Lone-wolf

*Предупреждение* Все действия, происходящие в этой части, являются продолжением первой, только теперь от его лица. *** - Стоит ли быть благодарным человеку, который поздно пришёл на помощь? - Конечно. - Но почему? Ведь он мог не успеть спасти человека? - А ещё он мог не приходить вообще. Но он пришёл. Будь благодарен, ведь таких, как он, нужно ценить, несмотря ни на что. *** - Какаши.. Какаши…! Девушка ворочалась и ворочалась в кровати, сладко вторя его имя, будто мантру. Поначалу удивлённый мужчина, не моргая, смотрел на всё это зрелище. Столько мыслей сейчас перемешивалось и перемалывалось в его голове. Многое встало на свои места, но от этого некоторое стало ещё запутаннее. Он пытался доказать себе, что ему либо послышалось, либо она вообще имела ввиду абсолютно другое. Но девушка перед его собственными глазами продолжала повторять одно и тоже, издавая порой не самые пристойные звуки, выражавшиеся в еле слышных стонах и вздохах. Это шалили те самые бабочки в животе, которые она чувствовала, находясь рядом с ним. Но то, что сейчас происходит у неё в голове, делают вовсе не бабочки, а вязкое чувство ниже живота. Хатаке слегка качнулся на стуле, опёрся локтями об колени и положил на ладони резко потяжелевшую голову. На этот раз он точно знал, что она там себе представляет. И ему, поистине, всё равно, пусть хоть избивает его. Во сне, конечно. Но сейчас он разбирался с самим собой. Вид этой мужественной на вид девчушки сейчас заставлял просто усмехаться. Она такая беззащитная и открытая. Не соображает, что делает, ведь спит, а её сознание тем временем раскрывает все потаённые желания, и это заставляет себя чувствовать неловко, ведь он сам усыпил её, хоть и та и не просила об этом. (Но, увидев её плачущей с крыши соседних домов, он не мог пройти дальше. Всё-таки, она сегодня попыталась ему помочь, но в итоге сама себе испортила настроение. Нет… Это сделал сам Какаши) Конечно, мужчина вовсе не подразумевал, что это выльется в откровение. А ведь она даже не узнает о том, что автоматически призналась в любви. Но разве она не делала этого раньше? Сегодня утром между ними уже что-то произошло. Она хотела что-то сделать, и он даже знает, что именно. Но в последний момент она оступилась. Он сначала не понял причины - находился в ступоре, ведь никто раньше не подходил к нему так близко. Точнее он сам не подпускал, отшучиваясь какими-то фразами и ссылаясь на дела, тем самым отдаляя расстояние между собой и собеседником. Но с ней такое не прошло. Она узнала, что с ним что-то происходит, и это «что-то» не даёт нормально жить, с каждым годом, днём, часом уничтожая всё больше. И если раньше Какаши был не против этого, то сейчас он всеми силами пытается избавиться от боли. Он столько лет потратил на то, чтобы понять, что без посторонней помощи ему уже не выбраться отсюда, что просто чувствует себя паршиво из-за собственного промедления. Ему нужно было раньше найти человека, который бы помог ему, ведь с каждой секунды шансы вернуть его способность искренне чувствовать уменьшаются, и от этого становится ещё паршивее. Но сейчас перед ним есть она. Девушка, сумевшая вернуть надежду на возрождение его прежней души, той, которая ещё не знала, насколько сильно одиночество может бить по человеку, даже если он лучший ниндзя. Какаши нервно выдохнул, натянул привычную полуулыбку и закрыл глаза, глубоко вздохнув. Он тоже что-то чувствует. Не знает ещё, что это конкретно: то ли она нравится ему просто, как тот, кто смог развидеть то, что не замечали другие, то ли совсем непросто… Да и… мог ли сам копирующий ниндзя что-то почувствовать к какой-то девушке? Ещё как мог. С очередным глубоким выдохом он поднялся со стула и наконец приподнял веки. Всё как обычно – равнодушный взгляд полуоткрытых серых глаз. Но что-то сейчас было особенное. В них появилось то, что, казалось бы, отсутствовало уже много лет и чему вовсе не место быть на его привычном лице. Что-то такое детское. Этот взгляд с искрой и надеждой в глаза. Такой всегда был у Наруто. Он добавляет молодость и красоту всегда скучной физиономии сенсея, и это делает его куда прекраснее. Ощущение, будто это «что-то» сделало его более живым, а эмоции натуральными. Подойдя к ученице, он поправил давно улетевшее на пол одело и прикоснулся к гладкому лбу. Тёплый. Не горячий и не холодный. Всё, как надо. Кажется, она прекрасно себя чувствует. Но лишь небольшой румянец на щеках девушки выдаёт поднявшуюся температуру тела. Только Хатаке не заметил этого, ведь и его в один момент обдало жаром. Обдало и не отпустило с той самой минуты, как услышал своё имя с уст спящей красавицы. Теперь его жизнь наполнится ещё большими красками, и жар заставит идти дальше для того, чтобы от него избавиться. И холод не почувствует никто, пока они не разберутся с жаром. Ведь любовь никогда не подпускает к себе холод. Дыхание предательски сбилось, когда он хотел заправить пару прядей за аккуратное ушко. Никто. Даже самые близкие товарищи не заставляли его так странно себя чувствовать. Быть может, он и ощущал подобное раньше, но уже давно забыл всё, что было тогда. Естественно, он уже понял, что это за чувство, и что оно за собой влечёт. Но даже зная об этом, он не может заставить себя не чувствовать. Ведь даже Сай – один из лучших синоби, которого специально обучали сдерживать свои эмоции и вообще разучиться чувствовать, в итоге сломался и теперь может и искренне улыбаться, и смеяться, и даже плакать. Сенсею стало тепло от воспоминаний. Но сейчас… сейчас он сомневается в том, что всё будет так, как прежде. Ведь он это понял. Понял, что в его груди что-то шевелится, когда он трогает её мягкие пряди. Как же хочется их понюхать. Вкусить этот неповторимый лёгкий женский аромат волос, который у всех абсолютно разный, но одинаково прекрасный. Раньше он не обращал на это особого внимания, но от неё постоянно пахнет духами. Она сама как-то говорила, что любит собирать цветы и делать из них духи. Это она говорила через силу, стараясь скрывать подробности, прожёвывая слова и тихо бормоча основное. Наруто требовал громче, ведь она проспорила в каком-то там пари, пока они были на горячих источниках. Сай и Сакура тоже участвовали и очень интересовались хобби той, кто большую часть времени кажется или хочет казаться очень сильной и недоступной. Нет, ей вовсе не идёт этот прикид. Пусть лучше собирает цветы, это делает её более женственной и… милой. Покупает флаконы, разматывает лепестки, добавляет ещё какой-то цветочный настой, заливает водой, кипятит определённое количество времени и в уже подготовленные под жидкость флакончики. Они обычно полупрозрачные и различных цветов радуги, но её любимыми являются прозрачные пробирки. Об этом уже спросил я сам. Очень уж мне показалось это увлечение интересным, тем более, что им занимается член нашего отряда. На любые мои вопросы она старалась отвечать открыто, при этом пытаясь выражать безразличие. И почему она вообще носит эту маску «неприступности»? У неё очень плохо получается её сохранять, особенно когда дело доходит до меня. Мне постоянно казалось, что она хочет вести со всеми себя грубо, стараясь скрыть слабости, но рядом со мной она будто сильно нервничала, однако вела дружелюбно, стараясь сохранять для виду грубость, что совершенно нелепо выглядело. Что ж… когда я спросил о том, почему же прозрачные нравятся ей больше, она начала всё подробно объяснять, без запинок, будто уже проговаривала это всё про себя, дожидаясь момента, когда сможет продемонстрировать свои знания. Она сказала, что через те пробирки сразу видно, из какого растения сделаны духи, какой у них будет аромат и долго ли он будет держаться. На ней он держится всегда. Еле заметный, но всегда присутствовал и продолжает присутствовать, и это приносило в общую атмосферу что-то особенное, что может принести лишь она одна. Её собственная аура. Хатаке провёл по её нежному лицу также, как и она это сделала с ним. От острого подбородка, вдоль мягкой щеки с небольшим румянцем и до самого виска. Положил полностью руку и закрыл глаза. Он тоже хотел что-то почувствовать. Ведь она, точно также проводя, будто «гуляя» по его лицу, испытывала что-то необыкновенное. Это было видно по её глазам. Как будто между ним и ней образовалась какая-то невидимая связь, благодаря которой они стали ближе друг к другу. Её лицо сейчас также близко, как и тогда. Но тогда она сама потянулась к нему. Делала всё очень медленно, будто боялась его спугнуть. Как будто Какаши испугается такого… А он бы и испугался. Испугался и сбежал оттуда. Пришёл бы домой, размышлял над произошедшим и чувствовал себя неловко каждый раз, когда они пересекались. Но всё прошло иначе благодаря её осторожности. Она точно знает сенсея, успела выучить его поведение, изучила его самого от ног до головы, от разума до души. И это пугает. Ведь она знает все его слабости, умеет себя вести с ним в разговоре, понимает его настроение, настоящее настроение по одному только взгляду. Но это неудивительно, учитывая, что он сам попросил о помощи и сопротивляться не собирался... Конечно, только при ней. Для других он был всё тем же сенсеем, копирующим ниндзя, отличным наставником, хорошим другом и потрясающим бойцом. Мужчина чуть приблизился, попробовав заглянуть в глаза. Она точно спала, но теперь уже не бормотала его имя и не ворочалась, а лишь тихо сопела, не подозревая о том, что над её лицом сейчас нависает сенсей, разглядывая спящие, слегка подёргивающиеся глаза и ощупывая лицо. Они были слишком близко… слишком. Эта близость очень манящая, но и одновременно крайне опасная… Он отступил. Но гораздо позже, чем она Мысль о том, что он будет слишком счастлив рядом с этой девушкой, спугнула. Имеет ли он вообще хоть какое-то право связывать свою, полную боли и одиночества жизнь с её, такой безмятежной и юной? Если это случится, будет лишь два варианта развитий, один из которых – благодаря ей, он справится с одиночеством и обретёт не только счастье, но и любовь. А другой… Он утянет её в свою пучину боли, постоянно отвергая её чувства и отталкивая от себя, пока та будет из шкуры вон лезть для того, чтобы помочь этому несчастному человеку. Но Какаши уже сделал первый шаг. Он позвал её на помощь. И зная её характер, она не отступит, а значит всё в руках самого сенсея. Либо принять помощь, сделав счастливыми их обоих, либо отвергнуть, убив и её. С виду очень лёгкий выбор, но мужчину вечно что-то колышет изнутри. Достоин ли он её? Имеет ли право на счастье? Сможет ли осчастливить и её, не причинив боли? Оставить ли всё так, как есть, стараясь не замечать её мук? В любом случае, ему придётся с этим разобраться одному, без посторонней помощи, в своей комнате или под деревом под видом чтения книги. А она пусть пока поспит. Ведь скоро ей придётся трудиться ещё больше ради того, чтобы осчастливить волка-одиночку с застывшими эмоциями и серебряным сердцем. Тихие, почти беззвучные шаги наполнили комнату и уже скоро пропали в коридоре, когда ручка двери бесшумно провернулась, и в помещении осталась та, которой снится самый лучший сон. «Так я смог найти человека, который услышал мой крик и пришёл на помощь. Очень долго шёл на помощь, несколько лет… Но я всё равно благодарен. Ведь ни один счастливый момент не сравнится с годами пожирающего одиночества. Поэтому я сделаю всё, чтобы осчастливить этого человека взамен»