Обитель теней

      Кончиками пальцев провожу по линии шрама, который растянулся от запястья до локтя. Он давно не болит, ведь прошло столько лет. Только вот тот, кто его оставил, до сих пор является во снах, заставляя просыпаться с коротким криком. Отец не щадил ни меня, ни брата, ни тем более мать. Вот кому всегда доставалось по полной, но она ни разу не заявила на него, не пожаловалась соседям, не старалась защитить нас. Да и мы с Кевином молчали, делая вид, что дома царит любовь и взаимопонимание, а эти синяки и ссадины — всего лишь последствия детских игр.              То, что отец был болен, мне стало понятно не сразу. Тогда его слова о том, что мы страдаем, чтобы другие оставались живы, совершенно не укладывались в моей голове. Просто было непонятно, что он имеет ввиду. Осознание пришло лишь к пятнадцати годам, когда впервые возникло непреодолимое желание убить соседского пса. Он постоянно лаял, стоило пройти мимо, просто не затыкался, чёртов кусок дерьма. Но в последний момент рука, сжимающая нож, так и не поднялась, а вот злость и желание выпустить кишки остались. Тело пробивало мелкой дрожью, и в голове стучали маленькие молоточки. Они не давали отпустить эту ужасную мысль, прокручивая снова и снова то, что нужно сделать. И всё затихло лишь тогда, когда, спускаясь со второго этажа, мне на пути попался Кевин. Один удар в лицо такой силы, что младший брат, не удержавшись на ногах, рухнул через четыре ступеньки на пол, разбивая голову о старый паркет.              А мне тогда стало безумно хорошо. Мысли успокоились, дрожь прошла, а дикий восторг приятным теплом поселился где-то в районе солнечного сплетения, когда на руках ощущалась горячая вязкая кровь, что тонкой струйкой стекала по его шее.              Чувство вины так и не появилось. Пришлось для приличия попросить прощения, но каждое сказанное слово с сожалением не имело ничего общего. Это событие заставило меня сделать совсем не те выводы, которые бы сделали на моём месте другие. Теперь действия отца мне были более чем понятны, жаль только, что к тому дню он был уже несколько лет как мертв. Шучу, не жаль. Пусть горит в аду, сукин сын!              Мне пришлось изучать все статьи и учебники про диссоциальное расстройство личности, чтобы хоть как-то понять себя, разобраться, как это скрыть и как этим править. Не идти же с такой проблемой к врачу, верно?              Следующие несколько лет дались очень нелегко. Желание покромсать Барда Томсона или снять скальп с Миранды Террс, наблюдая, как она бьётся в конвульсиях, а её смазливое лицо теперь больше похоже на треснутый арбуз, который так и сгниёт на ферме, ведь никто его не захочет взять! Каждый день эта борьба с собой: сдержаться, улыбнуться, притвориться, что всё нормально. Прикусить щеку до крови, чтобы хоть чуток заглушить волну ярости, но знать, что это не поможет до тех пор, пока один из них не умрет.              Столько лет скрывать себя, поддерживать осточертелый образ, который не имел ничего общего с настоящим «я», но зато был отличным прикрытием на случай, если всё-таки сорвусь. Если позволю монстру вырваться на свободу.              Что обо мне скажут все знакомые, однокурсники, коллеги? Мой образ в их головах прекрасно известен: ответственный и доброжелательный человек, немного отстраненный и избегающий шумных компаний. Под это описание подходит каждый третий; так сразу и не поймешь, тихоня перед тобой или психопат. Угадаешь с первого раза, кто из них я, — значит, повезло.              Сегодняшний день стал последней каплей. Терпеть больше не было сил. Очередной подкол от Кристины из отдела маркетинга, и, схватив рюкзак, выхожу из офиса. Нет, не так! Выношусь из офиса. На максимальной скорости, сбивая на пути мусорный бак и отпихивая Питера, чудика, что сидит за соседним столом. Он что-то кричит мне вслед, но я уже мчу по улице в сторону парка, не обращая внимания на этот мерзкий голосок.              Шум деревьев иногда помогает. Хоть на несколько часов, но металлический обруч, что сдавливает черепную коробку, исчезает. Даёт вздохнуть.              Хожу вдоль безмолвных гигантов, резко втягивая свежий воздух ноздрями. Такой прохладный, с терпким ароматом зелени, но в мыслях нет-нет, да и проскальзывают желания, что запах крови сейчас был бы куда лучше.              Зачем сопротивляюсь? Давно следовало побаловать себя, получить ни с чем несравнимое удовольствие.              Захожу в дом, не включая свет. Никакой спешки и импульсивных решений. Сижу долго в этом полумраке, старательно просчитывая всё. Это сложно и всегда опасно, хоть и до этого сходило с рук, но в новом городе может выйти совсем по-другому.              Время уже перевалило за полночь, когда я всё-таки встаю с дивана, направляясь к двери. План готов. Теперь нужна толика удачи и человеческая наивность.              

***

             — Эй, тебя подвезти? — машина медленно двигается вдоль тротуара.              — Нет, спасибо. Я живу рядом, — верный ответ. Всех же учат не садиться в машину к незнакомцам.              — Ты же Лили, верно? — всё так же медленно, взгляд открыт, на губах дружелюбная улыбка.              — Мы знакомы?              — Лично нет, но я часто покупаю кофе вместе с тобой. Видел имя на стаканчике, — все логично, никаких подозрений. — Может, всё-таки подбросить?              Колебания не слишком долгие, скорее кокетливые перед тем, как открыть дверцу и опуститься в кожаное кресло.              Взаимный обмен оценивающими взглядами, и машина срывается с места, проносясь по сонным улочкам города.              Не люблю их долго мучить. Главное — посмотреть в глаза, увидеть страх, панику, мольбу. Напитаться этой картиной, как едой, в отличие от которой, заряда мне хватит на несколько месяцев.              Присаживаюсь на корточки, оголяя чужую щиколотку. Одно отточенное движение, и сухожилие покорно расходится вслед за лезвием. Так точно не убежит. Жаль, что, отрезав язык, ты все равно не получишь полную тишину.Это отчаянное мычание так и будет долбить по барабанным перепонкам, отвлекая от процесса.              Погружаю руки в кровавые лужицы, наслаждаясь вязкой бархатистой текстурой. По телу проходит приятное покалывание, что не сравнится ни с одним оргазмом в отличии от того, когда ты медленно ведешь медицинской сталью вдоль вен на руках, а если твой гость при этом предпочитает вырываться, то шоу проходит ещё более зрелищно, но жаль, что быстро.              Всегда печалит, что моей силы не хватает для того, чтобы подвесить этих бедолаг кверху ногами, а так хочется перерезать шею и полностью обескровить никчёмный мешок с костями.              Может, начать ходить в спортзал? Не обращая внимания на похотливые взгляды этих животных, ведь один из них рано или поздно окажется в этом подвале. Растеряет всю браваду, и уж точно больше не захочет, чтобы я была ближе к нему.              Пора заканчивать этот чудесный момент. Ещё раз тяну ноздрями воздух, который пропитался ароматом железа и соли. Провожу влажными пальцами по губам, окрашивая их в красный. Уверена, мне идет!              Пьянею от этого фейерверка ощущений, пока любитель утреннего американо жалобно пищит, теряя всё больше жизненной жидкости. Такой красивый в своём страхе, но такой жалкий в этой слабости.              Ещё один вдох полной грудью, и с сожалением оглядываю пол, покрытый пленкой, пока парень, издав последний всхлип, не упирается помутневшими глазницами в меня.              Куда я убрала швабру?