Вина

— Том… у тебя всё хорошо? Томми взглянул на свою мать и неловко засмеялся. — Эм… с каналом? Ну. Замечательно. Просто охуенно, если честно. Я тут думал— — Томас. Она отрезала его бормотание, и ему пришлось встретиться с её обеспокоенным взглядом. Томми проглотил ком в горле, она поджала губы. — Мне надо, чтобы ты был со мной честен, Том, я за тебя переживаю. Ты изменился, ты всегда усталый. Ты не говоришь с нами и почти не ешь, — она делает паузу, чтобы успокоиться и выдохнуть. — Просто… поговори со мной. Пожалуйста. Томми вздрогнул. Какой бы крутой не была его мама, её нельзя было назвать… заботливой. В конце концов, ему же надо было у кого-то научиться так кричать и материться. Её тон, слова «пожалуйста»… должно быть, всё было серьёзней, чем он думал. Он сделал паузу, чтобы собраться с мыслями и смириться с тем, что у него не получится выкрутиться и скрыть от неё правду — он никогда не умел врать своим родителям. — Я встретил своего соулмейта, — медленно заговорил он. — Ну, точнее, я узнал, кто мой соулмейт. Она выглядела ещё более озадаченной, чем раньше, нахмурила брови. — Это- замечательные новости, Том, но если ты встретил её… — в её голосе появилось беспокойство. — Это было во время поездки? Поэтому ты так расстроен? Том, ты знаешь, что мы с папой могли бы разрешить тебе задержаться, чтобы узнать её поближе, я даже не представляю, как тяжело вам друг без друга, когда ваша связь только появилась. Почему ты ничего не сказал? На Томми накатила тошнота, ему сразу же захотелось забрать свои слова обратно. Он заставил себя взглянуть ей в глаза. — Мы уже были знакомы, — пробормотал он. — И до поездки я не знал, что он был моим соулмейтом. Выражение её лица было нечитаемым, но Томми чуял, что она старается скрыть своё удивление. Его родители всегда поддерживали ЛГБТ сообщество, но прямого опыта с ним у них не было. Томми был их единственным ребёнком, и, ну, все, включая его самого, всегда предполагали, что его привлекали только девушки (и пока что Томми просто спрятал этот будущий кризис в глубину своего подсознания, пока ему бы неизбежно не пришлось с ним столкнуться.) В конце концов, стараясь осторожно подобрать свою реакцию, его мать только вздохнула. Томми посмеялся. — Ага. Эмоции на её лице проносились слишком быстро, чтобы Томми мог их разобрать, но в итоге она остановилась на настороженном любопытстве. — Ты сказал, что вы уже знакомы? Он кивнул. — Это Тоби? Она сама знала, что это была ложная надежда. Томми не стал даже качать головой, его серьёзного взгляда было достаточно. Она была неглупой, если бы это был Тоби, этого разговора бы не случилось. Да, встреча прошла бы неловко, но они бы взяли себя в руки, готовые разузнать, что связь соулмейтов значила бы именно для них. Однако… Томми старался спрятать её, его беспокойство было очевидно. Оставался только один человек. — Это твой друг… с которым ты встретился, — она попыталась вспомнить его имя, неуверенно произнесла его. — Уилбур? Томми медленно вздохнул и снова кивнул. — Эм, да. Да, это Уилбур. Тревожность его матери переросла во что-то более напорное, она смотрела на него с опаской, будто не желая спугнуть. — Томас, — Томми начинал ненавидеть, когда она так его называла. — Он… он ничего с тобой не сделал? Я знаю, что он твой друг, но если он заставлял тебя что-то— — Нет! Нет-нет-нет, — Томми быстро перебил её, его тошнило от мысли, что Уилбур мог быть способным на что-то подобное. — Блять, нет. Мам, ты же знаешь, что он бы… никогда. Она цокнула. — Я не знаю наверняка. Томас, это серьёзная проблема, насколько лет он тебя старше? Десять, да? — Восемь, — возразил Томми, зная, что особой разницы не было. Его мать только подняла бровь. — Тебе шестнадцать, Том. Он что-то тебе говорил? Боже, Томас, вы каждый день часами разговариваете— Она продолжила свою речь, Томми чувствовал, как у него в груди растёт горечь. Будто ей не было дела до всего, что она знала о Уилбуре! Одно глупое предложение, и вдруг он превратился в какого-то… маньяка, который хотел воспользоваться Томми. Часть его гневалась на то, что она так отзывалась от его лучшем друге, даже не выслушав Томми, а другая стиснула зубы, пока она отвергала его соулмейта. И, впервые после начала этого пиздеца, всё нутро Томми согласилось, что этому надо прекратиться. — Блять, мам, между нами даже нет связи! — прокричал Томми, с корнем прерывая все её вопросы. Она отшатнулась от его крика, пытаясь разобрать, о чём он говорил. — Что? — Он так, сука, не хотел быть соулмейтом какого-то ссаного ребёнка, что даже ничего не сказал. — Томми вздёрнул рукав своей кофты, обнажая пустую руку. — Видишь? Его мать взглянула на его кожу, провела пальцами по месту, где должны были быть слова его соулмейта. Томми вздрогнул и снова прикрыл свою кисть. — Я с трудом заставил его снова начать говорить со мной, так что, пожалуйста, заткнись нахуй о том, что он на самом деле педофил, и помоги мне что-то сделать, — Томми остановился, заметив удивлённое выражение её лица и вздохнул. — Пожалуйста. Она молча кивнула и наконец посмотрела ему в глаза с решимостью, которую можно было встретить только у родителя. — Хорошо, Том. Я буду рядом. Томми не знал, почему он заплакал. Правда не знал.