгновение, а затем произносит совсем другим, низким голосом, от которого у Феликса тело мурашками вмиг покрывается: — Тебе кажется, будто я собираюсь пошутить? — Нет, — успевает обронить Феликс перед тем, как Кристофер вновь касается губ младшего сначала робко, как впервые неуверенно притрагиваются к предмету искусства, а потом поцелует жадно, словно уста Ликса — спасительный глоток воды посреди пустыни. Целуя настойчиво и грубовато, чтобы у того не осталось никаких сомнений. Дыхание сбивается. Сердце бешено колотится о грудную клетку, моля о свободе. Феликс мягко кусает его за губу — и это становится последней каплей. — У меня, блять, на тебя стоит, Ликс, — признаётся старший, прижимая к себе парня так, чтобы тот лично мог почувствовать. — Пиздец, — выдыхает короткое Феликс, поджимая губы и сжимая пальцы на плечах Криса. И если ночью он выгибался, стонал и просил трахнуть его, то наутро будто стал другим человеком: на щеках играет лёгкий румянец, а сам Ликс старается лишний раз не сталкиваться взглядом с другом, по-настоящему смущаясь впервые за последние несколько лет. — Пиздец, — повторяет за ним Крис и прячет лицо, утыкаясь в острые ключицы Феликса носом, — хочу отсосать тебе. И Ликс не находит ничего другого, как выдохнуть тихое: — Блять. Крис в противовес Феликсу не думает вообще. Не чувствует смущения, сожаления или волнения. Он ярко ощущает только желание. Во рту скапливается много слюны, и Крис шумно сглатывает её. Он накрывает оголённые бёдра Феликса ладонями и сжимает кожу. Ликс издаёт короткий возглас, когда чужие пальцы касаются его напряжённой промежности. Для Ли это слишком необычно, безумно и ярко. Из-за частых трансляций эмоции притупились, желание стало сходить на "нет", а выражение "сухая бездушная дрочка" как никогда хорошо подходило для описания всех ощущений Феликса во время процесса самоудовлетворения на камеру. Было скучновато, бездушно и немного противно каждый раз после того, как трансляция заканчивалась. И теперь Ликс остро понимает почему. Ведь стоит Бану только опуститься на колени и посмотреть на парня снизу вверх — как всё тело Феликса словно обдаёт горячей волной желания. Он чувствует, будто в кожу одновременно вонзилась тысяча иголок, и она стала неожиданно чувствительной. Когда Крис одним движением стягивает с парня шорты и отводит лавандового цвета фартук в сторону, Феликса почти подбрасывает на месте от этого. Взгляд, касания, ощущение чужого тепла на своей коже — всего этого Феликс был лишён так долго, что почти почувствовал себя одиноким, запятнанным, грязным и никому не нужным. — Смотри на меня, — произносит Крис, отвлекая Феликса от дурных мыслей. А младший не в силах ослушаться, попадая под подчиняющую ауру, что исходит от старшего. И теперь он не в силах оторвать взгляд. Когда губы Криса касаются влажной бежевой головки, мир для Феликса будто замирает. Всё перестаёт иметь значение, кроме горячего языка, скользящего вниз по стволу члена и оставляющего влажную дорожку слюны за собой. Бан нежно скользит пальцами по всей длине несколько раз, размазывая влагу по стволу, а затем бросает быстрый взгляд исподлобья, будто проверяет, следит ли за ним Ликс или нет. А Феликс почти задыхается снова, когда они в очередной раз встречаются взглядами. Потому что Чан картинно, словно в одном из порнороликов, спускает слюну на налитую кровью головку и накрывает её губами, вбивая в себя. У младшего всё тело пробивает сладким спазмом. Он немного прогибается в спине, сжимает ладони на плечах Криса и пальцы поджимает на ногах от удовольствия. И стонет низко и так сладко, что у Бана от одних только звуков по позвоночнику дрожь идёт. Крис сосёт неспешно, ласково, растягивает удовольствие. Он мягко оглаживает мошонку, берёт не больше половины, засасывает головку, обводит её языком во рту. Хоть и делает отсос в первый раз, но старается пиздец как. Ликс кусает губы, закрывает рот ладонью, пытаясь быть тише. Его щёки буквально горят от эмоций и ощущений. Глаза начинают щипать и слезиться. Тепло растекается по всему телу. Феликса охватывает что-то бесконечное и безмятежное, а ещё такое тёплое и приятное. Губы Криса смыкаются у основания. Он сглатывает несколько раз, а потом выпускает член изо рта и проводит по всей длине кулаком под головку. Ликс стонет, зажмуривая глаза. Он издаёт искренний, сладкий, чистый, низкий и негромкий звук, что у Кристофера будто второе дыхание открывается. Бан сжимает ягодицы младшего в своих ладонях, оглаживает бёдра, водит пальцами по всей длине. Он берёт почти полностью, а потом снова выпускает изо рта и сосёт только одну головку. Ликс от таких перепадов мечется и буквально сходит с ума. Чайник на плите начинает закипать и тихо посвистывать. Крис выпускает влажный член из плена тёплого рта и быстро дрочит под головку, как себе, грубовато скользя ладонью вверх-вниз по мокрому от своей же слюны стволу. — Давай, детка, кончи для меня, — говорит Крис и дышит тяжело и обдаёт горячим дыханием чувствительную головку. На контрасте между прохладным воздухом на кухне и тёплым, почти обжигающим дыханием Бана, у Феликса начинает закладывать уши от удовольствия. Словно яркая вспышка перед раскатом грома, Ликс выгибается в спине, впивается ногтями в плечи Чана и низко выстанывает что-то неразборчивое. Чайник начинает оглушительно свистеть. Феликс дёргается несколько раз и кончает без предупреждения. Его руки легко подрагивают от напряжения и пережитого оргазма. В голове ни единой мысли. Крис выключает горелку, поднимается с колен и без лишних слов обнимает друга, а тот повисает у него на шее, словно выбившийся из сил котяра. — А знаешь, это вкусно. Феликс застывает в руках Чана. Младший чувствует, как все его тело стремительно покрывается красными пятнами стыда и смущения. Крис бросает быстрый взгляд (Феликс прячет лицо) и начинает тихо смеяться. — Лепёхи вкусные. — Ты что закусил сперму оладушком? — Я закусил твою сперму твоими оладьями, да, — отвечает ему Крис и закидывает в рот ещё один, улыбаясь после так, будто все богатства мира уже в его руках и этот самый оладушек был последней каплей в его кубке бесконечного счастья. Ликс смотрит на всё это безобразие несколько добрых секунд, а потом начинает смеяться. Да так, что в уголках глаз собираются слезинки. Внутри так легко и безмятежно, словно окошко в его душу наконец-то открыто, и все негативные, тяжёлые и неприятные элементы оттуда попросту выветрились. Кристофер бросает на него долгий, ничего не выражающий взгляд и никак это не комментирует. Он сам, словно настоящий джентльмен, поправляет фартук на Феликсе спереди, прикрывая промежность тканью (хотя, кажется, после этого стало ещё сексуальнее). — Я разложу сам по тарелкам? — спрашивает старший, указывая на горку из недавно приготовленных оладий. Феликс в ответ коротко кивает и продолжает легко улыбаться только самыми уголками. Он выглядит словно маленькое комнатное солнышко, которое может согреть и ослепить одной лишь своей улыбкой. — Мне кажется, — начинает Крис, доставая из верхнего ящика две тарелки, — что я тебя, это, люблю. Секунда, ещё одна на осознание. Феликс, успевший до этой фразы подхватить оладушек и уже засунуть его в рот, давится и начинает лихорадочно кашлять из-за попавшего не в то горло кусочка. — Ёп твою мать, — ругается Крис и быстро подлетает к другу, залепляя ему несколько добрых шлепков по спине. — Блять, Крис, — страдальчески выдыхает Феликс после того, как восстанавливает дыхание. Его сердце быстро бьётся и он, словно чувствуя себя вновь пятнадцатилетним пацаном, просто закрывает лицо руками, пряча в них вспыхнувшие красным щёки. В груди, будто горит от ощущений, и Феликс едва сдерживается, чтобы не издать протяжный эмоциональный писк. — Я накрою нам на стол, а ты попробуй не сдохнуть, ладно? — говорит Бан и так ласково проводит разок за ушком пальцами, что у Ликса сердце сначала ухает, а потом падает куда-то вниз. Он ловит Криса за локоть, когда тот уже хочет отстраниться. — Когда у тебя аренда квартиры заканчивается, Крис?   — Через пару дней. — А моя продлена ещё на месяц вперёд, —  говорит ему Феликс, закусывая губу изнутри в ожидании ответа. Сердце бьётся где-то в районе горла и, кажется, ещё чуть-чуть, и он будет готов сбежать с этой темы.  Но Крис никогда не отличался сообразительностью, поэтому он медлит несколько секунд, а затем спрашивает: — И что это значит?  Он слышит тяжёлый вздох Феликса.  — Что я тебя, кажется, тоже, — шепчет Ликс и притягивает Бана за ворот футболки к себе, накрывая его губы своими и целуя.

***

И только вечером, Кристофер замечает, что число аккаунтов, на которых он подписан в Твиттере, уменьшилось. Через поиск Бан вводит профиль «your lil devil», а на экране высвечивается: «Пользователь @your_lil_devil удалён»