Расщепляя горизонты

      Районы города были тесно прижаты другу, за исключением одного, что был отделён от других рекой. То был самый бедный район Неоингениума, и зачастую там жили бедняки, бродяги, и даже в таком случае большинство из них были чипированы. Не чипирован — значит, ты оторван от мира, огорожен, в случае беды никто не придёт к тебе на помощь. Связаться с городскими службами без чипа было крайне сложно. Нортсайд находился севернее остальных, за что и получил своё имя, а ещё он находился ниже, будто в яме. Центральный район, в котором находился университет, вёл в гору, и поэтому, стоя возле возвышающейся над нортсайдом платформе, Кей и Индиго с интересом смотрели на него сверху, разглядывая людей, мелких, словно муравьёв, быстро передвигавшихся вокруг. Можно было представить, что они просто стояли на большом балконе, но эта площадь была слишком огромной. Бетонные бортики доходили до груди, чтобы никто не вывалился вниз — никто особо-то и не старался. Кей облокотился на бетон, вдохнул воздух через свою маску с фильтром — дышать было невозможно — и предложил идти дальше.       Возле входа в университет они остановились закурить. Люди шныряли туда-сюда, не обращая внимания на остальных — кто на работу, кто на учебу, или по другим важным делам. Бетонная стена была увешана пёстрыми объявлениями о самых разных услугах — от продажи алкоголя, продуктов, напитков и, заканчивая страховыми агентствами, предлагающими прилечь поспать в анабиозе на срок до ста лет. Среди них выделялся огромный плакат юной музыкантки. Хотя, на фото она выглядела не особо юной, и была одета максимально развязно, в облегающее платье, с открытым декольте, наверное, спиной тоже, одно плечо было показано всем, да и разрез платья до пола оголял все ноги. Сама она сидела на стуле, обвивая ногами арфу, а её пальцы уверенно прикасались к струнам. Реклама гласила, что на очередном выступлении жителей ждёт что-то удивительно новое.       — Не понимаю, зачем надевать платье до пола, если всё равно хочешь всё показать? — Индиго задал риторический вопрос, затянувшись в последний раз.       — Надо не забыть в магаз зайти, — напомнил Кей, и без интереса взглянув на плакат, потушил об него сигарету. Затем снова натянул на лицо маску. Хотя в ней не было особой необходимости в помещении — на нём была надета система, которая мешала распознаванию лица для камер, да и вдруг, кто-то захочет надеть унион и посмотреть на мир от лица другого человека — тогда он тоже был спасён. Назвать это системой, конечно слишком грубо. Это было подобие основы для очков, которая дужками цеплялась за уши и так же проходила через переносицу. Только самих очков на ней не было — от переносицы и до линии роста волос шла небольшая металлическая полоска, шириной с палец, на область скул, куда девушки обычно наносили румяна, закрывали два металлических кругляшка, диаметром сантиметров пять, на каждую. Выглядело это красивей, чем по описанию. Серьёзно. С его азиатским типом лица и высокими скулами, ему это украшение, если его так можно назвать, очень шло. Такие штуки использовались ополчением во времена восстания, и мало у кого они остались. Мало кто вообще понимал, зачем они нужны, когда можно было вставить себе имплантат в оптику за небольшую плату. Только Кей совсем не хотел ставить себе какие-либо имплантаты или протезы. Хотя протезы не приносили никакой угрозы, кроме возможности их взломать. Но, для этого нужно быть умным и разбираться в сфере техники так же хорошо, как и он.       На входе в главное помещение университета стояли турникеты, пропускающие учеников вперёд, и соответственно, не пуская чужих людей. Парни последовали за толпой, смешавшись с ней, где Кей прислонился картой к одному из таких терминалов. Карта была плотно спрятана в кармане его рукава, что создавало впечатление, будто он прислонился к нему рукой. Всё было тщательно продумано, даже такие, казалось, незначительные детали. Они держали путь к огромному залу, который использовался для лекций у нескольких потоков одновременно. Пока Кей думал, как незамеченным пройти в архив, он замедлился и убрал руки в карманы, даже не заметив, что зазвенел сигнал о начале занятий. Они сравнялись с каким-то мужчиной, и когда он поднял голову, чтобы взглянуть на него, тот улыбнулся.       — Здрастье, мистер Кэтчелл, — сказал Индиго. Спустя секунду они остановились, переглянулись, учитель кивнул, и он вспомнил, что это тот самый препод, который после звонка не пускает никого в свою аудиторию. Но сейчас он опаздывал сам. И то, что он сейчас улыбался, означало только одно… — Беги! — он закричал Кею и схватил его за рукав.       Они рванули наперегонки — Индиго, будучи спортсменом, обогнал всех, Кей держался позади, но Кэтчелл всё равно пропустил его вперёд. Кей не помнил этого преподавателя — видимо он из новых, а может, после всей этой заварушки пару лет назад, решено было заменить весь преподавательский состав, оставив те событий в прошлом. То же было и лучше, ведь его этот мужчина не помнил, хотя явно понимал, что этот студент, если он был таков, нездешний, либо очень много прогуливал. В любом случае, он сделал вид, что его это не волнует. Сам Кэтчелл был достаточно спортивно сложен и молод, что почти позволило ему занять первое место, но чего-то ему не хватало. А может, он просто хорошо сохранился… ну, знаете, нынче много средств, готовых поддерживать ваше здоровье и красоту. На нём был достаточно приличный костюм, и сам он выглядел опрятно, словно корпоративный работник. Пропустив Кея вперёд, он захлопнул дверь перед носом у других опоздавших. Он, вроде, не выглядел злым или заносчивым, и всё же, не пощадил других.       Когда все расселись по своим местам, Кэтчелл начал свою лекцию. Его слушали, или не слушали, около трёхсот студентов, и Индиго, сидящий почти в конце зала, мог рассмотреть их всех.       — Эй, — он пихнул локтём Кея, у которого рука, державшая голову, вылетела, а голова бессильно, в одну секунду, опустилась вниз, из-за чего тот, нахмурившись, взглянул на него, и шепнул: — ой, сори. Смотри, это же та девушка с плаката, Джули!       Это действительно была она. Конечно, Кей был уверен, что она учится тут, но то, что она сидела рядом с потоком, в котором однажды учился он, наводило на мысль, что она либо умна и хорошо разбирается в системах, либо невообразимо глупа, что пришла сюда. Её сложно было узнать не в этом платье с плаката, она была одета намного скромнее, тёмные волосы собраны в хвост, словно приличная студентка, она внимательно слушала, а её уголки губ были чуть приподняты. В данный момент, он ей симпатизировал намного больше, когда она была более естественна. Она не замечала его взгляда, и продолжала слушать то, о чём рассказывал мистер Кэтчелл. Кей вернулся с небес на землю, и тоже продолжил его слушать, он не мог знать, что лекции зачастую были приятными и очень интересными. Видимо, они уже прошли весь курс философии, что был назначен, поэтому нынешние рассказы больше походили на рассказы и определение каких-то терминов, причём не только из философии, но и из психологии или психиатрии. Казалось бы, зачем им это знать? Но эти несколько потоков были связаны одной целью — поддержкой чипов. Чип был сделан из минерала, для этого понадобятся геохимики, поддерживать его нужно таким, как Кей, а для неординарных случаев и их разбора использовались такие специалисты, как мистер Кэтчелл. Так что, некоторые предметы были общими, и это было полезно.       — Раньше люди боялись амнезии, но теперь появились такие технологии, которые никогда не дадут им что-либо забыть. Даже если они захотят, — профессор скрестил руки на груди, — то не смогут. Кей улыбнулся. Он знал, что это не так, и он сам мог этому поспособствовать. Многие люди хотели забыть те события, которые с ними случались. Иногда же, всё было с точностью наоборот. Они хотели приписать себе какие-нибудь приятные воспоминания.       — Если вдруг что-то способствовало амнезии пациента, к примеру, он забыл всё, что было до какого-то переломного момента в его жизни, то он может сходить в больницу и заново синхронизировать себя с чипом, вернув себе воспоминания. Подумайте о том, как много вы помните, — он усмехнулся. — Сначала вам покажется, что этого мало, но постепенно вы будете вспоминать даже мельчайшие детали из вашего детства. Я не хочу вас пугать… но, ранее был известен такой синдром, когда больной мог присвоить себе определённые черты характера, или даже придумать собственные воспоминания, после перенесённой амнезии. Эта патология может встречаться и нынче, у нечипированных людей, то есть, шанс её развития ничтожно мал.       Та девушка с плаката, Джули, если реклама была правдивой, резко обернулась, и посмотрела на Кея, словно только сейчас почувствовала его взгляд у себя на затылке, и так же быстро повернулась обратно. Но он этого не заметил. Он действительно задумался о своем детстве, и понял, что не может вспомнить ни крупицы. Дело было не только в детстве — да, он помнил родительский дом, но… он не смог вспомнить их лица, как бы ни пытался. Да, посмотрев на себя в зеркало, он мог с уверенностью подтвердить, что его мама — японка, а отец… его он тоже не запомнил, почему-то. Подперев подбородок ладонями, он закрыл глаза, вздохнув. Неужели события той забастовки приняли такой печальный оборот, что он забыл обо всём, что было до? Такое ощущение, что он всё время находился во сне, а как только избавился от чипа, то проснулся. Неужели, он всё это придумал? Он помогал людям менять воспоминания, когда свои не мог даже и вспомнить. До чего бы абсурдно это ни было, сейчас у него была немного другая цель. Он подумал о том, что в своём деле мог бы найти какую-нибудь интересную информацию.       Мысли не привели его ни к чему, когда прозвенел звонок об окончании лекции. Поток студентов рванул вниз по ступенчатой аудитории, ровно к выходу. Индиго собирал свои записи (он во время этой пары делал абсолютно другой предмет), и спросил:       — Идёшь дальше?       — Нет, — Кей отрицательно кивнул, — у меня ещё есть дела. Встретимся позже, ладно?       — Как закончу, подам тебе сигнал, — подмигнул Инди, и ушёл вперёд. Кей же ждал, пока все уйдут, но заинтересованные темой студенты всё толпились возле мистера Кэтчелла, не давая тому проходу. Среди них была и Джули, она была ближе всех к профессору и вела себя достаточно раскрепощенно. Ждать, пока они закончат, не было времени, поэтому он направился вперёд, протиснувшись сквозь них, и почти выбежал из аудитории, услышав, что все обсуждали какой-то проект, и что в конце обсуждения профессор звонко рассмеялся.       Сначала Кей зашёл в туалет и спрятался в одной из кабинок, закрыв за собой дверь. Он сел на бочок унитаза, не боясь его сломать — они были достаточно крепкие, ноги свесил вниз, и активировал свой инструментрон. Если память ему не изменяла, архив находился в подвале, на два этажа ниже. Там не было охраны, что очень облегчало работу, но всё ещё оставались рабочие камеры, которые было бы лучше взломать, а на это нужно было потратить время и ресурсы. На всё про всё у него примерно полтора часа. Он не стал медлить и подключился к общей сети университета. Прекрасно, они не сменили пароль с тех самых пор, как Кей учился тут. И так глупо, что он аж беззвучно рассмеялся. Конечно, вспомнить пароль было сложновато: Кей забыл, что он должен был состоять из кучи символов, и, записав подборку букв, которую еле вспомнил, он добавил год открытия университета, получилось snwlegy2065. Он нажал на кнопку, и вылезло сообщение об ошибке: «Введите код инкремента». «Ок», подумал он и добавил «++». Появилось новое сообщение об ошибке: «Пароль должен содержать эмодзи». Тогда он вспомнил, что это глупое правило присутствовало чуть ли не во всех паролях уже лет десять. В итоге получилось snwlegy2065++👨, и система пропустила его вперёд. «Крепкого здоровья тому, кто это придумал», — Кей закатил глаза. Он быстро прописал своему пользователю идентификатор рута, сделавшего его «богом» подсети. На команду -map система ответила положительно и сразу же выложила голограмму карты всего университета, ненужные части Кей откинул плавным движением руки, оставив больше места для детального рассмотрения. Затем он приблизил интересующие его места, и отметил на них камеры. Места, где следовало бы быть осторожнее, завернув за угол, и где понадобилось бы время на взлом камеры.       Когда всё было выполнено, он свернул инструментрон, и подумал о том, как быстро пройти намеченное до подвала расстояние, будучи незамеченным и быстрым — довольно много времени ушло на то, чтобы вспомнить пароль, но это всё равно было лучше, чем взламывать его. Выйдя из туалета, он чуть прошёл по пустому коридору и опёрся спиной на стену. Почувствовав, что ударился спиной, он обернулся и увидел электрический щиток. В голову сразу пришла отличная идея. Камер здесь система не фиксировала, даже если они и были, то их обзор сейчас до него не доставал. Вполне вероятно, что все системы были автоматизированы, и наблюдение не требовалось. И пока эта ситуация не ухудшилась, он открыл щиток, достал из кармана кусачки, и перерезал один из шнуров, после чего сразу же захлопнул крышку и побежал к подвалу. В течение нескольких секунд щиток коротнул, и электричество и сети отключились на нескольких этажах, как и планировалось.       — Внимание! Внимание! Прошу соблюдать спокойствие! — по громкой связи сразу же раздался голос андроида. — В секции на втором этаже произошло короткое замыкание, которое будет исправлено через пять минут. Оставайтесь на своих местах!       Даже двух минут было более чем достаточно, чтобы подобраться к лестничной клетке. Кей спустился по лестнице, открыл инструментрон, и перед тем, как войти внутрь подвального помещения, он взломал первую камеру, введя –loop -15sec, что зациклило изображение на камере на пятнадцать секунд — достаточно, чтобы подобраться к другой. Подвальное помещение представляло собой идущий вперёд коридор, справа и слева находились технические помещения, архив в самом конце коридора, и ещё пара свободных помещений. Некоторые из них были с окнами, и ему приходилось ещё и двигаться полусидя, перебирая ногами, чтобы, если вдруг кто был в кабинете, то его не заметил. Пробравшись до конца коридора, он заглянул в окно архивного кабинета, и убедившись, что там пусто, быстро забежал в кабинет и закрыл за собой дверь.       В это месте был сухой воздух, чтобы поддерживать документы в надлежащем виде — об этом напоминал интерфейс терминала на стене. Также температура тоже была чуть понижена — около пятнадцати градусов по Цельсию, вместо привычных двадцати пяти. У Кея тело покрылось мурашками от резкой смены температуры, хотя он был в лёгкой куртке — на улице часто шёл дождь, и, в целом, стояла осенняя погода. Стеллажи были пронумерованы, а документы в них отсортированы по алфавиту. Он подошёл к стеллажу «К», и начал искать своё имя, поглядывая в инструментрон время от времени — вдруг кто-то появится на горизонте, тогда ему нужно будет время, чтобы спрятаться. Спустя десять минут он наконец-то нашёл свою папку, открыл её и мельком заглянул в дело — на первой странице красовалось его фото, значит всё верно, закрыл её и сунул в огромный внутренний карман своей куртки. Из этого помещения дверь вела в техническое — для обратного пути не надо было ломать так много камер, он осторожно зашёл туда, и увидел валявшиеся по всей комнате бесхозные кабели нейроинтерфейсов. Он прихватил парочку, расстегнул куртку, и собирался было засунуть их во второй свой карман, как посмотрел вперёд и замер на месте. Он стоял прямо перед окном, напротив которого находилось окно в другое техническое помещение. Он не слышал никаких шумов, всё проверял, и был уверен, что он тут один. Кей сдержался, чтобы не засмеяться от удивления. На него смотрела та самая девушка с плаката, на концерт которой он уже и подумывал сходить. Она сидела на столе, обвив руками шею мистера Кэтчелла, который пристроился между её чуть раздвинутых ног, и целовал её в шею, но при этом смотрела она на Кея. Смотрела и поднесла указательный палец к губам и улыбнулась. Кей медленно положил провода в карман, и так же шикнул ей. «Какого… если кто-нибудь узнает, их же прибьют нахрен. Она точно тупая», — он спешно пошёл на выход, когда его инструментрон издал одну короткую вибрацию — пришло сообщение: [Жду тебя у выхода] от Индиго. Он вышел в коридор, проделав то же самое с камерами, и медленно начал красться к выходу, чтобы его не заметил профессор.       На улице его ждал Индиго, который сидел на байке:       — Прыгай! — крикнул он, и Кей сразу же присел к нему. Вместе они доехали до магазина «Strӧssy»в нескольких кварталах — он был удивителен тем, что ценовой диапазон там скакал, как курс цифровой валюты на чёрном рынке, а товары были сортированы не по категориям, а просто перемешаны. Казалось, управленец там какой-то сумасшедший старец, но на самом деле, магазин привлекал многих покупателей, и к нему нередко спускались «из верхов».       Следовательно, там можно было найти абсолютно разного качества товары. Индиго покрутил в руках кекс, размером с кирпич, и, посмотрев на цену, фыркнул:       — Там, что, начинка из самородного золота и алмазов?       — Ты ещё не видел с сакурой, она жесть какая дорогая, — Кей наклонился над прилавком и взял с верхней полки коробку рисовых палочек тток.       — Мы же готовить собирались, не?       — Ну, их варить надо, постоять у печи, не просто кипятком залить, — Кей кинул в корзину ещё банку соуса и рыбных палочек, которые он достал из морозилки. — Вот и сакура, кстати, можешь цену посмотреть. Она маринованная, называется сакура-дзукэ. Её, наверное, так же мало, как и настоящего мяса. Поэтому, всё с ней такое дорогое.       — Я так люблю ваши уроки японской культуры, Кей-сенсей.       А настоящее мясо они не осмелились пробовать за всю жизнь в этом городе. По словам, нынче оно не отличалось от синтетического, так зачем пробовать то, что одинаково по вкусу, так ещё и втридорога? После слухов о радиоактивном мясе с чёрного рынка, их сомнения развеялись, и теперь, попытаться найти его у сомнительных продавцов желания не возникало. Богачи всё равно могли позволить себе пробовать настоящее мясо и хвалиться этим, несмотря на последствия.       Они договорились приготовить еду позже, когда Индиго снова нагрянет в гости, а пока, у него было уличные тренировки по баскетболу, а Кей должен был принять нового клиента.       — Иногда мне хочется, чтобы моя жизнь была такой же лёгкой и ненавязчивой, как эта фоновая музыка в магазине, — задумчиво сказал Кей, выходя на шумную улицу.       — Блин, ты как что, спизданёшь, ей Богу, — засмеялся Индиго. — Не пугай так.       — И правда, — он крепко схватил руку друга, пожав её на прощание.       Они распрощались возле общежития, Кей бегом поднялся наверх по лестнице, и обнаружил уже сидящую возле его жилья молодую девушку. С ребёнком. «Может, некуда деть», подумал он. Он никогда не волновался о своей безопасности — по этому поводу не было причин, он стирал все воспоминания, что связывали его с клиентами, зачастую они просыпались уже возле своего дома, совершенно забыв, что у них покопались в мозгах. Перед посещением гриндера было строго-настрого запрещено обсуждать это с кем-либо, ведь клиент сам ставил себя под угрозу. Если узнается, что в его горизонте событий гриндер изменил хоть одну цепочку, то наказание за это — стирание. Никто не хотел быть стёртым.       Днём из окна доносился шум улицы, музыка, а вот свет от прожекторов и ярких рекламных экранов был не так заметен и не отвлекал. Кей усадил девушку в кресло — на руках у неё оставался сидеть ребёнок, она попросила сменить ему имя, дату рождения. Он достал шприц, и вколол ей снотворное прямиком в шею — она уснула почти сразу же. С ребёнком оказалось проще, он уже спал. Кей искренне сочувствовал всем чипированным, с детства они под надзором, и навряд ли эту систему можно изменить. Сначала он зачистил воспоминания матери малыша, так же сделав акцент на её имени и фамилии, а так же роде деятельности.       Она была не особо богатой, но и бедствующей её тоже язык не поворачивался назвать. И всё же, в этой истории были недомолвки — зачем менять имя ребёнку? Тогда Кей решил покопаться поглубже в памяти девушки, и не зря, ведь пришлось удалить пару горизонтов. И от них он был вне себя от ярости.       — Блять! — закричал он, и чуть не скинул с себя и унион, и провода подключённые к нему. Его клиентка украла ребёнка, прямо из больницы, а он становился соучастником преступления сейчас. Кей тяжело задышал — это было не впервые, и он попытался успокоиться. Да, он помогал своим клиентам скрывать большие суммы денег, делать так, чтобы преступления, совершённые ими исчезали — однажды он удалял убийство. Убийство человека. По неосторожности, как оказалось, но смерть — есть смерть. Он всегда пытался быть хладнокровным, понимая, что люди, обращаясь к нему, рискуют многим, и он не может их подвести. «Ребёнок ни в чём не виноват», Кей с трудом себя успокаивал. Он был так разозлён, что хотелось бросить всё это дело и сдать женщину в полицию. Взяв себя в руки, он всё же подчистил её горизонт и поменял имя ребёнку. Каково сейчас настоящим родителям ребёнка? Он явно не имеет права сообщать им правду. Ему пришлось придумать историю заново, записать рождение ребёнка у другой матери, и он порядком устал, делая это. Заплатила она много, но даже эта сумма не стоила потраченных сил и нервов.       Закончив с ними, он отнёс женщину, а затем ребёнка, в кэб и отправил их домой. Несмотря на то, что он был не особо мускулистым, скорее обычным, он не был спортсменом, но Кей всё же был сильным, в основном, казался крупным из-за своего роста, и силы в нём, соответственно, было больше.       Он тяжело вздохнул, заходя к себе домой, и как бы не хотелось упасть на диван и укрыться с головой, Кей нашарил во внутренних карманах куртки провода и папку бумаг, которые он притащил с собой из университета. Кабели полетели в коробку возле стола, а папку он прихватил с собой и уселся за стол, включив одну из ламп, чтобы лучше видеть текст. Раскрыв папку, он посмотрел на своё фото. На него совершенно спокойно смотрели его же карие глаза, волосы собраны в пучок — тогда ещё не было никаких цветных дред — взгляд был немного уставшим, сонным, и он вспомнил, каково было учиться в университете. Словно очнувшись, он посмотрел на другие строки: Место рождения: Нео-Токио, Сетагайя, Шимоума. Всё-таки, он нездешний, и боже, он всегда это знал, стоило только взглянуть в зеркало. Хотя, японцев в Неоингениуме было хоть отбавляй. Все расы тут смешались. Дальше была не особо нужная информация, но он обратил внимание, что его имя было перечёркнуто жирной чёрной линией чернил. Подсветить под лампой никак не удавалось. Он чуть ли не взвыл от этой неудачи. Он, что, не знал своего настоящего имени? Кто-то пытался это скрыть?       Кей захлопнул папку, вышел на крышу, без капли эмоций сказал: «ой», и поднёс пламя зажигалки к бумагам. Они быстро превратились в пепел, и ветер только подхватил их. От прошлого его теперь точно ничего не осталось. Теперь он мог позволить себе упасть на диван.       Включив инструментрон, он быстро ввел в строку поиска: «амнезия». Результатов было более миллиона, видимо, людей активно интересовала эта тема. Первая страница, как и в случае со всеми терминами, будь то медицинские, химические, любые другие научные, она всегда ссылалась на википедию.       — Заболевание с симптомами потери памяти, особенно на недавние важные события, или неполных воспоминаний о произошедших событиях, — вслух прочитал Кей. Голограмма инструментрона чуть вздрогнула, и он начал листать статью вниз. — Но я не помню, что было до…       Под этот симптом больше подходило понятие ретроградной амнезии — больной не помнил события до начала амнезии.       — Проявляется при многих неврологических заболеваниях, а также при травмах головного мозга, — Кей провёл рукой по голове — его много били в тот день, но по голове ли, он не помнил, если сбрить отросшие волосы на левом виске, покажется большой продольный шрам — или при внезапном возникновении травматического шока. Характеризуется потерей памяти о событиях, непосредственно предшествовавших поражению мозга, — он вскочил с дивана. — Всё ясно!       Ничего ему не было ясно. Он не мог вспомнить, как бы не старался, он не мог вспомнить даже своё имя. Кей схватился за голову и снова упал на диван, укрывшись тяжёлым одеялом. Было обидно за прошлое. Но настоящее, тут, прямо у него в руках, а будущее… что готовило ему будущее…